На тумбочке возле кровати царил беспорядок, бутылка виски, пластиковое ведерко из-под льда, настольная лампа на гибкой ножке. Кровати стояли у окна, причем вторая рама отсутствовала, а стекло было тонким и грязным. Аркадий почувствовал себя купающимся в роскоши.
Солнце уже опустилось, Датч-Харбор погружался в темноту. Стоя у окна, Аркадий смотрел на своих товарищей, выходивших из магазина и собиравшихся у дороги с видом явного нежелания возвращаться на судно, хотя руки их ныли под тяжестью пластиковых пакетов и авосек, набитых разными коробками и свертками. Эти люди привыкли стоять часами в очередях за ананасом или за парой чулок. Здесь еще ничего, здесь рай. Мелькали фотовспышки, поляроид тут же выдавал снимок, на котором в далеком американском порту улыбались друг другу коллеги по работе. Наташа и Динка Лидия и Олимпиада. На вершине холма позади склада горючего вспыхнул костер. Как маяк. Ридли говорил, что тут все время горели костры, ребятишки играли в деревянных развалинах, оставшихся со времен войны. Сгущавшийся вокруг холма туман превращал языки пламени в мягкие крылья какой-то птицы.
Аркадий нащупал выключатель, нажал.
— Что ты имела в виду, когда сказала, что Морган и я, мы вместе сварганили что-то?
— Капитана Моргана не очень-то волнует, что за люди ходят в его ближайшем окружении. — Сьюзен выключила свет. — Впрочем, как и меня.
— Пару дней назад кто-то пытался убить меня.
— На «Полярной звезде»?
— Где же еще?
— Больше никаких вопросов. — Рука Сьюзен легла на его рот. — Ты становишься похож на настоящего человека, — сказала Сьюзен, — но я знаю, что и это — тоже подделка. Все на свете подделка. Помнишь поэму?
Глаза ее показались ему такими темными, что мелькнула мысль: а сам-то он сколько успел выпить? Он вдыхал запах ее волос.
— Помню. — Он знал, какую именно она имела в виду.
— Ну, начни.
— «Расскажи, как тебя целуют…»*
>
* Анна Ахматова, «Гость».
Сьюзен подалась к нему и тут же встала, ее лицо вровень с его. Странно. Человек уже считает себя почти мертвым, остывшим, бесчувственным, и вдруг вспыхивает где-то огонек, и он готов лететь к нему, как мотылек в ночи.
Их губы соприкасались.
— Если бы ты был реальностью, — прошептала она.
— Я так же реален, как и ты, — отвечал он.
Приподняв, он понес ее к постели. В окне он видел, что на площади продолжали полыхать вспышки фотоаппаратов, запечатлевая последние моменты безмолвного празднества, последние взмахи рук осчастливленных гостей, его товарищей, перед уходом в док, к ожидающей их шлюпке.
Чуть дальше по дороге вспышка света вырвала из темноты Наташу, стоявшую в кокетливой позе, распахнув шубку и чуть склонив набок голову, она открывала взгляду новое ожерелье и серьги из горного хрусталя. Аркадия при виде ее охватило странное чувство: как будто бы он предавал ее в этом номере.
Он стоял, размышляя, у ее кровати, переживая один из тех моментов, которые оказывают потом свое влияние на всю последующую жизнь. Еще одна голубоватая вспышка осветила на дороге Наташу и Гурия, там же мелькнула тень Майка, алеута, только что, видимо, вышедшего из бара.
— В чем дело? — спросила Сьюзен.
Теперь в круге света вдруг предстала Мальцева со штукой сатина, и тут Аркадий увидел Волового, бросившегося ко входу в гостиницу.
— Мне нужно идти.
— Почему?
— Воловой здесь. Он пришел за мной.
— И ты пойдешь с ним?
— Нет.
— Ты хочешь бежать?
— Нет. На острове это невозможно, даже если бы я и хотел. Слишком уж вы здесь от нас зависите. Кому тогда будут местные рыбаки продавать рыбу? Кто станет приезжать и скупать стереоаппаратуру и обувь? Если кто-то из советских вздумает бежать прямо здесь, то ваши вышвырнут его назад тут же, как только поймают.
— Так куда же ты идешь?
— Не знаю. Но не назад. Во всяком случае, пока.
Глава 20
Взбираясь по склону холма, Аркадий чувствовал, как густая трава сначала уступает его натиску, а потом, когда он делал шаг, вновь пружинисто устремляется вверх. Позади и чуть ниже по склону стояло залитое электрическим светом здание гостиницы, над тротуаром светились окна ее номеров. Фигура у самого входа замедленно двигалась: Воловой вертел головой то вправо, то влево.
