Элен молча кивнула и снова вернулась к вопросу об Алабаме.
Вопрос этот заключался в следующем: она хотела под прикрытием фирмы «Хартлэнд Девелопмент Инкорпорейтед» приобрести шестьсот акров хлопковых полей, расположенных неподалеку от провинциального городка Оранджберга и принадлежащих в данный момент некоему майору Эдварду Калверту. По мнению Джеймса Гудда, эта идея была абсолютно неприемлемой. Более того, он считал ее просто безумной.
Убедившись, что Элен настроена серьезно, он постарался навести справки об интересующем ее участке. Отчет, обошедшийся ему в кругленькую сумму, лежал сейчас перед ним на столе. Судя по тому, что в нем говорилось, сделка не обещала для Элен никаких выгод.
На протяжении последних двенадцати лет Калверт старательно занимался механизацией труда на своих плантациях. Большая часть урожая убиралась уже не вручную, а с помощью комбайнов, что позволило ему значительно сократить число наемных рабочих. Для закупки необходимого оборудования ему приходилось брать ссуды в банке под залог своего поместья. Если бы не постоянно меняющиеся цены на хлопок и не излишняя самонадеянность, присущая Калверту, он в конце концов обязательно расплатился бы с долгами. Однако при наличии указанных факторов сделать это было чрезвычайно трудно.
Примерно два года назад банки, в которые Калверт заложил свой участок вместе с усадьбой, начали проявлять признаки беспокойства. Проценты на взятые им ссуды росли не по дням, а по часам, а доход от плантации уменьшался год от года. В 1963 году после сильной засухи и болезни, неожиданно поразившей хлопок, Калверт потерял почти весь урожай. В настоящее время он находился на грани разорения и с отчаянием утопающего, хватающегося за соломинку, пытался продать хотя бы часть своих угодий. Но любому здравомыслящему человеку было ясно, что, урезая плантацию, Калверт лишает себя последнего шанса на спасение. Он надеялся, что отсрочка поможет ему одержать временную победу, и не замечал, что проигрывает все сражение.
Гулд почувствовал, что у него начинает болеть голова. Юрист продолжал говорить, Гулд поднял руку и потер виски. Он не понимал, зачем Элен нужна эта бессмысленная сделка, если Калверт не сегодня-завтра все равно разорится. Мало того, что она покупала совершенно неприбыльные, запущенные плантации, она еще собиралась заплатить за них непомерно высокую цену. Если бы речь шла не об Элен Харт, он решил бы, что это просто каприз, нелепый каприз, свойственный большинству женщин (Гулд только что развелся со второй женой, и женщины вызывали у него глухое раздражение). Однако к Элен Харт это не относилось: Гулд знал, что у нее капризов не бывает. Он видел ее в разных ситуациях и убедился, что она может быть решительной, расчетливой, если надо — скрытной, но никогда капризной. Тем нелепей казалось ее теперешнее поведение.
Он хотел было прервать разговорившегося юриста, но Элен опередила его. Поправив кольцо, она слегка наклонилась вперед и заговорила своим низким, хрипловатым голосом со своеобразным акцентом, придающим ему особое очарование. Этот голос одновременно притягивал и завораживал слушателей. Гулд вдруг поймал себя на мысли, что не прочь был бы послушать его в менее официальной обстановке.
— Я вижу, что вы меня не поняли, — произнесла Элен. — Очень жаль, но я вынуждена повторить то, о чем я уже говорила.
Болтливый юрист осекся на полуслове. Он выразительно поднял руки вверх, показывая, что сдается, и с оскорбленным видом откинулся на стуле.
— Я куплю эту землю только в том случае, если владелец выполнит мое условие. — Она помолчала. — Все долговые расписки должны перейти к моей фирме. Что касается усадьбы и плантации, они по-прежнему остаются в закладе.
Юрист, который не мог простить, что его так бесцеремонно оборвали, насмешливо фыркнул:
— Представляю, как обрадуются банкиры! Они и мечтать не смели о таком счастье. Они прекрасно понимают, что владения Калверта не принесут им никакого дохода. Думаете, почему они так торопятся объявить его банкротом? Да потому, что боятся остаться ни с чем. Эти закладные для них — только лишняя морока, они готовы сбыть их за любую цену.
— Тем лучше, — улыбнулась Элен, — значит, мое предложение не вызовет у них вопросов.
Гулд подался вперед. Ему в голову пришла странная мысль.
— Насколько я понимаю, — медленно, не спуская глаз с Элен, проговорил он, — через год, а скорее даже через полгода, майор Калверт не сможет заплатить проценты по долгам. Как вы намерены поступить тогда?
— Я лишу его права выкупить закладные.
