Но Калеб опоздал: Сара была начеку и ждала, готовая наброситься на свою жертву. Слава богу, Рэн не было поблизости, и она не могла стать свидетельницей следующей выходки Сары. Калеб решил вести себя строго и сдержанно, чтобы сразу пресечь ее приставания.
– Калеб, – проворковала Сара, – как я рада видеть тебя! Ты выглядишь таким усталым. Вахта была напряженной? – не ожидая ответа, она приглашающе приоткрыла рот, погладила Калеба по щеке и медленно провела кончиком языка по своим губам. – Мне абсолютно нечем занять себя, вот я и решила, что мы могли бы немного побеседовать с тобой, – Сара сделала паузу. – Разговор пойдет о Баскоме и… ну, мне очень трудно стоять здесь и стараться объяснить тебе… Мне необходимо кому-нибудь выговориться. Прошу тебя! – взмолилась она, в глазах блестели слезы.
«Черт бы тебя побрал!» Калеб не хотел разговаривать с ней, и тем более вести ее в свою каюту. Она, наверное, считает его полным идиотом? Вероятно, так оно и есть. Равнодушно пожав плечами, Калеб открыл дверь в свою каюту и, кивнув, предложил Саре войти. И вдруг, на его беду, в конце коридора показалась Рэн. Капитан почувствовал, как вспыхнули у него щеки, отвернулся и уже не видел, как Рэн, задохнувшись от гнева, выбежала вон и исчезла из вида.
«Проклятье!» – чуть не взвыл Калеб. В очередной раз Рэн неправильно поняла увиденное. Только на этот раз на ее лице не было обиженного выражения и боли в глазах – они сверкали от ярости. Рэн хотела убить Калеба прямо на месте.
Сара тоже это заметила и улыбнулась. Ее мало беспокоили переживания Рэн, которая была очень глупой девчонкой и понятия не имела, как обращаться с мужчинами. А вот она, Сара, очень хорошо знала, как соблазнить мужчину. Не она ли только что уговорила Калеба пойти в его каюту? Такие мужчины, как Калеб, не занимают женщину разговорами за закрытой дверью. Такие мужчины оправдывают ожидания женщин. Калеб никогда не признается ни Рэн, ни кому бы то ни было другому, что они всего лишь «разговаривали». С такими мужчинами, как Калеб, чем меньше беседуешь, тем лучше.
«Проклятая бесстыдница! Распутница! – ругалась Рэн, возвращаясь в каюту. – А Калеб ван дер Рис – чертов бабник! Если не мог получить того, что хотел, От меня, то Сара – пожалуйста, к его услугам! На следующее утро после того, как мы вместе провели ночь, я видела, как Сара выходила из его каюты. Если ему так уж хочется уложить Сару в постель, дождался бы темноты. О нет, Калеб! В самый разгар дня, когда на тебя смотрят десятки глаз… Бабник, бабник, бабник!»
Она бросилась на кровать, по щеке скатилась одинокая слеза, единственная слеза из-за Калеба. Большего он не заслуживает. Рэн так радовалась, что не уступила ему, не пошла на поводу его похоти. Она, по крайней мере, может утешать себя тем, что не поддалась зову плоти, черт бы ее побрал! Рэн фыркнула, шумно высморкалась и подскочила с кровати, при этом больно ударившись головой о полку. Она снова начала ругаться, но на этот раз громко и долго, используя самые грязные словечки, какие ей только были известны.
Несколько последующих часов в голове Рэн зрел план уничтожения Калеба. Наконец она остановилась на методе оскорбления и напрягла память, чтобы воспроизвести рассказ о том, как посчиталась Морская Сирена с Чезаре Альваресом. Девушка проглотила ком в горле, вспоминая, как Сирена говорила, что было «море крови». Рэн ненавидела кровь. Придется придумать какой-нибудь другой способ, что бы заставить Калеба заплатить за ее страдания.
«А я страдаю, – сказала себе Рэн. – Я не могу есть, не могу спать, – беззвучно всхлипнула она, откусывая кусочек сыра и быстро прожевывая его. – Я отрублю ему ногу до колена… Точно, так и сделаю! И тогда посмотрю, захочет ли эта шлюха одноногого любовника! Я отрублю ему все пальцы, чтобы он не смог ласкать белое тело Сары», – в раздумье добавила она.
Рэн сразу же почувствовала себя лучше. Раз решение принято, весь мир становится ярче.
Она уже засовывала в рот другой кусок сыра, когда в каюту, пританцовывая, вбежала Сара: платье небрежно застегнуто, длинные золотистые волосы растрепаны и спутаны. Губы Сары казались припухшими, щеки пылали, глаза ярко сверкали. Она напоминала кошку, которая только что проглотила канарейку. Глядя на нее, Рэн решила, что отрежет пальцы Калебу еще и на ногах. «Нет, только пять, потому что у него будет одна нога!» – яростно уточнила она. Рэн казалось, что это справедливо: десять пальцев на руках, пять на ногах и одна нога за то, что он заставил ее страдать и променял на Сару. «Будь ты проклят, Калеб ван дер Рис!» Рэн вдруг почувствовала слабость, представив, что собирается сделать с ним.
