Сейчас она нуждалась в нем, как никогда раньше.
— Видишь ли, Джонни, не было во всех этих происшествиях никаких совпадений. Вултон вынужденно отказался баллотироваться, потому что его шантажировали. Кто-то отделался от него так же, как отделались от Коллинриджа, Маккензи и Ирла. И от О'Нейла.
— Ты понимаешь, что говоришь?
— О'Нейл или покончил жизнь самоубийством, или был убит. Но часто ли ты слышал, чтобы кто-нибудь кончал жизнь в общественной уборной?
— Матти, но не с КГБ же мы имеем дело!
— Что касается О'Нейла, то в его случае не исключается и это.
— Боже милостивый!
— Джонни, где-то там, наверху, есть кто-то, кто не остановится ни перед чем, лишь бы стать, хоть ненадолго, самым могущественным человеном страны.
— Это ужасно… Но нто? Она гневно топнула ногой.
— В этом-то вся чертова загвоздка. Сижу вот здесь в темноте, зная, что есть человек, имя, намек, которые могли бы все распутать, но не могу найти ни то, ни другое, ни третье. Все в конечном счете упирается в О'Нейла, но теперь его нет…
— А ты уверена, что это не был сам О'Нейл, который так увяз во всем, что испугался, потерял самообладание и… покончил с собой?
— Нет, это не мог быть О'Нейл. Не могло же быть так, чтобы…
Огонь снова вспыхнул, обдав теплом и слегка рассеяв туман сомнений и сумятицы предположений и догадок, опутывавший ее мысли.
— Джонни, О'Нейл не единственный имел прямое отношение к большинству утечек, а может быть, и ко всем им. Дело в том, что некоторые из них связаны с правительством, а не с партией. Я имею в виду такие в высшей степени секретные сведения, которые не были известны не только партийным чиновникам, но и некоторым членам кабинета.
Она глубоко вздохнула — так глубоко, как если бы впервые за многие дни вдохнула свежего воздуха.
— Ты понимаешь, что это означает, Джонни? Должно быть какое-то общее звено. Несомненно должно быть, но как его найти?
— Матти, нам уже нельзя сдаваться. Нужно разыскать его! Нет ли у тебя списка членов кабинета министров?
— В ящине моего рабочего стола.
Он вскочил на ноги, подошел к столу и, немного порывшись в ящике, нашел нужный список. Решительным движением смахнув со стола загромождавшие его бумаги, книги, в общем все, что там находилось, — он получил чистую поверхность, похожую на лист бумаги, ожидающий, чтобы они его заполнили. Схватив фломастер, он крупным, размашистым почерком переписал на поверхность стола все двадцать две фамилии членов кабинета, числившиеся в списке.
— О'кей. Кто из них ответствен за утечки? Ну, Матти, иди и думай! — Джонни охватил огонь поисковой страсти.
Матти не двинулась с места. Она будто застыла в своем углу. Остатки ее энергии сконцентрировались на разборке той путаницы, которая царила в ее голове, и ни на что другое сил не было.
— За это время имели место по меньшей мере три случая, когда утечка информации могла произойти только в кабинете министров, — сказала она наконец. — Я имею в виду решения о сокращении территориальной армии, об аннулировании программы расширения больничной сети и о согласии на производство нового препарата компанией «Ренокс». Сам О'Нейл ничего не мог о них знать. А кто из членов правительства мог?
Она начала медленно перечислять фамилии членов кабинета, знавших о тех решениях из первых рук. Эти фамилии Краевский тут же отмечал на столе галочкой.
Кто был членом комитета кабинета министров по проблемам вооруженных сил, который, очевидно, разрабатывал вопрос о сокращении территориальной армии? Сосредоточься, Матти, напрягись, даже если каждая клетка твоего мозга кричит о том, что хочет спать. Мысли начали понемногу фокусироваться и приобретать форму. Министр обороны, министр финансов, возможно, канцлер казначейства, ну и, конечно, премьер-министр. Черт! Кто еще? Да, правильно, министр по вопросам занятости и министр иностранных дел.
Вопрос о больничной программе рассматривался, конечно, в другом комитете, а участвовать в его работе могли министр здравоохранения, канцлер казначейства, министр торговли и промышленности, министры образования и по проблемам окружающей среды. Всех ли она учла? Состав и даже сам факт существования этих комитетов считались государственной тайной, а это означало, что никакие официальные сведения о них никогда не публиковались, и узнать что-то о них можно было только из вестминстерских лоббистских толков. Система этих толков была, однако, столь эффективной, что, перебрав еще раз в уме все фамилии, она была уверена, что не пропустила ни одной.
