Чарли молчала.
- Есть кое-какие соображения, - сказал он. - Но если не хочешь слу-
шать, если ты уже все решила, тогда молчу.
- Да нет, говори, - вежливо сказала Чарли, хотя предпочла бы, чтобы
он помолчал, а еще лучше вообще не думал об этом, - только зря ее му-
чает. Но ведь Джон столько для нее сделал... и ей так не хотелось оби-
деть его. Она нуждалась в друге.
- Понимаешь, тогда, на ферме, они не приняли мер предосторожности,
- начал Рэйнберд, - и узнали, чем это пахнет. Зато теперь семь раз от-
мерят. В самом деле, не устроят же они тесты в комнате, где полно бу-
маги и тряпок, пропитанных бензином?
- Но ведь... Он остановил ее жестом.
- Подожди, выслушай сначала.
- Слушаю.
- Они знают, что такой - э-э - такой пожарище ты устроила один раз.
А тут им нужен маленький костер, Чарли. В этом вся штука. Костерок. А
если что и случится - да нет, исключено, ты просто сама не знаешь, что
способна теперь лучше владеть собой... ну даже, допустим, что-нибудь
случилось... кто будет виноват, а? Ты, что ли? После того как тебе
полгода выкручивали руки эти подонки. Тьфу ты. Извини, пожалуйста.
Как ни жутковато все это звучало, она прыснула в ладошку при виде
его вытянувшейся физиономии. Джон тоже улыбнулся и беспомощно пожал
плечами.
- И еще я подумал вот о чем: чтобы научиться себя контролировать,
нужно тренироваться и еще раз тренироваться.
- Не надо мне ничего контролировать, я лучше совсем не буду это де-
лать.
- Как знать, как знать, - не сдавался Джон. Он поставил швабру в
угол, отжал тряпку и вылил мыльную воду в раковину.
В ведро полилась чистая вода. - А вдруг тебя поймают врасплох?
- Ничего меня не поймают.
- Или у тебя подскочит температура. От гриппа или крупозного воспа-
ления легких или, не знаю, какой-нибудь инфекции. - Это была одна из
немногих толковых мыслей Хокстеттера. - Тебе аппендикс вырезали?
- Не-е-ет...
Джон принялся начисто вытирать пол.
- Моему брату вырезали, только сначала у него там все нагноилось,
так что он чуть концы не отдал. Мы ведь жили в резервации, и белым бы-
ло наплевать, живые мы или подохли. У брата была температура чуть не
105 по Фаренгейту, он уже ничего не соображал, ругался по-черному и
разговаривал не поймешь с кем. Принял нашего отца за ангела смерти,
который пришел, чтобы его унести, - представляешь, схватил нож со сто-
ла - и на родного отца... Разве я тебе не рассказывал?
- Не-ет, - прошептала Чарли, но уже не из страха быть услышанной, а
от ужаса. - Хотел зарезать?
- Зарезать, - подтвердил Джон, еще раз выжимая тряпку. - Но, конеч-
но, он не отвечал за свои действия. Это все высокая температура. Когда
человек в бреду, он может что угодно сказать или сделать. Что угодно.
У Чарли все внутри похолодело. Ни о чем таком она не знала раньше.
- Если же ты научишься контролировать этот свой пиро... как его
там...
- Как я смогу его контролировать, если я буду в бреду?
- Тут ты, Чарли, ошибаешься. - Рэйнберд обратился к метафоре Уэн-
лесса, той самой, которая год назад покоробила Кэпа. - Это как нау-
чишься ходить в уборную. Когда научишься, как бы ни хотелось, - все
равно дотерпишь. У больных в бреду вся постель бывает мокрая от пота,
но чтобы обмочиться - такое случается редко.
Правда, на этот счет Хокстеттер был несколько иного мнения, ну да
чего уж там...
- Я что хотел сказать, стоит тебе поставить это дело под контроль,
и тебе не о чем волноваться. Черт заперт в коробочку. Но сначала нужно
тренироваться и еще раз тренироваться. Как ты училась завязывать шнур-
ки или выводить буквы в детском саду.
- Но я... я не хочу ничего поджигать! И не буду! Не буду!
- Ну вот, все из-за меня, - расстроился Джон. - Разве я думал...
Прости, Чарли. В следующий раз прикушу свой длинный язык.
Но в следующий раз она сама завела разговор. Это произошло спустя
три или четыре дня, она успела хорошенько обдумать его построения...
и, похоже, нашла в них один изъян.
- Они от меня не отстанут, - сказала она. - Будут требовать, чтобы
я еще зажигала, и еще, и еще. Если бы ты знал, как они за нами гоня-
лись! Они не отвяжутся) Сначала, скажут, маленький костер, потом боль-
ше, потом еще больше, потом... Я боюсь... боюсь!
