Угрюмая история промышленной революции осталась только в воспоминаниях стариков, словно предания ушедшей эпохи. Но сельская местность не изменилась. Холмистые долины, овцы на лугах, серые, мрачноватые каменные дома, где до сих пор обитают дикари, которые бьют своих жен, если те им не подают ужин вовремя. Маршалл усмехнулся: он воспринимал местную жизнь как американец. На самом деле многое уже давно изменилось. Наверняка в кухнях есть газ, центральное отопление, микроволновые печи. Так же как в штате Новая Англия или Мэн. Поистине мир превратился в одно большое целое.
Ферма стояла на склоне холма, на берегу реки Ходдер. Как и большинство зданий той эпохи, для защиты от стихии дом был встроен прямо в холм. Старый каменный сарай с крепкой крышей все еще стоял рядом. Он поставил машину у ворот из железных прутьев, перелез через ограду и по неровной дорожке направился к дому.
Из сарая вышел Чарльз. На нем было темно-зеленое пальто, вельветовые брюки и черный свитер. Увидев Соулсона, Маршалл остановился. Тот выглядел так же, как и по телевизору: мрачноватый, серьезный, бородатый.
– Ну, ты, я гляжу, оделся в самый раз для деревни, – произнес Соулсон.
Маршалл пожал плечами. На черные туфли уже налипла грязь, но другой обуви у него не было.
– Почти ничего не изменилось, – сказал он, оглядываясь вокруг.
– Что-то должно оставаться постоянным.
– Как отец?
– Нормально. Для его возраста. Никогда не покидает дом. Наполовину ослеп, сильно сдал после того, как вынужден был расстаться с этой фермой. – Соулсон не находил никакого сходства с Джимми в этом здоровом мужчине. Только глаза остались те же: та же готовность к защите, то же слегка насмешливое выражение. Он, признаться, не узнал бы своего брата, столкнись с ним на улице. – Ты вошел бы в дом. Он будет рад тебя видеть.
– Ты говорил ему о моем приезде?
– Нет.
– Тогда попозже.
– Как хочешь. Похоже, ты здорово простудился.
– Ничего, пройдет, – слегка гнусавя, произнес Маршалл.
– Сейчас ходит инфекция. Может, пройдемся вдоль реки?
– Почему бы и нет?
Сойдя с дороги, они стали спускаться по склону холма.
– А где скотина?
– Коров отец уже давно перестал держать. Потом после Чернобыля пришлось уничтожить овец. У него уже не хватило сил все начать снова.
– Он все еще пьет?
– Не забыл, а? – проворчал Соулсон. – Пьет, не прекращая. Я даже иногда думаю, что он этим и держится. Весь насквозь проспиртованный, и ничто его не берет. В общем, только этот дом и луг остались в нашем распоряжении. Остальное он сдает в аренду соседу. А ты что, беспокоишься о наследстве?
– Да ну тебя, Чарльз.
– В тебе не осталось ничего английского. Или я не прав?
– А чего же ты ожидал через столько лет?
– Ничего я не ожидал.
– Мне уже не пятнадцать.
– Наверное, все мы виноваты.
– Не все.
– Итак, зачем ты хотел встретиться со мной? – Соулсон чувствовал себя явно оскорбленным.
– Потому что... ты мой брат. И ты меня вызвал.
– Рой всем тебя обеспечил?
– Всем.
– Значит, это светский визит?
– Отчасти.
– Тогда давай сперва покончим с делами.
– Что тебе сказал Рой?
Соулсон стал в деталях излагать сообщения Армитеджа. Они подошли к реке и пошли вдоль берега.
– Ты можешь что-то добавить? – спросил он под конец.
– Мне кажется, к этому причастна ИРА.
– Ты имеешь в виду взрывы?
– Не только. Вашингтон считает, что ИРА доставляет наркотики в Европу. Сперва в Белфаст или Дублин, потом на континент, в Манчестер и другие районы Англии.
– Таким долгим окольным путем?
– Не сказал бы. Эти люди делают все для того, чтобы обезопасить свои поставки. Мосс-Сайд они пытаются превратить в крепость. Это наиболее удобный центр, откуда можно наладить систему распространения по всей Англии.
– Значит, тот груз, о котором ты говорил, здесь?
– Или в Ирландии. По-моему, Белфаст тоже очень удобное место. Но рано или поздно его доставят сюда. Если собираются торговать им на улицах.
– Тогда почему они устраивают взрывы?
– Пока не знаю. Разве что воюют с китайцами. Если товар для ИРА поставляют колумбийцы, то вот тебе две организации, готовые стереть в порошок любого, кто встанет у них на пути.
– Сомневаюсь, что они будут связываться с наркотиками, – задумчиво произнес Соулсон.
– Кто? ИРА?