Продвинуло ли это ее к разгадке? Вот, например, решение по «Реноксу»… Черт возьми! Этот вопрос не нуждался в обсуждении каким-либо комитетом кабинета министров, достаточно было согласия министерства здравоохранения. Таким образом, о нем могли знать лишь министр здравоохранения и его заместители. Конечно, заранеее информировали и премьер-министра.
Кто еще?
Вскочив на ноги, она присоединилась к Краевскому, который стоял у стола, уставившись на дело рук своих.
— Похоже, мы ничего не добились, — тихо пробормотал он.
Она взглянула на список. Только против одной из всех фамилий стояли три галочки. Только один человек имел доступ к сведениям, фигурировавшим во всех трех случаях утечки. Им был сам пострадавший — премьер-министр Генри Коллинридж! Все старания привели ее к самому абсурдному выводу, который только можно было представить. Огонек надежды еще раз вспыхнул и приготовился умирать.
Она продолжала стоять, вглядываясь в список. Что-то в нем было не так.
— Вот этот список, Джонни. Почему в нем нет Урхарта?
Досадливо фыркнув, она сама ответила на свой вопрос.
— Потому что я дура, которая упустила из виду, что формально Главный Кнут не является полноправным членом кабинета и фамилии его нет в официальном списке. Но это не так уж и важно, поскольку он не член номитета по делам вооруженных сил и не мог знать о решении по «Ренонсу»…
Внезапно она-тихо ойкнула. Вспыхнув с новой силой, пламя потухшего было огня теперь буквально жгло ее, все больше разгораясь.
— Ну конечно же! Формально это так, но, если я не ошибаюсь, он принимает участие в заседаниях комитета, занимающегося больничной программой. Не исключено, что его не было на заседании комитета по оборонным делам, но, поскольку он отвечает за парламентскую дисциплину правительственных членов палаты общин, они наверняка заблаговременно известили его о подготовку решения по сонрашению территориальной армии -оно наверняка вызвало бы большой шум на задних скамьях.
— Но он не мог знать о решении по «Реноксу», — возразил Краевский.
Матти с такой силой стиснула его руку, словно хотела вонзить в нее свои ногти. У нее не было сил сдерживать бурное волнение.
— Джонни, каждый правительственный департамент имеет своего Младшего Кнута, то есть одного из сотрудников Урхарта, обязанного осуществлять связь с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Видишь ли, Джонни, не было во всех этих происшествиях никаких совпадений. Вултон вынужденно отказался баллотироваться, потому что его шантажировали. Кто-то отделался от него так же, как отделались от Коллинриджа, Маккензи и Ирла. И от О'Нейла.
— Ты понимаешь, что говоришь?
— О'Нейл или покончил жизнь самоубийством, или был убит. Но часто ли ты слышал, чтобы кто-нибудь кончал жизнь в общественной уборной?
— Матти, но не с КГБ же мы имеем дело!
— Что касается О'Нейла, то в его случае не исключается и это.
— Боже милостивый!
— Джонни, где-то там, наверху, есть кто-то, кто не остановится ни перед чем, лишь бы стать, хоть ненадолго, самым могущественным человеном страны.
— Это ужасно… Но нто? Она гневно топнула ногой.
— В этом-то вся чертова загвоздка. Сижу вот здесь в темноте, зная, что есть человек, имя, намек, которые могли бы все распутать, но не могу найти ни то, ни другое, ни третье. Все в конечном счете упирается в О'Нейла, но теперь его нет…
— А ты уверена, что это не был сам О'Нейл, который так увяз во всем, что испугался, потерял самообладание и… покончил с собой?
— Нет, это не мог быть О'Нейл. Не могло же быть так, чтобы…
Огонь снова вспыхнул, обдав теплом и слегка рассеяв туман сомнений и сумятицы предположений и догадок, опутывавший ее мысли.
— Джонни, О'Нейл не единственный имел прямое отношение к большинству утечек, а может быть, и ко всем им. Дело в том, что некоторые из них связаны с правительством, а не с партией. Я имею в виду такие в высшей степени секретные сведения, которые не были известны не только партийным чиновникам, но и некоторым членам кабинета.
Она глубоко вздохнула — так глубоко, как если бы впервые за многие дни вдохнула свежего воздуха.
— Ты понимаешь, что это означает, Джонни? Должно быть какое-то общее звено. Несомненно должно быть, но как его найти?
— Матти, нам уже нельзя сдаваться. Нужно разыскать его! Нет ли у тебя списка членов кабинета министров?
— В ящине моего рабочего стола.
