Ей пришло в голову, что она лишь два раза чувствовала эти визиты, но они могли происходить и чаще, просто она не замечала их.
— Кто здесь? — закричала она, делая несколько шагов назад, под защиту дома, И вдруг она застыла. Вдали в свете, падающем из раскрытой двери, появилась фигура. Мужчина в простой белой рубашке и темных брюках. Он был далеко, и Ники не могла разглядеть его черты.
Но потом, как будто поняв, что она не узнает его, мужчина двинулся вперед — сейчас он был достаточно далеко, чтобы она могла его узнать.
— Дьюк! Мгновение она пристально смотрела на него, а потом у нее вырвался крик:
— Что вы хотите? Зачем, Дьюк?.. Зачем вы пришли сюда? Она уже не боялась и двинулась ему навстречу.
— Чего вы хотите?
Она пошла быстрее.
Но он опять скрылся в темноте, хлопнула дверь машины, заработал мотор. Загорелись огни, и машина растворилась в ночи.
Это долго беспокоило ее, даже после того как она легла спать.
Вспоминая его заявления, которые она выслушивала в Хайленд Хаусе, Ники могла объяснить это только одним. Охваченный идеей избавления от нее, он пришел, чтобы подогреть свою ненависть, чтобы помечтать о том дне, когда она уедет. Может быть, его сегодняшний ночной визит удовлетворил его, он приехал, потому что она уезжала? Может быть, он хотел сказать, что хотя это и не полная его победа, но он победил.
Думая о кампании, которую она собиралась начать, Ники даже почувствовала жалость к Дьюку…
Глава 29
Ники вступила в роскошные апартаменты корпорации, которые были местом ее жилья вне дома, опустила на пол набитый вещами кожаный чемодан и сбросила с ног модные, но слишком тесные туфли. После очередной длинной серии дней, когда она работала по двадцать четыре часа в сутки, она страстно жаждала горячей ванны и легкого ужина. И тут раздался телефонный звонок. Она с неохотой подняла трубку.
— Как насчет времени? — услышала она знакомый голос. — Это кто-то из ваших друзей, мисс Сандеман. А вы даже не ответили на мое сообщение.
— Я только ввалилась, Блейк. Даже не успела прослушать все сообщения.
— Это означает, что ты останешься вечером у себя? Снова? Ники вздохнула.
— Я очень сожалею, Блейк, правда, но…
— Я не верю, что ты сожалеешь. Думаю, ты с удовольствием попала в свою старую колею и катишься по ней. Ты когда-нибудь остановишься, Ники, чтобы спросить себя: «Что все это значит»?
Ники снова вздохнула. Вчера вечером она потратила целый час, пытаясь по телефону убедить Алексея, что у нее нет возможности провести с ним уик-энд, она была просто слишком измучена, чтобы снова повторять все эти аргументы.
— Пожалуйста, Блейк, — сказала она, — может быть, поговорим об этом в другой раз? Я и в самом деле валюсь с ног.
— Но когда? — настаивала Блейк. — Моя карьера тоже требует многого, в том числе и времени. Все же я стараюсь еще иметь и личную жизнь. — После ряда лет в бизнесе дизайна в Париже, а затем в Нью-Йорке Блейк перестала бездумно пользоваться возможностями, предоставленными ей отцом. Она вернулась домой, чтобы присоединиться к числу ответственных служащих магазинов Андервуда.
— О'кей, Блейк, — согласилась Ники. Твоя взяла. Почему бы мне не подхватить тебя завтра в магазине? Мы могли бы вместе пообедать… И я обещаю тебе не произнести ни слова о работе.
— В семь часов. И лучше не отменяй, иначе я аннулирую твои права на скидки в магазинах Андервуда.
— Я непременно буду, — засмеялась Ники, — без скидки мне не по карману ваши взлетающие цены.
«Милая Блейк», — подумала она, положив трубку. Ники внимательно следила за ней, как только та прибыла в Атланту. С тех самых пор Ники чувствовала в своей жизни ее будоражащее присутствие. Несмотря на свою занятость, обусловленную высоким положением главы отдела маркетинга компании Андервуда, она вес же находила время, чтобы устраивать и свои собственные дела. Вовлечение Ники в светскую жизнь местного общества было одним из таких дел, другим стало превращение се самой в первую даму Атланты, устроительницу приемов.
