Почему,
говорит Мартанфаррух, всемилостивый бог допускает к своим созданиям
зло - чертей и дьявола, адские исчадия? "Если он этого не знает, то
где же его: премудрость и всезнание? Если же он не хочет отдалить от
своих созданий вред и зло и дать каждому в отдельности благо, то куда
делись его справедливость и правосудие? Если он не дал этого, так как
не мог, то в чем же его всемогущество?"
Рационалистические доводы приведены Мартанфаррухом и при критике
сказаний о грехопадении и предшествовавшем ему эпизоде с Адамом,
которому бог "по причине дружбы и уважения заставил поклониться
величайших ангелов и многих служителей своих". Затем бог послал этого
мужа "в райский сад, дабы он занимался там садоводством и питался
всеми плодами, кроме плодов того дерева, о котором он (бог. - Л.К.)
сказал: "Не ешь!" И приготовил он для того мужа искусителя и
соблазнителя и впустил его в сад...".
Зачем, спрашивал Мартанфаррух, бог позволил первым людям,
соблазненным обманщиком, поесть запретных плодов в райском саду, а
потом за это их наказал? "А затем, почему же он не сделал этот сад
столь хорошо и прочно огражденным, чтобы тот обманщик (змей, дьявол. -
Л.К.) не мог туда пробраться? И еще. Если он все это знал и хотел,
чтобы это случилось, то недостойно это его, чтобы при своей мудрости и
воле он сотворил нечто, о чем потом пожалел, и чтобы воле и приказу
его сопротивлялись и враждовали с его пророками и исполнителями его
приказов..."
Именно в этих простых, логичных доводах, берущих начало в суровой
действительности феодального общества, следует искать и корни тех
сомнений, которые столь строго возводил к "первопроклятому", Иблису,
аш-Шахрастани. На наш взгляд, критика Мартанфарруха весьма точно и
проникновенно охарактеризована известным востоковедом Е.Э. Бертельсом
(1890-1957): "Здесь ни разу не назван ни ислам, ни Коран, но вместе с
тем очевидно, что для подрыва авторитета коранического предания автор
умышленно не ссылается на какие-либо священные книги, не опирается на
древние учения, а критикует его с точки зрения здравого смысла,
рационалистически, методами, показывающими знакомство с классической
диалектикой"[Бертельс Е.Э. Избранные труды. История
персидско-таджикской литературы. М., 1960, с. 123.].
В XII веке, когда писал аш-Шахрастани, критика идеи первородного
греха, за который Адам и его жена были изгнаны из рая, обосновывалась
уже и социальными мотивами. К этому времени и жена Адама, ни разу не
названная по имени в Коране, стала именоваться Хавой (Хавва), а плоды
с коранического райского "дерева" определены как колосья пшеницы,
пшеничное зерно. И вот замечательный поэт из Ширвана Афзальаддин
Хакани (1121-1199), немало видевший человеческого горя в родном
Азербайджане и за его пределами, с горечью отметил, что грехопадение и
понесенное за него от Аллаха наказание ничего не изменили, - люди и в
годы жизни поэта, как и он сам, страдали из-за хлеба, вернее, из-за
того, что его не хватало.
Был изгнан Адам из Эдема за зернышко райской пшеницы.
Достоинство вынужден был я свое потерять из-за хлеба.
О боже! Ты знаешь о муках моих и муках Адама!
Ты сам прогневись на пшеницу, чтоб нам не страдать
из-за хлеба.
(Перевод В. Державина)
Эта мысль и через века волновала тех, кому, подобно Хакани, было
мучительно унижаться ради "белого хлеба властителей с черной душою". И
вновь они не могли не вспомнить, что изгнание Адама, вопреки
благочестивым проповедям и сказаниям, не принесло людям пользы. Живший
в Индии выдающийся поэт и мыслитель Мирза Абдулкадир Бедиль
(1644-1721), придерживаясь традиции, восходящей к Хакани, рассказал в
четверостишии о нищете и бедствиях, царивших в его время:
Бедный Адам - он страдать на земле обречен.
Чем, кроме смерти, он будет от смерти спасен?
Райской пшеницы поел он вчера - пострадал,
Есть ему нечего ныне - страдает от этого он.
(Перевод Л. Пеньковского)
Да, сказание Корана об Адаме и его жене, не знавших в раю голода,
не замечавших наготы, не страдавших от зноя и жажды (20: 116-117),
обращает взгляд человека не вперед, в будущее, а назад, в прошлое.
Будто счастливый период истории человечества, его "золотой век"
остался позади.
