Она чуть не рассмеялась при мысли о таком соотношении понятий «неразборчивость» и «невинность». Конечно, она юрист, размышляла она. Она все может вывернуть шиворот-навыворот.
– Я не могу, – быстро сказала она, высвобождаясь из его объятий.
– Не можете что? – Его голос прозвучал почти так же хрипло, как голос Барри.
– Я пока что не готова к этому, – сказала она, отворачиваясь, как будто ища в комнате порицающие глаза. – Я даже не знаю, где вы живете.
– Вы хотите знать, где я живу? В Шеффильде, – выпалил он. – Однокомнатная квартира. В пяти минутах ходьбы от Рингли-Филд.
Неожиданно оба рассмеялись, раздались громкие раскаты хохота. Джесс почувствовала, как лопнуло и рассеялось напряжение последних нескольких дней. Она радостно смеялась, облегчая душу, чувствуя прилив чудотворной свежести. Она закатилась так громко, что у нее закололо в животе и слезы брызнули из глаз. Адам тут же осушил ее слезы своими поцелуями.
– Нет, – повторила она опять, выскальзывая из его рук. – Я, правда, не могу. Мне нужно время, чтобы подумать.
– Сколько же вам нужно времени?
– Я обдумаю, это за ужином, – услышала она свой ответ.
Он уже стоял у двери.
– Куда бы вы хотели пойти?
И опять они хохотали, на этот раз так заливисто, что Джесс согнулась.
– А что, если я что-нибудь соображу здесь?
– Я не знал, что вы готовите.
– Идите за мной, – скомандовала она, продолжая смеяться, пока шла с кульком пирожков на кухню. – Вам один или два? – спросила она, открывая дверцу микроволновой духовки.
Он показал два пальца.
– А я открою бутылку с вином.
– Не думаю, что у меня есть вино, – робко заметила она.
– Нет вина?
Она раскрыла холодильник.
– И мороженого тоже нет.
– Нет вина? – опять изумился он.
– Мы нальем по стакану воды.
– Хлеб и вода, – задумчиво произнес он. – Где вы учились кулинарному искусству? В федеральной тюрьме?
Она перестала смеяться.
– Вы когда-нибудь сидели в тюрьме? – спросила она.
Он вздрогнул, вопрос ему показался забавным.
– О чем это вы спрашиваете?
– Просто стараюсь поддержать разговор.
– Вы себе так представляете вести дружеский разговор?
– Но вы мне не ответили.
– Не думаю, что вы спрашиваете серьезно.
– Конечно, нет, – поторопилась подтвердить она, положила четыре пирожка на поднос и задвинула его в духовку.
– Я никогда не бывал в тюрьме, Джесс. – Адам серьезно посмотрел на нее.
Она пожала плечами, как будто это не имело абсолютно никакого значения.
– Даже не навещали кого-либо из приятелей? – Стремление показаться естественной прозвучало чересчур нарочито даже для ее собственных ушей.
– Вы думаете, я якшаюсь с осужденными преступниками? Джесс, как я попал сюда?
– Об этом вы сами мне расскажете, – ответила Джесс, а Адам лишь улыбнулся на ее слова.
* * *
– Значит, вы были единственным ребенком, – произнесла Джесс, когда они сидели на полу перед тахтой и заканчивали свой ужин.
– Очень избалованным единственным ребенком, – детализировал он.
– Моя сестра обычно говорит: дети не яблоки, они не портятся.
– Что еще говорит ваша сестра?
– Ребенка нельзя испортить тем, что вы его чересчур сильно любите.
– Похоже, она очень хорошая мать.
– Думаю, что она такая и есть.
– Но в вашем тоне прозвучала нотка удивления.
– Просто я не ждала от нее такого, вот и все.
– А чего же вы ждали от нее?
– Не знаю. Возможно, блестящей карьеры.
– Может быть, она решила оставить это для вас.
– Может быть, – согласилась Джесс, удивляясь тому, что разговор всегда возвращался к ней самой. – Хотели ли вы со своей женой иметь детей?
– Хотели, – ответил он. – Но как-то не получилось.
Джесс поняла по тому, как сник его голос, что он не хотел бы развивать дальше эту тему. Она прожевала последний кусочек своего пирожка, поднесла стакан с водой ко рту.
– Как выглядела ваша мать? – неожиданно спросил он.
– Что? – Рука Джесс задрожала, вода из стакана расплескалась на пол. Она с трудом поднялась на ноги. – О Господи!
Он схватил ее за руку и нежно потянул опять вниз.
– Успокойтесь, Джесс. Это ведь только вода. – Салфеткой он вытер пролившуюся воду. – Что-нибудь не так?
– Все нормально.
– Тогда почему вы дрожите?
– Я не дрожу.
– Что такое сделала вам ваша мама?
– Что вы имеете в виду, что она мне сделала? – сердито спросила Джесс. – Ничего она мне не сделала. О чем это вы говорите?
– Почему вы не хотите говорить о ней?
– А зачем мне о ней говорить?
– Это показывает, что вы не хотите о ней говорить, – произнес он ровным тоном. – Потому что вы боитесь этого.
– Еще один мой невроз страха? – спросила Джесс с горькой иронией.
– Вам это виднее.
– Кто-нибудь говорил вам, что из вас вышел бы хороший адвокат?
– Джесс, что случилось с вашей мамой?
Она закрыла глаза, мысленно увидела свою мать, которая стояла рядом с ней на кухне их дома, по ее щекам текли слезы. Мне это не нужно, Джесс, говорила она. Мне не нужно этого от тебя. Джесс тут же открыла глаза.
– Она пропала, – наконец сказала она.
– Пропала?
– Она обнаружила небольшую опухоль у себя в груди и порядочно испугалась. Она позвонила врачу, и тот сказал, что примет ее в этот же вечер. Но она так и не пришла на прием к нему. И с тех пор никто ее больше не видел.
– Тогда не исключается, что она все еще жива?
– Нет, это невозможно, – отрезала Джесс. – Это невозможно.
Он потянулся к ней, но она отстранилась.
– Она бы не бросила нас просто потому, что испугалась, – продолжала Джесс, как будто заглядывая глубоко внутрь себя. – Я хочу сказать, что, даже если она и испугалась, а это было именно так, это все равно не значит, что она все бросила и ушла от нас. Она не принадлежала к тем женщинам, которые могут запросто бросить мужа и дочерей, струсить перед жестокой реальностью. Независимо от того, как она была напугана. Независимо от того, насколько она рассердилась.
– Рассердилась?
– Я не имела в виду – рассердилась.
– Но именно это вы сказали.
– Я не собиралась говорить этого.
– Из-за чего она рассердилась, Джесс?
– Она не сердилась.
– Она рассердилась на вас, не правда ли?
Джесс посмотрела в окно. Залитое слезами лицо матери пристально смотрело на нее из-за старинных кружевных занавесок. Мне это не нужно, Джесс. Мне не нужно этого от тебя.
– Я спустилась на первый этаж и увидела, что она уже одета и готова выйти, – начала рассказывать Джесс. – Я спросила ее, куда она собралась, и сначала она не хотела мне говорить об этом. Но потом выяснилось, что она обнаружила опухоль в груди и вечером пойдет на прием к доктору. – Джесс попыталась засмеяться, но смех застрял у нее в горле, как кусочек пирожка, который она не могла ни проглотить, ни выплюнуть. – Это было похоже на мою маму: уже с утра быть готовой, если даже ей надо было уходить только вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106