глядя на предметы, он не видел их. На лице его не было никакого определенного выражения. Сезран закончил втирать лекарство и опустил руку герцога на простыню. Рука упала безжизненно и безвольно, как и парализованная правая.
— Ты что-нибудь хочешь?
И снова маг не дождался ответа. Тогда он встал и некоторое время молча смотрел на Дэрина, затем вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, и отправился на поиски Гэйлона.
Принц вышел из замка через западные ворота, ярко освещенные солнцем.
Пройдя по лугу, он остановился у самого края утеса. Здесь и нашел его маг.
Гэйлон стоял у самого обрыва, неподвижно глядя на острые скалы внизу. Заслышав шаги старого волшебника, Гэйлон поднял голову. На фоне холодных океанских волн его глаза казались зелеными, а на носу и на щеках высыпали задорные веснушки, однако под внешностью мальчика Сезран угадывал характер мужчины, да и в том, как он стоял, появились первые признаки возмужания. Юность Гэйлона оказалась слишком хрупкой, и с каждым мгновением она уходила от него.
— Отойди от края, дружок, — ласково сказал маг.
Он еще говорил, как вдруг земля под правой ногой Гэйлона подалась, и мальчик, быстро обретя равновесие, перешагнул на твердое, безопасное место. Глаза его, однако, долго следили за тем, как ком земли летел в пропасть, в зеленовато-синие неспокойные волны.
— Я мог бы свалиться туда, — пробормотал мальчик и внезапно стиснул зубы.
— Знаешь, что он сказал мне?
— Нет.
— Он просил? нет, умолял меня отпустить его? — Слова душили Гэйлона, застревали у него в горле, а в глазах заблестели слезы. Гэйлон протянул к Сезрану руку, показывая что-то, что он сжимал в кулаке. Это был кинжал. — Он хотел, чтобы я воспользовался этим! Он сказал, что если я вправду люблю его? то я сделаю для него одну вещь. Он хочет умереть, но не может сделать этого сам.
— Он вовсе не хочет умирать.
— Хочет!
— Если бы он хотел умереть, он попросил бы об этом меня. Он-то знает, что я без колебаний исполню его просьбу. Он говорит это тебе потому, что страдает и хочет, чтобы ты страдал вместе с ним.
— Я поступил не правильно, когда настаивал, чтобы он жил в сознании?
— В этом нет ни хорошего, ни плохого.
— А ты действительно? возьмешь его жизнь, если он попросит?
— Безусловно.
Гэйлон судорожно вздохнул:
— Ты не должен.
— Он не просил.
— А если попросит?
— Гляди? Шторм надвигается. — Взгляд мага устремился на далекий западный горизонт. Легкая улыбка тронула его губы. — Он идет сюда. Скоро здесь будет изрядный ветерок!
Ничем не прикрытые волосы Сезрана зашевелились и затрепетали, словно их уже трепал штормовой ветер. Камень, свисавший ему на грудь на золотой цепи, ожил и засверкал, а в глазах, когда он снова повернулся к мальчику, плясали зарницы.
— Чувствуешь? Приближается буря! Энергия!
Теперь, когда спутанные, вьющиеся волосы не падали на лицо мага, Гэйлон впервые подробно рассмотрел его лицо. Он увидел высокие скулы, прямой узкий нос, острый подбородок и нежный разрез глаз.
— Миск! — ахнул Гэйлон, от удивления раскрыв рот.
Лицо мага стало суровым.
— Миск! — прорычал он. — Что ты знаешь о Миск?!
Гэйлон затрепетал. Ему показалось, что буря уже здесь, что она стоит перед ним, обернув вокруг себя развевающиеся полотнища цвета полуночного неба.
— Скажи мне! — прогремел Сезран.
Гэйлон попятился назад, к краю утеса, кинжал в его руке был направлен острием вперед. Свой Камень он сжал в кулаке другой руки. Сезран, поняв грозящую обоим опасность, взял себя в руки и погасил волшебный ветер. Волосы его опустились, а развевающиеся складки синего плаща свободно повисли за спиной.
— Успокойся, Гэйлон Рейссон, я не стану причинять тебе вред. Но ты просто обязан рассказать мне, что тебе известно о Миск.
— Она? дала нам убежище, после того как убили моего отца. Дэрин был болен, и она вылечила его! — В этой фразе было прямое обвинение, словно Сезран потерпел неудачу там, где Миск добилась успеха.
Маг раздраженно взмахнул руками.
— Да, да, конечно. Что еще?
— Она очень странная.
На губах мага появилась вымученная улыбка.
— Ты слишком добр. Миск сумасшедшая.
— Но она предсказывает будущее, — попытался возразить Гэйлон.
— Это слишком простое название для того, что ты имеешь в виду. Но скажи, что моя сестрица говорит о будущем?
