Но как только станет известно, что он больше не работает у Хан-ленда, все другие клиенты могут тоже исчезнуть. А если он будет бороться, то что он выиграет? Может лишь надеяться, что опять понадобится Дьюку и что тот переменит свое решение. Уэзерби вышел из кабинета, постарев на несколько лет.
«Черт бы ее побрал, думал Дьюк, черт бы побрал эту дочь шлюхи!». Было невыносимо думать, что она все еще в том доме. Она была постоянным напоминанием о своей матери — женщине, которую X. Д. украл у него, напоминанием о прошлом, которое он хотел навсегда вычеркнуть из своей памяти.
Глава 20
В тот день, когда все пятьдесят акров были расчищены от сгнившего урожая, Ники чувствовала себя так, будто она тоже сбросила с себя тяжелую ношу. Может быть, это был груз мертвого прошлого, размышляла она.
Теперь у нее новая жизнь. Теперь она фермер, занимающийся выращиванием табака, землевладелец, часть американских традиций — таких же старых и почитаемых, как сама земля. Работая плечом к плечу с людьми, которых она наняла, Ники уже не считала странным, что старший над этими людьми был осужден и что он, в свою очередь, полагался на взрослого человека с умом ребенка. Не казалось странным и то, что ее советчиком был местный Ромео из Виллоу Кросс.
В тот день, когда должны были выжигать ее поля, появился Уилл с двумя своими рабочими.
— Просто на всякий случай, — сказал он, стараясь, чтобы в его словах не звучала нотка опасений. — Я не хочу, чтобы вы беспокоились… Джим знает, что делать.
Когда вся восточная часть владений Ники была подожжена, вверх поднялся столб дыма, и воздух наполнился едким запахом. Прикрывая глаза рукой, она старалась следить за пламенем.
— Не волнуйтесь, — повторил Уилл, — плохо пахнет и выглядит устрашающе, но погода за нас.
Для Ники очищение земли было своего рода ритуалом: в огне погибали не только сорняки и вредители — исчезала прежняя атмосфера, и ферма заново рождалась для нее. Ей казалось, что Уилл все понимал, но она держала свои мысли при себе. Новая жизнь не обязательно влечет новые привычки.
— Я хочу поблагодарить вас за помощь, — сказала она. — Я знаю, как вы заняты. Как мне отблагодарить вас?
— Я это сделал бы для любого хорошего соседа, — быстро отозвался Уилл, потому что ее благодарность смутила его.
Ники надеялась, что это правда, хотя великодушие Уилла было, насколько она знала, не просто проявлением соседских отношений. Он помогал ей на каждом шагу: получить ссуду у кооператива, создать хоть какие-то удобства для жизни, пока она не продаст свой первый урожай.
— Что касается благодарности, добавил он, — вы это уже сделали. Вы дали шанс Джиму и Бо.
— Это не совсем так, как вы говорите. Они порядочные люди. Вы не должны были пугать меня…
— Неужели? — перебил Уилл. — Предположим, я не упомянул бы о том, что Джим был в тюрьме. Предположим, что вы услышали бы это от кого-нибудь другого, кто относится к Джиму не так, как я?
Джим сам мне все рассказал в первый же день. Я бы никогда ни о чем не догадалась, заметила Ники, вспоминая о первом впечатлении, произведенном на нее этим человеком. Джим Дарк был больше похож на проповедника, чем на скандалиста. Он был хрупкого сложения, опрятно одет, а в кармане его рубашки лежала маленькая Библия. Представившись, он сказал:
— Все, что вы обо мне слышали, правда. Трезвый я работаю лучше любого. Пьяный я похож на дьявола. Клянусь вам здесь и сейчас, что я не пью уже три года. Это все, что я могу сказать. Я сделаю для вас все, что в моих силах, мисс Сандеман.
Пока Ники не могла и мечтать о лучшем работнике, чем Джим.
— А теперь о Бо Хансене, — спросила она Уилла. — Он действительно отстает в развитии?
— Мы здесь говорим «простак». А почему вы спрашиваете?
— Не знаю, — медленно ответила Ники. Ему нужно время, чтобы понять суть дела, но когда это происходит, он становится ловким и способным. И его глаза, Уилл… Они такие яркие и живые.
— Ну, Бо всегда все медленно воспринимал. Но кто знает, отчего это? Его родственники любят его, но у них еще шестеро детей и клочок земли, с которым одни неприятности. Когда у Бо были сложности в школе, его родственники решили, что на то воля божья, и забрали его из школы, когда ему исполнилось двенадцать…
— И никто не остановил их? недоверчиво спросила Ники.
