— Да, сэр, но я вела все бухгалтерские книги, делала заказы и проводила инвентаризацию. Я могу продолжить работу, а вы наймете мне в помощь кого-нибудь помоложе.
Мэлоун посмотрел в честное личико и чуть не расхохотался.
— А тебе сколько лет, девочка? Двадцать два?
— Восемнадцать, — призналась Нина.
— Да? Ты кажешься старше… Но тем не менее я не собираюсь нанимать девочек-подростков, чтобы они занимались бизнесом. Даже если они очень хорошенькие, — добавил он, пытаясь быть галантным.
— Но я уже занимаюсь бизнесом, — возразила она.
С лица Коннора слетело великодушное выражение.
— Бесполезная попытка, Нина. Сожалею. Чек получишь завтра.
Нина не пошла на похороны. Она осталась в магазине и организовала то, что называется ирландскими поминками. Умеренная выпивка — несколько рюмок виски — подсушенные сандвичи. Вот и все, что Коннор счел достаточным. Она работала механически, пока гости не вернулись с похорон. Привела в порядок коробки с таблетками и пузырьками под прилавками. Коннору будет приятно узнать, что во всем полный порядок. Ей казалось, лучше проститься с Фрэнком так, нем просто принести пучок цветов. Нина терла прилавок красного дерева до тех пор, пока не увидела в нем свое отражение.
Она попыталась представить, что бы Фрэнк посоветовал ей сейчас. Во-первых, не паниковать.
Она прислонилась к пустым полкам и глубоко вздохнула. Снова предоставлена самой себе. Ну что ж. Это уже однажды с ней было.
Конечно, все ужасно, но сейчас у нее есть кое-какой выбор. Хозяева окрестных магазинов знали ее и попробовали выяснить ее намерения. Фатима Рисэд из большой бакалейной лавки на другой стороне улицы даже предложила Нине работу. Так что голодать не придется.
Но надо думать и о ребенке.
Миссис Мински из парикмахерской напротив, обожавшая серьезную спокойную девочку, сумевшую преобразить маленький жалкий магазинчик Фрэнка Мэлоуна, тоже забежала к ней в то утро и сказала, что «Абрахам и Штраус», огромный универмаг на Хойт-стрит, запускает программу по менеджменту.
— Племянник мужа там работает, он мог бы замолвить за тебя словечко, — заявила миссис Мински. — Хорошая зарплата, премиальные… И потом это настоящий бизнес, Нина. Ты сможешь дальше продвинуться.
— Спасибо, миссис Мински, я вам очень благодарна, — неопределенно ответила она.
— Ну так и что, тебе не нравится «Абрахам и Штраус»? Или после вот этой «империи» для тебя там недостаточно крупный размах? — Миссис Мински хмыкнула и обвела рукой пустую комнату.
— Дело не в этом, — сказала Нина.
— Ты работала в розничной торговле, в аптеке, — напомнила миссис Мински. — Теперь вопрос, куда идти дальше. Конечно, в торговлю. Она у тебя в руках. И «Абрахам и Штраус» — самое лучшее, дорогая, что тут есть.
Так что подумай.
После похорон молодой Коннор отвел ее в сторону и великодушно объявил, что решил накинуть ей плату еще за одну неделю. Но Нина уже приняла решение.
Все же ей интереснее сами лекарства, а не то, чем торгуют вместе с ними. «Абрахам и Штраус» для Бруклина — замечательное заведение. Карьера в розничной торговле могла привести в «Сакс и Блумингдэйл», к прилавкам с косметикой, где сотрудникам со скидкой продают духи. Это, конечно, престижно и очень модно.
Однако настоящие деньги водятся не здесь. Работа с бухгалтерскими счетами показала ей, какие деньги делаются на лекарствах, выписанных по рецептам. Нью-Йорк помешан на витаминах, таблетках, микстурах, и так будет всегда. Правда, в фармацевтическом бизнесе надо кое-что улучшить. Как покупательница, Нина понимала, в чем дело.
Лекарственный бизнес меньше отвлекает и утомляет, чем розничная торговля, эта работа позволит найти время для ребенка. Для Нины теперь это было единственным, что имело значение.
Глава 8
Элизабет выгибалась от прикосновения его языка.
Жерар держал ее крепко, одной рукой ласкал груди, а другую просунул между ног. Ее кожа была горячей и потной, блестящие длинные волосы прилипли к влажному лбу. Лицо покрылось мелкими капельками пота.
Жерар просто терял рассудок: он так сильно хотел ее и не замечал, что глаза Элизабет всегда закрыты. Не отрываясь, он смотрел в отделанное золотом зеркало напротив кровати, в котором отражалась вся эта невероятная сцена. Шелковые простыни и подушки в беспорядке валялись на полу, а бледно-желтое атласное платье от Диора и вечерний костюм аккуратно лежали в кресле.
Элизабет выгибалась под ним, когда он двигался в ней…
Ждать больше невозможно, и Жерар задвигался скорее, часто дыша, широко открыв рот.
— Дорогая… дорогая, я люблю тебя… — отрывисто проговорил он по-французски.
Она не отвечала, но он почувствовал, как Элизабет стиснула его руку, которой он помогал себе. Ей это нравилось.
Она застонала, и он стал двигаться еще скорее, а когда ощутил приближение оргазма, то постарался продержаться, давая ей возможность достичь пика. Два удара, еще два, потом он сильно нажал пальцами и услышал ее крик. Застонав от удовольствия, Жерар дал себе волю и обмяк.
Элизабет тяжело дышала, успокаиваясь, выбираясь из своих фантазий. Несколько секунд она была не в себе, потом почувствовала, как Жерар скатился с нее, и вернулась в реальность. Сцена, в которой участвовали они с Джеймсом Бондом, превратилась в номер в отеле. Шон Коннери обрел облик ее друга, а Москва снова стала Санкт-Морицем.
— Ты такая красивая, Элизабет. Я тебя обожаю, — добавил он по-французски.
— Ты был великолепен, Жерар, — хладнокровно ответила Элизабет.
Она не могла достичь оргазма с Жераром, не прибегая к фантазиям. И сразу после того, как все кончалось, ей хотелось остаться одной. Она стала думать, как бы поскорее выдворить его из номера, но не грубо.
— Ты меня совсем измочалил, дорогой. — Элизабет потянулась, словно чувствовала себя совершенно утомленной. — Так что иди к себе, а я немного посплю. Если ты будешь рядом, я, конечно, не смогу заснуть.
— О'кей, я понимаю. На первом месте соревнования.
Он так жаждал ей угодить, что немедленно оделся.
Элизабет не могла выносить его щенячьего взгляда.
Жерар казался совсем не таким, как Карл или Ричард, но в конце концов все они одинаковые. Знаменитая леди Элизабет, восходящая звезда горных склонов, любимица общества, бросала их всех.
— Да, в конце концов это чемпионат мира.
— Ты вернешься домой с победой. Не сомневаюсь.
Его задор раздражал. Так с кем Жерар де Меснил хочет быть в конце концов? С Элизабет или с чемпионкой мира? Она знала, он обязательно будет ждать ее внизу, в конце трассы под Деволеззе, чтобы обнять перед камерой. Как скучно. Он невыносимо скучный.
Элизабет поерзала в постели.
— Увидимся завтра.
— До завтра, — простился Жерар по-французски.
После того как он ушел, Элизабет встала и отправилась в ванную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104