Исчезло то, что их раньше объединяло. Чего-то не хватало. Но это ощущение вызывало удовлетворение, и на душе было так хорошо! Тот фейерверк эмоций, который прежде порождало у Жасмин присутствие Николь, ее надежды и разочарования, злость и отчаяние — все это куда-то испарилось.
А раз у них нет больше ничего общего, то… Жасмин открыла свою сумочку, достала кошелек, вытащила из него сложенный чек.
— О нет! — закричала Николь. — Ты не посмеешь!
— Николь, все, что мы сейчас делаем, — это дурацкая игра опытных стерв с их уязвленным самолюбием.
— Что это? — спросила Роня.
— Это просто бумажки, — ответила Жасмин и разорвала чек на много маленьких частей, которые тут же подхватил ветер и развеял над брусчатой мостовой.
— Ты с ума сошла? — заикаясь, кричала Николь. — Ты даже представить себе не можешь, насколько тяжело было подделать подпись отца… — Она прикрыла рот рукой, внезапно осознав, что сболтнула лишнее.
Жасмин улыбнулась и дала официантке пятнадцать евро.
— Это за всех.
Назад они ехали молча. Роня, сидя на заднем сиденье с наушниками от плеера, все время рассматривала в зеркало свою огненно-красную прядь на черной челке и довольно улыбалась сама себе. Мысли Жасмин были в Берлине. Интересно, а что там у него за дела? И где он собирается остановиться?
— Кстати, — сказала она, — сегодня вечером я еду в Берлин.
— Это еще зачем?
— Моя начальница пригрозила вчера уволить меня.
— Что? И почему?
— Это просто недоразумение. Но я должна поехать и во всем разобраться.
— Именно сейчас, когда у меня через три дня свадьба?!
— Я успею на свадьбу.
Белые фасады домов в Бад Доберане сияли в вечернем солнце.
— И вот еще что. Я просто сгораю от нетерпения узнать, — сказала Жасмин, когда они проезжали по сумрачным аллеям, — кто все-таки послал мне приглашение на свадьбу?
— Ты получила приглашение? Это сделала точно не я. Во всяком случае… — Николь задумалась. — Тебе хорошо известно, что такими вещами занимается брачное агентство. Я им выслала список на компакт-диске. Может быть, и ты туда каким-то образом попала.
— А откуда ты знаешь мой адрес в Берлине?
— От Лизелотты. Ты ведь тогда так внезапно исчезла из Гейдельберга. Если я не ошибаюсь, ты поехала к матери и отцу в Карлсруе. Как-то я получила письмо от Лизелотты. Тебе она, наверное, тоже тогда написала. В письме я упомянула, что ты уехала в Карлсруе. Но Лизелотта ответила, что ты живешь с ней в Берлине и помогаешь ей с детьми. А когда ты переехала в собственную квартиру, она дала мне твой новый адрес. Видишь, я старалась не потерять тебя из виду.
Вернувшись в Пеерхаген, Жасмин узнала, что Северин давно ее разыскивает. Он застал в кухне, когда она сидела за столом и делала себе бутерброд с сыром. Зиглинда тем временем огромным ножом нарезала колечками сочный лук.
Некоторое время Северин просто стоял, не решаясь начать разговор. Потом он присел за стол рядом с Жасмин.
— Жасмин, — произнес он и коснулся своими пальцами ее руки. — Мне кое-что нужно обсудить с тобой. Это очень важно.
— Да, конечно, Северин, — ответила Жасмин. — Только сейчас никак не получится. Я собираюсь уехать в Берлин.
Вообще-то, я должна была уже давно уехать.
— Но это очень важно. Речь идет о… — Он пригнулся и, краем глаза посмотрев на Зиглинду, которая возилась у плиты, тихо сказал: — Речь идет о нас.
Жасмин улыбнулась.
— Разве это не потерпит до… того времени, как вы поженитесь? Мне действительно надо уехать.
Северин сразу же догадался, в чем дело. Он откинулся на спинку стула и с обидой в голосе произнес:
— Я, наверное, все не так понял.
Жасмин поднесла ко рту бутерброд.
— Скажи, я что-то сделала не так? Мне очень жаль. — Она мило улыбнулась ему.
Северин злобно оскалился.
— Ты вела себя как похотливая сука.
— О! — Жасмин нахмурила брови. — Ты снова попался на удочку. Придет время, и ты повзрослеешь.
Он что-то пробормотал и поспешно вышел из кухни.
Спустя два часа Жасмин сидела в поезде Росток — Берлин. В десять сорок пять она взяла такси и поехала на Карл-Маркс-штрассе, а в половине двенадцатого уже поливала свои цветы на балконе. На следующий день в девять утра Жасмин шла в направлении Николайфиртель.
По улицам города пронесся сильный ураган с дождем, пришедший из Англии. Небо затянуло тучами, и его почти не было видно. С каждым ударом сердца Жасмин чувствовала, как в ней растет страх. Она бодро поднималась по ступенькам в агентство «Геран», не переставая обдумывать, что она скажет Глории, как вдруг чуть не столкнулась с ней прямо в вестибюле. Глория стояла у стола Петры и объясняла ей что-то по поводу письма, которое держала в руке.