– Рэн, Калеб такой прекрасный! Твой брат – самый настоящий джентльмен! Я такая дура, что не верила, когда ты говорила, какой он галантный кавалер. Он знает, как заставить женщину почувствовать себя женщиной!
Сара внимательно посмотрела на Рэн, размышляя, заметила ли та, как небрежно застегнуто платье и растрепаны волосы. К огромному изумлению Сары, Калеб даже пальцем не дотронулся до нее. Он потребовал, чтобы девушка говорила, зачем пришла, и оставила его, чтобы он мог заняться делами. Рэн же, без сомнения, считала, что Сара провела последний час в каюте Калеба, а на самом деле она сидела под палубой, прячась за клетками с курами. Сара выждала там необходимое время, затем вытащила из волос шпильки, расстегнула пуговицы на платье и покусала губы, чтобы они распухли, будто бы от поцелуев, а потом вернулась в каюту.
– Заткнись, Сара! Я ничего не хочу слушать о Калебе и о том, какой он чудесный-расчудесный. Ответь-ка мне на один вопрос: найдешь ли ты его таким же привлекательным, если у него будет одна нога и ни одного пальца на руках? Просто ответь мне, Сара.
– Мне кажется, что от ревности у тебя что-то случилось с головой, – высокомерно заявила Сара. – Разве я виновата, что твой брат влюбился в меня?
– Ты проститутка, Сара Стоунхам! Ты сама вешаешься ему на шею! Любой мужчина становится животным, когда сучка во время течки виляет перед ним хвостом!
– Горшок котел сажей корил! – фыркнула Сара. – Если тебе нравится думать обо мне как о проститутке, то думай себе на здоровье. Калеб, однако, не разделяет твоего мнения, а это самое важное.
– Да откуда ему знать о других женщинах? Все его подружки такие же шлюхи, как ты! – парировала Рэн. – Но ты права: с мнением Калеба надо считаться. Если он тебя любит, я желаю вам обоим удачи.
Сара зевнула и сладко потянулась.
– Посплю-ка я лучше часок до обеда… – она остановила сонный взгляд на Рэн и добавила: – Знаешь, твои пожелания удачи мне и Калебу звучат не очень-то искренне. Ну разве моя вина, дорогая малышка Рэн, что Калеб предпочитает меня?
Сара понизила голос и с наигранным сочувствием спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Калеб, – проворковала Сара, – как я рада видеть тебя! Ты выглядишь таким усталым. Вахта была напряженной? – не ожидая ответа, она приглашающе приоткрыла рот, погладила Калеба по щеке и медленно провела кончиком языка по своим губам. – Мне абсолютно нечем занять себя, вот я и решила, что мы могли бы немного побеседовать с тобой, – Сара сделала паузу. – Разговор пойдет о Баскоме и… ну, мне очень трудно стоять здесь и стараться объяснить тебе… Мне необходимо кому-нибудь выговориться. Прошу тебя! – взмолилась она, в глазах блестели слезы.
«Черт бы тебя побрал!» Калеб не хотел разговаривать с ней, и тем более вести ее в свою каюту. Она, наверное, считает его полным идиотом? Вероятно, так оно и есть. Равнодушно пожав плечами, Калеб открыл дверь в свою каюту и, кивнув, предложил Саре войти. И вдруг, на его беду, в конце коридора показалась Рэн. Капитан почувствовал, как вспыхнули у него щеки, отвернулся и уже не видел, как Рэн, задохнувшись от гнева, выбежала вон и исчезла из вида.
«Проклятье!» – чуть не взвыл Калеб. В очередной раз Рэн неправильно поняла увиденное. Только на этот раз на ее лице не было обиженного выражения и боли в глазах – они сверкали от ярости. Рэн хотела убить Калеба прямо на месте.
Сара тоже это заметила и улыбнулась. Ее мало беспокоили переживания Рэн, которая была очень глупой девчонкой и понятия не имела, как обращаться с мужчинами. А вот она, Сара, очень хорошо знала, как соблазнить мужчину. Не она ли только что уговорила Калеба пойти в его каюту? Такие мужчины, как Калеб, не занимают женщину разговорами за закрытой дверью. Такие мужчины оправдывают ожидания женщин. Калеб никогда не признается ни Рэн, ни кому бы то ни было другому, что они всего лишь «разговаривали». С такими мужчинами, как Калеб, чем меньше беседуешь, тем лучше.
