Или ты уничтожишь меня — или я тебя убью. Или… может быть, нам вдвоем удастся раньше уничтожить Карасму. Как я тебе уже говорил, я думаю, что буду предупрежден о приказе, который отдаст тебе Разрушитель. Если так случится, ты умрешь прежде, чем сможешь разрушить все наши мечты. Обещаю тебе это. — Мелдор решительно распорядился: — Поехали, мы теряем время. Тебе нужно побывать в Эджлоссе.
Керис рассеянно следила за скатами, кружащими в высоте; их заостренные хвосты служили рулями, позволяя животным ловко поворачивать в воздухе. «Может быть, это Подручные? — гадала девушка. — Или просто Дикие, потомки каких-то теперь исчезнувших птиц Мейлинвара, хоть и не имеющие перьев?» Она ощутила смутную печаль. После Разрушения так многое безвозвратно исчезло или неузнаваемо изменилось… Даже если удастся снова придать миру стабильность, избавиться от леу, столько всего никогда не удастся вернуть! «Уничтожение — это навсегда». Она когда-то прочла этот афоризм, и теперь воспоминание заставило зазвучать в ее душе струну бессильного гнева. «Будь он проклят! — подумала она. — Будь проклят Разрушитель!»
Керис прогнала грустные мысли и оглянулась на Портрона:
— Наставник, ты собираешься и после Пятого Постоянства ехать дальше с нашим товариществом?
— О да, конечно. Так долго, как это будешь делать ты.
— Ты не обязан так поступать. Мне не нужен опекун.
— Ну, как смотреть на вещи… — Портрон взглянул в сторону Корриан и Квирка, чтобы удостовериться: те их не слышат. — Керис, я не очень на многое гожусь, я понимаю. Я не очень хороший законник, да и никогда таковым не был. Я ненавижу споры и разногласия. Меня не следовало назначать в Управу. Может быть, из меня получился бы лучший проповедник или учитель — не знаю. Санхедрион решил, что я буду законником, а когда решение принято, ничего изменить уже нельзя. Но даже я вижу, что не должен пренебрегать своим долгом по отношению к беззащитной девушке, попавшей в такую компанию. Я не брошу тебя до самого Восьмого.
Керис не стала спрашивать, как, по его мнению, он мог бы ее защитить. Она понимала, что на этот вопрос церковник ответить не сумеет.
Эджлосс очень походил на Наблу; тем не менее, к своему удивлению, Керис ощутила прилив спокойствия, хоть и оказалась в окружении всяких сомнительных личностей. Впервые за многие недели она была в безопасности. Здесь не было ни Приспешников, ни Диких. Здесь земля не провалилась бы у нее под ногами, не поглотила бы ее и вообще не повела бы себя странным образом: завтра она выглядела бы точно так же, как и позавчера. Здесь Керис могли изнасиловать, пырнуть ножом или ограбить, но никто не угрожал ей леу, не мог разорвать на части или похитить ее душу.
Когда товарищество выехало на покрытую рытвинами главную улицу, девушка с облегчением вздохнула. Ее настроение не могло испортить даже воспоминание о покинутых часовнях кинезиса, мимо которых они только что проехали: граница передвинулась на добрых пять сотен шагов в глубь Постоянства.
Керис искоса взглянула на едущего рядом Даврона; проводник тоже явно чувствовал облегчение. Напряжение, всегда сквозившее в его взгляде, исчезло. По крайней мере на какое-то время он был избавлен от беспокойства о том, что в любой момент может получить чудовищный приказ. В Постоянстве Разрушитель не мог до него добраться.
— Куда мы направляемся? — спросил его Портрон, с отвращением оглядывая улицу. — Это место ничем не лучше Наблы.
— В соседнем городке, Дормуссе, есть монастырь с приютом для паломников. Там находится храм Посвященного Беогора… или Посвященной Силги? Так или иначе, ты, без сомнения, будешь рад снова оказаться среди своих, наставник.
— Еще бы! Только храм там, по-моему, Посвященного Белматиана.
Корриан вынула изо рта трубку и сплюнула.
— А как насчет меня, мастер Сторре?
Он насмешливо улыбнулся старой женщине:
— Ну, ты могла бы остаться и здесь, мистрис.
Она ухмыльнулась в ответ, словно и не заметив намека.
— Ах нет. Я уж лучше поеду с вами. Две ночи мы тут проведем, ты говорил?
— Да. Мы пересечем Постоянство и выедем к его южной границе, по дороге купив припасы. У тебя будет время, чтобы посетить все обязательные храмы по пути.