— О! — воскликнула она. — Посмотрите на нее! Надеюсь, ты ко мне? Тогда пойдем в мой кабинет.
— Я приехала, — начала Жасмин, как только Глория закрыла за собой дверь, — как ты и хотела.
— А разве ты не должна была появиться здесь еще вчера?
— Мне нужно было подобрать Роне одежду на свадьбу. Ведь я ей пообещала.
— Так-так. — Глория села за свой письменный стол из стекла. Для Жасмин оставалось место на стуле перед Глорией. — Неужели ты думаешь, что я приму тебя назад с распростертыми объятиями? Блудная дочь вернулась, соизволив снова работать с нами. Что, все простили и забыли?
Жасмин молчала.
— Ты даже представить себе не можешь, в какое неудобное положение ты меня поставила! Я теперь должна… Ах, Лизелотта! Ну, что еще? — Раздался стук в дверь, в кабинет влетела Лизелотта.
— Привет, Жасмин! — громко сказала она. — Я думала, ты в отпуске. — Она повернулась к Глории. — Петра не предупредила, что тебе нельзя мешать. У меня возникла одна маленькая проблемка с подружкой того парня, чьи родители думают, что девушка принимает наркотики. Ведь это неправда. Девчонка такая правильная, что даже становится скучно: поет в церковном хоре, помогает старикам, три раза в неделю ходит изучать Библию. Если она от чего-то и приходит в восторг, то от Иисуса. Полиция не поверит, что она наркоманка, если даже и поймает ее с травкой или кокаином в рюкзаке.
— Лизелотта, давай поговорим с тобой об этом позже. Будь так любезна, — ответила Глория.
— Я правда не хотела мешать, — сказала Лизелотта, задорно подмигнула Жасмин и вышла.
— Ну хорошо. Жасмин, — продолжила начальница прерванный разговор, — я хочу видеть на столе твое заявление об увольнении. Садись и печатай. Мне останется только подписать его. Но, учитывая, что у тебя еще целых полторы недели отпуска, а я не привыкла поддаваться эмоциям, решая деловые вопросы, ты можешь этим воспользоваться. А потом мы подумаем, что делать дальше. Большего я не могу тебе пока пообещать.
— Хорошо, — сказала Жасмин. — Но можно мне на минутку заглянуть в мой кабинет?
— Конечно.
Она зашла в свой кабинет, позвонила оттуда Рольфу и попросила зайти к ней сейчас как бы случайно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
А раз у них нет больше ничего общего, то… Жасмин открыла свою сумочку, достала кошелек, вытащила из него сложенный чек.
— О нет! — закричала Николь. — Ты не посмеешь!
— Николь, все, что мы сейчас делаем, — это дурацкая игра опытных стерв с их уязвленным самолюбием.
— Что это? — спросила Роня.
— Это просто бумажки, — ответила Жасмин и разорвала чек на много маленьких частей, которые тут же подхватил ветер и развеял над брусчатой мостовой.
— Ты с ума сошла? — заикаясь, кричала Николь. — Ты даже представить себе не можешь, насколько тяжело было подделать подпись отца… — Она прикрыла рот рукой, внезапно осознав, что сболтнула лишнее.
Жасмин улыбнулась и дала официантке пятнадцать евро.
— Это за всех.
Назад они ехали молча. Роня, сидя на заднем сиденье с наушниками от плеера, все время рассматривала в зеркало свою огненно-красную прядь на черной челке и довольно улыбалась сама себе. Мысли Жасмин были в Берлине. Интересно, а что там у него за дела? И где он собирается остановиться?
— Кстати, — сказала она, — сегодня вечером я еду в Берлин.
— Это еще зачем?
— Моя начальница пригрозила вчера уволить меня.
— Что? И почему?
— Это просто недоразумение. Но я должна поехать и во всем разобраться.
— Именно сейчас, когда у меня через три дня свадьба?!
— Я успею на свадьбу.
Белые фасады домов в Бад Доберане сияли в вечернем солнце.
— И вот еще что. Я просто сгораю от нетерпения узнать, — сказала Жасмин, когда они проезжали по сумрачным аллеям, — кто все-таки послал мне приглашение на свадьбу?
— Ты получила приглашение? Это сделала точно не я. Во всяком случае… — Николь задумалась. — Тебе хорошо известно, что такими вещами занимается брачное агентство. Я им выслала список на компакт-диске. Может быть, и ты туда каким-то образом попала.
— А откуда ты знаешь мой адрес в Берлине?
— От Лизелотты. Ты ведь тогда так внезапно исчезла из Гейдельберга. Если я не ошибаюсь, ты поехала к матери и отцу в Карлсруе. Как-то я получила письмо от Лизелотты. Тебе она, наверное, тоже тогда написала. В письме я упомянула, что ты уехала в Карлсруе. Но Лизелотта ответила, что ты живешь с ней в Берлине и помогаешь ей с детьми. А когда ты переехала в собственную квартиру, она дала мне твой новый адрес. Видишь, я старалась не потерять тебя из виду.
