Место хорошее, безопасное. Вдалеке, на другом берегу Ташморского
озера, в лучах солнца серо-зеленым светом переливались сосны. Глупые
деревья, сказал однажды Грэнтер, даже не знают разницы между летом и
зимой. Единственным признаком цивилизации на противоположной стороне
маячила брэдфордская городская пристань. Никто не додумался построить
там торговый центр или увеселительный парк. А тут ветер по-прежнему
разговаривал с деревьями. Позеленелая черепица на крыше выглядела зам-
шелой, а сосновые иголки все еще плавали в уголках водостоков и в де-
ревянном сточном желобе. Энди бывал здесь мальчишкой, и Грэнтер учил
его нанизывать приманку на крючок. У него была здесь собственная ком-
ната, обитая панелями из хорошего клена, здесь на узкой кровати ему
снились мальчишеские сны и он просыпался от звука плескавшейся у пирса
воды. Он бывал здесь и взрослым мужчиной, спал со своей женой на двус-
пальной кровати, когда-то принадлежавшей Грэнтеру и его жене - этой
молчаливой, несколько мрачной женщине, состоявшей членом Американского
общества атеистов и умевшей указать, если ее спрашивали, на тридцать
вопиющих несуразностей в Библии короля Иакова либо на смехотворную не-
лепость Теории Вселенной как часовой пружины, произнося все это с
убийственно неопровержимой логикой убежденного в своей правоте пропо-
ведника.
- Вспоминаешь маму, да? - спросила Чарли жалким, несчастным голо-
сом.
- Да, - сказал он. - Мне ее не хватает.
- Мне тоже, - сказала Чарли. - Вам тут было хорошо, да?
- Хорошо, - согласился он. - Пошли, Чарли. Она приостановилась,
глядя на него.
- Папочка, когда-нибудь у нас будет снова все хорошо? Я смогу хо-
дить в школу, и вообще?
Он хотел было соврать, но ложь плохой ответ.
- Не знаю, - сказал он. Попытался улыбнуться, но улыбка не вышла -
не сумел даже убедительно растянуть губы. - Не знаю, Чарли.
* * *
Инструменты Грэнтера были по-прежнему аккуратно разложены в мас-
терской при сарае для лодки, и Энди нашел то, на что не осмеливался
особенно надеяться: две почти полные поленницы дров, аккуратно наруб-
ленных и вылежавшихся в отсеке под лодочным сараем. Большую их часть
он когда-то наколол сам, они лежали накрытые рваным, грязным брезен-
том, который он сам на них набросил. С двумя поленницами всю зиму не
протянуть, но когда он распилит упавшие вокруг деревья и березу там,
на дороге, - они будут обеспечены дровами.
Он пошел к упавшему дереву с лучковой пилой и распилил его так,
чтобы "виллис" мог проехать. К этому времени почти стемнело, он устал
и проголодался. Кладовую с продуктами также никто не потревожил; если
хулиганы и воры и промышляли последние шесть зим, то орудовали они у
более заселенного южного берега. Пять полок были набиты консервирован-
ными супами "Кэмпбелл", сардинами "Ваймэн", тушенкой "Динти Мур" и
всевозможными овощными консервами. На полу стояла наполовину пустая
коробка с собачьими консервами "Райвл" - наследство старой собаки
Грэнтера Бимбо, - но Энди не думал, что до них дойдет очередь.
Пока Чарли рассматривала книжки на полках большой гостиной, Энди из
кладовой спустился по ступеням в маленький погребок, чиркнул спичкой
по одной из балок, сунул палец в дырку от сучка в доске - досками были
обиты стены этой маленькой комнатки с земляным полом - и потянул за
эту доску. Она подалась, Энди заглянул внутрь и ухмыльнулся. Внутри
затянутого паутиной углубления стояли четыре керамических кувшина, на-
полненных чистой, слегка маслянистой жидкостью - стопроцентным самого-
ном - Грэнтер называл его "удар ослиного копыта".
Спичка обожгла пальцы Энди. Он погасил ее и зажег вторую. Подобно
суровым старым проповедникам из Новой Англии, прямым потомком которых
была Гульда Макти, она не любила, не понимала и не терпела простых,
слегка глуповатых мужских радостей. Она была атеисткой-пуританкой;
своим маленьким секретом Грэнтер поделился с Энди за год до смерти.
Кроме спирта здесь стояла коробка с фишками для покера. Энди выта-
щил ее и просунул пальцы в прорезь в крышке. Раздался хруст, он выта-
щил тонкую пачку купюр - несколько десяти-, пяти- и однодолларовых бу-
мажек. Всего, наверно, долларов восемьдесят. Покер был слабостью Грэн-
тера, а эти деньги он называл "своей заначкой".
Вторая спичка обожгла ему пальцы, Энди загасил ее. В темноте он по-
ложил назад покерные фишки и деньги. Хорошо, что они есть. Он задвинул
доску на место и пошел назад через кладовку.
- Хочешь томатного супа? - спросил он Чарли. Чудо из чудес - она
нашла на одной из полок все книги о Винни-Пухе и сейчас блуждала
где-то в Чудесном Лесу с Пухом и осликом Иа-Иа.
- Конечно, - сказала она, не глядя на него. Он сварил в большой
кастрюле томатный суп, открыл по коробке сардин. Зажег одну из кероси-
новых ламп, прежде тщательно задернув занавески, поставил лампу на се-
редину обеденного стола. Они сели за стол и ели, почти не разговари-
вая. Затем он зажег сигарету, раскурив ее над вытяжным стеклом лампы.
В бабушкином комоде Чарли обнаружила ящичек для игральных карт; там
лежали восемь или девять колод, в каждой из которых отсутствовал либо
валет, либо двойка, либо еще что-то. Она провела остаток вечера, раск-
ладывая их и играя с ними, пока Энди обходил поселок.
Укладывая ее спать, он спросил, как она себя чувствует.
- В безопасности, - сказала она без колебаний. - Спокойной ночи,
папочка.
Если Чарли было хорошо, значит, хорошо и ему. Он посидел с ней нем-
ного, но она быстро заснула, и он ушел, оставив дверь приоткрытой,
чтобы услышать, если ночью ее что-то потревожит.
* * *
Перед тем как лечь спать, Энди снова пошел в погребок, достал один
из кувшинчиков с прозрачным самогоном, налил себе немного в стакан и
вышел через раздвижную дверь на веранду. Он сел в один из шезлонгов
(пахнуло прелью - у него мелькнула мысль, можно ли устранить этот за-
пах) и стал смотреть на темное, будто дышащее озеро. Было немного зяб-
ко, но два маленьких глотка "удара ослиного копыта" запросто избавили
его от холода. Впервые с начала жуткой погони на Третьей авеню он тоже
чувствовал себя в безопасности и отдыхал. Он курил и смотрел на тот
берег Ташморского озера. В безопасности и отдыхая, но не впервые после
Нью-Йорка. Впервые с тех пор, как Контора вновь вторглась в их жизнь
тем ужасным августовским днем четырнадцать месяцев назад. С тех пор
они либо бежали, либо прятались, так или иначе отдыха не было.
Он вспомнил разговор с Квинси по телефону и запах тлеющего ковра.
Энди - в Огайо, Квинси - в Калифорнии, которую в своих редких письмах
он называл Волшебным Королевством Землетрясений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102