Воистину, он не переставал ею восхищаться. Интуиция и природный ум
были у нее отточены до совершенства. Интересно, что сказал бы Хокстет-
тер, узнай он, что Чарли Макги в двух словах сформулировала их тща-
тельно разработанный сверхсекретный план. Все их отчеты, посвященные
Чарли, поднимали вопрос о том, что пирокинез был лишь одним, пускай
главным ее псионическим даром, - к числу прочих Рэйнберд относил инту-
ицию. Ее отец несколько раз повторил, что Чарли знала о приближении
агентов - Эла Стейновица и прочих - к ферме Мэндерсов, знала задолго
до того, как их увидела. Есть от чего хвост прижать. Если в один прек-
расный день ее интуиция обратится на его, Джона, личность... говорят,
никакой ад не сравнится с оскорбленной женщиной, а Чарли, обладай она
хоть половиной тех способностей, которые он в ней подозревал, вполне
способна устроить ад, во всяком случае его точную копию. И тогда ему
станет очень жарко. Что ж, это добавляло остроты в его будни - что-то
в последнее время они пресноваты.
- Чарли, - ободряюще сказал он, - ты ведь не будешь это делать за-
даром.
Она озадаченно смотрела на него. Джон вздохнул.
- Не знаю даже, как объяснить, - сказал он. - Привязался я к тебе,
вот что. Ты мне вроде дочки. Как подумаю, что они тебя держат в этой
клетке, к отцу не пускают, не разрешают гулять, играть, как другим де-
вочкам... меня аж зло берет.
Она слегка поежилась, увидев, как сверкнул его здоровый глаз.
- Ты можешь многого добиться, если согласишься иметь с ними дело.
Тебе останется только время от времени дергать за ниточки.
- Ниточки... - повторила Чарли, заинтригованная.
- Именно! Они еще разрешат тебе на солнышке погреться, вот увидишь.
Может, и в Лонгмонт свозят купить чего-нибудь.
Переберешься из этой поганой клетки в нормальный дом. Поиграешь с
другими ребятами. Увидишь...
- Папу?
- Ну конечно.
Конечно - нет, ибо стоит им увидеться и сопоставить информацию, как
добрый дядя уборщик окажется слишком добрым, чтобы поверить в непод-
дельность его доброты. Рэйнберд не передал Энди Макти ни единой запис-
ки. Хокстеттер посчитал, что игра не стоит свеч, и хотя его соображе-
ния Рэйнберд обычно в грош не ставил, на этот раз пришлось согласить-
ся.
Одно дело заморочить восьмилетней девочке голову сказками про то,
что на кухне нет "жучков" и можно шепотом говорить на любые темы, и
другое - потчевать этими сказками ее отца, путь даже смурного от нар-
котиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
- Есть кое-какие соображения, - сказал он. - Но если не хочешь слу-
шать, если ты уже все решила, тогда молчу.
- Да нет, говори, - вежливо сказала Чарли, хотя предпочла бы, чтобы
он помолчал, а еще лучше вообще не думал об этом, - только зря ее му-
чает. Но ведь Джон столько для нее сделал... и ей так не хотелось оби-
деть его. Она нуждалась в друге.
- Понимаешь, тогда, на ферме, они не приняли мер предосторожности,
- начал Рэйнберд, - и узнали, чем это пахнет. Зато теперь семь раз от-
мерят. В самом деле, не устроят же они тесты в комнате, где полно бу-
маги и тряпок, пропитанных бензином?
- Но ведь... Он остановил ее жестом.
- Подожди, выслушай сначала.
- Слушаю.
- Они знают, что такой - э-э - такой пожарище ты устроила один раз.
А тут им нужен маленький костер, Чарли. В этом вся штука. Костерок. А
если что и случится - да нет, исключено, ты просто сама не знаешь, что
способна теперь лучше владеть собой... ну даже, допустим, что-нибудь
случилось... кто будет виноват, а? Ты, что ли? После того как тебе
полгода выкручивали руки эти подонки. Тьфу ты. Извини, пожалуйста.
Как ни жутковато все это звучало, она прыснула в ладошку при виде
его вытянувшейся физиономии. Джон тоже улыбнулся и беспомощно пожал
плечами.
- И еще я подумал вот о чем: чтобы научиться себя контролировать,
нужно тренироваться и еще раз тренироваться.
- Не надо мне ничего контролировать, я лучше совсем не буду это де-
лать.
- Как знать, как знать, - не сдавался Джон. Он поставил швабру в
угол, отжал тряпку и вылил мыльную воду в раковину.
В ведро полилась чистая вода. - А вдруг тебя поймают врасплох?
- Ничего меня не поймают.
- Или у тебя подскочит температура. От гриппа или крупозного воспа-
ления легких или, не знаю, какой-нибудь инфекции. - Это была одна из
немногих толковых мыслей Хокстеттера. - Тебе аппендикс вырезали?
- Не-е-ет...
Джон принялся начисто вытирать пол.
- Моему брату вырезали, только сначала у него там все нагноилось,
так что он чуть концы не отдал. Мы ведь жили в резервации, и белым бы-
ло наплевать, живые мы или подохли. У брата была температура чуть не
105 по Фаренгейту, он уже ничего не соображал, ругался по-черному и
разговаривал не поймешь с кем. Принял нашего отца за ангела смерти,
который пришел, чтобы его унести, - представляешь, схватил нож со сто-
ла - и на родного отца... Разве я тебе не рассказывал?
