— Ты позволишь, я поведу машину? — сказал он, едва отдышавшись, и подал ей руку.
Жасмин вышла из машины, не обращая внимания на протянутую руку. Фальк провел ее вокруг автомобиля ко второй двери и открыл ее. Потом он снова обошел машину и, проходя мимо клумбы, сорвал цветок анютиных глазок, вставил себе в петельку на лацкане пиджака и сел за руль.
Ворота уже открылись достаточно широко. Фальк завел мотор и бросил на Жасмин короткий взгляд. На его губах играла полуулыбка.
— Ну вот, — весело произнес он. — Теперь можно ехать. А когда свадьба закончится, я отвезу тебя на вокзал в Росток, если захочешь.
— А если я хочу прямо сейчас?
Улыбка исчезла.
— Если ты действительно этого хочешь, то я высажу тебя на вокзале в Кюлюнгсборне. Везти тебя в Росток не хватит времени.
Жасмин не ответила.
Они молча подъехали к повороту на Кюлюнг. Физическая близость Фалька снова подействовала на Жасмин. Его руки на руле, учащенное дыхание, легкие морщинки в уголках глаз… Она не знала, смеяться ей или плакать. Что за дурацкая история? Разве он не понимает, чего требует от нее? Он же не глупец. Совсем наоборот. Вот только весь его ум исчезал, когда речь шла о жизни и смерти. Неужели этот упрямец до сих пор уверен, что для нее он всего лишь второй? Такой гордый и требовательный, мечтающий ни много ни мало только о настоящей любви, Фальк так и не поверил, что она принадлежит ему, и бросается на шею Лауре, которая только и знает, что тянуть из него деньги.
— Послушай, Жасмин, — сказал он, когда они оставили позади Кюлюнг и поехали вдоль береговой линии в сторону Кюлюнгсборна. — Что ты скажешь, если я… — Он замолчал. — Нет, не так: я был не прав по отношению к тебе. Я счел недостатком то, что при ближайшем рассмотрении и трезвом размышлении оказалось достоинством. Насколько я был не прав, выяснилось совсем недавно. И теперь мне стыдно, что вообще потребовалось что-то доказывать. И как мне теперь решиться…
— Оставь, Фальк, — произнесла Жасмин, едва сдерживая слезы. — Высади меня на вокзале.
Он не ответил ей, но его лицо изменилось. Когда Фальк остановил машину перед внушительным зданием вокзала и повернулся к ней, он внезапно показался ей очень уставшим.
— А если я тебя очень попрошу…
— Зачем, Фальк? Зачем?
Жасмин решительно открыла двери и выпрыгнула из машины. Прочь отсюда! Слезы застилали ей глаза, но она направилась к зданию вокзала, прошла, стуча каблуками по желтому полу зала ожидания, и повернула за угол на платформу. Там было пусто. Поезд, очевидно, только что ушел. По другую сторону рельсов рос кустарник. Справа — переход через пути, слева — вообще ничего.
Жасмин опомнилась.
Что подумает о ней Адельтрауд? А Роня? Фальк достаточно ясно дал ей понять, что она не заставит его отказаться от своих планов. И этого вполне достаточно.
Она посмотрела на часы. Без десяти одиннадцать. На вокзальных часах даже без восьми. Ратуша, в которой они вчера были с Адельтрауд, — по ту сторону городского леса, на Балтийской аллее. Она еще могла успеть.
Жасмин побежала к набережной и свернула за угол, направляясь к морю. Ей навстречу все время попадались родители с детьми, покупатели, пожилые господа, то и дело останавливающиеся возле ресторанных вывесок. Чтобы быстрее двигаться, она сняла туфельки, приподняла юбку и босиком побежала по дорожкам из клинкерного кирпича — до перекрестка, а потом направо. Пахло пляжем и морем. Жасмин промчалась мимо вилл «Патрисия», «Хубертутсбург» и «Прибрежная жемчужина», мимо отелей «Вид на море» и «Европа». Немного передохнув, она миновала какие-то развалины, отель «Четыре времени года», виллы «Концертгартен» и «Звезда Балтийского моря», кипрский ресторан «Фамагуста» и пляжную гостиницу «Солнечный замок». Бесконечные здания и постройки…
Но вот наконец и белое здание ратуши. По крайней мере, она надеялась, что не ошиблась. Да, это та самая небольшая площадь, парадная лестница, украшенный цветами балкон на верхнем этаже. Жасмин остановилась, прислонившись к столбу на автобусной остановке, и стала глубоко дышать. Потом она отряхнула с ног песок, влезла в туфельки, поправила корсаж, одернула юбку, подняла голову, откинула назад волосы и гордо пошла к ратуше.
На стоянке рядом с ратушей хлопали двери автомобилей, но Жасмин не обращала внимания на людей, не видела лиц. Потом она узнала Адельтрауд, Понтера Розенштока, Лауру и Фалька, которые стояли рядом на боковой лестнице ратуши. Роня первая увидела Жасмин и помчалась к ней навстречу.
— Ты вся вспотела! Ты что, бежала? Дать тебе платок? Вот, возьми, он чистый.
Жасмин не пришло в голову спросить, откуда у Рони выглаженный платок, потому что девочка потащила ее туда, где стояли родители и дедушка с бабушкой.
— Вот она! — закричала Адельтрауд. — Боже мой, как же ты нас напугала! Мы уже хотели посылать за тобой Понтера в качестве посредника, чтобы он привел тебя. Следующая «Молли» уходит только через три четверти часа, так что нам оставалось только решить, отпустить ли Роню с Понтером, чтобы она помогла ему убедить тебя.
Жасмин попыталась улыбнуться.
— Потому что без тебя… — объяснила Адельтрауд, беря ее под руку, — эта свадьба просто не может состояться.
Фальк выглядел побледневшим, но улыбался.
Жасмин казалось все несколько преувеличенным. Но такая уж Адельтрауд сама по себе, и Жасмин почувствовала себя рядом с ней просто замечательно.
Лаура, оглядев ее с ног до головы, едва заметно улыбнулась. На ней было коньячного цвета платье с острыми клиньями по низу юбки. На шее — длинная цепочка из тяжелой, видимо целебной, бирюзы. «Когда вот-вот выйдешь замуж за миллионера, можно было бы сделать макияж поскромнее», — подумала Жасмин.
— Ну что, пойдемте, — сказал Понтер Розеншток. Адельтрауд повела Жасмин к боковой лестнице, очевидно намереваясь ее больше не отпускать от себя. Даже если бы Жасмин пришло в голову окинуть взглядом весь свадебный кортеж, у нее бы не получилось. Интересно, а кто второй свидетель, спрашивала она себя.
Перед ней по ступенькам поднимались Гюнтер Розеншток с внучкой. Во главе свадебной процессии шли Фальк и Лаура.
«С собаками не входить», — было написано на двери под табличкой, указывающей часы приема.
Им навстречу вышла приветливая работница загса, которая провела их по выстеленному синим линолеумом коридору в маленький зал для бракосочетаний, выполненный в стиле прошлого века. Это его стеклянные двери выходили на крыльцо.
Жасмин хотела занять место в первом ряду возле Понтера Розенштока и Рони, но Адельтрауд отвела ее дальше, к двум мягким зеленым креслам для свидетелей, а Фальк с Лаурой сели рядом на диван. От Фалька ее отделяли только подлокотники.
В его лацкане по-прежнему торчал стебелек с фиолетовыми анютиными глазками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92