В какую-то неопределенную минуту скорость корабля относительно остальной Вселенной изменилась. Вернее, теория гласила, что все происходит как раз наоборот: изменяется скорость движения Вселенной, тогда как корабль пребывает в состоянии покоя. Проверить теорию было невозможно, ибо не существовало точки отсчета, с которой ученые могли бы наблюдать феномен. Наука располагала только догадками, и никто толком не понимал, как работает филотический эффект. Анзибль открыли по чистой случайности, а с ним и Принцип Одновременности, и Переход. Принцип неясен, а работать работает.
В иллюминаторах корабля снова появились звезды. Переход завершен, и пассажиры корабля могут видеть внешние источники света. Когда-нибудь ученые узнают, почему для Перехода нужно так мало энергии. Эндер не сомневался, что где-то далеко за эту видимую легкость платят страшную цену. Ему приснилось однажды, что каждый раз, когда корабль совершает Переход, в небе мигает звезда. Джейн уверяла его, что это не так, но он-то знал, что большая часть звезд не видна человеку и, исчезни завтра хоть триллион, мы не заметим разницы. Еще тысячи лет будем смотреть на фотоны, посланные уже погасшей звездой. К тому времени, как мы поймем, что Галактика гибнет, будет уже поздно что-либо предпринимать.
— Развлекаешься параноидальными фантазиями? — спросила Джейн.
— Ты же не можешь читать мысли.
— А ты начинаешь беспокоиться о судьбе Вселенной под конец каждого перелета. Это тебя так тошнит. Кого укачивает на реке, кого в космосе.
— Ты сообщила властям Лузитании, что я прибыл? Таможне…
— Это очень маленькая колония. Никакой таможни, никаких документов. Здесь почти никто не бывает. Есть челнок, автомат, он доставит нас на здешний смешной карликовый космопорт.
— И никаких иммиграционных барьеров?
— Ты — Голос. Они не могут захлопнуть дверь перед твоим носом. Да и всей иммиграционной власти — госпожа губернатор, она же мэр, ну, границы колонии совпадают с границами города. Ее имя Фария Лима Мария до Боскве, прозвище — Босквинья, она посылает тебе привет и желает, чтобы ты поскорее убрался отсюда, потому что у нее и так достаточно хлопот, не хватало только пророка агностицизма.
— Так и сказала?
— Ну, не совсем. Так выразился епископ Перегрино, и она согласилась. Но у нее такая работа. Если бы ты заявил ей, что католики — суеверные дураки и идолопоклонники, госпожа мэр ответила бы тебе тяжелым вздохом и спросила, сможешь ли ты держать это мнение при себе.
— Что-то ты крутишь, — сказал Эндер. — Ну, где твои неприятные новости?
— Новинья отменила приглашение. Через пять дней после твоего отлета.
Согласно Звездному Кодексу, приглашение нельзя официально отменить, если вызванный священник уже отправился в путь. Тем не менее это резко меняло ситуацию — Новинья не ждет его, боится его прихода. Он надеялся, что она встретит его как друга. А она, пожалуй, отнесется к нему еще враждебнее, чем местная католическая верхушка.
— Все, чтобы облегчить мне работу, — вздохнул он.
— Дела обстоят не так уж плохо, Эндрю. Видишь ли, в последующие годы еще несколько человек пожелали вызвать Голос Тех, Кого Нет, и они приглашения не отменяли.
— Кто?
— Знаешь, невероятное совпадение. Дочь Новиньи Эла и ее же сын Миро.
— Они не могли знать Пипо. Почему они хотят, чтобы я Говорил о нем?
— Да нет, Пипо тут ни при чем. Эла вызвала Голос шесть недель назад. Она хочет, чтобы ты говорил об ее отце, Маркосе Рибейре, по прозвищу Маркано, отбросившем копыта в баре. Не от алкоголя — он был болен. Умер от какого-то внутреннего разложения.
— Ты начинаешь беспокоить меня, Джейн. Глубина твоего сопереживания просто…
— Сопереживание и прочие эмоции — твоя епархия. Зато я умею отыскивать полезную информацию.
— А мальчик — как его зовут?
— Миро. Вызвал Голос четыре года назад. Для сына Пипо, Либердаде — Либо.
— Да ведь ему же нет сорока…
— Ну, ему помогли закончить жизненный путь пораньше. Понимаешь, он был ксенологом, или зенадором, как говорят португальцы.
— Свинксы…
— Так же, как и его отца. Даже расположение органов прежнее. Кстати, пока ты был в дороге, они казнили еще двух свинксов. Единственное отличие — для свинксов они посадили деревья. Люди не удостоились такой чести.
