Координация движений у него была идеальная. Он схватил ее за руку.
— Черт побери, что это такое?
— Ты мешался мне на лыжне, — резко бросила она.
— Нет, мэм. Но вот ты точно мешалась мне, — сказал Джек.
Темные глаза скользнули по ее телу, туго обтянутому костюмом. Элизабет почувствовала, как все ее тело сразу отозвалось: внизу живота что-то дрогнуло, и соски затвердели под тканью костюма.
— Если не можешь принять вызов, Джек… Я слышала, Цубригген в этом году хорошо катается. Должно быть, это неприятно, если тебя победила девушка.
— Ты ехала довольно быстро.
— Да, достаточно быстро, чтобы обогнать тебя, Тэйлор, — снова резко бросила Элизабет. — Ты, должно быть, очень медленно ехал, если я тебя смогла достать.
— Ну хватит, снова ошибаешься, дорогая. Я остановился и закреплял зажим. Я только собирался двинуться дальше, как ты затрясла передо мной своей задницей.
— Да, ты меня догнал, но все же проиграл.
Джек хмыкнул.
— Потому что у тебя был старт, девочка, пятьдесят миль в час. Ты бы не могла побить меня с такой скоростью, если бы я ехал даже на одной лыже.
Элизабет подняла глаза и заметила группу девочек, делавших вид, будто не замечают их ссоры. Она постаралась подавить раздражение и скользнула вниз, в лес. Джек направил лыжи параллельно ее лыжам, и они двигались как пловцы-синхронисты.
— Чепуха. Это все мужская фанаберия, Джек. Пускай тебе это нашептывает Холли, когда ты держишь ее за руку на Лоберхорне. Ведь ты, Джек, конечно, такой замечательный, что никто в мире не может сравниться с тобой…
— Прекрати. Холли хорошая лыжница.
— Холли — это лосиха, — заявила Элизабет, вспомнив школьное оскорбление, — которая может только трубить в лесу.
— Ну что ж, давай или поспорим на деньги, или кончай трепаться, детка, — сердито сказал Джек.
Элизабет с трудом старалась подавить желание. Тело под костюмом стало скользким от пота, но не из-за лыж.
Она накинулась на него:
— Я побила тебя минуту назад и могу повторить.
С секунду она ждала, что он расхохочется ей в лицо.
Но карие глаза сощурились.
— Идет, принцесса. Сразу же после Игр можешь взять десять секунд старта на Лоберхорне.
— Мне и пяти хватит.
— Конечно, если хочешь осрамиться. Мы прокатимся на спор. Если я проиграю…
— Тогда ты будешь вкладывать деньги в следующий продукт «Дракона», которым я буду заниматься. Столько времени, сколько я захочу.
Лицо Джека затуманилось.
— Черт побери, я не продавец подержанных машин.
— Боишься проиграть?
— Тогда, если я выиграю, ты летишь в Техас и проводишь со мной ночь.
Элизабет покраснела.
— Ты хочешь заняться со мной сексом?
— Да, до тех пор, пока ты ходить не сможешь, — медленно проговорил Джек.
Она ничего не ответила.
— Что, испугалась?
— Да успокойся, я не боюсь сделки, по которой мне не придется платить. Договорились. — Элизабет протянула руку в перчатке.
Джек взял ее теплой, без перчатки, рукой и крепко сжал, давая Элизабет почувствовать свою силу.
— До встречи, милая, — сказал Джек и, наклонившись, хлопнул по попке.
Элизабет резко повернулась, но он был уже в ста ярдах от нее, катясь в сторону деревни.
Она ринулась вперед, усердно поднимаясь вверх по склону. Скучная, но хорошая работа для бедер. Утреннее небо было ярким от снега, солнечным и розовым.
Над собой она увидела Кристи Лэнш, австрийку номер один, разворачивавшуюся в конце трассы скоростного спуска. Она хорошо катилась, но Элизабет понимала, что сама может лучше.
Она сделала глубокий вдох, втянув холодный воздух, и встала в очередь на скамейки-подъемники. Рядовые лыжники таращились на нее, когда она проходила мимо них. Элизабет собиралась осваивать Сон-Жион до тех пор, пока не почувствует, что может катиться по нему с закрытыми глазами.
Олимпийская арена была переполнена. Ожидая в своем туннеле, британская команда нервничала, прислушиваясь к шуму толпы, наблюдая за вспышками ламп телевизионщиков. Президент Международного олимпийского комитета бубнил что-то про олимпийские идеалы.
Команды стран-участниц должны выходить в алфавитном порядке.
Ронни Дэвис в белых брюках и голубом пиджаке, официальной форме команды Соединенного Королевства, скорчил гримасу.
— Я похож на коридорного.
Потом улыбнулся, подбадривая девушек. Напротив них возвышался гигантский олимпийский факел. Пока унылый, он словно ожидал, когда можно взмыть в небо ярким пламенем.