Корриан вздохнула:
— Опять преклонять колени, а то и еще что-нибудь похуже. До чего ж я ненавижу эти храмы, к которым нужно подползать на пузе, извиваясь вроде червяка! А молебствия с кинезисом — то опустись на колени, то поднимись, то плюхнись на живот, то ползи на локтях, а то еще и лбом в землю… Мои старые косточки и так-то не любят кинезис, а уж эти службы в храме — и вовсе не радость для задницы.
Портрон нахмурился, собираясь призвать Корриан к благочестию, но потом передумал. Ответил старой женщине Даврон:
— Не понимаю, почему бы тебе и не помолиться в храме. Ведь твои старые косточки совсем не возражают против упражнений другого сорта.
Корриан хихикнула и заставила своего мула обойти мертвое тело, валявшееся посреди дороги.
— Разве мы не должны помочь ему? — с сомнением спросила Керис.
Даврон посмотрел вниз:
— Нет. Ему помощь уже не нужна. Ты знаешь, что картограф Летеринг держит в Дормуссе свою лавку?
— Правда? Будет у меня время, чтобы поговорить с ним?
— Конечно! Если только ты не захочешь весь день провести в храме.
— Уж кто-кто, только не я, — ответила девушка так, чтобы ее не услышал Портрон. — Если и есть место, где я была бы готова провести целый день, то это горячая ванна с настоем трав и с тем чудесным мылом, которое изготовляют в здешнем монастыре. — Керис вздохнула. — Кажется, прошли месяцы с тех пор, как я по-настоящему мылась.
В монастыре не оказалось бани для паломников, но совсем рядом нашлось соответствующее заведение для местных жителей, и Керис смогла за умеренную плату насладиться давно желанной ванной с душистым мылом. Когда же после горячего ужина, приготовленного не из вяленой говядины и старых овощей, она улеглась на чистые простыни настоящей постели, девушке показалось, что ей никогда больше не захочется пускаться в путь. Однако утром, когда ее разбудил звон колокольчиков на одежде церковников, торопящихся на Поклонение, а из храма донесся запах благовоний (утром — всегда розовое масло), она почувствовала некоторое беспокойство. Все подминающий под себя Закон внезапно оказался слишком близко. Со вздохом Керис принялась рыться в мешке, чтобы найти юбку: можно позволить себе носить штаны, когда ты въезжаешь в Постоянство, но ни один наставник не потерпит, чтобы по городу разгуливала женщина в подобном наряде.
Когда Керис вошла в трапезную, на столе ждал завтрак: горячее молоко и свежий, еще теплый хлеб, — хотя большинство церковников уже поели. У длинного стола сидел один Даврон.
Керис совершила положенный кинезис, села напротив и налила себе молока из кувшина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Керис рассеянно следила за скатами, кружащими в высоте; их заостренные хвосты служили рулями, позволяя животным ловко поворачивать в воздухе. «Может быть, это Подручные? — гадала девушка. — Или просто Дикие, потомки каких-то теперь исчезнувших птиц Мейлинвара, хоть и не имеющие перьев?» Она ощутила смутную печаль. После Разрушения так многое безвозвратно исчезло или неузнаваемо изменилось… Даже если удастся снова придать миру стабильность, избавиться от леу, столько всего никогда не удастся вернуть! «Уничтожение — это навсегда». Она когда-то прочла этот афоризм, и теперь воспоминание заставило зазвучать в ее душе струну бессильного гнева. «Будь он проклят! — подумала она. — Будь проклят Разрушитель!»
Керис прогнала грустные мысли и оглянулась на Портрона:
— Наставник, ты собираешься и после Пятого Постоянства ехать дальше с нашим товариществом?
— О да, конечно. Так долго, как это будешь делать ты.
— Ты не обязан так поступать. Мне не нужен опекун.
— Ну, как смотреть на вещи… — Портрон взглянул в сторону Корриан и Квирка, чтобы удостовериться: те их не слышат. — Керис, я не очень на многое гожусь, я понимаю. Я не очень хороший законник, да и никогда таковым не был. Я ненавижу споры и разногласия. Меня не следовало назначать в Управу. Может быть, из меня получился бы лучший проповедник или учитель — не знаю. Санхедрион решил, что я буду законником, а когда решение принято, ничего изменить уже нельзя. Но даже я вижу, что не должен пренебрегать своим долгом по отношению к беззащитной девушке, попавшей в такую компанию. Я не брошу тебя до самого Восьмого.
Керис не стала спрашивать, как, по его мнению, он мог бы ее защитить. Она понимала, что на этот вопрос церковник ответить не сумеет.