«Проклятая бесстыдница! Распутница! – ругалась Рэн, возвращаясь в каюту. – А Калеб ван дер Рис – чертов бабник! Если не мог получить того, что хотел, От меня, то Сара – пожалуйста, к его услугам! На следующее утро после того, как мы вместе провели ночь, я видела, как Сара выходила из его каюты. Если ему так уж хочется уложить Сару в постель, дождался бы темноты. О нет, Калеб! В самый разгар дня, когда на тебя смотрят десятки глаз… Бабник, бабник, бабник!»
Она бросилась на кровать, по щеке скатилась одинокая слеза, единственная слеза из-за Калеба. Большего он не заслуживает. Рэн так радовалась, что не уступила ему, не пошла на поводу его похоти. Она, по крайней мере, может утешать себя тем, что не поддалась зову плоти, черт бы ее побрал! Рэн фыркнула, шумно высморкалась и подскочила с кровати, при этом больно ударившись головой о полку. Она снова начала ругаться, но на этот раз громко и долго, используя самые грязные словечки, какие ей только были известны.
Несколько последующих часов в голове Рэн зрел план уничтожения Калеба. Наконец она остановилась на методе оскорбления и напрягла память, чтобы воспроизвести рассказ о том, как посчиталась Морская Сирена с Чезаре Альваресом. Девушка проглотила ком в горле, вспоминая, как Сирена говорила, что было «море крови». Рэн ненавидела кровь. Придется придумать какой-нибудь другой способ, что бы заставить Калеба заплатить за ее страдания.
«А я страдаю, – сказала себе Рэн. – Я не могу есть, не могу спать, – беззвучно всхлипнула она, откусывая кусочек сыра и быстро прожевывая его. – Я отрублю ему ногу до колена… Точно, так и сделаю! И тогда посмотрю, захочет ли эта шлюха одноногого любовника! Я отрублю ему все пальцы, чтобы он не смог ласкать белое тело Сары», – в раздумье добавила она.
Рэн сразу же почувствовала себя лучше. Раз решение принято, весь мир становится ярче.
Она уже засовывала в рот другой кусок сыра, когда в каюту, пританцовывая, вбежала Сара: платье небрежно застегнуто, длинные золотистые волосы растрепаны и спутаны. Губы Сары казались припухшими, щеки пылали, глаза ярко сверкали. Она напоминала кошку, которая только что проглотила канарейку. Глядя на нее, Рэн решила, что отрежет пальцы Калебу еще и на ногах. «Нет, только пять, потому что у него будет одна нога!» – яростно уточнила она. Рэн казалось, что это справедливо: десять пальцев на руках, пять на ногах и одна нога за то, что он заставил ее страдать и променял на Сару. «Будь ты проклят, Калеб ван дер Рис!» Рэн вдруг почувствовала слабость, представив, что собирается сделать с ним.
– Рэн, Калеб такой прекрасный! Твой брат – самый настоящий джентльмен! Я такая дура, что не верила, когда ты говорила, какой он галантный кавалер. Он знает, как заставить женщину почувствовать себя женщиной!
Сара внимательно посмотрела на Рэн, размышляя, заметила ли та, как небрежно застегнуто платье и растрепаны волосы. К огромному изумлению Сары, Калеб даже пальцем не дотронулся до нее. Он потребовал, чтобы девушка говорила, зачем пришла, и оставила его, чтобы он мог заняться делами. Рэн же, без сомнения, считала, что Сара провела последний час в каюте Калеба, а на самом деле она сидела под палубой, прячась за клетками с курами. Сара выждала там необходимое время, затем вытащила из волос шпильки, расстегнула пуговицы на платье и покусала губы, чтобы они распухли, будто бы от поцелуев, а потом вернулась в каюту.
– Заткнись, Сара! Я ничего не хочу слушать о Калебе и о том, какой он чудесный-расчудесный. Ответь-ка мне на один вопрос: найдешь ли ты его таким же привлекательным, если у него будет одна нога и ни одного пальца на руках? Просто ответь мне, Сара.
– Мне кажется, что от ревности у тебя что-то случилось с головой, – высокомерно заявила Сара. – Разве я виновата, что твой брат влюбился в меня?
– Ты проститутка, Сара Стоунхам! Ты сама вешаешься ему на шею! Любой мужчина становится животным, когда сучка во время течки виляет перед ним хвостом!
– Горшок котел сажей корил! – фыркнула Сара. – Если тебе нравится думать обо мне как о проститутке, то думай себе на здоровье. Калеб, однако, не разделяет твоего мнения, а это самое важное.
– Да откуда ему знать о других женщинах? Все его подружки такие же шлюхи, как ты! – парировала Рэн. – Но ты права: с мнением Калеба надо считаться. Если он тебя любит, я желаю вам обоим удачи.
Сара зевнула и сладко потянулась.
– Посплю-ка я лучше часок до обеда… – она остановила сонный взгляд на Рэн и добавила: – Знаешь, твои пожелания удачи мне и Калебу звучат не очень-то искренне. Ну разве моя вина, дорогая малышка Рэн, что Калеб предпочитает меня?
Сара понизила голос и с наигранным сочувствием спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92