Ники сняла свой синий, сшитый на заказ костюм и повесила в шкаф рядом с дюжиной подобных униформ — «костюмов власти», которые Блейк предложила для усиления ее имиджа в корпорации. Она наполнила ванну и погрузилась в горячую, с ароматизированной мыльной пеной воду, наслаждаясь освобождением от дневного напряжения. Хотя она давно привыкла к тяжелой работе, но ее деятельность в «Ригал» была даже более напряженной, чем труд на ферме. Было нелегко стать продуктивной частью огромной машины корпорации. «Ригал Тобакко» была грандиозным комплексом множества отделов — каждый со своей собственной иерархией, каждый говорил на особом диалекте общего корпоративного языка, который бросал ей вызов и озадачивал се. Со своей обычной настойчивостью Ники сократила годичный срок обучения до нескольких месяцев. Прокрутившись в различных отделах «Ригал», она стала перенимать опыт из рук людей, державших бразды правления. Она посещала семинары, жадно читала книги, журналы по бизнесу, даже копии компьютерных файлов и памятных записок. Каждое утро она изучала «Уолл-стрит джорнэл», а по вечерам ежегодные отчеты компаний, которые были потенциальными кандидатами на приобретение. У нее почти не оставалось времени или анергии на такие бытовые мелочи, как подыскание и обустройство квартиры. После нескольких попыток ее временное пристанище в «Хайатт» приобрело характер постоянного.
Отдохнув и освежившись в ванне, Ники облачилась в махровый халат и заказала в бюро обслуживания салат и бокал белого вина. Когда ей доставили ужин, она велела официанту накрыть столик возле окна, подписала чек, добавив щедро чаевые.
Усевшись перед панорамой города, Ники открыла портфель и достала оттуда письмо Уилла, которое она приберегла, чтобы прочитать его в подходящий момент. Медленно потягивая вино, она начала читать, задерживаясь на каждой фразе. «Это самый сумасшедший способ увидеть Америку, — писал он, — я уже потерял счет — штатам, через которые мы проехали. Они все выглядят абсолютно одинаково: те же отели и рестораны, театры и стадионы. Мой менеджер говорит, что пора заканчивать новый альбом, но мне ненавистна сама мысль, что для этого нужно все время быть в пути. Я скучаю по Виллоу Кросс. Я слетал туда, чтобы увидеться с мамой, но только на один день. Она скучает по тебе — и, мне кажется, я тоже». Письмо было подписано «Твой Уилл». За этим следовал постскриптум: «Когда ты приедешь, чтобы повидаться со мной? Я гарантирую, что у тебя будет своя собственная комната. Мы даже можем жить в разных отелях». И еще один постскриптум:
«На прошлой неделе я встретил Рэнди Трэвиса. Он сказал, что у него есть мой альбом. Ты можешь это представить?»
Ники улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
— Кто здесь? — закричала она, делая несколько шагов назад, под защиту дома, И вдруг она застыла. Вдали в свете, падающем из раскрытой двери, появилась фигура. Мужчина в простой белой рубашке и темных брюках. Он был далеко, и Ники не могла разглядеть его черты.
Но потом, как будто поняв, что она не узнает его, мужчина двинулся вперед — сейчас он был достаточно далеко, чтобы она могла его узнать.
— Дьюк! Мгновение она пристально смотрела на него, а потом у нее вырвался крик:
— Что вы хотите? Зачем, Дьюк?.. Зачем вы пришли сюда? Она уже не боялась и двинулась ему навстречу.
— Чего вы хотите?
Она пошла быстрее.
Но он опять скрылся в темноте, хлопнула дверь машины, заработал мотор. Загорелись огни, и машина растворилась в ночи.
Это долго беспокоило ее, даже после того как она легла спать.
Вспоминая его заявления, которые она выслушивала в Хайленд Хаусе, Ники могла объяснить это только одним. Охваченный идеей избавления от нее, он пришел, чтобы подогреть свою ненависть, чтобы помечтать о том дне, когда она уедет. Может быть, его сегодняшний ночной визит удовлетворил его, он приехал, потому что она уезжала? Может быть, он хотел сказать, что хотя это и не полная его победа, но он победил.
Думая о кампании, которую она собиралась начать, Ники даже почувствовала жалость к Дьюку…
Глава 29
Ники вступила в роскошные апартаменты корпорации, которые были местом ее жилья вне дома, опустила на пол набитый вещами кожаный чемодан и сбросила с ног модные, но слишком тесные туфли. После очередной длинной серии дней, когда она работала по двадцать четыре часа в сутки, она страстно жаждала горячей ванны и легкого ужина. И тут раздался телефонный звонок. Она с неохотой подняла трубку.
— Как насчет времени? — услышала она знакомый голос. — Это кто-то из ваших друзей, мисс Сандеман. А вы даже не ответили на мое сообщение.
— Я только ввалилась, Блейк. Даже не успела прослушать все сообщения.
— Это означает, что ты останешься вечером у себя? Снова? Ники вздохнула.