Последние советские граждане влились уже в ожидающую на дороге толпу, а наиболее нетерпеливые начали двигаться потихоньку в направлении доков, увлекая за собой остальных, как послушное стадо. Кое-кто из мужчин медлил, дожидаясь Ланца, который, выйдя из винного магазина, начал распределять между ними какие-то бутылки. Мужчины торопливо совали их в карманы брюк. Наташа и Лидия тоже не спешили, как бы наслаждаясь вечерним воздухом. Америка? С улицей, полной советских людей, это мог бы быть и русский городок, с русскими собаками, лающими по дворам, русскими холмами, покрытыми стелющейся травой. Аркадий представил себе Колю, возящегося в темноте вокруг нежных орхидей, и Обидина, стоящего на пороге церкви.
Он пересек проезжую часть чуть в стороне от гостиницы и пробрался между контейнерами позади магазина. В задней стене здания окон не было, в тени он проскользнул между домами в складке холма — длинными строениями с алюминиевыми оконными рамами. Судя по отсветам, бросаемым на шторы, люди внутри сидели у экранов телевизоров. Одна-две собаки попытались облаять его, но никто из хозяев не вышел. Во дворах валялись ловушки, запасные части, куски шлангов, чуть запорошенные снегом, но Аркадий споткнулся всего один раз, прежде чем добрался до склона холма. Чуть дальше впереди маячила фигура Майка, лучик света его фонарика метался по тропинке. Пока еще он ни разу не оглянулся.
Темневшая под ногами земля манила, звала к себе, но была твердой, не раскисала. Время от времени Аркадий ступал ногой на мягкую подушку из мха. По рукам били метелки сухого люпина. Он не столько видел, сколько чувствовал, как в темноте перед ним уходили вверх конусообразные вулканические сопки, как стены в тумане. Еще на какой-то вершине вспыхнуло пламя костра. Огни стоящих посреди залива судов виднелись более отчетливо, в полной тьме покачивались туда и сюда прожекторы на «Полярной звезде».
Бежать? Но на острове нет ни деревца, за которым можно спрятаться, всего несколько домиков, куда можно обратиться с мольбой. Правда, на другом краю острова есть аэродром. Ну и что? Подпрыгнуть и вцепиться в колесо самолета?
Попадавшиеся под ногами кочки облегчали подъем. Снег скопился в основном на северном склоне, здесь же света еще было достаточно, чтобы рассмотреть чуть голубевшие сугробы. После десяти месяцев, проведенных в море, Аркадию казалось, что он взбирается прямо на небеса. Холодный ветер, предвестник зимы, нес с собой запахи ягод, дикой петрушки, мхов. Неспешно следуя за пятном света по тропинке, Майк, казалось, наслаждался окружавшим его миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Солнце уже опустилось, Датч-Харбор погружался в темноту. Стоя у окна, Аркадий смотрел на своих товарищей, выходивших из магазина и собиравшихся у дороги с видом явного нежелания возвращаться на судно, хотя руки их ныли под тяжестью пластиковых пакетов и авосек, набитых разными коробками и свертками. Эти люди привыкли стоять часами в очередях за ананасом или за парой чулок. Здесь еще ничего, здесь рай. Мелькали фотовспышки, поляроид тут же выдавал снимок, на котором в далеком американском порту улыбались друг другу коллеги по работе. Наташа и Динка Лидия и Олимпиада. На вершине холма позади склада горючего вспыхнул костер. Как маяк. Ридли говорил, что тут все время горели костры, ребятишки играли в деревянных развалинах, оставшихся со времен войны. Сгущавшийся вокруг холма туман превращал языки пламени в мягкие крылья какой-то птицы.
Аркадий нащупал выключатель, нажал.
— Что ты имела в виду, когда сказала, что Морган и я, мы вместе сварганили что-то?
— Капитана Моргана не очень-то волнует, что за люди ходят в его ближайшем окружении. — Сьюзен выключила свет. — Впрочем, как и меня.
— Пару дней назад кто-то пытался убить меня.
— На «Полярной звезде»?
— Где же еще?
— Больше никаких вопросов. — Рука Сьюзен легла на его рот. — Ты становишься похож на настоящего человека, — сказала Сьюзен, — но я знаю, что и это — тоже подделка. Все на свете подделка. Помнишь поэму?
Глаза ее показались ему такими темными, что мелькнула мысль: а сам-то он сколько успел выпить? Он вдыхал запах ее волос.
— Помню. — Он знал, какую именно она имела в виду.
— Ну, начни.
— «Расскажи, как тебя целуют…»*
>
* Анна Ахматова, «Гость».
Сьюзен подалась к нему и тут же встала, ее лицо вровень с его. Странно. Человек уже считает себя почти мертвым, остывшим, бесчувственным, и вдруг вспыхивает где-то огонек, и он готов лететь к нему, как мотылек в ночи.
Их губы соприкасались.
— Если бы ты был реальностью, — прошептала она.
— Я так же реален, как и ты, — отвечал он.