Этот рассказ, имеющий сходство с библейским, дает искаженное,
идеализированное представление о первобытном обществе. "Что
первобытный человек получал необходимое, как свободный подарок
природы, - писал В. И. Ленин, - это глупая побасенка... Никакого
золотого века позади нас не было, и первобытный человек был совершенно
подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой"[Ленин
В.И. Полн. собр. соч., т: 5, с. 103.].
Позднейшее предание ислама развило учение об оставшемся позади
"золотом веке". Так, слова Корана о том, что Адам и его жена до
грехопадения не замечали наготы, послужили поводом для рассказа, будто
Адам был введен в рай в одежде. Аллах-де после сотворения и
одушевления Адама обрядил его в райские одежды, а ангелы, усадив на
трон, сто лет носили Адама на своих плечах по небесам. Затем Аллах
сотворил для Адама крылатую лошадь из белого мускуса, названную
Маймуна (счастливая); одно крыло у нее было из жемчуга, другое - из
коралла. Ангелы Джибриль, Микаиль и Исрафиль, усадив на Маймуну Адама,
вновь катали его по всем небесам. Нетрудно заметить, что в этом
предании, изложенном, например, в не раз издававшейся на арабском
языке книге "Дакакиль-ахбар ва хакаик аль-игтибар" кадия Аби Абдуллы
Кулаги, миф переплетен с элементами сказки, в жизни создателей которой
- кочевников лошадь имела большое значение. Свое желание возможно
скорее преодолевать пространство они выразили в красочном образе
крылатого коня (вспомним "тулпар" в сказках народов Средней Азии и
Казахстана).
Однако, если в народном творчестве этот сюжет, как правило,
возвеличивает творческие силы человека, его разум, благородство,
стремление к взаимной выручке, гуманность, то в Коране эти светлые
чувства затенены, принижены мыслью о том, что, сколько бы человек ни
старался, ничего хорошего он не создаст. Ибо, как гласит "слово
Аллаха", "знайте, что жизнь в здешнем мире есть обманчивая утеха,
обольщение, суетный наряд, тщеславие между вами, желание отличиться
множеством имущества и детей: она подобна тем произрастаниям при
дожде, которые собой пленяют земледельца, потом увядают, после того
видишь их пожелтевшими, напоследок делаются сухими стеблями... Жизнь в
здешнем мире есть только обманчивое наслаждение" (57:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
говорит Мартанфаррух, всемилостивый бог допускает к своим созданиям
зло - чертей и дьявола, адские исчадия? "Если он этого не знает, то
где же его: премудрость и всезнание? Если же он не хочет отдалить от
своих созданий вред и зло и дать каждому в отдельности благо, то куда
делись его справедливость и правосудие? Если он не дал этого, так как
не мог, то в чем же его всемогущество?"
Рационалистические доводы приведены Мартанфаррухом и при критике
сказаний о грехопадении и предшествовавшем ему эпизоде с Адамом,
которому бог "по причине дружбы и уважения заставил поклониться
величайших ангелов и многих служителей своих". Затем бог послал этого
мужа "в райский сад, дабы он занимался там садоводством и питался
всеми плодами, кроме плодов того дерева, о котором он (бог. - Л.К.)
сказал: "Не ешь!" И приготовил он для того мужа искусителя и
соблазнителя и впустил его в сад...".
Зачем, спрашивал Мартанфаррух, бог позволил первым людям,
соблазненным обманщиком, поесть запретных плодов в райском саду, а
потом за это их наказал? "А затем, почему же он не сделал этот сад
столь хорошо и прочно огражденным, чтобы тот обманщик (змей, дьявол. -
Л.К.) не мог туда пробраться? И еще. Если он все это знал и хотел,
чтобы это случилось, то недостойно это его, чтобы при своей мудрости и
воле он сотворил нечто, о чем потом пожалел, и чтобы воле и приказу
его сопротивлялись и враждовали с его пророками и исполнителями его
приказов..."
Именно в этих простых, логичных доводах, берущих начало в суровой
действительности феодального общества, следует искать и корни тех
сомнений, которые столь строго возводил к "первопроклятому", Иблису,
аш-Шахрастани. На наш взгляд, критика Мартанфарруха весьма точно и
проникновенно охарактеризована известным востоковедом Е.Э. Бертельсом
(1890-1957): "Здесь ни разу не назван ни ислам, ни Коран, но вместе с
тем очевидно, что для подрыва авторитета коранического предания автор
умышленно не ссылается на какие-либо священные книги, не опирается на
древние учения, а критикует его с точки зрения здравого смысла,
рационалистически, методами, показывающими знакомство с классической
диалектикой"[Бертельс Е.Э. Избранные труды. История
персидско-таджикской литературы. М., 1960, с. 123.].