Элизабет дрожала. Она не хотела расплакаться, но явно нервничала. Сейчас она была одной из толпы, до тех пор, пока камеры Би-би-си не возьмут ее лицо крупным планом. Люси Мэнсфилд, бобслеистка, несла их флаг. Как же она должна себя чувствовать?
Среди зрителей ее, Элизабет, семья. Тони, себялюбивый ублюдок, пугливая Моника и два полубрата, которых она едва знает. В их ложе сидели Фрэнк Стонтон и еще несколько человек из «Дракона». Но они никак ее не волновали. Ганс затерялся где-то на трибунах, но не на официальных, отказавшись выйти на арену в составе британской команды. Я швейцарец, твердо заявил Ганс Вольф. Элизабет подумала: а он, интересно, заплакал бы?
И сразу отвергла эту мысль. Ганс Вольф никогда не плакал. Похоже, даже в момент рождения.
Карен, Кейт, Жаннет стояли рядом, но даже не пытались заговорить. Она улыбнулась. Семья и команда одинаковы. Окруженная людьми, но один на один с собой, подумала Элизабет.
Она подумала: а что, интересно, сейчас чувствует Джек?
Длинные с рыжинкой волосы лежали на спине поверх жакета. В свете телекамер они казались почти платиновыми. Может быть, это…
— Великобритания! — раздался голос.
Элизабет подтянулась, когда колонна направилась к выходу. Люси подняла флаг, и он затрепетал на ветру.
Элизабет подавила волнение, улыбнулась и махнула рукой, как королева.
В конце концов, на них смотрит весь мир.
Глава 33
Нина сидела в офисе и думала о будущем.
Выбор у нее ограничен. Хотелось верить, что у Тони есть какие-то объяснения происшедшему. Поскольку в вестнике ей не отдали должного — ее имя даже не упомянуто, — все выглядело просто как очередной успех команды «Дракона».
После многих атак миссис Перкинз наконец призналась, что Тони возвращается в Англию завтра. Он не может потратить целую неделю на Швейцарию, ублажая близких, в то время как акции «Дракона» взлетали вверх с такой фантастической быстротой. Уж она-то хорошо знала его. Покупай быстро, пока деньги льются потоком, пока они не стали добычей для более крупных акул, желающих обеспечить себя хлебом с маслом.
— Вы не могли бы попытаться соединиться со Швейцарией, миссис Перкинз? Мне необходимо срочно встретиться с мистером Сэвиджем.
— Зачем?
— Боюсь, это касается только меня и лорда Кэрхейвена, — спокойно ответила Нина.
«Да запихни ты свои вопросы себе в задницу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Черт побери, что это такое?
— Ты мешался мне на лыжне, — резко бросила она.
— Нет, мэм. Но вот ты точно мешалась мне, — сказал Джек.
Темные глаза скользнули по ее телу, туго обтянутому костюмом. Элизабет почувствовала, как все ее тело сразу отозвалось: внизу живота что-то дрогнуло, и соски затвердели под тканью костюма.
— Если не можешь принять вызов, Джек… Я слышала, Цубригген в этом году хорошо катается. Должно быть, это неприятно, если тебя победила девушка.
— Ты ехала довольно быстро.
— Да, достаточно быстро, чтобы обогнать тебя, Тэйлор, — снова резко бросила Элизабет. — Ты, должно быть, очень медленно ехал, если я тебя смогла достать.
— Ну хватит, снова ошибаешься, дорогая. Я остановился и закреплял зажим. Я только собирался двинуться дальше, как ты затрясла передо мной своей задницей.
— Да, ты меня догнал, но все же проиграл.
Джек хмыкнул.
— Потому что у тебя был старт, девочка, пятьдесят миль в час. Ты бы не могла побить меня с такой скоростью, если бы я ехал даже на одной лыже.
Элизабет подняла глаза и заметила группу девочек, делавших вид, будто не замечают их ссоры. Она постаралась подавить раздражение и скользнула вниз, в лес. Джек направил лыжи параллельно ее лыжам, и они двигались как пловцы-синхронисты.
— Чепуха. Это все мужская фанаберия, Джек. Пускай тебе это нашептывает Холли, когда ты держишь ее за руку на Лоберхорне. Ведь ты, Джек, конечно, такой замечательный, что никто в мире не может сравниться с тобой…
— Прекрати. Холли хорошая лыжница.
— Холли — это лосиха, — заявила Элизабет, вспомнив школьное оскорбление, — которая может только трубить в лесу.
— Ну что ж, давай или поспорим на деньги, или кончай трепаться, детка, — сердито сказал Джек.
Элизабет с трудом старалась подавить желание. Тело под костюмом стало скользким от пота, но не из-за лыж.
Она накинулась на него:
— Я побила тебя минуту назад и могу повторить.
С секунду она ждала, что он расхохочется ей в лицо.
Но карие глаза сощурились.
— Идет, принцесса. Сразу же после Игр можешь взять десять секунд старта на Лоберхорне.
— Мне и пяти хватит.
