Значит, он играл с ней, всего лишь дразнил, и она ощутила новую вспышку бешеного негодования.
– Подожди минутку! – крикнула она, когда он уже садился в седло.
Не обращая на нее внимания, он коротким движением ног послал лошадь, и та сразу взяла в галоп.
– Подожди! Зак, пожалуйста!.. – крикнула она что есть мочи.
Он резко натянул поводья. Лошадь встала на дыбы и, забив копытами в воздухе, развернулась кругом. Глаза Зака сверкали, как молнии на ночном небе, губы были гневно сжаты – воплощение сурового ковбоя, всегда делающего все по-своему.
– Ты этого не хочешь, – сказал он, раздув ноздри, лицо его было словно высечено из камня.
– Ты не можешь знать этого.
– Разумеется, могу. Все, чего ты хочешь – и чего хотела с самого начала, – так это запустить руки в деньги семьи. Но через меня тебе этого сделать не удастся.
Поднявшийся ветер отбросил волосы ей на лицо.
– Дело совсем не в этом, и ты прекрасно знаешь. Почему ты не скажешь мне, чего ты боишься?
– Боюсь?
– Да, Зак. Ты испуган, и это не имеет никакого отношения к тому, что случилось в мотеле два дня назад.
Его губы скривились в самоосуждающей усмешке.
– Чего боюсь? Разве это не очевидно? – Он посмотрел на нее проникающим в душу взглядом. – Тебя, Адриа. Я боюсь тебя. – Свистнув, он развернул лошадь и наклонился вперед в седле. И мерин, поднимая пыль, помчался галопом по высохшей траве, оставив девушку наедине с самой собой.
Адриа прислонилась к стене конюшни. Закрыв глаза, она откинула голову назад и почувствовала, как неровности грубо срубленной стены впились в ее плечи. Костяшки сжатых в отчаянии пальцев побелели.
– Не бойся, Зак, – произнесла она, и на глазах ее выступили жгучие слезы. – Пожалуйста, не бойся. – Этот человек просто-напросто сводил ее с ума, и все же… Боже милостивый, и все же… ей казалось, что она его любит.
В ней словно спорили два человека:
– Ты не имеешь права!
– Но я ничего не могу с собой поделать.
– Он твой брат!
– Этого я не знаю. Не знаю наверняка.
– Ты не имеешь права рисковать! Тем более сейчас! Когда на карту поставлено все, к чему ты так долго стремилась!
– Черт побери! Он прав, – произнесла она, злясь на саму себя. – Я просто-напросто дура. – Оторвавшись от стенки, Адриа направилась к дому с твердым намерением забыть его, выкинуть из головы и постараться убежать, уехать отсюда как можно дальше. Можно будет взять его джип или грузовик либо просто позвонить, чтобы кто-нибудь приехал и отвез ее в город…
А еще можно отправиться вслед за ним.
Солнце скользнуло за облачко. Где-то вдалеке завыл койот. Адриа замедлила шаги и поняла, что не в силах оставить все как есть. Просто убежать и скрыться было не в ее натуре. Она зашла слишком далеко и слишком многое выстрадала, чтобы спрятать голову в песок и сделать вид, что ничего не случилось.
Бросая вызов судьбе, Адриа повернула назад. Ноги сами несли ее к распахнутой двери конюшни. Стуча башмаками, она пробежала в кладовую, где хранилась упряжь. Отыскав уздечку, девушка бросилась к ряду стойл. Над одной из дверей показалась голова вороной кобылы, и Адриа не стала долго раздумывать. Она надела на нее уздечку и торопливо вывела гарцующую лошадь наружу. Зак уже почти скрылся из виду – всего лишь черная точка на горизонте, – но Адриа не собиралась упускать его. Она вскарабкалась на неоседланную лошадь, наклонилась вперед и щелкнула языком.
– Пошла! – С этим возгласом Адриа пришпорила кобылу пятками.
Та мощно задвигалась под ней, мышцы под ничем не покрытой шкурой играли, стальные подковы высекали искры из твердой промерзшей земли. Ветер развевал волосы девушки, на глазах у нее выступили слезы, а резвая лошадка, пожирая расстояние, все мчалась и мчалась по покрытым высохшей травой пастбищам, поднимающимся к поросшим вековечными лесами предгорьям. А впереди на фоне темнеющего вечернего неба виднелась неровная череда покрытых снегами гор.
Адриа все время подгоняла лошадь, боясь, что если та хоть на мгновение замедлит движение, то до нее дойдет все безрассудство этой затеи и она, натянув поводья, заставит себя вернуться на ранчо, в безопасное место, подальше от единственного человека, который мог спасти или уничтожить ее.
Лошадь Зака галопом скакала через низкорослый кустарник, и Адриа следовала за ней.
– Давай, давай, – подбадривала она кобылу. Легкие ее горели от холодного воздуха, а мысли туманились от страха за свое будущее. И все же она не отступала, преследуя этого человека и свою судьбу, подбираясь к ним все ближе и ближе.
