Как, например, сейчас. Вообще-то эта поездка в Виллоу Кросс нарушила ее обычный распорядок жизни. И, чтобы не злить Дьюка, она решила вести себя прилично и не подъезжать даже близко к придорожным закусочным, где могла бы подцепить какого-нибудь дюжего фермерского сынка. Она уже целых пять дней не занималась сексом.
Пеппер перевернулась на бок и вытащила сотенную бумажку из пачки денег, лежащей на тумбочке возле кровати. Затем нажала на кнопку звонка в изголовье.
Через минуту в комнате появилась молоденькая — лет семнадцати — хорошенькая мексиканка в бежевом форменном платье.
Пеппер накрылась простыней.
— Доринда, подай мне завтрак.
Горничная кивнула и стала ждать дальнейших указаний.
— Подойди сюда, сказала Пеппер.
С легким выражением тревоги на лице девушка подошла к кровати, Я хочу, чтобы ты тоже со мной позавтракала. Пеппер стянула с себя покрывающую ее простыню. Это не возбуждает твой аппетит? Меня так давно не было здесь…
Горничная взглянула на стодолларовую бумажку, воткнутую у Пеппер между ног, там, где светлел чисто выбритый треугольничек. Она полезла на кровать.
— Подожди, — сказала Пеппер. — Сними униформу…
Девушка быстро сбросила с себя форменное платье, затем белье и оказалась рядом с Пеппер. Она наклонилась над ней, схватила купюру и выплюнула ее на пол. Затем опять приблизила рот к Пеппер и начала энергично работать языком.
Оргазм наступил через несколько минут. Горничная села на колени, ожидая дальнейших инструкций.
Со вздохом Пеппер опять потянулась к тумбочке и взяла еще одну стодолларовую бумажку. Горничная, стоя на коленях, потянулась к Пеппер, ложась рядом с ней.
— Нет, нет, Доринда, — нетерпеливо сказала Пеппер. — Больше не надо, по крайней мере сейчас. А лишние деньги потому, что это было здорово, просто отлично. Если бы ты еще в придачу умела так же хорошо гладить шелковые блузки, — не без ехидства добавила она, пока горничная одевалась, — тебе бы просто цены не было. А теперь принеси мне свежего апельсинового сока, тарелку овсяных хлопьев и кофе.
Девушка оделась, взяла деньги и через несколько секунд исчезла из комнаты.
Пеппер приняла душ в своей огромной ванной комнате. Теперь она чувствовала себя значительно лучше. Она уже ясно понимала где она, в голове прояснилось. Она могла вспомнить, как тошно ей было там, в компании с Дьюком и со всеми этими проклятыми юристами, не ведающими сомнений. Она помнила, с каким трудом пыталась сосредоточиться на всем, что там говорилось, в надежде хоть что-то узнать, получить хоть крохи информации, которые можно будет обратить себе на пользу. И тут ей на ум пришел случайно услышанный ею разговор между Дьюком и одним из юристов, затащившим его в угол комнаты.
— Ты уверен, что все будет в порядке? — спрашивал юрист. — Ты не думаешь, что эта девушка потребует опротестовать решение о владении наследством?
— Она не осмелится, — сказал Дьюк.
— Но там есть некоторые неувязки, так что тебе необходимо будет все уладить, пока не поздно…
— Я сделаю это, — пробормотал Дьюк. — , Не беспокойся из-за этой девчонки.
Девчонка… В контексте общего разговора и в связи с тем, что она может что-то там потребовать, Пеппер поняла, что речь может идти только о незаконной дочери X. Д., ребенке от этой француженки. Пеппер знала о существовании девочки с двенадцати лет, когда услышала, как мать ругалась из-за этой связи с отцом. Поскольку потом они еще прожили вместе пять лет, Пеппер поняла, что X. Д. просто откупился. Она кроме того еще смутно помнила какие-то слухи: эту женщину убил грабитель через год после того, как отец прекратил с ней встречаться, а ее ребенка отослали из Виллоу Кросс.
Но это упоминание о «девчонке» дало Пеппер понять, что этот незаконнорожденный ребенок продолжает что-то значить в делах семьи. Возможно, очень мало, однако достаточно, чтобы вызвать некоторую тревогу у Дьюка. Там имеются какие-то неувязки, которые надо бы решить…
Пеппер сообразила, что сейчас самое главное узнать, в чем они заключаются. Поскольку не исключено, что эти неувязки помогут ей связать ее старшего и не очень-то любимого братца по рукам и ногам.
