— Будь осторожна, не прикасайся к нему?
Миск превратилась в пятнышко света и исчезла. Джессмин недоуменно оглядывалась по сторонам.
— Как же я возьму его, если не должна к нему прикасаться? — громко спросила она пустую комнату. — О каком мече ты говоришь? Где мне искать Гэйлона?
Слезы снова показались у нее на глазах и, совершенно против ее воли, хлынули вниз по щекам.
— Я не могу, не могу сделать это одна!
***
Люсьен отступил назад и приподнял факел, пока стражник упирался плечом в каменную крышку саркофага. Он наваливался на нее всем своим весом, и крышка со скрежетом отодвигалась в сторону. Пламя факела внезапно затрепетало, словно на ветру, едва не погаснув, и оба — солдат и Люсьен — застыли на месте, боясь даже дышать.
Несмотря на то что снаружи пока было тепло, в подземной гробнице было холодной и влажно. Пока они разыскивали склеп Идонны, Люсьена не покидало сверхъестественное ощущение того, что его присутствие здесь кому-то очень не нравится. В конце концов им удалось отыскать проход, над которым был высечен в камне герб Госни. Этот коридор привел их в небольшую комнатку, в центре которой стоял единственный каменный гроб.
— Давай еще раз! — приказал Люсьен, как только пламя факела перестало колебаться. Солдат снова навалился на каменную плиту, кряхтя от напряжения. Крышка поддалась его усилиям неожиданно легко; скользнув в сторону, она несколько мгновений балансировала на краю гроба, а затем гулко ударилась о каменный пол склепа и разлетелась вдребезги. В воздухе подземелья, по-зимнему холодном, вдруг запахло фиалками, словно откуда-то донесся до них порыв летнего теплого ветра.
— Меч тут, милорд, — прошептал солдат.
Люсьен заглянул в гроб. Там лежал небольшой женский скелет, а рядом с ним, в потертых кожаных ножнах, покоился древний обоюдоострый клинок. К костям скелета кое-где прилипли обрывки полуистлевшей ткани и плоти, а с черепа спускались длинные черные волосы. Пока солдат пялился на меч, Люсьен вытащил кинжал и придвинулся ближе, освещая факелом свою жертву. Люсьен нанес только один удар, и клинок легко вошел под лопатку стражника. В конце Люсьен повернул рукоятку на четверть оборота, разрывая сердечную мышцу, и выдернул кинжал из тела. Солдат лишь судорожно вздохнул и бессильно повис на бортике саркофага. Люсьен столкнул его на пол и вытер кинжал о его одежду. Вот так! Теперь ни Нанкус, ни Фейдир ничего не узнают.
Люсьен наклонился над гробом и попытался поднять меч, но пальцы скелета вцепились в рукоятку и не отпускали его. Король попытался разжать пальцы, но они словно приклеились к металлической рукояти. Чувствуя нарастающий гнев, Люсьен воткнул факел в расщелину стены, чтобы ухватиться за меч обеими руками.
Пламя факела бешено заплясало, и по стенам склепа заметались уродливые тени. Люсьену показалось, что он слышит женский голос, который произнес:
— Кингслэйер! Отмети за моего сына!
Потом пальцы скелета разжались, и Люсьен, зажав меч под мышкой и выдернув из стены факел, поспешно покинул гробницу.
***
Странные импульсы побудили Джессмин откинуть одеяла и, преодолевая мучительную боль во всех мышцах, встать с кровати. Слезы ее быстро высохли, и слабость куда-то отступила. Если от нее зависит жизнь Гэйлона, она должна сделать все, что в ее силах, чтобы спасти его. Преодолевая легкое головокружение Джессмин прислонилась к кровати и обнаружила, что вся ее одежда состоит только из тонкой рубашки и нижней юбки. Ее платье и башмаки куда-то пропали, и она не видела их нигде поблизости.
Дверь, ведшая в коридор, была заперта, и снаружи доносились голоса. Джессмин приложила ухо к замочной скважине и разобрала хриплую речь солдат. Она, однако, знала о том, что в спальню короля вел еще один, потайной ход, через который можно было спуститься на первые этажи замка. Они с Гэйлоном обнаружили его еще детьми, когда исследовали замок и его лабиринты. Однако в первую очередь ей необходима была одежда.
Ей удалось подобрать себе кое-что из гардероба Люсьена, хотя все платья короля были для нее чересчур велики. Джессмин выбрала рубашку, манжеты которой застегивались так туго, что рукава не закрывали ей кисти рук, а брюки подвязала шарфом. Ноги ее свободно болтались в любой обуви Люсьена, и Джессмин в конце концов смирилась с тем, что придется отправляться на разведку босиком. Волосы она подвязала ремнем — не слишком аккуратно, но зато ее густые кудри больше не закрывали лицо. Покончив с одеждой, Джессмин вооружилась небольшим кинжалом в расшитых ножнах.
