Отраженное в Коране, это заблуждение, порожденное отсталостью,
беспомощностью древнего человека в борьбе с природой, в пережиточных
формах дожило до последних десятилетий XX века. Достаточно вспомнить
почитаемые и в наши дни в исламе черный камень - аль-хаджар аль-асвад
- куски лавы или базальта метеоритного происхождения, теперь
вмурованные в восточную стену Каабы и скрепленные каменным барьером и
серебряным обручем на высоте полутора метров; камень "стояние
Ибрахима" - макам Ибрахим - во внутреннем дворе той же Большой
мекканской мечети, а также находящийся там же "счастливый камень" -
аль-хаджар аль-асъад, и т. д. Вера в магическую силу этих камней и
совершаемых к ним хаджжа и умры и других обрядов до сих пор
подогревается исламскими богословами, прибегающими в этих целях к
подновленным истолкованиям древних сказаний о пророке Ибрахиме и его
сыне Исмаиле, который почитается и в качестве родоначальника всех
северных арабов. А о черном камне и ныне сообщают как об окаменевшем
ангеле, спущенном из рая. Он-де в день страшного суда оживет и
предстанет в роли заступника за целовавших его верующих. Кстати, вся
видимая поверхность этого камня отполирована и почернела, по-видимому,
от бесчисленных прикосновений и поцелуев паломников.
Впрочем, очень рано среди мусульман возникло и скептическое
отношение к культу камней, проявилась его трезвая оценка. Даже то, что
черный камень ныне не целый, а состоит из трех сравнительно больших и
нескольких мелких искусственно скрепленных кусков, - следствие далеко
не одинакового отношения к этому фетишу со стороны верующих. Во всяком
случае, недоверие к чудесным возможностям черного камня, очевидно,
весьма рано приобрело влиятельных сторонников. Об этом говорит, в
частности, очень мягкое, своего рода "компромиссное" возражение
противникам его культа, с которым якобы обратился к черному камню Омар
ибн аль-Хаттаб, второй из четырех первых "праведных" халифов,
правивший в Медине в 634-644 годах. Он будто бы сказал: "Конечно, я
знаю, что ты только камень, который не может принести ни пользы, ни
вреда ("так обычно характеризуются в Коране идолы", - добавил от себя
опубликовавший это изречение венгерский академик Игнац
Гольдциер, 1850-1921. - Л.К.), - и если бы я не видел, что пророк тебя
целовал, то я бы тебя больше никогда не целовал"[Goldziher I. Die
Heiligenverehrung in Islam. - Goidziher I. Muhaminedanische Studien.
Halle a. S., 1889, S. 369.].
Выдающийся арабский поэт и мыслитель Абу-ль-Аля аль-Маарри
(973-1057 или 1058) из Сирии в своем сборнике стихов "Обязательность
необязательного" ("Лузум ма ля йалзам", или, короче, "Лузумийят")
связал культ камней в Мекке с представлениями и обычаями разных
народов и с их религиями. Относясь к исламу как к одной из религий,
сменяющих в обществе с течением времени одна другую, Абу-ль-Аля был
чужд нетерпимости к другим вероисповеданиям. С завидной объективностью
он относился к заблуждениям последователей любой веры - христианства,
иудаизма, зороастризма и ислама. Он писал:
Твердят христиане: "Всесилен Христос".
Ну, как не дивиться той силе!
Какой бы всесильный безропотно снес,
Когда его смертные били!
Нам хвалят евреи свое божество,
О добром твердят Иегове.
Он добрый? Как странно! Тогда отчего
Он требует жертвенной крови?!
Обряды персидские дико смешны.
Царю удивляюсь Хосрову[Поэт имел в виду, очевидно,
древнеиранского шаха Хосрова II Парвиза, правившего в 591-628 гг.]:
Ведь, чтобы "очиститься", персы должны
Умыться... мочою коровы.
Разумностью, логикой веры своей
И ты не хвались, мусульманин!
В дороге пройдя мимо сотен камней,
Лишь в Мекке целуешь ты камень.
Религия хитрым сплетением слов
Силки для людей расставляет.
Различны силки - неизменен улов:
Глупец в них всегда попадает.
(Перевод В. Демидчика)
В культе мекканской Каабы (как, впрочем, и в культах других
религиозных центров Аравии конца VI и первых десятилетий VII века) на
первое место выдвинулся бог Аллах, имя которого образовано от
арабского слова "илах" - божество и определенного члена "аль"
(альилах) или от арамейского "алаха". Это был древний бог племени
курейшитов, занявший господствующее положение среди богов зависевших
от них арабских родов и племен. По мнению академика В.В. Бартольда
(1869-1930), возможно, что находившийся в доисламской мекканской Каабе
самый большой идол "Хубал и мусульманский Аллах - одно и то
же"[Бартольд В.В. Сочинения. М., 1966, т. 6, с. 87.].