– Кто же еще? Черт возьми, они должны быть преданы своей идее единой Ирландии. Весь этот терроризм им только во вред. А теперь еще и наркотики. Боже, помоги нам.
– Ты веришь в это? В единую Ирландию?
– В конце концов, это их страна.
– Здесь не популярна такая точка зрения.
– Это мое личное мнение. Не для печати. Но это не мешает мне выполнять свою работу. Я все равно буду преследовать и сажать за решетку террористов из ИРА.
– Я бы предпочел воевать с колумбийцами, а не с этими фанатиками. Их невозможно победить.
– Ты, видимо, думаешь, мы тут в Манчестере совсем растерялись.
– Зачем же ты меня вызвал?
Соулсон оставил без ответа язвительное замечание.
– Почему мы, по-твоему, проигрываем?
– Я не говорил, что вы проигрываете. Вы просто потеряли контроль.
– Почему?
– Потому что, насколько я понял, для вас гораздо важнее сохранить политическое лицо. – Маршалл осторожно подбирал слова. – Дело полиции – ловить плохих ребят и охранять общество. Все остальное должно иметь второстепенное значение.
– Но мне не хватает средств.
– Всем не хватает. Повсюду в мире то же самое. Но мы стараемся изо всех сил. И потому держимся.
– Да, но вам не приходится отчитываться перед компанией левых придурков, – оправдывался Соулсон.
– Работа полиции не имеет с этим ничего общего. Не давай себя отвлекать, Чарльз. Иначе в один прекрасный день ты примешь неверное решение по ложным причинам. Быть полицейским – просто. Вот хорошие ребята, а вот – плохие. Примитивно, конечно, но так оно и есть. Остерегайся оказаться посередине.
Соулсон вспомнил, как много лет назад он оказался в такой ловушке. Когда Джимми попал в беду, а Кристли покрыл его. Это и те жуткие дни на болоте сформировали его позицию и взгляды. После того крещения не осталось места ни сочувствию, ни желанию входить в чье-то положение.
– У тебя есть какой-нибудь план? – спросил он, меняя тему.
– Боюсь, у тебя волосы встанут дыбом, если ты о нем узнаешь.
– А я хотел бы знать.
– Нет, Чарльз. Предоставь это мне.
– А если я буду не согласен с твоим планом?
– Ну ты даешь! Сам же попросил меня о помощи. Я буду делать то, что мы обычно делаем в любой другой части света. – Маршалл решил не говорить брату о Ронейне. Это должно быть работой, а не личной местью.
– Забавно, а?
– Что.
– То, что мы оба стали бобби.
– Дурацкая работа.
– А кое-кто и полицейских считает дураками.
Маршалл засмеялся:
– Ну это не пошло тебе во вред. А для начальника полиции ты сохранил неплохую форму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Ферма стояла на склоне холма, на берегу реки Ходдер. Как и большинство зданий той эпохи, для защиты от стихии дом был встроен прямо в холм. Старый каменный сарай с крепкой крышей все еще стоял рядом. Он поставил машину у ворот из железных прутьев, перелез через ограду и по неровной дорожке направился к дому.
Из сарая вышел Чарльз. На нем было темно-зеленое пальто, вельветовые брюки и черный свитер. Увидев Соулсона, Маршалл остановился. Тот выглядел так же, как и по телевизору: мрачноватый, серьезный, бородатый.
– Ну, ты, я гляжу, оделся в самый раз для деревни, – произнес Соулсон.
Маршалл пожал плечами. На черные туфли уже налипла грязь, но другой обуви у него не было.
– Почти ничего не изменилось, – сказал он, оглядываясь вокруг.
– Что-то должно оставаться постоянным.
– Как отец?
– Нормально. Для его возраста. Никогда не покидает дом. Наполовину ослеп, сильно сдал после того, как вынужден был расстаться с этой фермой. – Соулсон не находил никакого сходства с Джимми в этом здоровом мужчине. Только глаза остались те же: та же готовность к защите, то же слегка насмешливое выражение. Он, признаться, не узнал бы своего брата, столкнись с ним на улице. – Ты вошел бы в дом. Он будет рад тебя видеть.
– Ты говорил ему о моем приезде?
– Нет.
– Тогда попозже.
– Как хочешь. Похоже, ты здорово простудился.
– Ничего, пройдет, – слегка гнусавя, произнес Маршалл.
– Сейчас ходит инфекция. Может, пройдемся вдоль реки?
– Почему бы и нет?
Сойдя с дороги, они стали спускаться по склону холма.
– А где скотина?
– Коров отец уже давно перестал держать. Потом после Чернобыля пришлось уничтожить овец. У него уже не хватило сил все начать снова.
– Он все еще пьет?
– Не забыл, а? – проворчал Соулсон. – Пьет, не прекращая. Я даже иногда думаю, что он этим и держится. Весь насквозь проспиртованный, и ничто его не берет. В общем, только этот дом и луг остались в нашем распоряжении. Остальное он сдает в аренду соседу. А ты что, беспокоишься о наследстве?