В XII веке, когда писал аш-Шахрастани, критика идеи первородного
греха, за который Адам и его жена были изгнаны из рая, обосновывалась
уже и социальными мотивами. К этому времени и жена Адама, ни разу не
названная по имени в Коране, стала именоваться Хавой (Хавва), а плоды
с коранического райского "дерева" определены как колосья пшеницы,
пшеничное зерно. И вот замечательный поэт из Ширвана Афзальаддин
Хакани (1121-1199), немало видевший человеческого горя в родном
Азербайджане и за его пределами, с горечью отметил, что грехопадение и
понесенное за него от Аллаха наказание ничего не изменили, - люди и в
годы жизни поэта, как и он сам, страдали из-за хлеба, вернее, из-за
того, что его не хватало.
Был изгнан Адам из Эдема за зернышко райской пшеницы.
Достоинство вынужден был я свое потерять из-за хлеба.
О боже! Ты знаешь о муках моих и муках Адама!
Ты сам прогневись на пшеницу, чтоб нам не страдать
из-за хлеба.
(Перевод В. Державина)
Эта мысль и через века волновала тех, кому, подобно Хакани, было
мучительно унижаться ради "белого хлеба властителей с черной душою". И
вновь они не могли не вспомнить, что изгнание Адама, вопреки
благочестивым проповедям и сказаниям, не принесло людям пользы. Живший
в Индии выдающийся поэт и мыслитель Мирза Абдулкадир Бедиль
(1644-1721), придерживаясь традиции, восходящей к Хакани, рассказал в
четверостишии о нищете и бедствиях, царивших в его время:
Бедный Адам - он страдать на земле обречен.
Чем, кроме смерти, он будет от смерти спасен?
Райской пшеницы поел он вчера - пострадал,
Есть ему нечего ныне - страдает от этого он.
(Перевод Л. Пеньковского)
Да, сказание Корана об Адаме и его жене, не знавших в раю голода,
не замечавших наготы, не страдавших от зноя и жажды (20: 116-117),
обращает взгляд человека не вперед, в будущее, а назад, в прошлое.
Будто счастливый период истории человечества, его "золотой век"
остался позади.
Этот рассказ, имеющий сходство с библейским, дает искаженное,
идеализированное представление о первобытном обществе. "Что
первобытный человек получал необходимое, как свободный подарок
природы, - писал В. И. Ленин, - это глупая побасенка... Никакого
золотого века позади нас не было, и первобытный человек был совершенно
подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой"[Ленин
В.И. Полн. собр. соч., т: 5, с. 103.].
Позднейшее предание ислама развило учение об оставшемся позади
"золотом веке". Так, слова Корана о том, что Адам и его жена до
грехопадения не замечали наготы, послужили поводом для рассказа, будто
Адам был введен в рай в одежде. Аллах-де после сотворения и
одушевления Адама обрядил его в райские одежды, а ангелы, усадив на
трон, сто лет носили Адама на своих плечах по небесам. Затем Аллах
сотворил для Адама крылатую лошадь из белого мускуса, названную
Маймуна (счастливая); одно крыло у нее было из жемчуга, другое - из
коралла. Ангелы Джибриль, Микаиль и Исрафиль, усадив на Маймуну Адама,
вновь катали его по всем небесам. Нетрудно заметить, что в этом
предании, изложенном, например, в не раз издававшейся на арабском
языке книге "Дакакиль-ахбар ва хакаик аль-игтибар" кадия Аби Абдуллы
Кулаги, миф переплетен с элементами сказки, в жизни создателей которой
- кочевников лошадь имела большое значение. Свое желание возможно
скорее преодолевать пространство они выразили в красочном образе
крылатого коня (вспомним "тулпар" в сказках народов Средней Азии и
Казахстана).
Однако, если в народном творчестве этот сюжет, как правило,
возвеличивает творческие силы человека, его разум, благородство,
стремление к взаимной выручке, гуманность, то в Коране эти светлые
чувства затенены, принижены мыслью о том, что, сколько бы человек ни
старался, ничего хорошего он не создаст. Ибо, как гласит "слово
Аллаха", "знайте, что жизнь в здешнем мире есть обманчивая утеха,
обольщение, суетный наряд, тщеславие между вами, желание отличиться
множеством имущества и детей: она подобна тем произрастаниям при
дожде, которые собой пленяют земледельца, потом увядают, после того
видишь их пожелтевшими, напоследок делаются сухими стеблями... Жизнь в
здешнем мире есть только обманчивое наслаждение" (57:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87