Наконец Зак натянул поводья, и его лошадь замедлила ход на берегу широкой реки, прорезавшей возвышенность и бурным водопадом срывающейся с уступа скалы. Затем, словно внезапно почувствовав погоню, он обернулся.
Когда она увидела черты его мужественного лица, резкие, как вздымающиеся за его спиной горные вершины, дикие, как эта горная река, яростно бьющаяся в теснине и бешеным потоком проносящаяся через лес, у нее екнуло сердце. Челюсти его окаменели, а глаза сузились в молчаливом упреке, но ей было уже все равно. Не обращая внимания на выражение его лица, она пришпорила лошадь.
Он молча следил за ее приближением. Но как только она подъехала достаточно близко, чтобы можно было разговаривать, он крикнул:
– Ты должна вернуться назад!
– Назад в Монтану?
– Назад в дом.
– Не сразу. – Она соскочила на землю. Зак последовал ее примеру. Нахмурив брови, он направился к ней. Вид у него был такой, будто он собрался задушить ее… или, хуже того, поцеловать и не остановиться на этом.
– Ради бога…
– Нет. Ради меня. Ради нас, – возразила Адриа, тяжело дыша. Распрямив плечи и упрямо задрав подбородок, она твердо встретила его яростный взгляд.
– Ты никогда не слушаешь, что тебе говорят, да?
Не слушаю, если мне говорят то, чего я не хочу слышать. – Адриа чувствовала на своей шее холодные капельки воды, до нее доносился грохот потока, обрушивавшегося с высоты пятнадцати метров на дно ущелья. Не желая уступать, она с молчаливым вызовом смотрела прямо ему в глаза.
– Ты не понимаешь, о чем просишь, – хрипло произнес он.
– Тогда объясни мне.
Щурясь в лучах заходящего солнца, Закари посмотрел на нее долгим взглядом. В холодном горном воздухе изо рта у него вылетал пар.
– Ты от своего не отступишься, – сказал Зак, и его голос прозвучал так, будто он только что проиграл трудную битву с самим собой. Потом, как бы неохотно, отвел с ее лица растрепавшийся черный локон.
– Не вижу в этом причин.
– Причин множество, Адриа.
– Ни одной, которую мне бы хотелось услышать. – Ветер играл ее волосами, а она продолжала стоять, подняв голову, как бы вызывая его на бой.
Его взгляд встретился с ее и замер, заставив сердце девушки забиться от сладкого предчувствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Подожди минутку! – крикнула она, когда он уже садился в седло.
Не обращая на нее внимания, он коротким движением ног послал лошадь, и та сразу взяла в галоп.
– Подожди! Зак, пожалуйста!.. – крикнула она что есть мочи.
Он резко натянул поводья. Лошадь встала на дыбы и, забив копытами в воздухе, развернулась кругом. Глаза Зака сверкали, как молнии на ночном небе, губы были гневно сжаты – воплощение сурового ковбоя, всегда делающего все по-своему.
– Ты этого не хочешь, – сказал он, раздув ноздри, лицо его было словно высечено из камня.
– Ты не можешь знать этого.
– Разумеется, могу. Все, чего ты хочешь – и чего хотела с самого начала, – так это запустить руки в деньги семьи. Но через меня тебе этого сделать не удастся.
Поднявшийся ветер отбросил волосы ей на лицо.
– Дело совсем не в этом, и ты прекрасно знаешь. Почему ты не скажешь мне, чего ты боишься?
– Боюсь?
– Да, Зак. Ты испуган, и это не имеет никакого отношения к тому, что случилось в мотеле два дня назад.
Его губы скривились в самоосуждающей усмешке.
– Чего боюсь? Разве это не очевидно? – Он посмотрел на нее проникающим в душу взглядом. – Тебя, Адриа. Я боюсь тебя. – Свистнув, он развернул лошадь и наклонился вперед в седле. И мерин, поднимая пыль, помчался галопом по высохшей траве, оставив девушку наедине с самой собой.
Адриа прислонилась к стене конюшни. Закрыв глаза, она откинула голову назад и почувствовала, как неровности грубо срубленной стены впились в ее плечи. Костяшки сжатых в отчаянии пальцев побелели.
– Не бойся, Зак, – произнесла она, и на глазах ее выступили жгучие слезы. – Пожалуйста, не бойся. – Этот человек просто-напросто сводил ее с ума, и все же… Боже милостивый, и все же… ей казалось, что она его любит.
В ней словно спорили два человека:
– Ты не имеешь права!
– Но я ничего не могу с собой поделать.
– Он твой брат!
– Этого я не знаю. Не знаю наверняка.
– Ты не имеешь права рисковать! Тем более сейчас! Когда на карту поставлено все, к чему ты так долго стремилась!