— Она сказала, что я найду одну могущественную вещь? Черный камень, внутри которого звезды. И еще она сказала, что сначала я должен найти одно, потом другое. И я нашел это? — Гэйлон разжал пальцы, и его Камень дважды мигнул в лучах заходящего солнца.
Лицо Сезрана снова стало непроницаемым, однако в голове его мысли обгоняли одна другую. Шторм приближался. Темные, тяжелые тучи стремительно неслись на восток, подгоняемые свирепым ветром. Маг почувствовал, как необузданная мощь стихии наполняет его тело, и испытал страстное желание поднять вверх руки и направить ураган тропой разрушений, обрушить на этот мир неслыханную катастрофу, повергнуть в пучину забвения все живые существа, до которых он только сможет дотянуться. Мысль об этом доставила ему огромное удовольствие, хотя с него было достаточно одного лишь сознания, что он все это может, если захочет.
Опустив взгляд, он увидел Гэйлона, который стоял рядом с ним и, ничего не подозревая, смотрел на приближающуюся бурю. Используя свой Камень, маг потянулся к принцу и прикоснулся к энергии, которая бурлила внутри его небольшого тела, прикоснулся и в ужасе отпрянул. Почувствовав его прикосновение, Гэйлон поднял голову.
Чтобы скрыть свою тревогу, маг проворчал:
— Ступай, Гэйлон Рейссон. Возвращайся в замок и оставь меня с моим штормом.
***
Миск не помнила, чтобы брат появлялся вот так — верхом на буре, в развевающихся одеждах. В глазах его бурлила ненависть. Дело было уже под вечер, и Миск с трудом справлялась с собой, так что память о будущем и прошедшем вполне могла ее подвести. Между тем ее теплый, уютный домик наполнился холодным, сырым, пахнущим солью морским воздухом, а посреди комнаты стоял он — темная фигура в свободном плаще.
Миск попыталась улыбнуться, но это была слабая защита от его гнева.
— Миск! — прогремел Сезран.
— Брат, — ответила Миск столь же мягким голосом, сколь грозен был голос мага.
Краешком сознания Миск отметила, что Джими нет в доме, и решила, что это к лучшему. Он отправился в Ривербенд, чтобы продать несколько головок сыра. Джими должен взять за него хорошую цену — шестнадцать серебряных монет, восемь медных и еще четыре черных курицы. Одной из них никогда не придется нестись. На эти деньги гигант должен был купить кое-что из необходимого и, может быть, немного шелковой материи из Занкоса, которая ей так понравилась в прошлый раз. Он давно хотел сделать ей этот подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Ты что-нибудь хочешь?
И снова маг не дождался ответа. Тогда он встал и некоторое время молча смотрел на Дэрина, затем вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, и отправился на поиски Гэйлона.
Принц вышел из замка через западные ворота, ярко освещенные солнцем.
Пройдя по лугу, он остановился у самого края утеса. Здесь и нашел его маг.
Гэйлон стоял у самого обрыва, неподвижно глядя на острые скалы внизу. Заслышав шаги старого волшебника, Гэйлон поднял голову. На фоне холодных океанских волн его глаза казались зелеными, а на носу и на щеках высыпали задорные веснушки, однако под внешностью мальчика Сезран угадывал характер мужчины, да и в том, как он стоял, появились первые признаки возмужания. Юность Гэйлона оказалась слишком хрупкой, и с каждым мгновением она уходила от него.
— Отойди от края, дружок, — ласково сказал маг.
Он еще говорил, как вдруг земля под правой ногой Гэйлона подалась, и мальчик, быстро обретя равновесие, перешагнул на твердое, безопасное место. Глаза его, однако, долго следили за тем, как ком земли летел в пропасть, в зеленовато-синие неспокойные волны.
— Я мог бы свалиться туда, — пробормотал мальчик и внезапно стиснул зубы.
— Знаешь, что он сказал мне?
— Нет.
— Он просил? нет, умолял меня отпустить его? — Слова душили Гэйлона, застревали у него в горле, а в глазах заблестели слезы. Гэйлон протянул к Сезрану руку, показывая что-то, что он сжимал в кулаке. Это был кинжал. — Он хотел, чтобы я воспользовался этим! Он сказал, что если я вправду люблю его? то я сделаю для него одну вещь. Он хочет умереть, но не может сделать этого сам.
— Он вовсе не хочет умирать.
— Хочет!
— Если бы он хотел умереть, он попросил бы об этом меня. Он-то знает, что я без колебаний исполню его просьбу. Он говорит это тебе потому, что страдает и хочет, чтобы ты страдал вместе с ним.
— Я поступил не правильно, когда настаивал, чтобы он жил в сознании?
— В этом нет ни хорошего, ни плохого.
— А ты действительно? возьмешь его жизнь, если он попросит?
— Безусловно.
Гэйлон судорожно вздохнул:
— Ты не должен.