Приподняв, он понес ее к постели. В окне он видел, что на площади продолжали полыхать вспышки фотоаппаратов, запечатлевая последние моменты безмолвного празднества, последние взмахи рук осчастливленных гостей, его товарищей, перед уходом в док, к ожидающей их шлюпке.
Чуть дальше по дороге вспышка света вырвала из темноты Наташу, стоявшую в кокетливой позе, распахнув шубку и чуть склонив набок голову, она открывала взгляду новое ожерелье и серьги из горного хрусталя. Аркадия при виде ее охватило странное чувство: как будто бы он предавал ее в этом номере.
Он стоял, размышляя, у ее кровати, переживая один из тех моментов, которые оказывают потом свое влияние на всю последующую жизнь. Еще одна голубоватая вспышка осветила на дороге Наташу и Гурия, там же мелькнула тень Майка, алеута, только что, видимо, вышедшего из бара.
— В чем дело? — спросила Сьюзен.
Теперь в круге света вдруг предстала Мальцева со штукой сатина, и тут Аркадий увидел Волового, бросившегося ко входу в гостиницу.
— Мне нужно идти.
— Почему?
— Воловой здесь. Он пришел за мной.
— И ты пойдешь с ним?
— Нет.
— Ты хочешь бежать?
— Нет. На острове это невозможно, даже если бы я и хотел. Слишком уж вы здесь от нас зависите. Кому тогда будут местные рыбаки продавать рыбу? Кто станет приезжать и скупать стереоаппаратуру и обувь? Если кто-то из советских вздумает бежать прямо здесь, то ваши вышвырнут его назад тут же, как только поймают.
— Так куда же ты идешь?
— Не знаю. Но не назад. Во всяком случае, пока.
Глава 20
Взбираясь по склону холма, Аркадий чувствовал, как густая трава сначала уступает его натиску, а потом, когда он делал шаг, вновь пружинисто устремляется вверх. Позади и чуть ниже по склону стояло залитое электрическим светом здание гостиницы, над тротуаром светились окна ее номеров. Фигура у самого входа замедленно двигалась: Воловой вертел головой то вправо, то влево.
Последние советские граждане влились уже в ожидающую на дороге толпу, а наиболее нетерпеливые начали двигаться потихоньку в направлении доков, увлекая за собой остальных, как послушное стадо. Кое-кто из мужчин медлил, дожидаясь Ланца, который, выйдя из винного магазина, начал распределять между ними какие-то бутылки. Мужчины торопливо совали их в карманы брюк. Наташа и Лидия тоже не спешили, как бы наслаждаясь вечерним воздухом. Америка? С улицей, полной советских людей, это мог бы быть и русский городок, с русскими собаками, лающими по дворам, русскими холмами, покрытыми стелющейся травой. Аркадий представил себе Колю, возящегося в темноте вокруг нежных орхидей, и Обидина, стоящего на пороге церкви.
Он пересек проезжую часть чуть в стороне от гостиницы и пробрался между контейнерами позади магазина. В задней стене здания окон не было, в тени он проскользнул между домами в складке холма — длинными строениями с алюминиевыми оконными рамами. Судя по отсветам, бросаемым на шторы, люди внутри сидели у экранов телевизоров. Одна-две собаки попытались облаять его, но никто из хозяев не вышел. Во дворах валялись ловушки, запасные части, куски шлангов, чуть запорошенные снегом, но Аркадий споткнулся всего один раз, прежде чем добрался до склона холма. Чуть дальше впереди маячила фигура Майка, лучик света его фонарика метался по тропинке. Пока еще он ни разу не оглянулся.
Темневшая под ногами земля манила, звала к себе, но была твердой, не раскисала. Время от времени Аркадий ступал ногой на мягкую подушку из мха. По рукам били метелки сухого люпина. Он не столько видел, сколько чувствовал, как в темноте перед ним уходили вверх конусообразные вулканические сопки, как стены в тумане. Еще на какой-то вершине вспыхнуло пламя костра. Огни стоящих посреди залива судов виднелись более отчетливо, в полной тьме покачивались туда и сюда прожекторы на «Полярной звезде».
Бежать? Но на острове нет ни деревца, за которым можно спрятаться, всего несколько домиков, куда можно обратиться с мольбой. Правда, на другом краю острова есть аэродром. Ну и что? Подпрыгнуть и вцепиться в колесо самолета?
Попадавшиеся под ногами кочки облегчали подъем. Снег скопился в основном на северном склоне, здесь же света еще было достаточно, чтобы рассмотреть чуть голубевшие сугробы. После десяти месяцев, проведенных в море, Аркадию казалось, что он взбирается прямо на небеса. Холодный ветер, предвестник зимы, нес с собой запахи ягод, дикой петрушки, мхов. Неспешно следуя за пятном света по тропинке, Майк, казалось, наслаждался окружавшим его миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95