— А если он попросит отсрочку?
— Я ему откажу. — Понимаю.
За столом воцарилась тишина. Директор банка глубоко вздохнул и посмотрел в потолок. Юрист кашлянул.
— И какой же срок вы ему даете? Назовите точную дату. — Гулд откинулся в кресле и постучал карандашом по столу.
Элен нахмурилась. Дата… Какую же дату им назвать? Нельзя, чтобы все кончилось слишком быстро. Калверт должен испить свою чашу до дна. Пусть это будет 15 июля. Да, именно так, 15 июля. Эту дату он запомнит надолго.
Но, не успев объявить о своем решении, она тут же передумала. 15 июля наступит еще так не скоро! Она не может ждать целый год. Нет, откладывать больше нельзя. Она подняла голову и встретилась взглядом с Гулдом.
— Скажите ему, что я согласна ждать полгода, до конца января. Если он станет протестовать, намекните, что этот срок можно продлить, но не давайте ему никаких гарантий. Я уверена, что он рано или поздно согласится на наши условия.
— Еще бы, — сухо откликнулся Гулд. Он, кажется, начинал что-то понимать. — В его положении выбирать не приходится. Он согласится на все, лишь бы сохранить свои владения. Ну а что вы намерены делать потом?
— Ровно через полгода я объявлю его банкротом. Если, конечно, суд не сделает этого раньше. Насколько я понимаю, помощи ему ждать неоткуда?
— Какая помощь? — Юрист, по-прежнему не видевший, куда клонит Элен, раздраженно подпрыгнул на стуле. — Ни один здравомыслящий человек не рискнет поручиться за него при таких условиях. Так что в этом смысле вы можете быть спокойны: через шесть, от силы семь месяцев его владения благополучно перейдут в ваши руки. Вы станете полновластной хозяйкой полуразвалившейся хибары и нескольких акров бросовой земли. Хотел бы я знать, куда вы денете это «богатство»?
Элен холодно посмотрела на него.
— Это мое дело, — резко ответила она.
Однако юрист попал в точку. Элен и сама не знала, как она будет распоряжаться владениями Неда Калверта, она даже не была уверена, нужны ли они ей вообще. Вместо радости и торжества, которые она надеялась испытать, она чувствовала только уныние и усталость. Она поднялась, желая побыстрее закончить беседу, натянула перчатки и вопросительно посмотрела на Гулда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Вопрос этот заключался в следующем: она хотела под прикрытием фирмы «Хартлэнд Девелопмент Инкорпорейтед» приобрести шестьсот акров хлопковых полей, расположенных неподалеку от провинциального городка Оранджберга и принадлежащих в данный момент некоему майору Эдварду Калверту. По мнению Джеймса Гудда, эта идея была абсолютно неприемлемой. Более того, он считал ее просто безумной.
Убедившись, что Элен настроена серьезно, он постарался навести справки об интересующем ее участке. Отчет, обошедшийся ему в кругленькую сумму, лежал сейчас перед ним на столе. Судя по тому, что в нем говорилось, сделка не обещала для Элен никаких выгод.
На протяжении последних двенадцати лет Калверт старательно занимался механизацией труда на своих плантациях. Большая часть урожая убиралась уже не вручную, а с помощью комбайнов, что позволило ему значительно сократить число наемных рабочих. Для закупки необходимого оборудования ему приходилось брать ссуды в банке под залог своего поместья. Если бы не постоянно меняющиеся цены на хлопок и не излишняя самонадеянность, присущая Калверту, он в конце концов обязательно расплатился бы с долгами. Однако при наличии указанных факторов сделать это было чрезвычайно трудно.
Примерно два года назад банки, в которые Калверт заложил свой участок вместе с усадьбой, начали проявлять признаки беспокойства. Проценты на взятые им ссуды росли не по дням, а по часам, а доход от плантации уменьшался год от года. В 1963 году после сильной засухи и болезни, неожиданно поразившей хлопок, Калверт потерял почти весь урожай. В настоящее время он находился на грани разорения и с отчаянием утопающего, хватающегося за соломинку, пытался продать хотя бы часть своих угодий. Но любому здравомыслящему человеку было ясно, что, урезая плантацию, Калверт лишает себя последнего шанса на спасение. Он надеялся, что отсрочка поможет ему одержать временную победу, и не замечал, что проигрывает все сражение.
