Помнится, она говорила, что они оба занимаются журналистикой. Значит, если Рольф был ее любовником, то она начала охоту на жениха Николь не по личным причинам, а исключительно из деловых соображений. А Фальк готов был поклясться, что она по уши была влюблена в Северина. Какая же она отъявленная негодяйка!
Расталкивая толпу туристов, Фальк спешил на Николайфиртель, к своей машине, которую он оставил на парковке возле Красной ратуши.
В час пик он выехал на кольцевую дорогу, оставив город позади. На автобане, прибавив скорость, он задумался.
Если отца Николь посадят в тюрьму, то она останется без средств. Знала ли она это? Спорным было и то, согласится ли глава семейства Понтер Розеншток на свадьбу, если узнает, какая шумиха ожидает его невестку и всех Розенштоков. Одно было точно: Северин не тот человек, который пойдет против воли отца и, рискуя лишиться наследства, женится на нищей женщине.
Почему тоща Жасмин тянет время и не идет со своим компроматом к его отцу? Ведь лучшую месть своей безнадежной подруге Николь и Северину и придумать нельзя. Или она ждет момента? Но какого именно? Может, она просто хотела обольстить Северина и выйти за него замуж? В этом случае Жасмин даже не подозревает, что жизнь с Северином была бы самым большим наказанием за ее коварную игру. Но она поняла бы это слишком поздно. К счастью, браки заключают сейчас не на всю жизнь, а до поры, пока не начинаешь осознавать, какую ошибку ты совершил.
«Вообще-то, надо было поручить Глории Геран помешать свадьбе Жасмин и Северина, — думал Фальк, проезжая мимо ветряных установок Виттенштока и Мекленбургской Швейцарии. — „Найти и показать трещину в отношениях, которая, рано или поздно, приведет к разрыву“ — так, кажется, любят повторять в этом агентстве?»
Когда Жасмин вернулась в Пеерхаген, в доме была одна Зиглинда, которая работала в кухне. Жасмин поздоровалась с ней, налила себе стакан апельсинового сока и отправилась на террасу. Она села, положив ноги на стул, стоящий напротив, и задумалась.
По небу проплывали величественные белые облака, подсвеченные солнцем. Стая уток, громко крякая, летела в теплые края. Внизу ярким пятном выделялись розы Адельтрауд. Тихо гудели пчелы. Вдалеке, за бескрайним лесом, поблескивала синяя поверхность моря. Если бы тут жить!
Не успела Жасмин сделать глоток апельсинового сока, как зазвонил мобильный. Высветился рабочий номер Глории.
Внутри Жасмин все напряглось, когда она взяла трубку.
— Ты можешь говорить?
Жасмин посмотрела на приоткрытую дверь, встала и негромко произнесла:
— Да. — Она стала спускаться по лестнице и вышла на лужайку. Здесь только розы могли подслушать ее.
— Золотце, а ты ведь все это время лгала мне, — без обиняков заявила Глория. Когда она говорила «золотце», это означало, что ее вывели из себя.
— Что ты имеешь в виду? — как ни в чем не бывало спросила Жасмин. Она придерживалась правила: никогда не начинай оправдываться и извиняться, пока точно не узнаешь, какую именно ложь тебе ставят в вину.
— Николь — твоя старая школьная подруга. И у тебя когда-то была связь с Северином. Поэтому ты и поехала в Пеерхаген, руководствуясь исключительно личными побуждениями. Ты с самого начала притворялась.
— С самого начала, — возразила Жасмин, — я хотела взять отпуск, чтобы решить свои личные дела. Это ты сделала из этого поручение для меня.
— Ты ведь ни разу не обмолвилась, что хочешь уладить какие-то свои проблемы.
— А разве я должна докладывать о том, чем я занимаюсь в отпуске?
Наступила пауза. Глория молчала.
— Нет, золотце, ты не обязана говорить, чем занимаешься в отпуске. Но если сугубо личные интересы пересекаются с интересами агентства и при этом за его же счет решаются личные дела сотрудника, то он обязан отчитаться перед шефом.
— Тем не менее, — возразила Жасмин, — я еще не выставила тебе счет.
— Разве для получения нужной тебе информации и решения своих дел ты не воспользовалась результатами расследования Рольфа и методами фирмы?
— Конечно, нет, — сказала Жасмин. — Никаких дополнительных сведений. Вам что-то известно о Тиллере?
— Ты об этом узнаешь, как только снова вернешься на работу в Берлин.
Жасмин растерялась, чувствуя, как к горлу подступил ком.
— Ты меня отстраняешь от дела?
— После того как Фальк Розеншток раскусил нас, а вернее, тебя, нам больше ничего не остается, золотце.
— Что же он тебе рассказал?
— Он знал, что ты приехала в Пеерхаген по поручению агентства.
Жасмин понимала, что допустила серьезную ошибку: ей следовало спрятать куда-нибудь подальше свой мобильник. И она не могла упрекнуть Глорию в том, что та ошибочно предположила, кто автор анонимного письма. Кроме того, разоблачающее сообщение, что заказчик найден, не должно было попасться на глаза Фальку.
— Но, — пыталась поправить положение Жасмин, — как я вижу, Фальк Розеншток очень даже мог быть тем, кто освободил бы Северина от Николь: он как раз по уши влюблен в нее. И если он считает мое поведение неприемлемым, то ему это только на руку. Он не из тех, кто обращается к прессе с целью донести на кого-то.
— Мы это можем спокойно обсудить, когда ты снова будешь в Берлине.
— Но…
— Золотце, никаких «но». Завтра я хочу видеть тебя в своем кабинете.
— Глория, мне очень жаль, но я должна довести это дело до конца. К тому же у меня еще есть почти две недели отпуска.
— Нет, Жасмин. Я имею право вызвать тебя из отпуска, если для фирмы это жизненно необходимо. А ты нам просто срочно нужна. Ты помнишь того мужчину в Гамбурге, которого нужно было соблазнить, чтобы у его супруги появилась причина устроить скандал и развестись? К сожалению, ни Рольф, ни Ванесса не заметили, что он гей. Когда появилась наша Джульетта, то он сразу понял, в чем дело. Этот мужчина в открытую заявил жене, что она заказала девушку для его соблазнения, чтобы потом сыграть роль обманутой жены. Теперь наша клиентка просто вне себя от злости. А мы не можем допустить, чтобы заказчик был недоволен.
— Но доказать гомосексуальность мужа можно только внутри семьи, — заметила Жасмин. — В крайнем случае с помощью нашего Ромео-гомосексуалиста. Тогда у нашей клиентки повод развестись уже в кармане и ей остается только пролить как можно больше слез, чтобы при бракоразводном процессе получить максимальную сумму.
— Жасмин, вот именно поэтому ты нам и нужна. Ванесса все испортила. Ты должна поехать в Гамбург и поговорить с заказчицей.
— Глория, но я сейчас не могу. При всем своем желании не могу. Пожалуйста, попытайся понять меня. Я всю жизнь любила Северина. Ты хочешь разрушить мое счастье?
Глория засмеялась. Ее смех звучал почти издевательски.
— Дитя мое! Мы ведь обе прекрасно знаем, что такое большая любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92