— Да, конечно, — почтительно ответил Паррот, и вроде бы все в его тоне указывало на уважение, но Маттео почему-то казалось, что где-то глубоко внутри казначей скрывает издевку. — Мне необходимо поговорить с вами. Это касается ребенка королевы.
— Что ты хочешь сказать? — холодно поинтересовался Маттео, глядя прямо в глаза казначея.
— Не здесь, — мотнул головой Паррот. — Мне бы не хотелось, чтобы нас подслушали.
— Ты забываешься, никто не смеет подслушивать мои разговоры! — сурово вымолвил Маттео. — Я хозяин этого дворца и этого города.
Паррот чуть поморщился:
— Я понимаю, господин, но все же было бы спокойнее поговорить на ходу. Мне нужно кое-что вам показать, и лучше бы сделать это как можно скорее, от этого многое зависит.
— Хорошо, — решился Советник, поднимаясь из кресла и оказываясь рядом с казначеем. Маттео приходилось смотреть на того снизу вверх, хотя и сам Советник не был низок ростом. Маттео иногда сердило, что некоторые люди, с которыми приходилось общаться, выше его, но Паррот отчего-то несказанно раздражал его даже этим.
Казначей отступил чуть в сторону, пропуская Маттео вперед, и последовал за ним. Паррот украдкой оглядывался по сторонам, и Маттео стало казаться, что тот и на самом деле опасается быть подслушанным. Что же он хочет показать и о чем сообщить?
— Мне бы хотелось знать, не передумали ли вы относительно богоравного, — произнес наконец Паррот. — Все же это не обычный ребенок.
— Решение принято. Я не намерен оставлять ребенка в живых. Не желаю, чтобы между мною и троном кто-то стоял: ни сейчас, ни потом.
Паррот, видимо, ожидал чего-то подобного. Не останавливаясь, он еще раз оглянулся и сказал, чуть понизив голос, будто не до конца доверяя пустому залу который они пересекали:
— Надеюсь, господин, вы еще не успели осуществить задуманное. До меня дошли слухи, что кормилицы и детей нет в комнате, которая была им отведена. Правда ли это?
— Я перевел их в более безопасное место, поближе к моим покоям, — холодно ответил Маттео, раздосадованный тем, как много казначей успел узнать. Советнику не нравилось, что Паррот сует нос в дела, которые совершенно его не касаются. — Но почему ты спрашиваешь об этом, вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями?
Казначей вздохнул, но причины этого вздоха Маттео понять не мог.
— Увы, у меня есть очень веская причина для разговора. Я уже говорил вам, господин, что хочу показать вам одну вещь… Так вот, она напрямую касается богоравного и вполне может заставить вас пересмотреть свое решение.
— О чем ты? — повысив голос, грозно спросил Маттео.
Казначей с тревогой во взгляде приложил палец к губам:
— Прошу, не так громко. То, что я обнаружил, слишком неоднозначно, незачем знать об этом еще кому-то. Мне бы хотелось, чтобы сначала все увидели вы, а уж потом…
— Куда мы направляемся? — осведомился Маттео.
— В библиотеку, — коротко ответил Паррот, не взглянув на Советника.
Они спускались по широкой винтовой лестнице, устланной ковровой дорожкой. Постепенно людей становилось все меньше, и они совсем исчезли, когда Маттео и Паррот преодолели очередной виток лестницы, отделяющий первый этаж дворца от подземных помещений и куда обитатели и гости дворца избегали заглядывать, поскольку здесь им было просто нечего делать. В подземных этажах находились комнаты слуг, кухня, кладовые, а также дворцовая библиотека, куда и направлялись казначей и Советник.
Коридоры освещались масляными лампами и факелами дававшими достаточно света, чтобы спокойно передвигаться, не рискуя споткнуться или налететь на кого-нибудь. Пару раз навстречу попадались слуги, которые почтительно кланялись и спешили отойти в сторону, пропуская спешащих.
Наконец Советник с казначеем добрались до небольшой лесенки в несколько ступеней, ведущей к дверям библиотеки. Перед ней, как обычно, на чуть продавленном стуле сидел пожилой охранник, который при виде столь важных особ вскочил на ноги и вытянулся, ударив кулаком по груди. Судя по четким движениям, когда-то он был воином, но отсутствие левой руки яснее слов объясняло, почему этот человек находится именно здесь. Куда, как не на охрану старых пыльных фолиантов, податься ветерану-инвалиду?
— Никого не впускать, — приказал Маттео охраннику, и тот снова отдал честь, тем самым подтверждая, что понял приказ Советника. Маттео первым спустился по лесенке и, откинув засов, открыл тяжелую дверь. Тугие петли громко скрипнули. Казначей проследовал за Советником, плотно закрыв дверь и для верности задвинув засов. Дверь в библиотеке была крепкой, и запереть ее можно было с любой стороны.
— Это вон там. — Паррот вытянул руку, указывая в один из дальних углов зала. Казначей двинулся вперед, огибая стеллажи с книгами и свитками. Шаги гулко отдавались под потолком. Маттео последовал за Парротом, стараясь не отставать, хотя это было трудно: казначей шел довольно быстро.
— Я требую объяснений, — нетерпеливо рыкнул Советник. — Что ты нашел здесь?
— Сейчас, господин, мы уже почти пришли, — ответил Паррот, почти останавливаясь и жестом пропуская Маттео вперед. Советник первым вышел на круглую площадку, от которой лучами расходились стеллажи. Всего в библиотеке было несколько подобных площадок. На некоторых из них стояли небольшие столики и стулья, но эта была пуста. Остановившись в самой середине, Маттео огляделся и посмотрел в глаза казначея. Вместо ответа тот молча указал на одну из полок, наполовину заставленную толстыми фолиантами в деревянных переплетах.
— Вот эта, — услышал Советник над самым ухом голос казначея и увидел протянувшуюся из-за плеча руку. Палец Паррота почти уперся в корешок одной из книг, стоящей чуть поодаль от остальных. Маттео сделал еще шаг, оказавшись совсем рядом с полкой. Он все еще не понимал, что хотел от него казначей, и уже собрался оглянуться, чтобы вытрясти из Паррота то, что тот не мог объяснить простыми словами, но не успел. Вытянутая рука казначея вдруг резко рванулась назад, узкая ладонь обхватила Маттео за горло и стиснула с нечеловеческой силой. Советник захрипел, чувствуя, как пальцы сминают гортань, и попытался вырваться, освободиться от хватки. Однако в следующий миг что-то кольнуло его в бок, породив волну обжигающей боли. Маттео закричал, но из раздавленного горла вырвался только сиплый хрип, а затем тело ощутило еще два резких колючих удара. Какое-то время Советник еще мог чувствовать нестерпимую боль в искромсанном боку, но окружающий мир начал быстро терять четкость и краски, проваливаясь в какую-то странную пустоту.
— Мерзавец… — прохрипел Маттео, грузно оседая на пол, не поддерживаемый более неожиданно сильной рукой казначея. Тот, выпустив Советника, отступил назад, молчаливо наблюдая за корчащимся в предсмертных муках Маттео.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149