— Шли разговоры о том, чтобы послать его в специальную школу, но родственники Бо не хотели отправлять его отсюда.
Ники попыталась было сказать, что можно еще раз попробовать, но вспомнила, что такое быть одной в незнакомом месте.
— По крайней мере он с людьми, которые его любят, — пробормотала она. Это много значит.
— Конечно, — согласился Уилл. — И даже если у него нет успехов в учении, Бо знает, как отплатить людям за любовь. Это тоже много значит.
Ники ничего не ответила. Если Уилл говорит о ней, то у нее нет никакого желания объяснять, что она знает, как любить людей, которым можно доверять.
В этот день, когда работа была закончена, Ники пригласила Уилла остаться на ужин. Накануне вечером она приготовила много тушеного мяса и теперь планировала накормить Джима и Бо и всех остальных, кто захочет остаться.
— Спасибо, мэм, — ответил Уилл, — но мне нужно вернуться домой. Моя мама одна в доме, и за ней надо присматривать.
— Тогда возьмите с собой тушеного мяса — если это не обидит вашу маму…
— Я буду счастлив взять вес, что вы мне предложите — и большое вам спасибо. Моя мама замечательно готовит, но это не уменьшает моей благодарности.
Ники чувствовала себя глупо, как будто старалась произвести впечатление, а она лишь хотела выказать свою благодарность.
— Эй, Ники, — сказал он, потрепав ее, за подбородок, как это сделал бы старший брат. — Знаешь, тебе не нужно так стараться. Все будет хорошо. Просто будь сама собой.
Ее первой реакцией было: тебе легко говорить. В конце концов Уилл Риверс был практически некоронованным королем «Виллоу Кросс Кооперейтив». И он вполне это заслуживал, не могла не признать она. После того как она дала ему немного тушеного мяса в пластиковом контейнере с несколькими кусками французской булки, которую она испекла, он тепло обнял ее — как это мог бы сделать брат, и она поняла, как сильно благодарна ему за то, что он помогает ей приспособиться к здешней жизни.
Через несколько дней он приехал часов в восемь утра без предупреждения.
— Набросьте жакет, — сказал он, — я хочу вам кое-что показать.
Ники сделала, как он велел. Через двадцать минут они затормозили перед товарным складом Джонсона.
— Что происходит? — поинтересовалась она. — Почему здесь все эти люди?
— Добро пожаловать на выставку фермеров — производителей табака, — произнес Уилл. — Вы все покупаете через кооператив, и я подумал, что вам следует побывать здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
«Черт бы ее побрал, думал Дьюк, черт бы побрал эту дочь шлюхи!». Было невыносимо думать, что она все еще в том доме. Она была постоянным напоминанием о своей матери — женщине, которую X. Д. украл у него, напоминанием о прошлом, которое он хотел навсегда вычеркнуть из своей памяти.
Глава 20
В тот день, когда все пятьдесят акров были расчищены от сгнившего урожая, Ники чувствовала себя так, будто она тоже сбросила с себя тяжелую ношу. Может быть, это был груз мертвого прошлого, размышляла она.
Теперь у нее новая жизнь. Теперь она фермер, занимающийся выращиванием табака, землевладелец, часть американских традиций — таких же старых и почитаемых, как сама земля. Работая плечом к плечу с людьми, которых она наняла, Ники уже не считала странным, что старший над этими людьми был осужден и что он, в свою очередь, полагался на взрослого человека с умом ребенка. Не казалось странным и то, что ее советчиком был местный Ромео из Виллоу Кросс.
В тот день, когда должны были выжигать ее поля, появился Уилл с двумя своими рабочими.
— Просто на всякий случай, — сказал он, стараясь, чтобы в его словах не звучала нотка опасений. — Я не хочу, чтобы вы беспокоились… Джим знает, что делать.
Когда вся восточная часть владений Ники была подожжена, вверх поднялся столб дыма, и воздух наполнился едким запахом. Прикрывая глаза рукой, она старалась следить за пламенем.
— Не волнуйтесь, — повторил Уилл, — плохо пахнет и выглядит устрашающе, но погода за нас.
Для Ники очищение земли было своего рода ритуалом: в огне погибали не только сорняки и вредители — исчезала прежняя атмосфера, и ферма заново рождалась для нее. Ей казалось, что Уилл все понимал, но она держала свои мысли при себе. Новая жизнь не обязательно влечет новые привычки.
— Я хочу поблагодарить вас за помощь, — сказала она. — Я знаю, как вы заняты. Как мне отблагодарить вас?
— Я это сделал бы для любого хорошего соседа, — быстро отозвался Уилл, потому что ее благодарность смутила его.
