Он зажег единственную небольшую лампу, и теперь Ники стояла в дверях, оглядывая его жилье. В центре был большой письменный стол, служивший, видимо, также и обеденным. У стены стояла широкая массивная деревянная кровать; два старомодных деревянных кресла разместились в разных углах комнаты, покрытые накидками. На полу лежал персидский ковер изумительной работы, сохранивший свои яркие краски, хотя и вытертый в некоторых местах. Комната, хотя и просто обставленная, несла на себе отпечаток индивидуальности Алексея. Ники почувствовала себя здесь как дома.
— Может быть, хочешь выпить? — спросил он. — Я положил в холодильник шампанское для нас…
— Так ты знал, что я приду к тебе сегодня? Он улыбнулся и подошел к ней.
— Надеялся, что ты когда-нибудь придешь. Я положил туда эту бутылку четыре недели назад, на следующий день после нашего знакомства. Это было как молитва, как жертва, предназначенная богам…
Она улыбнулась ему, и их руки сплелись.
— А ты не обидишься, если я откажусь? Я и так выпила столько водки… и еще бренди.
— Почему это я должен обидеться? Мри молитвы не остались без ответа.
Он нагнулся к ней и стал покрывать ее губы короткими страстными поцелуями. Шепча ее имя, он ласкал и гладил ее, расстегивая блузку и юбку. Она закрыла глаза, полностью отдаваясь своим ощущениям. Его руки так нежно ласкали ее кожу, его поцелуи, его жаркие губы скользили по ее шее, по плечам. Он расстегнул ее блузку и бюстгальтер, и ее обнаженная грудь вздрагивала от прикосновения его пальцев. Она ахнула, когда, почувствовала его горячие влажные губы на сосках, затем издала длинный и глубокий вздох, похожий на стон. Вздох, означающий полную капитуляцию. А также свободу. Ошеломляющую, ослепительную свободу, когда она освободилась из темницы своих страхов, заставлявших ее бояться любви.
Он поднял ее на руки и отнес на кровать. Медленно и нежно раздел ее, и, подняв голову, она увидела над собой его прекрасное лицо с горящими страстью глазами.
— Ты такой красивый, — прошептала она. Он засмеялся:
— Ты украла мой текст, Никушка.
Она протянула руки и привлекла его к себе. Их обнаженные тела касались друг друга. У нее было такое ощущение, как будто ее тело пронизывали жгучие, но не причиняющие боли язычки пламени. Его губы и руки скользили по ее телу, лаская, трогая, изучая, вызывая в ней необыкновенные ощущения, о существовании которых она даже не подозревала. Он на секунду приподнялся и стал смотреть на нее, его глаза скользили по ее обнаженному телу, но хотя прежде ни один мужчина не видел ее нагой, она не чувствовала ни смущения, ни стыда. Она тоже смотрела на него, и ей казалось абсолютно естественным ласкать его, чувствовать в своей руке его пульсирующий член. Затем она опять прижала его к себе.
Когда он вошел в нес, она застонала, почувствовала, как где-то в самой глубине жаркий огонь пронзил все ее существо, не оставляя места мыслям все было подчинено лишь ощущениям. Эта мгновенная боль почему-то показалась ей частью какого-то ритуала, необходимой жертвой, которая еще больше связала их, и, когда она исчезла, Ники почувствовала, как будто поднимается на какой-то волне — все выше и выше. Прижимаясь к нему, обняв его сильную спину, чувствуя его мерное движение внутри себя, она предощущала почти неосознаваемый момент, когда испытываешь чувство полного равновесия, похожее на то, что охватывает за мгновение до прыжка с трамплина… И вот она взмыла вверх, но на этот раз не одна, она летела, и кружилась, и кувыркалась вместе с ним до тех пор, пока сила тяжести не потянула ее к земле. Но на этот раз это была не прохладная реальность воды. На этот раз это были его надежные и горячие руки.
Все было так естественно. Вскоре она опять захотела его, и они опять предались любви, но на этот раз медленнее и как бы настороженно. Потом она захотела пить и пошла к раковине в углу — к нему на «кухню». Когда она вернулась, он неотрывно смотрел на нее.
— Покажи мне, как ты прыгала в воду, — сказал он. — Я хочу увидеть, как ты тогда выглядела…
Она со смехом покачала головой и забралась обратно на кровать.
— Ну пожалуйста, — повторил он, — покажи. Она встала на цыпочки на край кровати, как будто это был трамплин, и попыталась найти равновесие, стоя над ним. Но прежде чем она уже была готова прыгнуть, он потянулся к ней, схватил ее за бедра и начал целовать их, затем она почувствовала его губы у себя между ног.