Гулд почувствовал, что у него начинает болеть голова. Юрист продолжал говорить, Гулд поднял руку и потер виски. Он не понимал, зачем Элен нужна эта бессмысленная сделка, если Калверт не сегодня-завтра все равно разорится. Мало того, что она покупала совершенно неприбыльные, запущенные плантации, она еще собиралась заплатить за них непомерно высокую цену. Если бы речь шла не об Элен Харт, он решил бы, что это просто каприз, нелепый каприз, свойственный большинству женщин (Гулд только что развелся со второй женой, и женщины вызывали у него глухое раздражение). Однако к Элен Харт это не относилось: Гулд знал, что у нее капризов не бывает. Он видел ее в разных ситуациях и убедился, что она может быть решительной, расчетливой, если надо — скрытной, но никогда капризной. Тем нелепей казалось ее теперешнее поведение.
Он хотел было прервать разговорившегося юриста, но Элен опередила его. Поправив кольцо, она слегка наклонилась вперед и заговорила своим низким, хрипловатым голосом со своеобразным акцентом, придающим ему особое очарование. Этот голос одновременно притягивал и завораживал слушателей. Гулд вдруг поймал себя на мысли, что не прочь был бы послушать его в менее официальной обстановке.
— Я вижу, что вы меня не поняли, — произнесла Элен. — Очень жаль, но я вынуждена повторить то, о чем я уже говорила.
Болтливый юрист осекся на полуслове. Он выразительно поднял руки вверх, показывая, что сдается, и с оскорбленным видом откинулся на стуле.
— Я куплю эту землю только в том случае, если владелец выполнит мое условие. — Она помолчала. — Все долговые расписки должны перейти к моей фирме. Что касается усадьбы и плантации, они по-прежнему остаются в закладе.
Юрист, который не мог простить, что его так бесцеремонно оборвали, насмешливо фыркнул:
— Представляю, как обрадуются банкиры! Они и мечтать не смели о таком счастье. Они прекрасно понимают, что владения Калверта не принесут им никакого дохода. Думаете, почему они так торопятся объявить его банкротом? Да потому, что боятся остаться ни с чем. Эти закладные для них — только лишняя морока, они готовы сбыть их за любую цену.
— Тем лучше, — улыбнулась Элен, — значит, мое предложение не вызовет у них вопросов.
Гулд подался вперед. Ему в голову пришла странная мысль.
— Насколько я понимаю, — медленно, не спуская глаз с Элен, проговорил он, — через год, а скорее даже через полгода, майор Калверт не сможет заплатить проценты по долгам. Как вы намерены поступить тогда?
— Я лишу его права выкупить закладные.
— А если он попросит отсрочку?
— Я ему откажу. — Понимаю.
За столом воцарилась тишина. Директор банка глубоко вздохнул и посмотрел в потолок. Юрист кашлянул.
— И какой же срок вы ему даете? Назовите точную дату. — Гулд откинулся в кресле и постучал карандашом по столу.
Элен нахмурилась. Дата… Какую же дату им назвать? Нельзя, чтобы все кончилось слишком быстро. Калверт должен испить свою чашу до дна. Пусть это будет 15 июля. Да, именно так, 15 июля. Эту дату он запомнит надолго.
Но, не успев объявить о своем решении, она тут же передумала. 15 июля наступит еще так не скоро! Она не может ждать целый год. Нет, откладывать больше нельзя. Она подняла голову и встретилась взглядом с Гулдом.
— Скажите ему, что я согласна ждать полгода, до конца января. Если он станет протестовать, намекните, что этот срок можно продлить, но не давайте ему никаких гарантий. Я уверена, что он рано или поздно согласится на наши условия.
— Еще бы, — сухо откликнулся Гулд. Он, кажется, начинал что-то понимать. — В его положении выбирать не приходится. Он согласится на все, лишь бы сохранить свои владения. Ну а что вы намерены делать потом?
— Ровно через полгода я объявлю его банкротом. Если, конечно, суд не сделает этого раньше. Насколько я понимаю, помощи ему ждать неоткуда?
— Какая помощь? — Юрист, по-прежнему не видевший, куда клонит Элен, раздраженно подпрыгнул на стуле. — Ни один здравомыслящий человек не рискнет поручиться за него при таких условиях. Так что в этом смысле вы можете быть спокойны: через шесть, от силы семь месяцев его владения благополучно перейдут в ваши руки. Вы станете полновластной хозяйкой полуразвалившейся хибары и нескольких акров бросовой земли. Хотел бы я знать, куда вы денете это «богатство»?
Элен холодно посмотрела на него.
— Это мое дело, — резко ответила она.
Однако юрист попал в точку. Элен и сама не знала, как она будет распоряжаться владениями Неда Калверта, она даже не была уверена, нужны ли они ей вообще. Вместо радости и торжества, которые она надеялась испытать, она чувствовала только уныние и усталость. Она поднялась, желая побыстрее закончить беседу, натянула перчатки и вопросительно посмотрела на Гулда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69