Он притянул ее еще ближе, так что ей пришлось встать на цыпочки, и приблизил свое лицо к ее.
– А может быть, ты заметила адресованное тебе послание на зеркале? Что там было написано?
– Это не имеет никакого зна…
– Что там было написано? – повторил он громче.
– Что-то о…
Не что-то о… Там было написано: «Смерть суке». По-моему, вполне понятно. Ясно как день, Ты представляешь, каким психом надо быть, чтобы сделать такое?
– Я… я не хочу даже думать об этом.
– Я тоже, но приходится, потому что это еще не конец. Она с трудом подняла голову и заглянула в его горящие решимостью глаза.
– Я не могу просто взять и бросить все это, Закари. Раз уж я начала дело, то должна и покончить с ним.
– Если только оно не покончит с тобой, – прорычал он и посмотрел на ее губы так, что она вся обмякла от желания. Потом, так же быстро, как и схватил, отпустил ее, так что Адриа, ударившись пятками о землю, чуть было не упала.
Зак отступил назад, и она почувствовала, как сердце кольнуло сожаление.
– Насколько я понимаю, у тебя нет другого выхода, кроме как залечь на некоторое время на дно, пока полиция не поймает этого сумасшедшего парня или пока все не утихнет само собой. Сейчас ты представляешь собой мишень не только для психа, который напал на тебя, но и для любого шутника-подражателя, которому захочется позабавиться или увидеть свое имя в газетах. Ты имеешь дело отнюдь не с ангелами, Адриа. Так что оставайся здесь. – Он остановил на ней взгляд на несколько мгновений, затем громко выругался и направился к конюшням.
Она бегом догнала его и пошла следом, стараясь не поддаваться страху, который он хотел на нее нагнать, и заставляя себя не обращать внимания на чувственный призыв, который, казалось, излучали его серые глаза.
– Я не позволю кому бы то ни было – даже тебе, не говоря уже о типе, который слоняется вокруг и рвет простыни, – запугать меня, – упрямо сказала она.
– Значит, ты далеко не такая умная, какой я тебя считал. – Зак открыл дверь и вошел внутрь. Дверь, без сомнения, с силой захлопнулась бы, если бы она не удержала ее и, решительно сжав кулаки, не последовала за ним внутрь запущенной конюшни.
Несколько лошадей ржанием приветствовали их появление. В лучах солнечного света, проникавшего сквозь давно не мытые, затянутые паутиной окна, плясали пылинки.
В ноздри Адриа ударили запахи лошадиного пота и навоза, масла и кожи, сена и дерева, сразу напомнившие ферму, которую она оставила, решив заняться расследованием, этим чертовым расследованием. Она коснулась рукой грубого елового столба, поддерживавшего перекрытие сеновала, на котором висела старая керосиновая лампа, потускневшая, проржавевшая и тоже покрытая паутиной.
Башмаки Зака глухо стучали по истертым доскам пола. Он прошел вдоль конюшни и плечом открыл дверь в дальнем ее конце. Старые петли заскрипели, и он исчез за ней. Девушка решила было последовать за ним, но передумала и, оставшись возле лошадей, по очереди погладила каждую по любопытному бархатистому носу, вытянутому в ее направлении, ощущая на своей ладони горячее дыхание животных.
Что она здесь делает? Что и кому пытается доказать? Не лучше ли оставить Зака в его угрюмом настроении и вернуться в дом. А еще лучше угнать этот его чертов грузовик и уехать в Портленд, где ее, возможно, уже ожидали ответы на тайны ее жизни.
И все же что-то же удерживало ее здесь, заставляя использовать свои раны в качестве причины, которая вынуждала ее оставаться вдали от цивилизации, наедине с единственным человеком, затронувшим ее сердце. Долгие годы она скрывала ото всех свои эмоции, но в присутствии Зака они пробивались наружу, легко преодолевая строгий контроль рассудка…
В старом здании снова раздалось эхо его шагов. Она быстро повернула голову. С седлом и уздечкой в руках он недоуменно уставился на нее, словно не ожидал больше увидеть здесь, затем пнул ногой дверцы ближайшего стойла, в котором помещался серый в яблоках мерин. Лошадь недовольно заржала и замотала головой, но Зак ловко просунул мундштук между ее зубами и накинул уздечку, легко и уверенно преодолев сопротивление животного.
Адриа подозревала, что он был человеком, который знал, что ему нужно, и привык добиваться своего. Любым путем, как Уитт Денвере. Его отец. А может быть, и ее. Зак положил седло на спину мерина и туго затянул подпругу. Он был так занят работой, что, казалось, не замечал ее присутствия. В конюшне повисла мертвая тишина, нарушаемая лишь возней лошадей в стойлах.
– Ты собираешься куда-то ехать?
– А что, разве похоже? – спросил он.
– И куда же? – сорвался с ее губ очередной вопрос.
Он оглянулся через плечо и поймал ее взгляд в полутьме конюшни. Глаза его были темны, и в них все еще тлела неостывшая ярость. Несколько мгновений он молча смотрел на нее, и она почувствовала, что ей стало трудно дышать.
– Зачем тебе знать?
Адриа пожала плечами и не сказала ни слова, дышать было по-прежнему трудно. Под его пристальным взглядом она чувствовала себя так, как будто он раздевает ее – снимает один предмет туалета за другим. Сердце отчаянно стучало в груди.
Глаза Зака переместились на ее горло, туда, где бешено бился пульс, и, когда он снова поднял их, в его взгляде читалось откровенное предложение.
– Ты хочешь поехать со мной? – спросил он тихим голосом, едва слышным за постукиванием копыт и хрустом пережевываемого сена.
О боже мой! Еле переведя дыхание, она покрепче ухватилась за веревку, обвязанную вокруг столба. Адриа смотрела в эти серые, проницательные глаза и чувствовала, как ее колени подгибаются.
– Что ты сказал?
– Ты хочешь поехать? – повторил он медленно, и в воздухе опять повисло напряженное молчание.
Невозможно было не только дышать, но и думать.
– Ну? – требовательно спросил он.
Да! Адриа облизала внезапно пересохшие губы, слыша, как посвистывает ветер среди старых стропил.
– К-кажется, да. – Ответ прозвучал так слабо, что она с трудом различала собственный голос.
– Ты уверена? – Темная бровь с сомнением поднялась, и он засунул руку в карман джинсов, запустив пальцы глубоко вглубь. – Поездка может оказаться нелегкой.
Ноги стали словно ватными, и она прислонилась к столбу, чтобы не упасть.
– Знаю.
– Не только нелегкой, но и опасной.
Адриа с трудом сглотнула и почувствовала, как по ложбинке между грудями потекла струйка пота.
– Я не боюсь, – ответила она, как бы убеждая в этом саму себя. В ее голове пронеслись картины, одна соблазнительнее другой, и сердце забилось с еще большей силой.
Значит, ты совсем дура, Адриа, – сказал он и, выругавшись вполголоса, прищелкнул языком и повел мерина из стойла к выходу из конюшни.
Девушка, почувствовав себя так, будто ее ударили, бросилась за ним вдогонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121