как бы замести следы. Он приказал нам все убрать и ни в коем случае не оставлять личных вещей. Никаких бутылок, сигарет, платков — вообще ничего. И мы никому не должны были об этом рассказывать. Но кто-то все же, наверное, не удержался, так как некоторое время полицейские расспрашивали нас. Братья Розеншток держали язык за зубами, а другие слишком сильно их боялись, чтобы рассказать о происшедшем.
Так же неожиданно, как она начала рассказ, Лаура вдруг замолчала. Ее взгляд застыл на чашке с чаем, и она снова уставилась в одну точку, накручивая локоны на указательный палец.
Жасмин украдкой посмотрела на часы. Появление в Пеерхагене полицейских свидетельствовало о том, что братья всегда держались вместе — никто ни на кого не ябедничал, — и именно поэтому рассказ Лауры никак не мог соответствовать действительности, во всяком случае не все было правдой.
— И о чем вы хотели бы прочитать в газете? — спросила Жасмин.
Лаура медленно повернула к ней голову и посмотрела на нее затуманенными глазами.
— Правду. Фальк всегда ревновал меня к Северину. Потом он сделал мне ребенка. А вскоре попытался убрать с дороги своего брата. И обо всем этом умалчивается. Напишите, как было на самом деле.
— В журналистике принято, — подчеркнула Жасмин, — перепроверять достоверность услышанных историй, какими бы правдоподобными они ни казались на первый взгляд.
Лаура вопросительно посмотрела на нее.
— Мне придется спросить об этом Северина и Фалька, — пояснила Жасмин.
— Ни в коем случае! Тогда они сразу поймут, что обо всем рассказала я. Думаете, мне потом хоть цент дадут на Роню?
Жасмин нахмурилась.
— Об этом позаботится управление по делам молодежи, если Фальк отец Рони. Это самое лучшее, что есть в нашей стране. Внебрачные дети больше не страдают от отцовского произвола.
— Но Фальк обязательно отомстит мне — я точно знаю. Когда-нибудь я поплачусь за это. Он заберет у меня гостиницу, я уверена.
Жасмин откинулась в кресле. Зачем ей надо приводить какие-то доводы?
— Фрау Эппен, — сказала она, — я позабочусь об этом деле. Это и вправду пахнет огромным скандалом. Но поскольку у меня нет возможности напрямую поговорить с братьями Розеншток, я должна действовать скрыто, а это может занять некоторое время.
Лаура смотрела на нее безразличным взглядом, таким, как у Рони.
— Вы мне не верите. Вы думаете, что мой рассказ недостаточно правдив. А я-то считала вас интеллигентной женщиной. Вы же, как и все, не можете устоять перед соблазном получить деньги. Вам абсолютно все равно, каков Фальк на самом деле. Только потом не говорите, что я вас не предупреждала. Он бросит вас, как и меня.
Жасмин пришлось сдержать улыбку. Она залпом допила чай пуэр и быстро простилась с Лаурой. Качая головой, она шла к своей машине. По большому счету, каждый человек когда-нибудь испытывал сердечные муки. Не было никакого сомнения, что Лаура ревновала, но, к сожалению, не к той.
Тем временем Николь проводила свое послеобеденное время, сидя на скамье в парке. Если человеку нужны деньги, он идет в банк провинциального города. Бад Доберан был именно таким городком со своей булыжной мостовой, кирпичными готическими соборами, павильоном Северина в городском парке, рельсами одноколейной железной дороги «Молли», по которой, пыхтя и весело бренча, ехал паровоз с желто-красными вагончиками.
Банк, который выбрала Николь, располагался в здании классического стиля. Будучи настоящей женщиной, она сразу же попросила пригласить начальника отделения банка. Увидев ее золотой браслет, кольцо и сережки с бриллиантами, его тотчас же разыскали. Он был вежлив и отнесся к ней с пониманием.
— Видите ли, — объяснила она ему, — у меня есть чек отца Карла Хайнца Тиллера на два миллиона евро. Конечно, вы можете ему позвонить и убедиться, что он действительно выписал этот чек.
Начальник отдела отрицательно покачал головой.
— Мы хорошо знаем вас, фрау Розеншток.
Николь засмеялась.
— Розеншток только со следующей пятницы. Но в этом-то и проблема. Я хочу подарить своему будущему мужу яхту, но в данный момент у меня нет столько наличных. Яхта находится в Варнемюнде, и этот шанс нельзя упускать. Владелец заявил о немедленной продаже яхты. У меня есть чек отца, но он попросил обналичить его не раньше чем через две недели, после того как оплатит какие-то налоги…
Начальник отдела улыбнулся с пониманием.