Проходя через вестибюль «Сентенниэл холл» — общежития для первокурсников Бернардского колледжа — по дороге в химическую лабораторию Ники остановилась у своей почтовой ячейки. Встав в углу неподалеку от входа в библиотеку, она стала перебирать небольшую пачку полученной корреспонденции. Записка от профессора, преподавателя английской литературы с приглашением на конференцию. Письмо от Герти, которая теперь уже стала штатным корреспондентом. Открытка с забавной картинкой, где немолодая женщина крутит педали велосипеда с целой грудой французских батонов на багажнике. Ники, даже не читая, знала, что открытка от Блейк. Ее бывшая соседка по комнате в этом году жила в Париже, где отец устроил ее работать в один из домов моделей, не самый известный, на какую-то незначительную должность. Блейк посылала ей исключительно открытки, однако не реже трех-четырех в месяц и всегда с какой-нибудь забавной картинкой. Ники рассмеялась вслух, прочитав две строчки на обратной стороне: «Правда, похоже на палку в заднице? „Палка“ на языке лягушатников — батон, если ты еще помнишь…».
Затем она обратилась к последнему в пачке письму. Улыбка исчезла с ее губ, как только она прочитала обратный адрес. Ники села на ступеньки библиотеки и разорвала конверт. Внутри был обратный билет в Калифорнию и письмо. Ники внимательно прочитала страничку, написанную неуклюжим, почти детским почерком.
После этого она раздумала идти в лабораторию и побежала немедленно звонить Хелен.
Как сказала Ники, письмо содержало приглашение посетить Калифорнию в День Благодарения в качестве гостьи Пеппер Хайленд.
— Она говорит, что хочет со мной познакомиться…
— Тогда тебе, конечно же, надо ехать, — сказала Хелен.
— Но я всегда отмечала Благодарение с вами, — возразила Ники. — И потом, все это так странно. Никто из них никогда не желал иметь ничего общего со мной. Почему вдруг?
— Вот и узнаешь, — сказала Хелен. — Послушай, милая, не исключай и того, что они имеют самые добрые намерения. Возможно, мистер Хайленд держал тебя подальше от своей семьи. Но теперь он умер. А его дети — по крайней мере один или одна из них, возможно, сделаны из другого теста. Возможно, это его дочь — Пенелопа — хочет исправить то зло, которое причинил тебе ее отец. Ведь тебе тоже хочется кое-что узнать, разве не так? Может быть, она сможет что-нибудь рассказать тебе…
Ники все еще пребывала в сомнении.
Ну хорошо, я ей позвоню. Но предложу перенести мой приезд на какое-нибудь другое время.
— Ники, ты можешь приехать только на каникулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Пеппер перевернулась на бок и вытащила сотенную бумажку из пачки денег, лежащей на тумбочке возле кровати. Затем нажала на кнопку звонка в изголовье.
Через минуту в комнате появилась молоденькая — лет семнадцати — хорошенькая мексиканка в бежевом форменном платье.
Пеппер накрылась простыней.
— Доринда, подай мне завтрак.
Горничная кивнула и стала ждать дальнейших указаний.
— Подойди сюда, сказала Пеппер.
С легким выражением тревоги на лице девушка подошла к кровати, Я хочу, чтобы ты тоже со мной позавтракала. Пеппер стянула с себя покрывающую ее простыню. Это не возбуждает твой аппетит? Меня так давно не было здесь…
Горничная взглянула на стодолларовую бумажку, воткнутую у Пеппер между ног, там, где светлел чисто выбритый треугольничек. Она полезла на кровать.
— Подожди, — сказала Пеппер. — Сними униформу…
Девушка быстро сбросила с себя форменное платье, затем белье и оказалась рядом с Пеппер. Она наклонилась над ней, схватила купюру и выплюнула ее на пол. Затем опять приблизила рот к Пеппер и начала энергично работать языком.
Оргазм наступил через несколько минут. Горничная села на колени, ожидая дальнейших инструкций.
Со вздохом Пеппер опять потянулась к тумбочке и взяла еще одну стодолларовую бумажку. Горничная, стоя на коленях, потянулась к Пеппер, ложась рядом с ней.
— Нет, нет, Доринда, — нетерпеливо сказала Пеппер. — Больше не надо, по крайней мере сейчас. А лишние деньги потому, что это было здорово, просто отлично. Если бы ты еще в придачу умела так же хорошо гладить шелковые блузки, — не без ехидства добавила она, пока горничная одевалась, — тебе бы просто цены не было. А теперь принеси мне свежего апельсинового сока, тарелку овсяных хлопьев и кофе.
Девушка оделась, взяла деньги и через несколько секунд исчезла из комнаты.