Он вскочил на ноги, подошел к столу и, немного порывшись в ящике, нашел нужный список. Решительным движением смахнув со стола загромождавшие его бумаги, книги, в общем все, что там находилось, — он получил чистую поверхность, похожую на лист бумаги, ожидающий, чтобы они его заполнили. Схватив фломастер, он крупным, размашистым почерком переписал на поверхность стола все двадцать две фамилии членов кабинета, числившиеся в списке.
— О'кей. Кто из них ответствен за утечки? Ну, Матти, иди и думай! — Джонни охватил огонь поисковой страсти.
Матти не двинулась с места. Она будто застыла в своем углу. Остатки ее энергии сконцентрировались на разборке той путаницы, которая царила в ее голове, и ни на что другое сил не было.
— За это время имели место по меньшей мере три случая, когда утечка информации могла произойти только в кабинете министров, — сказала она наконец. — Я имею в виду решения о сокращении территориальной армии, об аннулировании программы расширения больничной сети и о согласии на производство нового препарата компанией «Ренокс». Сам О'Нейл ничего не мог о них знать. А кто из членов правительства мог?
Она начала медленно перечислять фамилии членов кабинета, знавших о тех решениях из первых рук. Эти фамилии Краевский тут же отмечал на столе галочкой.
Кто был членом комитета кабинета министров по проблемам вооруженных сил, который, очевидно, разрабатывал вопрос о сокращении территориальной армии? Сосредоточься, Матти, напрягись, даже если каждая клетка твоего мозга кричит о том, что хочет спать. Мысли начали понемногу фокусироваться и приобретать форму. Министр обороны, министр финансов, возможно, канцлер казначейства, ну и, конечно, премьер-министр. Черт! Кто еще? Да, правильно, министр по вопросам занятости и министр иностранных дел.
Вопрос о больничной программе рассматривался, конечно, в другом комитете, а участвовать в его работе могли министр здравоохранения, канцлер казначейства, министр торговли и промышленности, министры образования и по проблемам окружающей среды. Всех ли она учла? Состав и даже сам факт существования этих комитетов считались государственной тайной, а это означало, что никакие официальные сведения о них никогда не публиковались, и узнать что-то о них можно было только из вестминстерских лоббистских толков. Система этих толков была, однако, столь эффективной, что, перебрав еще раз в уме все фамилии, она была уверена, что не пропустила ни одной.
Продвинуло ли это ее к разгадке? Вот, например, решение по «Реноксу»… Черт возьми! Этот вопрос не нуждался в обсуждении каким-либо комитетом кабинета министров, достаточно было согласия министерства здравоохранения. Таким образом, о нем могли знать лишь министр здравоохранения и его заместители. Конечно, заранеее информировали и премьер-министра.
Кто еще?
Вскочив на ноги, она присоединилась к Краевскому, который стоял у стола, уставившись на дело рук своих.
— Похоже, мы ничего не добились, — тихо пробормотал он.
Она взглянула на список. Только против одной из всех фамилий стояли три галочки. Только один человек имел доступ к сведениям, фигурировавшим во всех трех случаях утечки. Им был сам пострадавший — премьер-министр Генри Коллинридж! Все старания привели ее к самому абсурдному выводу, который только можно было представить. Огонек надежды еще раз вспыхнул и приготовился умирать.
Она продолжала стоять, вглядываясь в список. Что-то в нем было не так.
— Вот этот список, Джонни. Почему в нем нет Урхарта?
Досадливо фыркнув, она сама ответила на свой вопрос.
— Потому что я дура, которая упустила из виду, что формально Главный Кнут не является полноправным членом кабинета и фамилии его нет в официальном списке. Но это не так уж и важно, поскольку он не член номитета по делам вооруженных сил и не мог знать о решении по «Ренонсу»…
Внезапно она-тихо ойкнула. Вспыхнув с новой силой, пламя потухшего было огня теперь буквально жгло ее, все больше разгораясь.
— Ну конечно же! Формально это так, но, если я не ошибаюсь, он принимает участие в заседаниях комитета, занимающегося больничной программой. Не исключено, что его не было на заседании комитета по оборонным делам, но, поскольку он отвечает за парламентскую дисциплину правительственных членов палаты общин, они наверняка заблаговременно известили его о подготовку решения по сонрашению территориальной армии -оно наверняка вызвало бы большой шум на задних скамьях.
— Но он не мог знать о решении по «Реноксу», — возразил Краевский.
Матти с такой силой стиснула его руку, словно хотела вонзить в нее свои ногти. У нее не было сил сдерживать бурное волнение.
— Джонни, каждый правительственный департамент имеет своего Младшего Кнута, то есть одного из сотрудников Урхарта, обязанного осуществлять связь с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102