— А некоторые долги по правительственным делам еще не были взысканы, — продолжала Николь. Государство действительно часто опаздывало с оплатой. Но Николь всегда поражало, что люди верили в россказни, если они хоть немного были похожи на правду.
— Без проблем, — учтиво произнес начальник. — Значит, фрау Тиллер, вам нужен кредит на некоторый срок? Какая сумма это должна быть? Два миллиона? Никаких проблем. Если она завтра придет сюда с владельцем яхты, то сможет предъявить выписку о своем платежеспособном счете и выписать чек на миллион евро.
На ужин в качестве закуски были оливки и овечий сыр.
Потом принесли жаркое из мяса теленка с молодыми стручками фасоли. На десерт Зиглинда подала яблочный пирог. Без Адельтрауд разговор за ужином не клеился.
Некоторое время Николь пыталась обратить внимание на заботы, связанные с приготовлением к свадьбе, — обсуждение сценария с брачным агентством, примерка свадебного платья, необходимость забрать карточки с именами гостей из типографии и проверить их, — но потом и она замолчала.
Северин говорил мало, Понтер Розеншток вообще сидел молча. Жасмин поймала себя на мысли, что ее сейчас меньше всего волновало безразличие Северина. Но она не переставала думать о противоречивых историях о Фальке — прямодушном любимце матери, изворотливом лжеце, которого спас от безденежья родной брат, и подлеце, совратившем Лауру.
Фальк этим вечером был одет весьма элегантно. Он снова появился в самый последний момент, когда все уже сидели за столом. По всей видимости, он только что приехал из Берлина. Ни взглядом, ни жестом Фальк не дал понять, что карты Жасмин раскрыты и в любую минуту он может разоблачить ее перед Николь, своим отцом, братом и матерью, а потом ее отсюда вышвырнут.
Странно, но Жасмин это нисколько не пугало: Николь и так знала, что она замышляла какую-то каверзу, а своего отца Фальк не стал бы посвящать в такое. Он был общим знаменателем всех историй, которые она о нем слышала. Если верить тому, что Жасмин о нем знала, то он постарается сначала поговорить с ней, прежде чем распространять сведения в семейном кругу. По всей вероятности, Фальк был зол. Возможно, он еще раз потребует, чтобы она покинула их дом. Но и это не страшило Жасмин, которая все еще рассчитывала проверить свой характер и способность влиять на судьбу людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Так же неожиданно, как она начала рассказ, Лаура вдруг замолчала. Ее взгляд застыл на чашке с чаем, и она снова уставилась в одну точку, накручивая локоны на указательный палец.
Жасмин украдкой посмотрела на часы. Появление в Пеерхагене полицейских свидетельствовало о том, что братья всегда держались вместе — никто ни на кого не ябедничал, — и именно поэтому рассказ Лауры никак не мог соответствовать действительности, во всяком случае не все было правдой.
— И о чем вы хотели бы прочитать в газете? — спросила Жасмин.
Лаура медленно повернула к ней голову и посмотрела на нее затуманенными глазами.
— Правду. Фальк всегда ревновал меня к Северину. Потом он сделал мне ребенка. А вскоре попытался убрать с дороги своего брата. И обо всем этом умалчивается. Напишите, как было на самом деле.
— В журналистике принято, — подчеркнула Жасмин, — перепроверять достоверность услышанных историй, какими бы правдоподобными они ни казались на первый взгляд.
Лаура вопросительно посмотрела на нее.
— Мне придется спросить об этом Северина и Фалька, — пояснила Жасмин.
— Ни в коем случае! Тогда они сразу поймут, что обо всем рассказала я. Думаете, мне потом хоть цент дадут на Роню?
Жасмин нахмурилась.
— Об этом позаботится управление по делам молодежи, если Фальк отец Рони. Это самое лучшее, что есть в нашей стране. Внебрачные дети больше не страдают от отцовского произвола.
— Но Фальк обязательно отомстит мне — я точно знаю. Когда-нибудь я поплачусь за это. Он заберет у меня гостиницу, я уверена.
Жасмин откинулась в кресле. Зачем ей надо приводить какие-то доводы?
— Фрау Эппен, — сказала она, — я позабочусь об этом деле. Это и вправду пахнет огромным скандалом. Но поскольку у меня нет возможности напрямую поговорить с братьями Розеншток, я должна действовать скрыто, а это может занять некоторое время.
Лаура смотрела на нее безразличным взглядом, таким, как у Рони.