Ники надеялась, что это правда, хотя великодушие Уилла было, насколько она знала, не просто проявлением соседских отношений. Он помогал ей на каждом шагу: получить ссуду у кооператива, создать хоть какие-то удобства для жизни, пока она не продаст свой первый урожай.
— Что касается благодарности, добавил он, — вы это уже сделали. Вы дали шанс Джиму и Бо.
— Это не совсем так, как вы говорите. Они порядочные люди. Вы не должны были пугать меня…
— Неужели? — перебил Уилл. — Предположим, я не упомянул бы о том, что Джим был в тюрьме. Предположим, что вы услышали бы это от кого-нибудь другого, кто относится к Джиму не так, как я?
Джим сам мне все рассказал в первый же день. Я бы никогда ни о чем не догадалась, заметила Ники, вспоминая о первом впечатлении, произведенном на нее этим человеком. Джим Дарк был больше похож на проповедника, чем на скандалиста. Он был хрупкого сложения, опрятно одет, а в кармане его рубашки лежала маленькая Библия. Представившись, он сказал:
— Все, что вы обо мне слышали, правда. Трезвый я работаю лучше любого. Пьяный я похож на дьявола. Клянусь вам здесь и сейчас, что я не пью уже три года. Это все, что я могу сказать. Я сделаю для вас все, что в моих силах, мисс Сандеман.
Пока Ники не могла и мечтать о лучшем работнике, чем Джим.
— А теперь о Бо Хансене, — спросила она Уилла. — Он действительно отстает в развитии?
— Мы здесь говорим «простак». А почему вы спрашиваете?
— Не знаю, — медленно ответила Ники. Ему нужно время, чтобы понять суть дела, но когда это происходит, он становится ловким и способным. И его глаза, Уилл… Они такие яркие и живые.
— Ну, Бо всегда все медленно воспринимал. Но кто знает, отчего это? Его родственники любят его, но у них еще шестеро детей и клочок земли, с которым одни неприятности. Когда у Бо были сложности в школе, его родственники решили, что на то воля божья, и забрали его из школы, когда ему исполнилось двенадцать…
— И никто не остановил их? недоверчиво спросила Ники.
— Шли разговоры о том, чтобы послать его в специальную школу, но родственники Бо не хотели отправлять его отсюда.
Ники попыталась было сказать, что можно еще раз попробовать, но вспомнила, что такое быть одной в незнакомом месте.
— По крайней мере он с людьми, которые его любят, — пробормотала она. Это много значит.
— Конечно, — согласился Уилл. — И даже если у него нет успехов в учении, Бо знает, как отплатить людям за любовь. Это тоже много значит.
Ники ничего не ответила. Если Уилл говорит о ней, то у нее нет никакого желания объяснять, что она знает, как любить людей, которым можно доверять.
В этот день, когда работа была закончена, Ники пригласила Уилла остаться на ужин. Накануне вечером она приготовила много тушеного мяса и теперь планировала накормить Джима и Бо и всех остальных, кто захочет остаться.
— Спасибо, мэм, — ответил Уилл, — но мне нужно вернуться домой. Моя мама одна в доме, и за ней надо присматривать.
— Тогда возьмите с собой тушеного мяса — если это не обидит вашу маму…
— Я буду счастлив взять вес, что вы мне предложите — и большое вам спасибо. Моя мама замечательно готовит, но это не уменьшает моей благодарности.
Ники чувствовала себя глупо, как будто старалась произвести впечатление, а она лишь хотела выказать свою благодарность.
— Эй, Ники, — сказал он, потрепав ее, за подбородок, как это сделал бы старший брат. — Знаешь, тебе не нужно так стараться. Все будет хорошо. Просто будь сама собой.
Ее первой реакцией было: тебе легко говорить. В конце концов Уилл Риверс был практически некоронованным королем «Виллоу Кросс Кооперейтив». И он вполне это заслуживал, не могла не признать она. После того как она дала ему немного тушеного мяса в пластиковом контейнере с несколькими кусками французской булки, которую она испекла, он тепло обнял ее — как это мог бы сделать брат, и она поняла, как сильно благодарна ему за то, что он помогает ей приспособиться к здешней жизни.
Через несколько дней он приехал часов в восемь утра без предупреждения.
— Набросьте жакет, — сказал он, — я хочу вам кое-что показать.
Ники сделала, как он велел. Через двадцать минут они затормозили перед товарным складом Джонсона.
— Что происходит? — поинтересовалась она. — Почему здесь все эти люди?
— Добро пожаловать на выставку фермеров — производителей табака, — произнес Уилл. — Вы все покупаете через кооператив, и я подумал, что вам следует побывать здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128