- Не-ет, - прошептала Чарли, но уже не из страха быть услышанной, а
от ужаса. - Хотел зарезать?
- Зарезать, - подтвердил Джон, еще раз выжимая тряпку. - Но, конеч-
но, он не отвечал за свои действия. Это все высокая температура. Когда
человек в бреду, он может что угодно сказать или сделать. Что угодно.
У Чарли все внутри похолодело. Ни о чем таком она не знала раньше.
- Если же ты научишься контролировать этот свой пиро... как его
там...
- Как я смогу его контролировать, если я буду в бреду?
- Тут ты, Чарли, ошибаешься. - Рэйнберд обратился к метафоре Уэн-
лесса, той самой, которая год назад покоробила Кэпа. - Это как нау-
чишься ходить в уборную. Когда научишься, как бы ни хотелось, - все
равно дотерпишь. У больных в бреду вся постель бывает мокрая от пота,
но чтобы обмочиться - такое случается редко.
Правда, на этот счет Хокстеттер был несколько иного мнения, ну да
чего уж там...
- Я что хотел сказать, стоит тебе поставить это дело под контроль,
и тебе не о чем волноваться. Черт заперт в коробочку. Но сначала нужно
тренироваться и еще раз тренироваться. Как ты училась завязывать шнур-
ки или выводить буквы в детском саду.
- Но я... я не хочу ничего поджигать! И не буду! Не буду!
- Ну вот, все из-за меня, - расстроился Джон. - Разве я думал...
Прости, Чарли. В следующий раз прикушу свой длинный язык.
Но в следующий раз она сама завела разговор. Это произошло спустя
три или четыре дня, она успела хорошенько обдумать его построения...
и, похоже, нашла в них один изъян.
- Они от меня не отстанут, - сказала она. - Будут требовать, чтобы
я еще зажигала, и еще, и еще. Если бы ты знал, как они за нами гоня-
лись! Они не отвяжутся) Сначала, скажут, маленький костер, потом боль-
ше, потом еще больше, потом... Я боюсь... боюсь!
Воистину, он не переставал ею восхищаться. Интуиция и природный ум
были у нее отточены до совершенства. Интересно, что сказал бы Хокстет-
тер, узнай он, что Чарли Макги в двух словах сформулировала их тща-
тельно разработанный сверхсекретный план. Все их отчеты, посвященные
Чарли, поднимали вопрос о том, что пирокинез был лишь одним, пускай
главным ее псионическим даром, - к числу прочих Рэйнберд относил инту-
ицию. Ее отец несколько раз повторил, что Чарли знала о приближении
агентов - Эла Стейновица и прочих - к ферме Мэндерсов, знала задолго
до того, как их увидела. Есть от чего хвост прижать. Если в один прек-
расный день ее интуиция обратится на его, Джона, личность... говорят,
никакой ад не сравнится с оскорбленной женщиной, а Чарли, обладай она
хоть половиной тех способностей, которые он в ней подозревал, вполне
способна устроить ад, во всяком случае его точную копию. И тогда ему
станет очень жарко. Что ж, это добавляло остроты в его будни - что-то
в последнее время они пресноваты.
- Чарли, - ободряюще сказал он, - ты ведь не будешь это делать за-
даром.
Она озадаченно смотрела на него. Джон вздохнул.
- Не знаю даже, как объяснить, - сказал он. - Привязался я к тебе,
вот что. Ты мне вроде дочки. Как подумаю, что они тебя держат в этой
клетке, к отцу не пускают, не разрешают гулять, играть, как другим де-
вочкам... меня аж зло берет.
Она слегка поежилась, увидев, как сверкнул его здоровый глаз.
- Ты можешь многого добиться, если согласишься иметь с ними дело.
Тебе останется только время от времени дергать за ниточки.
- Ниточки... - повторила Чарли, заинтригованная.
- Именно! Они еще разрешат тебе на солнышке погреться, вот увидишь.
Может, и в Лонгмонт свозят купить чего-нибудь.
Переберешься из этой поганой клетки в нормальный дом. Поиграешь с
другими ребятами. Увидишь...
- Папу?
- Ну конечно.
Конечно - нет, ибо стоит им увидеться и сопоставить информацию, как
добрый дядя уборщик окажется слишком добрым, чтобы поверить в непод-
дельность его доброты. Рэйнберд не передал Энди Макти ни единой запис-
ки. Хокстеттер посчитал, что игра не стоит свеч, и хотя его соображе-
ния Рэйнберд обычно в грош не ставил, на этот раз пришлось согласить-
ся.
Одно дело заморочить восьмилетней девочке голову сказками про то,
что на кухне нет "жучков" и можно шепотом говорить на любые темы, и
другое - потчевать этими сказками ее отца, путь даже смурного от нар-
котиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102