— Вы мне не верите. Вы думаете, что мой рассказ недостаточно правдив. А я-то считала вас интеллигентной женщиной. Вы же, как и все, не можете устоять перед соблазном получить деньги. Вам абсолютно все равно, каков Фальк на самом деле. Только потом не говорите, что я вас не предупреждала. Он бросит вас, как и меня.
Жасмин пришлось сдержать улыбку. Она залпом допила чай пуэр и быстро простилась с Лаурой. Качая головой, она шла к своей машине. По большому счету, каждый человек когда-нибудь испытывал сердечные муки. Не было никакого сомнения, что Лаура ревновала, но, к сожалению, не к той.
Тем временем Николь проводила свое послеобеденное время, сидя на скамье в парке. Если человеку нужны деньги, он идет в банк провинциального города. Бад Доберан был именно таким городком со своей булыжной мостовой, кирпичными готическими соборами, павильоном Северина в городском парке, рельсами одноколейной железной дороги «Молли», по которой, пыхтя и весело бренча, ехал паровоз с желто-красными вагончиками.
Банк, который выбрала Николь, располагался в здании классического стиля. Будучи настоящей женщиной, она сразу же попросила пригласить начальника отделения банка. Увидев ее золотой браслет, кольцо и сережки с бриллиантами, его тотчас же разыскали. Он был вежлив и отнесся к ней с пониманием.
— Видите ли, — объяснила она ему, — у меня есть чек отца Карла Хайнца Тиллера на два миллиона евро. Конечно, вы можете ему позвонить и убедиться, что он действительно выписал этот чек.
Начальник отдела отрицательно покачал головой.
— Мы хорошо знаем вас, фрау Розеншток.
Николь засмеялась.
— Розеншток только со следующей пятницы. Но в этом-то и проблема. Я хочу подарить своему будущему мужу яхту, но в данный момент у меня нет столько наличных. Яхта находится в Варнемюнде, и этот шанс нельзя упускать. Владелец заявил о немедленной продаже яхты. У меня есть чек отца, но он попросил обналичить его не раньше чем через две недели, после того как оплатит какие-то налоги…
Начальник отдела улыбнулся с пониманием.
— А некоторые долги по правительственным делам еще не были взысканы, — продолжала Николь. Государство действительно часто опаздывало с оплатой. Но Николь всегда поражало, что люди верили в россказни, если они хоть немного были похожи на правду.
— Без проблем, — учтиво произнес начальник. — Значит, фрау Тиллер, вам нужен кредит на некоторый срок? Какая сумма это должна быть? Два миллиона? Никаких проблем. Если она завтра придет сюда с владельцем яхты, то сможет предъявить выписку о своем платежеспособном счете и выписать чек на миллион евро.
На ужин в качестве закуски были оливки и овечий сыр.
Потом принесли жаркое из мяса теленка с молодыми стручками фасоли. На десерт Зиглинда подала яблочный пирог. Без Адельтрауд разговор за ужином не клеился.
Некоторое время Николь пыталась обратить внимание на заботы, связанные с приготовлением к свадьбе, — обсуждение сценария с брачным агентством, примерка свадебного платья, необходимость забрать карточки с именами гостей из типографии и проверить их, — но потом и она замолчала.
Северин говорил мало, Понтер Розеншток вообще сидел молча. Жасмин поймала себя на мысли, что ее сейчас меньше всего волновало безразличие Северина. Но она не переставала думать о противоречивых историях о Фальке — прямодушном любимце матери, изворотливом лжеце, которого спас от безденежья родной брат, и подлеце, совратившем Лауру.
Фальк этим вечером был одет весьма элегантно. Он снова появился в самый последний момент, когда все уже сидели за столом. По всей видимости, он только что приехал из Берлина. Ни взглядом, ни жестом Фальк не дал понять, что карты Жасмин раскрыты и в любую минуту он может разоблачить ее перед Николь, своим отцом, братом и матерью, а потом ее отсюда вышвырнут.
Странно, но Жасмин это нисколько не пугало: Николь и так знала, что она замышляла какую-то каверзу, а своего отца Фальк не стал бы посвящать в такое. Он был общим знаменателем всех историй, которые она о нем слышала. Если верить тому, что Жасмин о нем знала, то он постарается сначала поговорить с ней, прежде чем распространять сведения в семейном кругу. По всей вероятности, Фальк был зол. Возможно, он еще раз потребует, чтобы она покинула их дом. Но и это не страшило Жасмин, которая все еще рассчитывала проверить свой характер и способность влиять на судьбу людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92