Вернувшись в Пеерхаген, Жасмин узнала, что Северин давно ее разыскивает. Он застал в кухне, когда она сидела за столом и делала себе бутерброд с сыром. Зиглинда тем временем огромным ножом нарезала колечками сочный лук.
Некоторое время Северин просто стоял, не решаясь начать разговор. Потом он присел за стол рядом с Жасмин.
— Жасмин, — произнес он и коснулся своими пальцами ее руки. — Мне кое-что нужно обсудить с тобой. Это очень важно.
— Да, конечно, Северин, — ответила Жасмин. — Только сейчас никак не получится. Я собираюсь уехать в Берлин.
Вообще-то, я должна была уже давно уехать.
— Но это очень важно. Речь идет о… — Он пригнулся и, краем глаза посмотрев на Зиглинду, которая возилась у плиты, тихо сказал: — Речь идет о нас.
Жасмин улыбнулась.
— Разве это не потерпит до… того времени, как вы поженитесь? Мне действительно надо уехать.
Северин сразу же догадался, в чем дело. Он откинулся на спинку стула и с обидой в голосе произнес:
— Я, наверное, все не так понял.
Жасмин поднесла ко рту бутерброд.
— Скажи, я что-то сделала не так? Мне очень жаль. — Она мило улыбнулась ему.
Северин злобно оскалился.
— Ты вела себя как похотливая сука.
— О! — Жасмин нахмурила брови. — Ты снова попался на удочку. Придет время, и ты повзрослеешь.
Он что-то пробормотал и поспешно вышел из кухни.
Спустя два часа Жасмин сидела в поезде Росток — Берлин. В десять сорок пять она взяла такси и поехала на Карл-Маркс-штрассе, а в половине двенадцатого уже поливала свои цветы на балконе. На следующий день в девять утра Жасмин шла в направлении Николайфиртель.
По улицам города пронесся сильный ураган с дождем, пришедший из Англии. Небо затянуло тучами, и его почти не было видно. С каждым ударом сердца Жасмин чувствовала, как в ней растет страх. Она бодро поднималась по ступенькам в агентство «Геран», не переставая обдумывать, что она скажет Глории, как вдруг чуть не столкнулась с ней прямо в вестибюле. Глория стояла у стола Петры и объясняла ей что-то по поводу письма, которое держала в руке.
— О! — воскликнула она. — Посмотрите на нее! Надеюсь, ты ко мне? Тогда пойдем в мой кабинет.
— Я приехала, — начала Жасмин, как только Глория закрыла за собой дверь, — как ты и хотела.
— А разве ты не должна была появиться здесь еще вчера?
— Мне нужно было подобрать Роне одежду на свадьбу. Ведь я ей пообещала.
— Так-так. — Глория села за свой письменный стол из стекла. Для Жасмин оставалось место на стуле перед Глорией. — Неужели ты думаешь, что я приму тебя назад с распростертыми объятиями? Блудная дочь вернулась, соизволив снова работать с нами. Что, все простили и забыли?
Жасмин молчала.
— Ты даже представить себе не можешь, в какое неудобное положение ты меня поставила! Я теперь должна… Ах, Лизелотта! Ну, что еще? — Раздался стук в дверь, в кабинет влетела Лизелотта.
— Привет, Жасмин! — громко сказала она. — Я думала, ты в отпуске. — Она повернулась к Глории. — Петра не предупредила, что тебе нельзя мешать. У меня возникла одна маленькая проблемка с подружкой того парня, чьи родители думают, что девушка принимает наркотики. Ведь это неправда. Девчонка такая правильная, что даже становится скучно: поет в церковном хоре, помогает старикам, три раза в неделю ходит изучать Библию. Если она от чего-то и приходит в восторг, то от Иисуса. Полиция не поверит, что она наркоманка, если даже и поймает ее с травкой или кокаином в рюкзаке.
— Лизелотта, давай поговорим с тобой об этом позже. Будь так любезна, — ответила Глория.
— Я правда не хотела мешать, — сказала Лизелотта, задорно подмигнула Жасмин и вышла.
— Ну хорошо. Жасмин, — продолжила начальница прерванный разговор, — я хочу видеть на столе твое заявление об увольнении. Садись и печатай. Мне останется только подписать его. Но, учитывая, что у тебя еще целых полторы недели отпуска, а я не привыкла поддаваться эмоциям, решая деловые вопросы, ты можешь этим воспользоваться. А потом мы подумаем, что делать дальше. Большего я не могу тебе пока пообещать.
— Хорошо, — сказала Жасмин. — Но можно мне на минутку заглянуть в мой кабинет?
— Конечно.
Она зашла в свой кабинет, позвонила оттуда Рольфу и попросила зайти к ней сейчас как бы случайно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92