Оба ксенолога убиты свинксами. Второе поколение подряд.
— Что решил Звездный Совет?
— Как тебе сказать. Они все еще думают, ни на что не могут решиться. До сих пор не утвердили нового ксенолога. У Либо было двое подмастерьев: его дочь Кванда и Миро.
— Они продолжают работать со свинксами?
— Официально — нет. В этом вопросе существуют разногласия. После того как Либо погиб, Совет приказал посещать свинксов не чаще раза в месяц. А дочка Либо категорически отказалась подчиняться.
— И они не сместили ее?
— Решение о дальнейшем сокращении контактов прошло минимально необходимым большинством голосов. Предложение наказать девушку не набрало большинства. Их беспокоит, что Миро и Кванда так молоды. Два года назад с Калькутты вылетела группа ксенологов. Всего лишь через тридцать три года они прибудут на место и примут на себя ответственность за контакт.
— Есть хоть какие-нибудь предположения о причине второго… убийства?
— Никаких. Но ведь ты уже здесь.
Ответная шутка уже готова была сорваться с его языка, но тут он почувствовал, как в дальнем углу его сознания зашевелились мысли Королевы Улья. Эндер ощущал их, как ветер в зеленой листве, как шорох, легкое движение, солнечный спет, да, он пришел сюда, чтобы Говорить над могилами. Но также, чтобы воскресить мертвых.
«Это хорошее место».
«Почему все узнают новости раньше меня?»
«Здесь есть разум. Он говорят. Я слышу его лучше, чем когда-либо слышала людей».
«Свинксы? Они думают, они мыслят так, как мы?»
«Он знает о свинксах. Подожди немного, он нас боится».
Королева Улья ушла, оставив Эйлера в одиночестве размышлять над вопросом: не окажется ли Лузитания тем самым большим куском, которым он и подавится.
Сегодня епископ Перегрино произносил проповедь сам. Это был дурной знак. Епископ не обладал ораторским даром, он волновался, говорил длинными и путаными фразами, большую часть проповеди Эла не могла разобрать, о чем он, собственно, ведет речь. Квим, естественно, делал вид, что ему все понятно, так как не сомневался, что епископ не может ошибиться или оговориться. А маленький Грего даже не притворялся заинтересованным. Даже когда сестра Эсквесименто, известная своим острым взглядом и железной хваткой, проходила по рядам, Грего продолжал бесстрашно творить очередную пакость.
Сейчас он выковыривал заклепки из свинки передней пластиковой скамьи. Эла нервничала. Мальчик так силен! Обычный шестилетний ребенок не может просунуть отвертку под край вплавленной в скамью заклепки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
В иллюминаторах корабля снова появились звезды. Переход завершен, и пассажиры корабля могут видеть внешние источники света. Когда-нибудь ученые узнают, почему для Перехода нужно так мало энергии. Эндер не сомневался, что где-то далеко за эту видимую легкость платят страшную цену. Ему приснилось однажды, что каждый раз, когда корабль совершает Переход, в небе мигает звезда. Джейн уверяла его, что это не так, но он-то знал, что большая часть звезд не видна человеку и, исчезни завтра хоть триллион, мы не заметим разницы. Еще тысячи лет будем смотреть на фотоны, посланные уже погасшей звездой. К тому времени, как мы поймем, что Галактика гибнет, будет уже поздно что-либо предпринимать.
— Развлекаешься параноидальными фантазиями? — спросила Джейн.
— Ты же не можешь читать мысли.
— А ты начинаешь беспокоиться о судьбе Вселенной под конец каждого перелета. Это тебя так тошнит. Кого укачивает на реке, кого в космосе.
— Ты сообщила властям Лузитании, что я прибыл? Таможне…
— Это очень маленькая колония. Никакой таможни, никаких документов. Здесь почти никто не бывает. Есть челнок, автомат, он доставит нас на здешний смешной карликовый космопорт.
— И никаких иммиграционных барьеров?
— Ты — Голос. Они не могут захлопнуть дверь перед твоим носом. Да и всей иммиграционной власти — госпожа губернатор, она же мэр, ну, границы колонии совпадают с границами города. Ее имя Фария Лима Мария до Боскве, прозвище — Босквинья, она посылает тебе привет и желает, чтобы ты поскорее убрался отсюда, потому что у нее и так достаточно хлопот, не хватало только пророка агностицизма.
— Так и сказала?
— Ну, не совсем. Так выразился епископ Перегрино, и она согласилась. Но у нее такая работа. Если бы ты заявил ей, что католики — суеверные дураки и идолопоклонники, госпожа мэр ответила бы тебе тяжелым вздохом и спросила, сможешь ли ты держать это мнение при себе.
