— Увеличение численности штата их посольства как-то связано с этим?
— Думаю, да, но пока мы этой игры не понимаем.
— У тебя есть соображения по поводу того, что я рассказал Диане?
— Нет, — отрезал Леонард.
— Нет, в смысле: нет, для меня?
— Во всех смыслах. Понимай, как знаешь.
Ланс нашел в себе силы сдержаться и на этот раз.
— Какая роль во всем этом отведена мне?
— Роль? — Леонард изобразил нечто, по его мнению, означающее удивление. — Ты, кажется, кокетничаешь? Никто ничего для тебя не отводил, но, само собой разумеется, ты должен появиться на переговорах, — близнец усмехнулся. — Для демонстрации единства.
— Где гарантия, что кто-нибудь из родственников, в припадке отмщения, не всадит в меня кусок стали?
— Не болтай глупостей! Как минимум, четверо из нас верят тебе — я, Диана, Винс и таинственный незнакомец. Из оставшихся двое — Виктор и Фредерик — отсутствуют. А уж с Филиппом ты как-нибудь договоришься.
— Ты забыл Эмилию.
— Ее тоже нет, и никто не знает, что с ней случилось после того злополучного дня.
Ланс с удивлением отметил тревогу на лице Леонарда. Потом тот, не без юмора, посмотрел на него:
— Теперь скажешь, кто был вторым?
Ланс молча вложил Тераль в ножны и прикрепил их к поясу.
— Мы где-то недалеко от городка?
— Пойду распоряжусь насчет отъезда, — сказала Диана и вышла из комнаты, уведя за собой солдат.
— В часе езды, — ответил близнец.
— Тогда я и сам доберусь.
Опустив глаза, Леон согласно кивнул. Ланс пошел к двери.
— Ланселот! — окликнул его у порога брат.
Взявшись за дверную ручку, он остановился.
— Что еще?
— Сожалею, что убил твою женщину. Прости, если сможешь.
Внутри у Ланса что-то всколыхнулось.
— Сожалеешь? Ты сожалеешь ?
Он оглушительно хлопнул дверью.
Шедший всю ночь сильный ливень размыл почву на окружающих городок холмах, и потоки жидкой грязи затопили свежевымощеные тротуары. В считанные часы Эйялов Посад утратил свою нарядность, несмотря на усилия солдат, до самого рассвета боровшихся с непогодой. Ланс зябко поежился и взглянул на восток, где на уже успевшем очиститься от туч небе проступила утренняя заря.
Кругом было шумно и многолюдно. Сотни факелов заливали светом большую шумную группу всадников, заполонивших центральную площадь городка. Отовсюду доносились возбужденные голоса, взрывы смеха, хлопки откупориваемых бутылок. Отполированное до блеска оружие и драгоценные камни на нарядах дам играли всеми цветами радуги. Под ногами лошадей с лаем носились охотничьи своры. То там, то тут вскипали шумные собачьи потасовки. Он проехал сквозь толпу несколько раз, прежде чем нос к носу столкнулся с Посланником, гарцующим во главе небольшого отряда.
— Ваша Светлость, — учтиво поклонился лорд Сарах.
— Доброе утро, мой лорд, — ответил принц и развернул коня.
Они поехали бок о бок.
— Вижу, Вы окончательно присоединились к нам, чему очень рад. Ваш недавний отъезд вызвал немалый переполох в городе.
— Переполох? Ну, это слишком сильно сказано… Скорее слухи. Леонард пытается найти их источник.
— В любом случае рад, что это всего лишь слухи.
Они улыбнулись друг другу. Вокруг стали собираться люди, завязался общий разговор, и Ланс получил возможность незаметно ускользнуть. А тем временем желающих принять участие в охоте все прибавлялось. Временами ему казалось, что он слышит рев охотничьих рогов из леса, где к их приезду готовилась целая армия загонщиков. Потом его нашел Винсент и пристроился рядом.
— По-моему, уже скоро, — сообщил брат. — Кажется, я слышал голос Леона.
— Давно пора, — буркнул Ланс.
И тут громкий сигнал горна перекрыл все звуки. В наступившей тишине раздался голос Леонарда:
— Внимание, господа! Объявляю охоту открытой, и… да пусть нам сопутствует удача!
Дружный крик был ему ответом, и вся процессия потянулась за город.
Лес окружал Эйялов Посад со всех четырех сторон, но если на севере и западе деревья покрывали уже ближайшие к городу холмы, то на востоке растительность отступила, образовав проплешину длиной мили в четыре и шириной в одну. Именно по ней и двинулась вся кавалькада. Загонщики с собаками, обогнав основную группу, скрылись вдали, и стало заметно тише.
— Что ты намерен предпринять? — неожиданно спросил старший брат.
— Прости, Винс?
— Я говорю о тебе и о Леонарде.
— А-а, вот ты о чем… А у тебя есть какие-то предложения?
Ланс с подозрением посмотрел на брата. Тот шумно вздохнул и извлек из седельной сумки непочатую бутылку вина.
— Будешь?.. Нет? Я только хотел попросить тебя отложить на время месть.
— Отложить?
— Пойми, брат, сейчас не время для этого. Давай хотя бы выберемся из той лужи, куда нас всех усадили.
— А без близнеца, по-твоему, мы не выберемся?
— Нет, но все же… А в чем собственно дело? Не он один имел на тебя зуб. Фактически, любой, не считая меня, разумеется, мог на тебя напасть. Леон просто оказался первым. Или я чего-то не знаю?
Ланс не обратил внимания на изучающий взгляд брата. Его переполняли гнев и обида.
— Выходит, по-твоему, я виноват во всех наших неприятностях?
Винс от досады поерзал в седле, после чего ему пришлось успокаивать вмиг загорячившегося коня.
— Постой, не нужно так. Ты ведь знаешь, я готов сделать для тебя все.
— Но только не сейчас.
— Вот именно — не сейчас, — внезапно успокоившись, отрезал брат. — Тебя раздражает то, что он оказался сильней? Но, ведь тебя застигли врасплох.
Ланс постарался взять себя в руки.
— Почему ты решил, что между нами что-то не так? После того, как он отпустил меня, мы вообще ни разу не виделись.
— В том-то и дело — вы избегаете друг друга. К тому же, тебя прямо трясет, когда кто-то произносит его имя.
Ланс смутился.
— Это так заметно?
— Очень заметно, — подтвердил старший брат. — Старайся сдерживаться.
Ланс раздраженно сбросил его руку с плеча.
— Тебе или Леонарду принадлежит идея переговорить со мной? — зло спросил он и поднял плеть, собираясь послать своего коня вперед.
Но железные пальцы Винсента перехватили его запястье и не дали закончить движение.
— Ланс, Ланс, ты можешь говорить все, что угодно, и я не рассержусь. Но, неужели тебе самому не стыдно?
Младший принц промолчал. Он действительно испытывал глубокий стыд за то, что наговорил Винсу, и за то, что ему не сказал; да и просто за себя, взрослого человека, которого приходится одергивать, словно мальчишку.
Наверное, из всей кавалькады только они ехали молча.
— У тебя еще осталось вино? — устало спросил он.
Брат молча протянул бутылку, и он сделал несколько глубоких глотков.
— Прости, Винс.
— Не за что. Я ведь говорил, что не обижаюсь.
— Все равно, прости.
Соседняя компания верховых взорвалась смехом, едва не заглушив раздавшийся позади них знакомый голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107