Я могу защищать твою спину!
— Ты сделаешь так, как я сказал, — резко ответил Дэрин, вытягивая вперед ладонь. — Отдай мне твои меч и кинжал.
Принц почувствовал жгучую обиду, которая выплеснулась наружу в открытом неповиновении.
— Ни за что!
Дэрин внезапно отвесил мальчику хлесткую пощечину, выдернув из его ботинка кинжал. Меч был отнят у Гэйлона точно таким же способом. Потрясенный таким коварством и взбешенный, принц молча стоял, приложив ладонь к пылающей щеке. Глаза его метали молнии.
— Оставайся здесь, — рявкнул Дэрин. — Не сходи с этого места. Не приближайся к Тени замка ни под каким видом и помни о своем обещании относительно Камня.
Повернувшись к мальчику спиной, он торопливо спрятал свое сожаление и раскаяние. Меньше всего ему хотелось, чтобы в критический момент Гэйлон ринулся к нему на выручку, размахивая своим маленьким и в высшей степени бесполезным в данной ситуации мечом. Несмотря на это, Дэрин чувствовал себя очень одиноко. Двери чудовищного замка находились в дюжине шагов впереди него. С решительным видом герцог пересек узкую полоску травы, положил руку на заржавленное кольцо и несколькими короткими ударами, эхом отдавшимися во дворе за стеной, возвестил о своем присутствии. Кинжал Гэйлона он заткнул за пояс.
Двери оставались закрытыми, и никто не шел. Тогда Дэрин сделал в воздухе знак своим перстнем, и тяжелые створки, жалобно скрипнув, слегка приоткрылись. Судя по звуку, их не открывали очень давно.
Дэрин на мгновение задержался в красных лучах закатного солнца, прежде чем вступил в мрачную тень. Это был не его мир, и он чувствовал себя в нем неловко и неуютно. И безусловно, вряд ли это помогло бы ему.
Оставив меч Гэйлона сразу у входа, герцог огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться, прежде чем он покинет удобную и надежную площадку у раскрытых дверей. Перед ним лежал огромный зал, и все здесь, насколько он помнил и видел, осталось точно таким же, каким было когда-то. Пол в зале был вымощен серыми каменными плитами, а воздух, хотя и казался холоднее чем снаружи, пах затхлостью и плесенью. Вокруг него сгущалась тьма, и он не знал, был ли это обман зрения или ума. Затем что-то изменилось, и Дэрин заметил краешком глаза, как какое-то черное пятно съежилось и откатилось в дальний угол, продолжая ворочаться и попискивать там. Дэрин знал это заклинание, рассчитанное на то, чтобы отвлечь его внимание, и попытался сосредоточиться на главном, хотя это было не легко. Теперь он смотрел на неподвижное черное пятно, которое постепенно приобретало очертания человека в кресле с высокой прямой спинкой.
Сезран сидел у дальней стены, неподвижный, как сама смерть, неосязаемый, как его ожившая тьма. Дэрин мог бы подумать, что он мертв, если бы не пульсирующий голубой отблеск его Камня. Колдовской Камень в левой руке герцога тоже засветился в ответ.
— Учитель, — тихо сказал Дэрин, но слово это прогремело под сводами огромного зала подобно грому.
Фигура в кресле не шевельнулась.
— Учитель, — повторил Дэрин, стараясь изгнать дрожь из своего голоса.
Он всегда помнил этого человека, этого древнего человека, и воспоминания эти всегда были окрашены любовью к нему. Только любовь эта происходила от уважения, преклонения и? от страха.
Колдун никогда не тратил зря ни слов, ни чувств. В этом он не изменился.
— Вон отсюда, — донесся до него тонкий писклявый голосок.
— Сперва выслушай меня, учитель, — Дэрин набрался храбрости и подошел ближе.
— Нет.
В этом слове прозвучали неоспоримое решение и окончательный приговор.
Дэрин чуть было не повернулся, чтобы уйти, но идти ему было некуда.
Гэйлону больше не к кому обратиться за помощью. Какова бы ни оказалась цена, он должен заставить Сезрана понять? И герцог беспомощно барахтался в океане слов, стараясь выбрать самые подходящие и убедительные.
— Ты не должен говорить «нет», пока не выслушаешь меня, — собственный умоляющий тон рассердил Дэрина.
— Нет.
— Выслушай же меня! — в отчаянье закричал Дэрин так громко, что стены зала завибрировали.
Герцог осмелился сделать к креслу еще несколько шагов. Камень волшебника принялся сверкать грозно и ярко, однако гораздо сильнее испугала Дэрина угроза, промелькнувшая в тусклых глазах мага.
Но пути назад не было. Болезненные воспоминания с силой нахлынули на Дэрина, и он словно прозрел.
— Ты так и не простил меня, не так ли? Не простил мне мою неудачу, не простил мне, что я не оказался достаточно силен, так?