— Что-то ты крутишь, — сказал Эндер. — Ну, где твои неприятные новости?
— Новинья отменила приглашение. Через пять дней после твоего отлета.
Согласно Звездному Кодексу, приглашение нельзя официально отменить, если вызванный священник уже отправился в путь. Тем не менее это резко меняло ситуацию — Новинья не ждет его, боится его прихода. Он надеялся, что она встретит его как друга. А она, пожалуй, отнесется к нему еще враждебнее, чем местная католическая верхушка.
— Все, чтобы облегчить мне работу, — вздохнул он.
— Дела обстоят не так уж плохо, Эндрю. Видишь ли, в последующие годы еще несколько человек пожелали вызвать Голос Тех, Кого Нет, и они приглашения не отменяли.
— Кто?
— Знаешь, невероятное совпадение. Дочь Новиньи Эла и ее же сын Миро.
— Они не могли знать Пипо. Почему они хотят, чтобы я Говорил о нем?
— Да нет, Пипо тут ни при чем. Эла вызвала Голос шесть недель назад. Она хочет, чтобы ты говорил об ее отце, Маркосе Рибейре, по прозвищу Маркано, отбросившем копыта в баре. Не от алкоголя — он был болен. Умер от какого-то внутреннего разложения.
— Ты начинаешь беспокоить меня, Джейн. Глубина твоего сопереживания просто…
— Сопереживание и прочие эмоции — твоя епархия. Зато я умею отыскивать полезную информацию.
— А мальчик — как его зовут?
— Миро. Вызвал Голос четыре года назад. Для сына Пипо, Либердаде — Либо.
— Да ведь ему же нет сорока…
— Ну, ему помогли закончить жизненный путь пораньше. Понимаешь, он был ксенологом, или зенадором, как говорят португальцы.
— Свинксы…
— Так же, как и его отца. Даже расположение органов прежнее. Кстати, пока ты был в дороге, они казнили еще двух свинксов. Единственное отличие — для свинксов они посадили деревья. Люди не удостоились такой чести.
Оба ксенолога убиты свинксами. Второе поколение подряд.
— Что решил Звездный Совет?
— Как тебе сказать. Они все еще думают, ни на что не могут решиться. До сих пор не утвердили нового ксенолога. У Либо было двое подмастерьев: его дочь Кванда и Миро.
— Они продолжают работать со свинксами?
— Официально — нет. В этом вопросе существуют разногласия. После того как Либо погиб, Совет приказал посещать свинксов не чаще раза в месяц. А дочка Либо категорически отказалась подчиняться.
— И они не сместили ее?
— Решение о дальнейшем сокращении контактов прошло минимально необходимым большинством голосов. Предложение наказать девушку не набрало большинства. Их беспокоит, что Миро и Кванда так молоды. Два года назад с Калькутты вылетела группа ксенологов. Всего лишь через тридцать три года они прибудут на место и примут на себя ответственность за контакт.
— Есть хоть какие-нибудь предположения о причине второго… убийства?
— Никаких. Но ведь ты уже здесь.
Ответная шутка уже готова была сорваться с его языка, но тут он почувствовал, как в дальнем углу его сознания зашевелились мысли Королевы Улья. Эндер ощущал их, как ветер в зеленой листве, как шорох, легкое движение, солнечный спет, да, он пришел сюда, чтобы Говорить над могилами. Но также, чтобы воскресить мертвых.
«Это хорошее место».
«Почему все узнают новости раньше меня?»
«Здесь есть разум. Он говорят. Я слышу его лучше, чем когда-либо слышала людей».
«Свинксы? Они думают, они мыслят так, как мы?»
«Он знает о свинксах. Подожди немного, он нас боится».
Королева Улья ушла, оставив Эйлера в одиночестве размышлять над вопросом: не окажется ли Лузитания тем самым большим куском, которым он и подавится.
Сегодня епископ Перегрино произносил проповедь сам. Это был дурной знак. Епископ не обладал ораторским даром, он волновался, говорил длинными и путаными фразами, большую часть проповеди Эла не могла разобрать, о чем он, собственно, ведет речь. Квим, естественно, делал вид, что ему все понятно, так как не сомневался, что епископ не может ошибиться или оговориться. А маленький Грего даже не притворялся заинтересованным. Даже когда сестра Эсквесименто, известная своим острым взглядом и железной хваткой, проходила по рядам, Грего продолжал бесстрашно творить очередную пакость.
Сейчас он выковыривал заклепки из свинки передней пластиковой скамьи. Эла нервничала. Мальчик так силен! Обычный шестилетний ребенок не может просунуть отвертку под край вплавленной в скамью заклепки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108