Пеппер приняла душ в своей огромной ванной комнате. Теперь она чувствовала себя значительно лучше. Она уже ясно понимала где она, в голове прояснилось. Она могла вспомнить, как тошно ей было там, в компании с Дьюком и со всеми этими проклятыми юристами, не ведающими сомнений. Она помнила, с каким трудом пыталась сосредоточиться на всем, что там говорилось, в надежде хоть что-то узнать, получить хоть крохи информации, которые можно будет обратить себе на пользу. И тут ей на ум пришел случайно услышанный ею разговор между Дьюком и одним из юристов, затащившим его в угол комнаты.
— Ты уверен, что все будет в порядке? — спрашивал юрист. — Ты не думаешь, что эта девушка потребует опротестовать решение о владении наследством?
— Она не осмелится, — сказал Дьюк.
— Но там есть некоторые неувязки, так что тебе необходимо будет все уладить, пока не поздно…
— Я сделаю это, — пробормотал Дьюк. — , Не беспокойся из-за этой девчонки.
Девчонка… В контексте общего разговора и в связи с тем, что она может что-то там потребовать, Пеппер поняла, что речь может идти только о незаконной дочери X. Д., ребенке от этой француженки. Пеппер знала о существовании девочки с двенадцати лет, когда услышала, как мать ругалась из-за этой связи с отцом. Поскольку потом они еще прожили вместе пять лет, Пеппер поняла, что X. Д. просто откупился. Она кроме того еще смутно помнила какие-то слухи: эту женщину убил грабитель через год после того, как отец прекратил с ней встречаться, а ее ребенка отослали из Виллоу Кросс.
Но это упоминание о «девчонке» дало Пеппер понять, что этот незаконнорожденный ребенок продолжает что-то значить в делах семьи. Возможно, очень мало, однако достаточно, чтобы вызвать некоторую тревогу у Дьюка. Там имеются какие-то неувязки, которые надо бы решить…
Пеппер сообразила, что сейчас самое главное узнать, в чем они заключаются. Поскольку не исключено, что эти неувязки помогут ей связать ее старшего и не очень-то любимого братца по рукам и ногам.
Проходя через вестибюль «Сентенниэл холл» — общежития для первокурсников Бернардского колледжа — по дороге в химическую лабораторию Ники остановилась у своей почтовой ячейки. Встав в углу неподалеку от входа в библиотеку, она стала перебирать небольшую пачку полученной корреспонденции. Записка от профессора, преподавателя английской литературы с приглашением на конференцию. Письмо от Герти, которая теперь уже стала штатным корреспондентом. Открытка с забавной картинкой, где немолодая женщина крутит педали велосипеда с целой грудой французских батонов на багажнике. Ники, даже не читая, знала, что открытка от Блейк. Ее бывшая соседка по комнате в этом году жила в Париже, где отец устроил ее работать в один из домов моделей, не самый известный, на какую-то незначительную должность. Блейк посылала ей исключительно открытки, однако не реже трех-четырех в месяц и всегда с какой-нибудь забавной картинкой. Ники рассмеялась вслух, прочитав две строчки на обратной стороне: «Правда, похоже на палку в заднице? „Палка“ на языке лягушатников — батон, если ты еще помнишь…».
Затем она обратилась к последнему в пачке письму. Улыбка исчезла с ее губ, как только она прочитала обратный адрес. Ники села на ступеньки библиотеки и разорвала конверт. Внутри был обратный билет в Калифорнию и письмо. Ники внимательно прочитала страничку, написанную неуклюжим, почти детским почерком.
После этого она раздумала идти в лабораторию и побежала немедленно звонить Хелен.
Как сказала Ники, письмо содержало приглашение посетить Калифорнию в День Благодарения в качестве гостьи Пеппер Хайленд.
— Она говорит, что хочет со мной познакомиться…
— Тогда тебе, конечно же, надо ехать, — сказала Хелен.
— Но я всегда отмечала Благодарение с вами, — возразила Ники. — И потом, все это так странно. Никто из них никогда не желал иметь ничего общего со мной. Почему вдруг?
— Вот и узнаешь, — сказала Хелен. — Послушай, милая, не исключай и того, что они имеют самые добрые намерения. Возможно, мистер Хайленд держал тебя подальше от своей семьи. Но теперь он умер. А его дети — по крайней мере один или одна из них, возможно, сделаны из другого теста. Возможно, это его дочь — Пенелопа — хочет исправить то зло, которое причинил тебе ее отец. Ведь тебе тоже хочется кое-что узнать, разве не так? Может быть, она сможет что-нибудь рассказать тебе…
Ники все еще пребывала в сомнении.
Ну хорошо, я ей позвоню. Но предложу перенести мой приезд на какое-нибудь другое время.
— Ники, ты можешь приехать только на каникулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128