– Черт побери! Он прав, – произнесла она, злясь на саму себя. – Я просто-напросто дура. – Оторвавшись от стенки, Адриа направилась к дому с твердым намерением забыть его, выкинуть из головы и постараться убежать, уехать отсюда как можно дальше. Можно будет взять его джип или грузовик либо просто позвонить, чтобы кто-нибудь приехал и отвез ее в город…
А еще можно отправиться вслед за ним.
Солнце скользнуло за облачко. Где-то вдалеке завыл койот. Адриа замедлила шаги и поняла, что не в силах оставить все как есть. Просто убежать и скрыться было не в ее натуре. Она зашла слишком далеко и слишком многое выстрадала, чтобы спрятать голову в песок и сделать вид, что ничего не случилось.
Бросая вызов судьбе, Адриа повернула назад. Ноги сами несли ее к распахнутой двери конюшни. Стуча башмаками, она пробежала в кладовую, где хранилась упряжь. Отыскав уздечку, девушка бросилась к ряду стойл. Над одной из дверей показалась голова вороной кобылы, и Адриа не стала долго раздумывать. Она надела на нее уздечку и торопливо вывела гарцующую лошадь наружу. Зак уже почти скрылся из виду – всего лишь черная точка на горизонте, – но Адриа не собиралась упускать его. Она вскарабкалась на неоседланную лошадь, наклонилась вперед и щелкнула языком.
– Пошла! – С этим возгласом Адриа пришпорила кобылу пятками.
Та мощно задвигалась под ней, мышцы под ничем не покрытой шкурой играли, стальные подковы высекали искры из твердой промерзшей земли. Ветер развевал волосы девушки, на глазах у нее выступили слезы, а резвая лошадка, пожирая расстояние, все мчалась и мчалась по покрытым высохшей травой пастбищам, поднимающимся к поросшим вековечными лесами предгорьям. А впереди на фоне темнеющего вечернего неба виднелась неровная череда покрытых снегами гор.
Адриа все время подгоняла лошадь, боясь, что если та хоть на мгновение замедлит движение, то до нее дойдет все безрассудство этой затеи и она, натянув поводья, заставит себя вернуться на ранчо, в безопасное место, подальше от единственного человека, который мог спасти или уничтожить ее.
Лошадь Зака галопом скакала через низкорослый кустарник, и Адриа следовала за ней.
– Давай, давай, – подбадривала она кобылу. Легкие ее горели от холодного воздуха, а мысли туманились от страха за свое будущее. И все же она не отступала, преследуя этого человека и свою судьбу, подбираясь к ним все ближе и ближе.
Наконец Зак натянул поводья, и его лошадь замедлила ход на берегу широкой реки, прорезавшей возвышенность и бурным водопадом срывающейся с уступа скалы. Затем, словно внезапно почувствовав погоню, он обернулся.
Когда она увидела черты его мужественного лица, резкие, как вздымающиеся за его спиной горные вершины, дикие, как эта горная река, яростно бьющаяся в теснине и бешеным потоком проносящаяся через лес, у нее екнуло сердце. Челюсти его окаменели, а глаза сузились в молчаливом упреке, но ей было уже все равно. Не обращая внимания на выражение его лица, она пришпорила лошадь.
Он молча следил за ее приближением. Но как только она подъехала достаточно близко, чтобы можно было разговаривать, он крикнул:
– Ты должна вернуться назад!
– Назад в Монтану?
– Назад в дом.
– Не сразу. – Она соскочила на землю. Зак последовал ее примеру. Нахмурив брови, он направился к ней. Вид у него был такой, будто он собрался задушить ее… или, хуже того, поцеловать и не остановиться на этом.
– Ради бога…
– Нет. Ради меня. Ради нас, – возразила Адриа, тяжело дыша. Распрямив плечи и упрямо задрав подбородок, она твердо встретила его яростный взгляд.
– Ты никогда не слушаешь, что тебе говорят, да?
Не слушаю, если мне говорят то, чего я не хочу слышать. – Адриа чувствовала на своей шее холодные капельки воды, до нее доносился грохот потока, обрушивавшегося с высоты пятнадцати метров на дно ущелья. Не желая уступать, она с молчаливым вызовом смотрела прямо ему в глаза.
– Ты не понимаешь, о чем просишь, – хрипло произнес он.
– Тогда объясни мне.
Щурясь в лучах заходящего солнца, Закари посмотрел на нее долгим взглядом. В холодном горном воздухе изо рта у него вылетал пар.
– Ты от своего не отступишься, – сказал Зак, и его голос прозвучал так, будто он только что проиграл трудную битву с самим собой. Потом, как бы неохотно, отвел с ее лица растрепавшийся черный локон.
– Не вижу в этом причин.
– Причин множество, Адриа.
– Ни одной, которую мне бы хотелось услышать. – Ветер играл ее волосами, а она продолжала стоять, подняв голову, как бы вызывая его на бой.
Его взгляд встретился с ее и замер, заставив сердце девушки забиться от сладкого предчувствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121