Отождествление не случайно. Скорее всего оно отражает обычай,
подобный древнему восточносемитскому: "Первоначально восточные семиты
называли, по-видимому, главного родового или племенного бога не
собственным именем, а словом "хозяин", "господин" ("ба'ал", акк.
"бел")..."[Дьяконов И.М. Народы древней Передней Азии. -
Переднеазнатский этнографический сборник, I (Труды института
этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Новая серия, т. XXXIX). М., 1958,
с. 47, 55. Культ Хубала был известен еще в Набатейском царстве - одном
"из самых древних и (до возникновения Арабского халифата) значительных
арабских государств на территории Передней Азии" (в пределах
современной Иордании). Бог Хубалу назван здесь "в погребальной
надписи... из Хегры (1 г. до н. э.)". Сохранилось "также имя
собственное Бен-Хубалу - "сын Хубалу" (Шифман И.Ш. Набатейское
государство и его культура. Из истории культуры доисламской Аравии.
М., 1976, с. 5, 99).] Обращение к богу, занимавшему в Каабе
"центральное положение" со словом "Хубал" - "Ху (в) бал" могло иметь
сходное значение. Кстати, местоимение "хуа" - он со значением
"истина", "бог", "Аллах" и теперь можно видеть начертанным по-арабски
на стенах многих больших и малых старых мусульманских храмов. Отсюда
понятно, почему Коран, даже перечислив трех древнеарабских богинь, о
Хубале промолчал. Вместе с тем академик Бартольд имел все основания
отметить, что древние арабы к помощи Аллаха прибегали преимущественно
во время поездок по морю. "В Коране несколько раз говорится, что люди,
когда их настигает буря на море, призывают Аллаха и дают обет искренно
служить ему, но, когда они благополучно высаживаются на берег,
забывают о своем обете и снова начинают служить идолам"[Бартольд В.В.
Сочинения, т. 6, с. 638.].
О значении, придававшемся культу Аллаха, говорит и тот факт, что,
согласно мусульманскому преданию и наиболее ранним биографам пророка
Мухаммеда (Ибн Исхак, Ибн Хишам), его отец носил имя Абдаллах, что
буквально значит "раб Аллаха".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
беспомощностью древнего человека в борьбе с природой, в пережиточных
формах дожило до последних десятилетий XX века. Достаточно вспомнить
почитаемые и в наши дни в исламе черный камень - аль-хаджар аль-асвад
- куски лавы или базальта метеоритного происхождения, теперь
вмурованные в восточную стену Каабы и скрепленные каменным барьером и
серебряным обручем на высоте полутора метров; камень "стояние
Ибрахима" - макам Ибрахим - во внутреннем дворе той же Большой
мекканской мечети, а также находящийся там же "счастливый камень" -
аль-хаджар аль-асъад, и т. д. Вера в магическую силу этих камней и
совершаемых к ним хаджжа и умры и других обрядов до сих пор
подогревается исламскими богословами, прибегающими в этих целях к
подновленным истолкованиям древних сказаний о пророке Ибрахиме и его
сыне Исмаиле, который почитается и в качестве родоначальника всех
северных арабов. А о черном камне и ныне сообщают как об окаменевшем
ангеле, спущенном из рая. Он-де в день страшного суда оживет и
предстанет в роли заступника за целовавших его верующих. Кстати, вся
видимая поверхность этого камня отполирована и почернела, по-видимому,
от бесчисленных прикосновений и поцелуев паломников.
Впрочем, очень рано среди мусульман возникло и скептическое
отношение к культу камней, проявилась его трезвая оценка. Даже то, что
черный камень ныне не целый, а состоит из трех сравнительно больших и
нескольких мелких искусственно скрепленных кусков, - следствие далеко
не одинакового отношения к этому фетишу со стороны верующих. Во всяком
случае, недоверие к чудесным возможностям черного камня, очевидно,
весьма рано приобрело влиятельных сторонников. Об этом говорит, в
частности, очень мягкое, своего рода "компромиссное" возражение
противникам его культа, с которым якобы обратился к черному камню Омар
ибн аль-Хаттаб, второй из четырех первых "праведных" халифов,
правивший в Медине в 634-644 годах. Он будто бы сказал: "Конечно, я
знаю, что ты только камень, который не может принести ни пользы, ни
вреда ("так обычно характеризуются в Коране идолы", - добавил от себя
опубликовавший это изречение венгерский академик Игнац
Гольдциер, 1850-1921. - Л.К.), - и если бы я не видел, что пророк тебя
целовал, то я бы тебя больше никогда не целовал"[Goldziher I. Die
Heiligenverehrung in Islam. - Goidziher I. Muhaminedanische Studien.