В ужасе герцог почувствовал, что глаза его защипало, что они налились неподконтрольными ему слезами, словно он снова стал маленьким мальчиком.
Он чуть не задохнулся от жалости к самому себе, произнося следующие слова:
— Я чуть не умер тогда, а ты так и не простил?
Дэрин поочередно испытывал тоску, стыд, гнев. В конце концов, он пришел сюда из-за Гэйлона, а не для того, чтобы бередить старые раны.
— Я привел тебе мальчугана, из которого может получиться все то, что не получилось из меня. Это принц, о котором говорится в «Книге Камней», и его нужно наставить и обучить.
— Убирайся вон! — резко приказал Сезран, произнеся эти слова с такой силой, что они прозвучали словно удар хлыста.
Дэрин вздрогнул.
— Не уйду до тех пор, пока ты не выслушаешь меня, будь ты проклят!..
Герцог замолчал, почувствовав, как задрожал сам фундамент замка.
Высохшее существо в темно-синих одеждах еще сильнее выпрямилось в кресле.
— Ты переходишь все границы, Дэрин из Госни. — Сезран выпростал из складок плаща тонкую руку, похожую на птичью лапу, и дотронулся ею до своего Камня. — Ты не должен был никогда возвращаться сюда.
Ощущая новый приступ страха, Дэрин подумал, что с самого начала все пошло очень скверно. Ему нужно было тщательно обдумать, что сказать теперь, но он не мог. Вместо этого герцог свирепо прорычал:
— Ну и что ты теперь со мной сделаешь, старик? Превратишь в жабу?
Прикончишь?
Незаметно герцог отошел на середину зала. Это было не отступлением — об отступлении теперь не могло быть и речи. Каждый мускул его тела напрягся в кошачьей готовности немедленно вступить в схватку. Дэрин не стал хвататься за меч — меч был бесполезен. Вместо этого он поднял руку с кольцом на уровень глаз и попытался вызвать в себе ощущение той внутренней энергии и силы, которой он так долго и настойчиво пренебрегал. Камень в его перстне прекратил пульсировать и засветился.
Сезран подался вперед, не веря своим глазам.
— Ты бросаешь вызов мне? Ты, с твоими ничтожными силенками?! Ты сошел с ума!
— Выслушаешь ты меня наконец?
— Тебе не справиться со мной, глупец. Предупреждаю тебя в последний раз — уходи, пока цел.
— Я уйду, но мальчик должен остаться.
— Если ты оставишь его здесь, я уничтожу его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Ты сделаешь так, как я сказал, — резко ответил Дэрин, вытягивая вперед ладонь. — Отдай мне твои меч и кинжал.
Принц почувствовал жгучую обиду, которая выплеснулась наружу в открытом неповиновении.
— Ни за что!
Дэрин внезапно отвесил мальчику хлесткую пощечину, выдернув из его ботинка кинжал. Меч был отнят у Гэйлона точно таким же способом. Потрясенный таким коварством и взбешенный, принц молча стоял, приложив ладонь к пылающей щеке. Глаза его метали молнии.
— Оставайся здесь, — рявкнул Дэрин. — Не сходи с этого места. Не приближайся к Тени замка ни под каким видом и помни о своем обещании относительно Камня.
Повернувшись к мальчику спиной, он торопливо спрятал свое сожаление и раскаяние. Меньше всего ему хотелось, чтобы в критический момент Гэйлон ринулся к нему на выручку, размахивая своим маленьким и в высшей степени бесполезным в данной ситуации мечом. Несмотря на это, Дэрин чувствовал себя очень одиноко. Двери чудовищного замка находились в дюжине шагов впереди него. С решительным видом герцог пересек узкую полоску травы, положил руку на заржавленное кольцо и несколькими короткими ударами, эхом отдавшимися во дворе за стеной, возвестил о своем присутствии. Кинжал Гэйлона он заткнул за пояс.
Двери оставались закрытыми, и никто не шел. Тогда Дэрин сделал в воздухе знак своим перстнем, и тяжелые створки, жалобно скрипнув, слегка приоткрылись. Судя по звуку, их не открывали очень давно.
Дэрин на мгновение задержался в красных лучах закатного солнца, прежде чем вступил в мрачную тень. Это был не его мир, и он чувствовал себя в нем неловко и неуютно. И безусловно, вряд ли это помогло бы ему.
Оставив меч Гэйлона сразу у входа, герцог огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться, прежде чем он покинет удобную и надежную площадку у раскрытых дверей. Перед ним лежал огромный зал, и все здесь, насколько он помнил и видел, осталось точно таким же, каким было когда-то. Пол в зале был вымощен серыми каменными плитами, а воздух, хотя и казался холоднее чем снаружи, пах затхлостью и плесенью. Вокруг него сгущалась тьма, и он не знал, был ли это обман зрения или ума. Затем что-то изменилось, и Дэрин заметил краешком глаза, как какое-то черное пятно съежилось и откатилось в дальний угол, продолжая ворочаться и попискивать там. Дэрин знал это заклинание, рассчитанное на то, чтобы отвлечь его внимание, и попытался сосредоточиться на главном, хотя это было не легко. Теперь он смотрел на неподвижное черное пятно, которое постепенно приобретало очертания человека в кресле с высокой прямой спинкой.