– Да ну тебя, Чарльз.
– В тебе не осталось ничего английского. Или я не прав?
– А чего же ты ожидал через столько лет?
– Ничего я не ожидал.
– Мне уже не пятнадцать.
– Наверное, все мы виноваты.
– Не все.
– Итак, зачем ты хотел встретиться со мной? – Соулсон чувствовал себя явно оскорбленным.
– Потому что... ты мой брат. И ты меня вызвал.
– Рой всем тебя обеспечил?
– Всем.
– Значит, это светский визит?
– Отчасти.
– Тогда давай сперва покончим с делами.
– Что тебе сказал Рой?
Соулсон стал в деталях излагать сообщения Армитеджа. Они подошли к реке и пошли вдоль берега.
– Ты можешь что-то добавить? – спросил он под конец.
– Мне кажется, к этому причастна ИРА.
– Ты имеешь в виду взрывы?
– Не только. Вашингтон считает, что ИРА доставляет наркотики в Европу. Сперва в Белфаст или Дублин, потом на континент, в Манчестер и другие районы Англии.
– Таким долгим окольным путем?
– Не сказал бы. Эти люди делают все для того, чтобы обезопасить свои поставки. Мосс-Сайд они пытаются превратить в крепость. Это наиболее удобный центр, откуда можно наладить систему распространения по всей Англии.
– Значит, тот груз, о котором ты говорил, здесь?
– Или в Ирландии. По-моему, Белфаст тоже очень удобное место. Но рано или поздно его доставят сюда. Если собираются торговать им на улицах.
– Тогда почему они устраивают взрывы?
– Пока не знаю. Разве что воюют с китайцами. Если товар для ИРА поставляют колумбийцы, то вот тебе две организации, готовые стереть в порошок любого, кто встанет у них на пути.
– Сомневаюсь, что они будут связываться с наркотиками, – задумчиво произнес Соулсон.
– Кто? ИРА?
– Кто же еще? Черт возьми, они должны быть преданы своей идее единой Ирландии. Весь этот терроризм им только во вред. А теперь еще и наркотики. Боже, помоги нам.
– Ты веришь в это? В единую Ирландию?
– В конце концов, это их страна.
– Здесь не популярна такая точка зрения.
– Это мое личное мнение. Не для печати. Но это не мешает мне выполнять свою работу. Я все равно буду преследовать и сажать за решетку террористов из ИРА.
– Я бы предпочел воевать с колумбийцами, а не с этими фанатиками. Их невозможно победить.
– Ты, видимо, думаешь, мы тут в Манчестере совсем растерялись.
– Зачем же ты меня вызвал?
Соулсон оставил без ответа язвительное замечание.
– Почему мы, по-твоему, проигрываем?
– Я не говорил, что вы проигрываете. Вы просто потеряли контроль.
– Почему?
– Потому что, насколько я понял, для вас гораздо важнее сохранить политическое лицо. – Маршалл осторожно подбирал слова. – Дело полиции – ловить плохих ребят и охранять общество. Все остальное должно иметь второстепенное значение.
– Но мне не хватает средств.
– Всем не хватает. Повсюду в мире то же самое. Но мы стараемся изо всех сил. И потому держимся.
– Да, но вам не приходится отчитываться перед компанией левых придурков, – оправдывался Соулсон.
– Работа полиции не имеет с этим ничего общего. Не давай себя отвлекать, Чарльз. Иначе в один прекрасный день ты примешь неверное решение по ложным причинам. Быть полицейским – просто. Вот хорошие ребята, а вот – плохие. Примитивно, конечно, но так оно и есть. Остерегайся оказаться посередине.
Соулсон вспомнил, как много лет назад он оказался в такой ловушке. Когда Джимми попал в беду, а Кристли покрыл его. Это и те жуткие дни на болоте сформировали его позицию и взгляды. После того крещения не осталось места ни сочувствию, ни желанию входить в чье-то положение.
– У тебя есть какой-нибудь план? – спросил он, меняя тему.
– Боюсь, у тебя волосы встанут дыбом, если ты о нем узнаешь.
– А я хотел бы знать.
– Нет, Чарльз. Предоставь это мне.
– А если я буду не согласен с твоим планом?
– Ну ты даешь! Сам же попросил меня о помощи. Я буду делать то, что мы обычно делаем в любой другой части света. – Маршалл решил не говорить брату о Ронейне. Это должно быть работой, а не личной местью.
– Забавно, а?
– Что.
– То, что мы оба стали бобби.
– Дурацкая работа.
– А кое-кто и полицейских считает дураками.
Маршалл засмеялся:
– Ну это не пошло тебе во вред. А для начальника полиции ты сохранил неплохую форму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122