— Я очень сожалею, Блейк, правда, но…
— Я не верю, что ты сожалеешь. Думаю, ты с удовольствием попала в свою старую колею и катишься по ней. Ты когда-нибудь остановишься, Ники, чтобы спросить себя: «Что все это значит»?
Ники снова вздохнула. Вчера вечером она потратила целый час, пытаясь по телефону убедить Алексея, что у нее нет возможности провести с ним уик-энд, она была просто слишком измучена, чтобы снова повторять все эти аргументы.
— Пожалуйста, Блейк, — сказала она, — может быть, поговорим об этом в другой раз? Я и в самом деле валюсь с ног.
— Но когда? — настаивала Блейк. — Моя карьера тоже требует многого, в том числе и времени. Все же я стараюсь еще иметь и личную жизнь. — После ряда лет в бизнесе дизайна в Париже, а затем в Нью-Йорке Блейк перестала бездумно пользоваться возможностями, предоставленными ей отцом. Она вернулась домой, чтобы присоединиться к числу ответственных служащих магазинов Андервуда.
— О'кей, Блейк, — согласилась Ники. Твоя взяла. Почему бы мне не подхватить тебя завтра в магазине? Мы могли бы вместе пообедать… И я обещаю тебе не произнести ни слова о работе.
— В семь часов. И лучше не отменяй, иначе я аннулирую твои права на скидки в магазинах Андервуда.
— Я непременно буду, — засмеялась Ники, — без скидки мне не по карману ваши взлетающие цены.
«Милая Блейк», — подумала она, положив трубку. Ники внимательно следила за ней, как только та прибыла в Атланту. С тех самых пор Ники чувствовала в своей жизни ее будоражащее присутствие. Несмотря на свою занятость, обусловленную высоким положением главы отдела маркетинга компании Андервуда, она вес же находила время, чтобы устраивать и свои собственные дела. Вовлечение Ники в светскую жизнь местного общества было одним из таких дел, другим стало превращение се самой в первую даму Атланты, устроительницу приемов.
Ники сняла свой синий, сшитый на заказ костюм и повесила в шкаф рядом с дюжиной подобных униформ — «костюмов власти», которые Блейк предложила для усиления ее имиджа в корпорации. Она наполнила ванну и погрузилась в горячую, с ароматизированной мыльной пеной воду, наслаждаясь освобождением от дневного напряжения. Хотя она давно привыкла к тяжелой работе, но ее деятельность в «Ригал» была даже более напряженной, чем труд на ферме. Было нелегко стать продуктивной частью огромной машины корпорации. «Ригал Тобакко» была грандиозным комплексом множества отделов — каждый со своей собственной иерархией, каждый говорил на особом диалекте общего корпоративного языка, который бросал ей вызов и озадачивал се. Со своей обычной настойчивостью Ники сократила годичный срок обучения до нескольких месяцев. Прокрутившись в различных отделах «Ригал», она стала перенимать опыт из рук людей, державших бразды правления. Она посещала семинары, жадно читала книги, журналы по бизнесу, даже копии компьютерных файлов и памятных записок. Каждое утро она изучала «Уолл-стрит джорнэл», а по вечерам ежегодные отчеты компаний, которые были потенциальными кандидатами на приобретение. У нее почти не оставалось времени или анергии на такие бытовые мелочи, как подыскание и обустройство квартиры. После нескольких попыток ее временное пристанище в «Хайатт» приобрело характер постоянного.
Отдохнув и освежившись в ванне, Ники облачилась в махровый халат и заказала в бюро обслуживания салат и бокал белого вина. Когда ей доставили ужин, она велела официанту накрыть столик возле окна, подписала чек, добавив щедро чаевые.
Усевшись перед панорамой города, Ники открыла портфель и достала оттуда письмо Уилла, которое она приберегла, чтобы прочитать его в подходящий момент. Медленно потягивая вино, она начала читать, задерживаясь на каждой фразе. «Это самый сумасшедший способ увидеть Америку, — писал он, — я уже потерял счет — штатам, через которые мы проехали. Они все выглядят абсолютно одинаково: те же отели и рестораны, театры и стадионы. Мой менеджер говорит, что пора заканчивать новый альбом, но мне ненавистна сама мысль, что для этого нужно все время быть в пути. Я скучаю по Виллоу Кросс. Я слетал туда, чтобы увидеться с мамой, но только на один день. Она скучает по тебе — и, мне кажется, я тоже». Письмо было подписано «Твой Уилл». За этим следовал постскриптум: «Когда ты приедешь, чтобы повидаться со мной? Я гарантирую, что у тебя будет своя собственная комната. Мы даже можем жить в разных отелях». И еще один постскриптум:
«На прошлой неделе я встретил Рэнди Трэвиса. Он сказал, что у него есть мой альбом. Ты можешь это представить?»
Ники улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128