Сжимая в руке оружие, Джессмин почувствовала себя гораздо уверенней и спокойней. Впервые ощущение собственного бессилия оставило ее, и его место заняли непонятная энергия и лихорадочное возбуждение.
Ключ от потайного хода лежал спрятанным в нише в стене под одним из гобеленов. Джессмин отперла замок и очутилась на ступеньках. Она почти ничего не видела, однако, касаясь рукой стены и нащупывая ногой ступеньки, принцесса благополучно спустилась вниз. На площадке первого этажа она на ощупь разыскала углубление в стене и нажала на рычаг, который приводил в движение тяжелую каменную плиту, прикрывающую выход наружу. Ей пришлось наклониться, чтобы проникнуть в это невысокое отверстие, когда плита со скрежетом поднялась. Через минуту Джессмин была уже в кустах возле юго-западной стены замка, чуть ли не под окнами комнат Фейдира.
Острые камни и обломанные ветки больно впивались в босые ноги принцессы, пока она кралась вдоль каменной стены замка, вычисляя нужное ей окно на высоком втором этаже. Над ее головой завывал ветер, и бесшумные голубые молнии освещали ей путь.
***
Холодный ветер налетел внезапно. Его резкие порывы толкали Люсьена в грудь, когда он пробирался по тропе обратно в Каслкип. В небе громоздились друг на друга грозовые тучи, сверкали ослепительно-яркие молнии и грохотал гром. Непривычная тяжесть меча оттягивала руки. Это было настоящее Наследие Орима, так как даже не обладающий магическими способностями Люсьен чувствовал могучую силу легендарного оружия. При каждой вспышке молнии Кингслэйер, словно повинуясь какому-то далекому зову, оживал в его руках, как будто стараясь вырваться на свободу.
Поравнявшись с дверью потайного хода, ведшего в его покои, король остановился. Вокруг него, штурмуя каменные бастионы замка и кружа под стенами, выл ветер, который словно выискивал в стенах Каслкипа слабое место, на котором можно было бы сосредоточить усилия. Каждая щербинка, каждый расшатанный камень в стене дрожал и посвистывал, вплетая свой собственный голос в какофонию бури. Ураганной силы ветер низко пригибал к земле деревья, дергал Люсьена за волосы, хлестал его по глазам, старался загасить факел и вырвать из рук тяжелые ножны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Миск превратилась в пятнышко света и исчезла. Джессмин недоуменно оглядывалась по сторонам.
— Как же я возьму его, если не должна к нему прикасаться? — громко спросила она пустую комнату. — О каком мече ты говоришь? Где мне искать Гэйлона?
Слезы снова показались у нее на глазах и, совершенно против ее воли, хлынули вниз по щекам.
— Я не могу, не могу сделать это одна!
***
Люсьен отступил назад и приподнял факел, пока стражник упирался плечом в каменную крышку саркофага. Он наваливался на нее всем своим весом, и крышка со скрежетом отодвигалась в сторону. Пламя факела внезапно затрепетало, словно на ветру, едва не погаснув, и оба — солдат и Люсьен — застыли на месте, боясь даже дышать.
Несмотря на то что снаружи пока было тепло, в подземной гробнице было холодной и влажно. Пока они разыскивали склеп Идонны, Люсьена не покидало сверхъестественное ощущение того, что его присутствие здесь кому-то очень не нравится. В конце концов им удалось отыскать проход, над которым был высечен в камне герб Госни. Этот коридор привел их в небольшую комнатку, в центре которой стоял единственный каменный гроб.
— Давай еще раз! — приказал Люсьен, как только пламя факела перестало колебаться. Солдат снова навалился на каменную плиту, кряхтя от напряжения. Крышка поддалась его усилиям неожиданно легко; скользнув в сторону, она несколько мгновений балансировала на краю гроба, а затем гулко ударилась о каменный пол склепа и разлетелась вдребезги. В воздухе подземелья, по-зимнему холодном, вдруг запахло фиалками, словно откуда-то донесся до них порыв летнего теплого ветра.
— Меч тут, милорд, — прошептал солдат.
Люсьен заглянул в гроб. Там лежал небольшой женский скелет, а рядом с ним, в потертых кожаных ножнах, покоился древний обоюдоострый клинок. К костям скелета кое-где прилипли обрывки полуистлевшей ткани и плоти, а с черепа спускались длинные черные волосы. Пока солдат пялился на меч, Люсьен вытащил кинжал и придвинулся ближе, освещая факелом свою жертву. Люсьен нанес только один удар, и клинок легко вошел под лопатку стражника. В конце Люсьен повернул рукоятку на четверть оборота, разрывая сердечную мышцу, и выдернул кинжал из тела. Солдат лишь судорожно вздохнул и бессильно повис на бортике саркофага. Люсьен столкнул его на пол и вытер кинжал о его одежду. Вот так! Теперь ни Нанкус, ни Фейдир ничего не узнают.