Halle a. S., 1889, S. 369.].
Выдающийся арабский поэт и мыслитель Абу-ль-Аля аль-Маарри
(973-1057 или 1058) из Сирии в своем сборнике стихов "Обязательность
необязательного" ("Лузум ма ля йалзам", или, короче, "Лузумийят")
связал культ камней в Мекке с представлениями и обычаями разных
народов и с их религиями. Относясь к исламу как к одной из религий,
сменяющих в обществе с течением времени одна другую, Абу-ль-Аля был
чужд нетерпимости к другим вероисповеданиям. С завидной объективностью
он относился к заблуждениям последователей любой веры - христианства,
иудаизма, зороастризма и ислама. Он писал:
Твердят христиане: "Всесилен Христос".
Ну, как не дивиться той силе!
Какой бы всесильный безропотно снес,
Когда его смертные били!
Нам хвалят евреи свое божество,
О добром твердят Иегове.
Он добрый? Как странно! Тогда отчего
Он требует жертвенной крови?!
Обряды персидские дико смешны.
Царю удивляюсь Хосрову[Поэт имел в виду, очевидно,
древнеиранского шаха Хосрова II Парвиза, правившего в 591-628 гг.]:
Ведь, чтобы "очиститься", персы должны
Умыться... мочою коровы.
Разумностью, логикой веры своей
И ты не хвались, мусульманин!
В дороге пройдя мимо сотен камней,
Лишь в Мекке целуешь ты камень.
Религия хитрым сплетением слов
Силки для людей расставляет.
Различны силки - неизменен улов:
Глупец в них всегда попадает.
(Перевод В. Демидчика)
В культе мекканской Каабы (как, впрочем, и в культах других
религиозных центров Аравии конца VI и первых десятилетий VII века) на
первое место выдвинулся бог Аллах, имя которого образовано от
арабского слова "илах" - божество и определенного члена "аль"
(альилах) или от арамейского "алаха". Это был древний бог племени
курейшитов, занявший господствующее положение среди богов зависевших
от них арабских родов и племен. По мнению академика В.В. Бартольда
(1869-1930), возможно, что находившийся в доисламской мекканской Каабе
самый большой идол "Хубал и мусульманский Аллах - одно и то
же"[Бартольд В.В. Сочинения. М., 1966, т. 6, с. 87.].
Отождествление не случайно. Скорее всего оно отражает обычай,
подобный древнему восточносемитскому: "Первоначально восточные семиты
называли, по-видимому, главного родового или племенного бога не
собственным именем, а словом "хозяин", "господин" ("ба'ал", акк.
"бел")..."[Дьяконов И.М. Народы древней Передней Азии. -
Переднеазнатский этнографический сборник, I (Труды института
этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Новая серия, т. XXXIX). М., 1958,
с. 47, 55. Культ Хубала был известен еще в Набатейском царстве - одном
"из самых древних и (до возникновения Арабского халифата) значительных
арабских государств на территории Передней Азии" (в пределах
современной Иордании). Бог Хубалу назван здесь "в погребальной
надписи... из Хегры (1 г. до н. э.)". Сохранилось "также имя
собственное Бен-Хубалу - "сын Хубалу" (Шифман И.Ш. Набатейское
государство и его культура. Из истории культуры доисламской Аравии.
М., 1976, с. 5, 99).] Обращение к богу, занимавшему в Каабе
"центральное положение" со словом "Хубал" - "Ху (в) бал" могло иметь
сходное значение. Кстати, местоимение "хуа" - он со значением
"истина", "бог", "Аллах" и теперь можно видеть начертанным по-арабски
на стенах многих больших и малых старых мусульманских храмов. Отсюда
понятно, почему Коран, даже перечислив трех древнеарабских богинь, о
Хубале промолчал. Вместе с тем академик Бартольд имел все основания
отметить, что древние арабы к помощи Аллаха прибегали преимущественно
во время поездок по морю. "В Коране несколько раз говорится, что люди,
когда их настигает буря на море, призывают Аллаха и дают обет искренно
служить ему, но, когда они благополучно высаживаются на берег,
забывают о своем обете и снова начинают служить идолам"[Бартольд В.В.
Сочинения, т. 6, с. 638.].
О значении, придававшемся культу Аллаха, говорит и тот факт, что,
согласно мусульманскому преданию и наиболее ранним биографам пророка
Мухаммеда (Ибн Исхак, Ибн Хишам), его отец носил имя Абдаллах, что
буквально значит "раб Аллаха".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87