Посмотрев искоса на девочку, Жасмин заметила, что та вилкой раздавила картофель, разделила на куски ветчину, полила все это голландским соусом и, сжав вилку в кулаке, приготовилась впихивать в себя получившуюся кашу. От спаржи она наотрез отказалась.
— Ничего удивительного, если отец покупает джинсы на станции ремонта автомобилей, — спокойно прокомментировал Гюнтер Розеншток. — Сейчас это последний писк в Берлине?
Северин дружелюбно улыбнулся. Фальк ничего не ответил отцу. Он еще ниже склонился над тарелкой и положил себе еще один стебель спаржи. Жасмин показалась, что уголки его рта опустились и лицо приобрело более строгое выражение. Теперь все неприятности за этим столом отразятся на ее желудке.
Она была раздосадована: чтобы по-настоящему флиртовать с Северином, ей нужно было сесть напротив него.
Правило номер три в инструкции по соблазнению звучало предупреждающе: никогда не садись рядом с мужчиной, которого хочешь завоевать, так как он тебя не видит.
— Жасмин, теперь твоя очередь рассказывать, — сказала Николь, когда подавали десерт. Она снова придвинулась вплотную к Северину. — Как тебе живется в Берлине? Чем ты там занимаешься? Сколько лет уже прошло с того момента, когда мы последний раз виделись?
— Пять лет, — выбрав самый легкий вопрос, ответила Жасмин.
— А чем ты сейчас занимаешься?
Она уже говорила Фальку, что работает журналисткой.
— И для какой газеты ты пишешь? — поинтересовался Северин.
— Для разных. Я внештатный сотрудник.
— Судя по тебе, ты неплохо зарабатываешь, — заметила Николь. — Но иметь кучу денег недостаточно: нужно, чтобы еще и вкус был. Вот ты слегка напоминаешь строгую секретаршу. Я думаю, что в ближайшее время нам нужно вместе пробежаться по магазинам в Берлине. Да? Я имею в виду, только вдвоем… — Казалось, Николь немного сконфузилась.
У Жасмин комок подступил к горлу, но она улыбнулась.
— Не смущайся, — сказала Жасмин. — У меня есть парень, его зовут Рольф. Мы вместе уже около трех с половиной лет.
Он мой коллега.
— И где же он сейчас пропадает? — поинтересовался Фальк. — Или вы всегда ездите в отпуск порознь?
Прежде чем Жасмин успела что-то выдумать, вмешалась Николь.
— Думаю, вам стоит перейти на «ты». Жасмин — моя давняя подруга. И в какой-то степени она тоже член этой семьи.
Фальк поднял бокал с вином и молча, пожав плечами, выпил с Жасмин за ее здоровье.
— И где сейчас Рольф? — не могла остановиться Николь.
— Он должен закончить еще одно дело. Оно оказалось не таким простым, как он предполагал. Но он скоро тоже приедет.
— И что это за дело? — неожиданно для всех спросил Гюнтер Розеншток.
— Да я точно и не знаю. — Жасмин бросила на Фалька озабоченный взгляд. Она опасалась, что он может рассказать о ее интересе к кухням «Розеншток» и ремонтным сооружениям Тиллеров.
— Будем надеяться, что он приедет к свадьбе, — сказала Николь. — Я непременно хочу с ним познакомиться. Видно, что он хорошо влияет на тебя.
— Слава Богу, что у твоей подруги есть молодой человек, не правда ли, Николь? — заметила Адельтрауд. — Теперь мы все можем вздохнуть с облегчением.
Фальк громко рассмеялся и повернулся к дочери.
Потеряв всякое терпение, он с какой-то озлобленностью вырвал ложку из рук Рони, которой та накладывала сливки, перемешивая их с клубникой. Капризничая, девочка съежилась и с необычайной жадностью набросилась на десерт.
ГЛАВА 6
Когда они перешли в гостиную, за окнами уже стемнело. Адельтрауд сама принесла кофе, так как Зиглинда ушла домой; Северин занимался напитками — коньяком и бренди; Гюнтер Розеншток, обрезав кончик сигары, с наслаждением закурил ее; Николь, блестя глазами, рассказывала Жасмин о приготовлениях к свадьбе.
Жасмин была профессионалом в этом деле: за ее плечами была не одна расстроенная свадьба, поэтому она с легкостью давала Николь советы.
— Главное, чтобы никому в голову не пришла идея рассаживать пары за столом по отдельности: ничто так не портит настроение, как ощущение, что у тебя украли единственного верного тебе спутника, тем более когда ты входишь в парадный зал.
Северин кивнул в знак согласия.
— Но тебе ведь эта идея сначала понравилась, — возразила Николь.
Жасмин поймала его взгляд и улыбнулась.
«Да, я знаю, — говорили ее глаза, — ты, конечно же, удивлен тому, как я изменилась. К сожалению, ты выбрал эту белокурую шлюху, которая не дает тебе покоя своей бесконечной болтовней о свадьбе. Для нее главное — пустить пыль в глаза, хотя на самом деле все это чепуха. Ты даже не можешь ждать с предвкушением первую брачную ночь, поскольку достаточно хорошо знаешь невесту. А вот меня ты мог бы узнать заново. Я многому научилась за это время».
Северин, смутившись, быстро перевел взгляд на бокал с бренди.
Роня хулиганила, забравшись в кресло и поедая печенье. Возле нее стояла шахматная доска с вычурными фигурами из оникса и мрамора, которые в общем-то не были особенно старыми и дорогими.
— Роня, — обратилась Жасмин к девочке, когда Николь начала спорить с Северином по поводу карточек с именами гостей на столах. — Ты умеешь играть в шахматы?
Роня покачала головой.
— А хочешь научиться?
— Наверное, меня вот-вот отправят спать.
— Хорошо, тогда как-нибудь в другой раз. Я покажу шах и мат в три хода, и тогда ты точно выиграешь у папы.
На лице ребенка появилась недоверчивая улыбка. Но больше от нее ничего нельзя было добиться — ни слова, ни жеста.
Жасмин спросила у Николь, где в доме туалет, и покинула комнату, заметив, что Северин не спускал с нее глаз.
Побыв наедине с собой и освежившись, Жасмин вышла из туалета и направилась на кухню, сделав вид, что хочет попить воды. Но ей не пришлось ничего придумывать. Находившаяся там Адельтрауд радостно встретила ее и тут же доверительно спросила:
— Вы тоже сыты по горло этой свадебной болтовней? Нужно спросить Понтера, неужели я в свое время тоже ни о чем больше не говорила, кроме предстоящего бракосочетания. Есть ведь и другие дела.
— А что, Николь не работает? — поинтересовалась Жасмин.
— Знаете, она постоянно чем-то занята, бегает туда-сюда и без конца жалуется, что у нее много забот, но я бы не назвала это работой. У нее ведь богатый папа. Хотя вам это хорошо известно.
Адельтрауд собиралась включить посудомоечную машину. Нижняя полка была полностью загружена и не задвигалась внутрь.
— Ну вот, пожалуйста, — с досадой произнесла фрау Розеншток.
— Крышка от кастрюли, — подсказала Жасмин и быстро поправила ее. — Вот теперь все в порядке.
Адельтрауд засыпала в машину порошок, закрыла дверцу и попыталась найти подходящую программу, беспорядочно нажимая на кнопки. При каждом ее нажатии, машина пищала: «Пи-пи-пи».
— Снова пережала, — спокойно сказала Адельтрауд и опять начала выбирать программу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92