Кончая, она выкрикивала его имя. И потом, когда она опять легла рядом, он сказал ей:
— Я люблю тебя, Ники..
А потом они наконец заснули.
Она проснулась от того, что ей на лицо упал солнечный луч. Она оглянулась, но комната показалась ей незнакомой. Затем увидела спящего рядом Алексея, и все воспоминания прошлой ночи нахлынули на нее.
Однако на этот раз она не чувствовала ни тепла, ни уверенности в том, что ей с ним так хорошо и просто. Она думала о том, что такие же ночи были и у Моники, и у Элл… Сначала страсть, а потом одиночество и отчаяние… Она пришла в ужас от того, что позволила ему сделать.
Он говорил о любви, но разве это имеет какое-нибудь значение? Все женщины, попавшие на эту удочку, ловились на приманку из слов. Спящий прекрасный Алексей с лицом, освещенным солнцем, казался таким счастливым, но Ники почудилась в его лице довольная усмешка победителя.
Она выскользнула из кровати и стала метаться по комнате, собирая разбросанную повсюду одежду.
— Ники… Ты куда?..
Она не остановилась, услышав его голос.
— Я… у меня занятия…
— Но сегодня же суббота.
— У меня спецсеминар, — солгала она.
Он вылез из кровати. Одеваясь, она старалась не смотреть на его обнаженное тело. Он увидел ее смущение и быстро натянул брюки.
— В чем дело? — с недоумением спросил он. — Ники, это же было прекрасно. Не надо…
— Я сделала глупость, придя сюда, — сказала она, торопливо застегивая пуговицы на блузке. — Именно так и была погублена жизнь моей бабушки и моей матери. Обманувшись в своих чувствах, они были несчастными все последующие годы из-за нескольких минут…
Он схватил ее, повернул к себе, заставляя посмотреть себе в глаза.
— Ники, не говори ерунды. Я не позволю, чтобы подобное повторялось с тобой. Я хочу быть с тобой всегда, я…
— Не нужно ничего обещать! — резко сказала она, вырываясь из его рук и надевая туфли. — Пожалуйста. Им тоже много чего обещали, но это совершенно ничего не значило…
Алексей в полном недоумении покачал головой.
— Но тогда… как же мне доказать, что ты можешь верить мне? Что же будет дальше с нами?
Она мгновенно остановилась и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Не знаю, Алексей. Я даже не знаю, могу ли… — И побежала к двери.
Он, казалось, просто не знал, как отреагировать.
— Но разве ты не любишь меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
— Может быть, хочешь выпить? — спросил он. — Я положил в холодильник шампанское для нас…
— Так ты знал, что я приду к тебе сегодня? Он улыбнулся и подошел к ней.
— Надеялся, что ты когда-нибудь придешь. Я положил туда эту бутылку четыре недели назад, на следующий день после нашего знакомства. Это было как молитва, как жертва, предназначенная богам…
Она улыбнулась ему, и их руки сплелись.
— А ты не обидишься, если я откажусь? Я и так выпила столько водки… и еще бренди.
— Почему это я должен обидеться? Мри молитвы не остались без ответа.
Он нагнулся к ней и стал покрывать ее губы короткими страстными поцелуями. Шепча ее имя, он ласкал и гладил ее, расстегивая блузку и юбку. Она закрыла глаза, полностью отдаваясь своим ощущениям. Его руки так нежно ласкали ее кожу, его поцелуи, его жаркие губы скользили по ее шее, по плечам. Он расстегнул ее блузку и бюстгальтер, и ее обнаженная грудь вздрагивала от прикосновения его пальцев. Она ахнула, когда, почувствовала его горячие влажные губы на сосках, затем издала длинный и глубокий вздох, похожий на стон. Вздох, означающий полную капитуляцию. А также свободу. Ошеломляющую, ослепительную свободу, когда она освободилась из темницы своих страхов, заставлявших ее бояться любви.
Он поднял ее на руки и отнес на кровать. Медленно и нежно раздел ее, и, подняв голову, она увидела над собой его прекрасное лицо с горящими страстью глазами.
— Ты такой красивый, — прошептала она. Он засмеялся:
— Ты украла мой текст, Никушка.