— Конечно, если хочешь осрамиться. Мы прокатимся на спор. Если я проиграю…
— Тогда ты будешь вкладывать деньги в следующий продукт «Дракона», которым я буду заниматься. Столько времени, сколько я захочу.
Лицо Джека затуманилось.
— Черт побери, я не продавец подержанных машин.
— Боишься проиграть?
— Тогда, если я выиграю, ты летишь в Техас и проводишь со мной ночь.
Элизабет покраснела.
— Ты хочешь заняться со мной сексом?
— Да, до тех пор, пока ты ходить не сможешь, — медленно проговорил Джек.
Она ничего не ответила.
— Что, испугалась?
— Да успокойся, я не боюсь сделки, по которой мне не придется платить. Договорились. — Элизабет протянула руку в перчатке.
Джек взял ее теплой, без перчатки, рукой и крепко сжал, давая Элизабет почувствовать свою силу.
— До встречи, милая, — сказал Джек и, наклонившись, хлопнул по попке.
Элизабет резко повернулась, но он был уже в ста ярдах от нее, катясь в сторону деревни.
Она ринулась вперед, усердно поднимаясь вверх по склону. Скучная, но хорошая работа для бедер. Утреннее небо было ярким от снега, солнечным и розовым.
Над собой она увидела Кристи Лэнш, австрийку номер один, разворачивавшуюся в конце трассы скоростного спуска. Она хорошо катилась, но Элизабет понимала, что сама может лучше.
Она сделала глубокий вдох, втянув холодный воздух, и встала в очередь на скамейки-подъемники. Рядовые лыжники таращились на нее, когда она проходила мимо них. Элизабет собиралась осваивать Сон-Жион до тех пор, пока не почувствует, что может катиться по нему с закрытыми глазами.
Олимпийская арена была переполнена. Ожидая в своем туннеле, британская команда нервничала, прислушиваясь к шуму толпы, наблюдая за вспышками ламп телевизионщиков. Президент Международного олимпийского комитета бубнил что-то про олимпийские идеалы.
Команды стран-участниц должны выходить в алфавитном порядке.
Ронни Дэвис в белых брюках и голубом пиджаке, официальной форме команды Соединенного Королевства, скорчил гримасу.
— Я похож на коридорного.
Потом улыбнулся, подбадривая девушек. Напротив них возвышался гигантский олимпийский факел. Пока унылый, он словно ожидал, когда можно взмыть в небо ярким пламенем.
Элизабет дрожала. Она не хотела расплакаться, но явно нервничала. Сейчас она была одной из толпы, до тех пор, пока камеры Би-би-си не возьмут ее лицо крупным планом. Люси Мэнсфилд, бобслеистка, несла их флаг. Как же она должна себя чувствовать?
Среди зрителей ее, Элизабет, семья. Тони, себялюбивый ублюдок, пугливая Моника и два полубрата, которых она едва знает. В их ложе сидели Фрэнк Стонтон и еще несколько человек из «Дракона». Но они никак ее не волновали. Ганс затерялся где-то на трибунах, но не на официальных, отказавшись выйти на арену в составе британской команды. Я швейцарец, твердо заявил Ганс Вольф. Элизабет подумала: а он, интересно, заплакал бы?
И сразу отвергла эту мысль. Ганс Вольф никогда не плакал. Похоже, даже в момент рождения.
Карен, Кейт, Жаннет стояли рядом, но даже не пытались заговорить. Она улыбнулась. Семья и команда одинаковы. Окруженная людьми, но один на один с собой, подумала Элизабет.
Она подумала: а что, интересно, сейчас чувствует Джек?
Длинные с рыжинкой волосы лежали на спине поверх жакета. В свете телекамер они казались почти платиновыми. Может быть, это…
— Великобритания! — раздался голос.
Элизабет подтянулась, когда колонна направилась к выходу. Люси подняла флаг, и он затрепетал на ветру.
Элизабет подавила волнение, улыбнулась и махнула рукой, как королева.
В конце концов, на них смотрит весь мир.
Глава 33
Нина сидела в офисе и думала о будущем.
Выбор у нее ограничен. Хотелось верить, что у Тони есть какие-то объяснения происшедшему. Поскольку в вестнике ей не отдали должного — ее имя даже не упомянуто, — все выглядело просто как очередной успех команды «Дракона».
После многих атак миссис Перкинз наконец призналась, что Тони возвращается в Англию завтра. Он не может потратить целую неделю на Швейцарию, ублажая близких, в то время как акции «Дракона» взлетали вверх с такой фантастической быстротой. Уж она-то хорошо знала его. Покупай быстро, пока деньги льются потоком, пока они не стали добычей для более крупных акул, желающих обеспечить себя хлебом с маслом.
— Вы не могли бы попытаться соединиться со Швейцарией, миссис Перкинз? Мне необходимо срочно встретиться с мистером Сэвиджем.
— Зачем?
— Боюсь, это касается только меня и лорда Кэрхейвена, — спокойно ответила Нина.
«Да запихни ты свои вопросы себе в задницу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104