— Он не просил.
— А если попросит?
— Гляди? Шторм надвигается. — Взгляд мага устремился на далекий западный горизонт. Легкая улыбка тронула его губы. — Он идет сюда. Скоро здесь будет изрядный ветерок!
Ничем не прикрытые волосы Сезрана зашевелились и затрепетали, словно их уже трепал штормовой ветер. Камень, свисавший ему на грудь на золотой цепи, ожил и засверкал, а в глазах, когда он снова повернулся к мальчику, плясали зарницы.
— Чувствуешь? Приближается буря! Энергия!
Теперь, когда спутанные, вьющиеся волосы не падали на лицо мага, Гэйлон впервые подробно рассмотрел его лицо. Он увидел высокие скулы, прямой узкий нос, острый подбородок и нежный разрез глаз.
— Миск! — ахнул Гэйлон, от удивления раскрыв рот.
Лицо мага стало суровым.
— Миск! — прорычал он. — Что ты знаешь о Миск?!
Гэйлон затрепетал. Ему показалось, что буря уже здесь, что она стоит перед ним, обернув вокруг себя развевающиеся полотнища цвета полуночного неба.
— Скажи мне! — прогремел Сезран.
Гэйлон попятился назад, к краю утеса, кинжал в его руке был направлен острием вперед. Свой Камень он сжал в кулаке другой руки. Сезран, поняв грозящую обоим опасность, взял себя в руки и погасил волшебный ветер. Волосы его опустились, а развевающиеся складки синего плаща свободно повисли за спиной.
— Успокойся, Гэйлон Рейссон, я не стану причинять тебе вред. Но ты просто обязан рассказать мне, что тебе известно о Миск.
— Она? дала нам убежище, после того как убили моего отца. Дэрин был болен, и она вылечила его! — В этой фразе было прямое обвинение, словно Сезран потерпел неудачу там, где Миск добилась успеха.
Маг раздраженно взмахнул руками.
— Да, да, конечно. Что еще?
— Она очень странная.
На губах мага появилась вымученная улыбка.
— Ты слишком добр. Миск сумасшедшая.
— Но она предсказывает будущее, — попытался возразить Гэйлон.
— Это слишком простое название для того, что ты имеешь в виду. Но скажи, что моя сестрица говорит о будущем?
— Она сказала, что я найду одну могущественную вещь? Черный камень, внутри которого звезды. И еще она сказала, что сначала я должен найти одно, потом другое. И я нашел это? — Гэйлон разжал пальцы, и его Камень дважды мигнул в лучах заходящего солнца.
Лицо Сезрана снова стало непроницаемым, однако в голове его мысли обгоняли одна другую. Шторм приближался. Темные, тяжелые тучи стремительно неслись на восток, подгоняемые свирепым ветром. Маг почувствовал, как необузданная мощь стихии наполняет его тело, и испытал страстное желание поднять вверх руки и направить ураган тропой разрушений, обрушить на этот мир неслыханную катастрофу, повергнуть в пучину забвения все живые существа, до которых он только сможет дотянуться. Мысль об этом доставила ему огромное удовольствие, хотя с него было достаточно одного лишь сознания, что он все это может, если захочет.
Опустив взгляд, он увидел Гэйлона, который стоял рядом с ним и, ничего не подозревая, смотрел на приближающуюся бурю. Используя свой Камень, маг потянулся к принцу и прикоснулся к энергии, которая бурлила внутри его небольшого тела, прикоснулся и в ужасе отпрянул. Почувствовав его прикосновение, Гэйлон поднял голову.
Чтобы скрыть свою тревогу, маг проворчал:
— Ступай, Гэйлон Рейссон. Возвращайся в замок и оставь меня с моим штормом.
***
Миск не помнила, чтобы брат появлялся вот так — верхом на буре, в развевающихся одеждах. В глазах его бурлила ненависть. Дело было уже под вечер, и Миск с трудом справлялась с собой, так что память о будущем и прошедшем вполне могла ее подвести. Между тем ее теплый, уютный домик наполнился холодным, сырым, пахнущим солью морским воздухом, а посреди комнаты стоял он — темная фигура в свободном плаще.
Миск попыталась улыбнуться, но это была слабая защита от его гнева.
— Миск! — прогремел Сезран.
— Брат, — ответила Миск столь же мягким голосом, сколь грозен был голос мага.
Краешком сознания Миск отметила, что Джими нет в доме, и решила, что это к лучшему. Он отправился в Ривербенд, чтобы продать несколько головок сыра. Джими должен взять за него хорошую цену — шестнадцать серебряных монет, восемь медных и еще четыре черных курицы. Одной из них никогда не придется нестись. На эти деньги гигант должен был купить кое-что из необходимого и, может быть, немного шелковой материи из Занкоса, которая ей так понравилась в прошлый раз. Он давно хотел сделать ей этот подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104