Сезран сидел у дальней стены, неподвижный, как сама смерть, неосязаемый, как его ожившая тьма. Дэрин мог бы подумать, что он мертв, если бы не пульсирующий голубой отблеск его Камня. Колдовской Камень в левой руке герцога тоже засветился в ответ.
— Учитель, — тихо сказал Дэрин, но слово это прогремело под сводами огромного зала подобно грому.
Фигура в кресле не шевельнулась.
— Учитель, — повторил Дэрин, стараясь изгнать дрожь из своего голоса.
Он всегда помнил этого человека, этого древнего человека, и воспоминания эти всегда были окрашены любовью к нему. Только любовь эта происходила от уважения, преклонения и? от страха.
Колдун никогда не тратил зря ни слов, ни чувств. В этом он не изменился.
— Вон отсюда, — донесся до него тонкий писклявый голосок.
— Сперва выслушай меня, учитель, — Дэрин набрался храбрости и подошел ближе.
— Нет.
В этом слове прозвучали неоспоримое решение и окончательный приговор.
Дэрин чуть было не повернулся, чтобы уйти, но идти ему было некуда.
Гэйлону больше не к кому обратиться за помощью. Какова бы ни оказалась цена, он должен заставить Сезрана понять? И герцог беспомощно барахтался в океане слов, стараясь выбрать самые подходящие и убедительные.
— Ты не должен говорить «нет», пока не выслушаешь меня, — собственный умоляющий тон рассердил Дэрина.
— Нет.
— Выслушай же меня! — в отчаянье закричал Дэрин так громко, что стены зала завибрировали.
Герцог осмелился сделать к креслу еще несколько шагов. Камень волшебника принялся сверкать грозно и ярко, однако гораздо сильнее испугала Дэрина угроза, промелькнувшая в тусклых глазах мага.
Но пути назад не было. Болезненные воспоминания с силой нахлынули на Дэрина, и он словно прозрел.
— Ты так и не простил меня, не так ли? Не простил мне мою неудачу, не простил мне, что я не оказался достаточно силен, так?
В ужасе герцог почувствовал, что глаза его защипало, что они налились неподконтрольными ему слезами, словно он снова стал маленьким мальчиком.
Он чуть не задохнулся от жалости к самому себе, произнося следующие слова:
— Я чуть не умер тогда, а ты так и не простил?
Дэрин поочередно испытывал тоску, стыд, гнев. В конце концов, он пришел сюда из-за Гэйлона, а не для того, чтобы бередить старые раны.
— Я привел тебе мальчугана, из которого может получиться все то, что не получилось из меня. Это принц, о котором говорится в «Книге Камней», и его нужно наставить и обучить.
— Убирайся вон! — резко приказал Сезран, произнеся эти слова с такой силой, что они прозвучали словно удар хлыста.
Дэрин вздрогнул.
— Не уйду до тех пор, пока ты не выслушаешь меня, будь ты проклят!..
Герцог замолчал, почувствовав, как задрожал сам фундамент замка.
Высохшее существо в темно-синих одеждах еще сильнее выпрямилось в кресле.
— Ты переходишь все границы, Дэрин из Госни. — Сезран выпростал из складок плаща тонкую руку, похожую на птичью лапу, и дотронулся ею до своего Камня. — Ты не должен был никогда возвращаться сюда.
Ощущая новый приступ страха, Дэрин подумал, что с самого начала все пошло очень скверно. Ему нужно было тщательно обдумать, что сказать теперь, но он не мог. Вместо этого герцог свирепо прорычал:
— Ну и что ты теперь со мной сделаешь, старик? Превратишь в жабу?
Прикончишь?
Незаметно герцог отошел на середину зала. Это было не отступлением — об отступлении теперь не могло быть и речи. Каждый мускул его тела напрягся в кошачьей готовности немедленно вступить в схватку. Дэрин не стал хвататься за меч — меч был бесполезен. Вместо этого он поднял руку с кольцом на уровень глаз и попытался вызвать в себе ощущение той внутренней энергии и силы, которой он так долго и настойчиво пренебрегал. Камень в его перстне прекратил пульсировать и засветился.
Сезран подался вперед, не веря своим глазам.
— Ты бросаешь вызов мне? Ты, с твоими ничтожными силенками?! Ты сошел с ума!
— Выслушаешь ты меня наконец?
— Тебе не справиться со мной, глупец. Предупреждаю тебя в последний раз — уходи, пока цел.
— Я уйду, но мальчик должен остаться.
— Если ты оставишь его здесь, я уничтожу его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104