Она протянула руки и привлекла его к себе. Их обнаженные тела касались друг друга. У нее было такое ощущение, как будто ее тело пронизывали жгучие, но не причиняющие боли язычки пламени. Его губы и руки скользили по ее телу, лаская, трогая, изучая, вызывая в ней необыкновенные ощущения, о существовании которых она даже не подозревала. Он на секунду приподнялся и стал смотреть на нее, его глаза скользили по ее обнаженному телу, но хотя прежде ни один мужчина не видел ее нагой, она не чувствовала ни смущения, ни стыда. Она тоже смотрела на него, и ей казалось абсолютно естественным ласкать его, чувствовать в своей руке его пульсирующий член. Затем она опять прижала его к себе.
Когда он вошел в нес, она застонала, почувствовала, как где-то в самой глубине жаркий огонь пронзил все ее существо, не оставляя места мыслям все было подчинено лишь ощущениям. Эта мгновенная боль почему-то показалась ей частью какого-то ритуала, необходимой жертвой, которая еще больше связала их, и, когда она исчезла, Ники почувствовала, как будто поднимается на какой-то волне — все выше и выше. Прижимаясь к нему, обняв его сильную спину, чувствуя его мерное движение внутри себя, она предощущала почти неосознаваемый момент, когда испытываешь чувство полного равновесия, похожее на то, что охватывает за мгновение до прыжка с трамплина… И вот она взмыла вверх, но на этот раз не одна, она летела, и кружилась, и кувыркалась вместе с ним до тех пор, пока сила тяжести не потянула ее к земле. Но на этот раз это была не прохладная реальность воды. На этот раз это были его надежные и горячие руки.
Все было так естественно. Вскоре она опять захотела его, и они опять предались любви, но на этот раз медленнее и как бы настороженно. Потом она захотела пить и пошла к раковине в углу — к нему на «кухню». Когда она вернулась, он неотрывно смотрел на нее.
— Покажи мне, как ты прыгала в воду, — сказал он. — Я хочу увидеть, как ты тогда выглядела…
Она со смехом покачала головой и забралась обратно на кровать.
— Ну пожалуйста, — повторил он, — покажи. Она встала на цыпочки на край кровати, как будто это был трамплин, и попыталась найти равновесие, стоя над ним. Но прежде чем она уже была готова прыгнуть, он потянулся к ней, схватил ее за бедра и начал целовать их, затем она почувствовала его губы у себя между ног.
Кончая, она выкрикивала его имя. И потом, когда она опять легла рядом, он сказал ей:
— Я люблю тебя, Ники..
А потом они наконец заснули.
Она проснулась от того, что ей на лицо упал солнечный луч. Она оглянулась, но комната показалась ей незнакомой. Затем увидела спящего рядом Алексея, и все воспоминания прошлой ночи нахлынули на нее.
Однако на этот раз она не чувствовала ни тепла, ни уверенности в том, что ей с ним так хорошо и просто. Она думала о том, что такие же ночи были и у Моники, и у Элл… Сначала страсть, а потом одиночество и отчаяние… Она пришла в ужас от того, что позволила ему сделать.
Он говорил о любви, но разве это имеет какое-нибудь значение? Все женщины, попавшие на эту удочку, ловились на приманку из слов. Спящий прекрасный Алексей с лицом, освещенным солнцем, казался таким счастливым, но Ники почудилась в его лице довольная усмешка победителя.
Она выскользнула из кровати и стала метаться по комнате, собирая разбросанную повсюду одежду.
— Ники… Ты куда?..
Она не остановилась, услышав его голос.
— Я… у меня занятия…
— Но сегодня же суббота.
— У меня спецсеминар, — солгала она.
Он вылез из кровати. Одеваясь, она старалась не смотреть на его обнаженное тело. Он увидел ее смущение и быстро натянул брюки.
— В чем дело? — с недоумением спросил он. — Ники, это же было прекрасно. Не надо…
— Я сделала глупость, придя сюда, — сказала она, торопливо застегивая пуговицы на блузке. — Именно так и была погублена жизнь моей бабушки и моей матери. Обманувшись в своих чувствах, они были несчастными все последующие годы из-за нескольких минут…
Он схватил ее, повернул к себе, заставляя посмотреть себе в глаза.
— Ники, не говори ерунды. Я не позволю, чтобы подобное повторялось с тобой. Я хочу быть с тобой всегда, я…
— Не нужно ничего обещать! — резко сказала она, вырываясь из его рук и надевая туфли. — Пожалуйста. Им тоже много чего обещали, но это совершенно ничего не значило…
Алексей в полном недоумении покачал головой.
— Но тогда… как же мне доказать, что ты можешь верить мне? Что же будет дальше с нами?
Она мгновенно остановилась и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Не знаю, Алексей. Я даже не знаю, могу ли… — И побежала к двери.
Он, казалось, просто не знал, как отреагировать.
— Но разве ты не любишь меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128