Люсьен наклонился над гробом и попытался поднять меч, но пальцы скелета вцепились в рукоятку и не отпускали его. Король попытался разжать пальцы, но они словно приклеились к металлической рукояти. Чувствуя нарастающий гнев, Люсьен воткнул факел в расщелину стены, чтобы ухватиться за меч обеими руками.
Пламя факела бешено заплясало, и по стенам склепа заметались уродливые тени. Люсьену показалось, что он слышит женский голос, который произнес:
— Кингслэйер! Отмети за моего сына!
Потом пальцы скелета разжались, и Люсьен, зажав меч под мышкой и выдернув из стены факел, поспешно покинул гробницу.
***
Странные импульсы побудили Джессмин откинуть одеяла и, преодолевая мучительную боль во всех мышцах, встать с кровати. Слезы ее быстро высохли, и слабость куда-то отступила. Если от нее зависит жизнь Гэйлона, она должна сделать все, что в ее силах, чтобы спасти его. Преодолевая легкое головокружение Джессмин прислонилась к кровати и обнаружила, что вся ее одежда состоит только из тонкой рубашки и нижней юбки. Ее платье и башмаки куда-то пропали, и она не видела их нигде поблизости.
Дверь, ведшая в коридор, была заперта, и снаружи доносились голоса. Джессмин приложила ухо к замочной скважине и разобрала хриплую речь солдат. Она, однако, знала о том, что в спальню короля вел еще один, потайной ход, через который можно было спуститься на первые этажи замка. Они с Гэйлоном обнаружили его еще детьми, когда исследовали замок и его лабиринты. Однако в первую очередь ей необходима была одежда.
Ей удалось подобрать себе кое-что из гардероба Люсьена, хотя все платья короля были для нее чересчур велики. Джессмин выбрала рубашку, манжеты которой застегивались так туго, что рукава не закрывали ей кисти рук, а брюки подвязала шарфом. Ноги ее свободно болтались в любой обуви Люсьена, и Джессмин в конце концов смирилась с тем, что придется отправляться на разведку босиком. Волосы она подвязала ремнем — не слишком аккуратно, но зато ее густые кудри больше не закрывали лицо. Покончив с одеждой, Джессмин вооружилась небольшим кинжалом в расшитых ножнах.
Сжимая в руке оружие, Джессмин почувствовала себя гораздо уверенней и спокойней. Впервые ощущение собственного бессилия оставило ее, и его место заняли непонятная энергия и лихорадочное возбуждение.
Ключ от потайного хода лежал спрятанным в нише в стене под одним из гобеленов. Джессмин отперла замок и очутилась на ступеньках. Она почти ничего не видела, однако, касаясь рукой стены и нащупывая ногой ступеньки, принцесса благополучно спустилась вниз. На площадке первого этажа она на ощупь разыскала углубление в стене и нажала на рычаг, который приводил в движение тяжелую каменную плиту, прикрывающую выход наружу. Ей пришлось наклониться, чтобы проникнуть в это невысокое отверстие, когда плита со скрежетом поднялась. Через минуту Джессмин была уже в кустах возле юго-западной стены замка, чуть ли не под окнами комнат Фейдира.
Острые камни и обломанные ветки больно впивались в босые ноги принцессы, пока она кралась вдоль каменной стены замка, вычисляя нужное ей окно на высоком втором этаже. Над ее головой завывал ветер, и бесшумные голубые молнии освещали ей путь.
***
Холодный ветер налетел внезапно. Его резкие порывы толкали Люсьена в грудь, когда он пробирался по тропе обратно в Каслкип. В небе громоздились друг на друга грозовые тучи, сверкали ослепительно-яркие молнии и грохотал гром. Непривычная тяжесть меча оттягивала руки. Это было настоящее Наследие Орима, так как даже не обладающий магическими способностями Люсьен чувствовал могучую силу легендарного оружия. При каждой вспышке молнии Кингслэйер, словно повинуясь какому-то далекому зову, оживал в его руках, как будто стараясь вырваться на свободу.
Поравнявшись с дверью потайного хода, ведшего в его покои, король остановился. Вокруг него, штурмуя каменные бастионы замка и кружа под стенами, выл ветер, который словно выискивал в стенах Каслкипа слабое место, на котором можно было бы сосредоточить усилия. Каждая щербинка, каждый расшатанный камень в стене дрожал и посвистывал, вплетая свой собственный голос в какофонию бури. Ураганной силы ветер низко пригибал к земле деревья, дергал Люсьена за волосы, хлестал его по глазам, старался загасить факел и вырвать из рук тяжелые ножны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104