Эджлосс очень походил на Наблу; тем не менее, к своему удивлению, Керис ощутила прилив спокойствия, хоть и оказалась в окружении всяких сомнительных личностей. Впервые за многие недели она была в безопасности. Здесь не было ни Приспешников, ни Диких. Здесь земля не провалилась бы у нее под ногами, не поглотила бы ее и вообще не повела бы себя странным образом: завтра она выглядела бы точно так же, как и позавчера. Здесь Керис могли изнасиловать, пырнуть ножом или ограбить, но никто не угрожал ей леу, не мог разорвать на части или похитить ее душу.
Когда товарищество выехало на покрытую рытвинами главную улицу, девушка с облегчением вздохнула. Ее настроение не могло испортить даже воспоминание о покинутых часовнях кинезиса, мимо которых они только что проехали: граница передвинулась на добрых пять сотен шагов в глубь Постоянства.
Керис искоса взглянула на едущего рядом Даврона; проводник тоже явно чувствовал облегчение. Напряжение, всегда сквозившее в его взгляде, исчезло. По крайней мере на какое-то время он был избавлен от беспокойства о том, что в любой момент может получить чудовищный приказ. В Постоянстве Разрушитель не мог до него добраться.
— Куда мы направляемся? — спросил его Портрон, с отвращением оглядывая улицу. — Это место ничем не лучше Наблы.
— В соседнем городке, Дормуссе, есть монастырь с приютом для паломников. Там находится храм Посвященного Беогора… или Посвященной Силги? Так или иначе, ты, без сомнения, будешь рад снова оказаться среди своих, наставник.
— Еще бы! Только храм там, по-моему, Посвященного Белматиана.
Корриан вынула изо рта трубку и сплюнула.
— А как насчет меня, мастер Сторре?
Он насмешливо улыбнулся старой женщине:
— Ну, ты могла бы остаться и здесь, мистрис.
Она ухмыльнулась в ответ, словно и не заметив намека.
— Ах нет. Я уж лучше поеду с вами. Две ночи мы тут проведем, ты говорил?
— Да. Мы пересечем Постоянство и выедем к его южной границе, по дороге купив припасы. У тебя будет время, чтобы посетить все обязательные храмы по пути.
Корриан вздохнула:
— Опять преклонять колени, а то и еще что-нибудь похуже. До чего ж я ненавижу эти храмы, к которым нужно подползать на пузе, извиваясь вроде червяка! А молебствия с кинезисом — то опустись на колени, то поднимись, то плюхнись на живот, то ползи на локтях, а то еще и лбом в землю… Мои старые косточки и так-то не любят кинезис, а уж эти службы в храме — и вовсе не радость для задницы.
Портрон нахмурился, собираясь призвать Корриан к благочестию, но потом передумал. Ответил старой женщине Даврон:
— Не понимаю, почему бы тебе и не помолиться в храме. Ведь твои старые косточки совсем не возражают против упражнений другого сорта.
Корриан хихикнула и заставила своего мула обойти мертвое тело, валявшееся посреди дороги.
— Разве мы не должны помочь ему? — с сомнением спросила Керис.
Даврон посмотрел вниз:
— Нет. Ему помощь уже не нужна. Ты знаешь, что картограф Летеринг держит в Дормуссе свою лавку?
— Правда? Будет у меня время, чтобы поговорить с ним?
— Конечно! Если только ты не захочешь весь день провести в храме.
— Уж кто-кто, только не я, — ответила девушка так, чтобы ее не услышал Портрон. — Если и есть место, где я была бы готова провести целый день, то это горячая ванна с настоем трав и с тем чудесным мылом, которое изготовляют в здешнем монастыре. — Керис вздохнула. — Кажется, прошли месяцы с тех пор, как я по-настоящему мылась.
В монастыре не оказалось бани для паломников, но совсем рядом нашлось соответствующее заведение для местных жителей, и Керис смогла за умеренную плату насладиться давно желанной ванной с душистым мылом. Когда же после горячего ужина, приготовленного не из вяленой говядины и старых овощей, она улеглась на чистые простыни настоящей постели, девушке показалось, что ей никогда больше не захочется пускаться в путь. Однако утром, когда ее разбудил звон колокольчиков на одежде церковников, торопящихся на Поклонение, а из храма донесся запах благовоний (утром — всегда розовое масло), она почувствовала некоторое беспокойство. Все подминающий под себя Закон внезапно оказался слишком близко. Со вздохом Керис принялась рыться в мешке, чтобы найти юбку: можно позволить себе носить штаны, когда ты въезжаешь в Постоянство, но ни один наставник не потерпит, чтобы по городу разгуливала женщина в подобном наряде.
Когда Керис вошла в трапезную, на столе ждал завтрак: горячее молоко и свежий, еще теплый хлеб, — хотя большинство церковников уже поели. У длинного стола сидел один Даврон.
Керис совершила положенный кинезис, села напротив и налила себе молока из кувшина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140