Сейчас большинство единорогов разводится на фермах, ведутся племенные книги, и давно бы встал вопрос об одомашнивании единорогов и использовании их в качестве ездовых животных, если бы не одна особенность их поведения. Кто знает, какая?
Девочки зашушукались, подталкивая одна другую локтями. Ну, конечно, тема была затронута весьма щекотливая! Наконец самая маленькая и худенькая девочка, Инга Штурм, подняла руку.
– Единороги подпускают к себе только… это… ну, девушек, – робко произнесла она.
– А почему так тихо? Ты ответила правильно! Единороги подпускают к себе только девственниц. То есть девушек, сохранивших свою чистоту.
Класс тихо захихикал.
– Что тут смешного? Смех стал громче.
– Объясните, что вас так насмешило? – Я начал терять терпение.
– Вы… вы, – подружка Инги, Кристина Шульц, смущенно хихикая, ткнула в мою сторону пальцем, – вы же не это… не девушка! А они к вам…
Единорожиха наконец смирилась с тем, что сахара ей не видать, и в отместку принялась жевать манжет моей рубашки.
Теперь настала моя очередь смущаться. Ну что делать, если я действительно пока еще не…
– Из любого правила бывают исключения, – заявил я, стараясь выглядеть независимо в глазах пятнадцати-шестнадцатилетних девушек, которые волей случая оказались посвящены в тайны моей личной жизни – а вернее, в тайну полного отсутствия таковой. – И вообще, это к делу не относится. Мне нужен доброволец для демонстрации правил обращения с единорогами. Кто желает?
– Можно мне? – вдруг раздался знакомый голос, и вперед протолкалась Вероника. В одной руке у нее был зажат вскинутый вверх блокнотик, другой она распихивала однокурсниц.
Девушки захихикали.
– Пожалуйста. – Я слегка отодвинулся, освобождая ей место возле единорожихи. – К единорогам надо подходить осторожно, не делая резких движений и ни в коем случае не издавая громких звуков. Даже выросшие в неволе звери этого не любят. И во всяком случае, не торопиться, дать единорогу время себя обнюхать. Протяни руку и подходи не спеша.
Единорожиха насторожила уши и вытаращила глаза, натягивая цепочку. Ей было жутко интересно, как и ее партнеру, который перестал изводиться и выворачивал шею в сторону Вероники.
Вообще-то единорог – зверь опасный. Ударом копыта он пробивает насквозь латы на рыцаре, а его зубы могут перекусить любую цепь. Ему нипочем даже колдовство, которым его пытаются приручить некоторые маги. Это я уж не говорю про его рост и вес – при внешней хрупкости сложения единороги крупнее большинства лошадей – за исключением тяжеловозов, выведенных в России.
Вероника отчаянно трусила – это было видно по тому, как девушка зажмурилась, протягивая руку. Но единорожиха вела себя образцово. Она шумно обнюхала пальцы девушки, потом лизнула ей ладонь и вдруг улеглась.
– Что и требовалось доказать, – громко сказал я. – Вероника, можешь открыть глаза. Обязательно погладь зверя и скажи ей что-нибудь ласковое.
– Вставай, – произнесла девушка, и единорожиха с готовностью вскочила. Ее супруг заржал, изводясь от ревности. А Вероника с победным видом взялась за уздечку вместе со мной.
– Видите? Ничего сложного, – обратился я к остальным девушкам. – Сейчас вы по очереди будете подходить к единорогам. Не торопитесь – они звери подозрительные, и если вы броситесь к ним все сразу, результат будет обратным. Когда зверь ляжет, погладьте его и что-нибудь скажите, чтобы зверь привык к вашему голосу. И помните – единорог сам чует, кого отвергнуть, а кого допустить до себя.
После такого примера девушки осмелели, но занятие продолжилось только для восьмерых. Трое не смогли приблизиться не только к самцу, но и к более смирной самке. Оба зверя тут же прижимали уши и начинали пятиться, а самец скалил зубы и бил копытом по полу.
– Сожалею, – сказал я трем неудачницам, – но вы сами знаете, по каким признакам единороги допускают до себя девушек. Поэтому ваше задание – подготовить статьи про единорогов и их ближайших родственников. А мы с вами, – я повернулся к остальным восьми девушкам, которые, облепив впятером самку и втроем самца, гладили их и чесали за ушами, – поучимся ухаживать за единорогами в неволе. Шерсть зверей, как вы видите, чистая, но очень густая и длинная, поэтому она нуждается в вычесывании. Также особого ухода требует их рог…
Улучив минуту, когда, объяснив девушкам, как надо правильно вычесывать шерсть, чтобы единороги не испытывали беспокойства, я отошел, предоставив шестикурсницам действовать самостоятельно, Вероника – на так и держала единорожиху под уздцы – тихонько наклонилась в мою сторону.
– Спасибо вам, – прошептала девушка.
– За что?
– Вы никому не сказали… ну, что мы были в Башне Баньши.
– Это же наша тайна! – подмигнул я.
На другой день, выйдя из своей комнаты, я наступил на прямоугольный конверт, на котором стояла литера «М». И она, и почерк письма были мне знакомы. Удивление вызывал разве что способ доставки – следов почтового ворона заметно не было.
«Я внимательно слежу за твоими успехами на поприще педагогики, – было написано в письме. – Но недавно до меня дошли слухи о твоем возмутительном поведении. Совершенно безответственно рискуя жизнью, ты осмеливаешься разгуливать по замку ночью! Если хочешь жить, пореже выходи на улицу после заката и вообще держись подальше от темных уголков».
Я замер, держа письмо в руке. О нашем походе знали только трое – я, Вероника и ее незадачливый ухажер Кристиан Шульц. Неужели проболтался кто-то из них? Но кому? Кто он, скрывающийся за письмами без подписи?
Я еле дождался, когда ко мне на занятия придет группа юношей из шестого класса. Объясняя новый материал и проверяя домашнее задание, я не спускал глаз с Кристиана – как он себя ведет. Паренек сидел на своей задней парте, что-то корябал в тетради и иногда перешептывался со своим соседом. В общем, вел себя как обычно.
После занятия я сделал ему знак остаться.
– Мне нужно с тобой поговорить, Кристиан, – сказал я.
Трое приятелей Кристиана, Артем, Дэвид и Альберт, задержались было, поджидая его, но я выставил их за порог.
Некоторое время мы оба молчали.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Кристиан? – наконец заговорил я.
– О чем? Я что? Я ничего не делал! – пожал плечами он. – Вы о чем?
– О том, что произошло в Башне Баньши.
– А что там было? Ничего не было! – ощетинился он. – Мы только…
– Я не спрашиваю, что вы там делали с Вероникой. Ты кому-нибудь рассказывал об этом случае?
– Что я, совсем дурак? – хмыкнул он. – Мне жить пока не надоел о!
– Дело в том, что об этом случае стало известно. Кто, по-твоему, мог проболтаться?
– Вероника, – заявил он. – Больше некому. Девчонки всегда языками треплют. Особенно…
– Особенно после того, как кавалеры их бросают и убегают, спасаясь от привидений, которых сами же и вызвали, желая покрасоваться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Девочки зашушукались, подталкивая одна другую локтями. Ну, конечно, тема была затронута весьма щекотливая! Наконец самая маленькая и худенькая девочка, Инга Штурм, подняла руку.
– Единороги подпускают к себе только… это… ну, девушек, – робко произнесла она.
– А почему так тихо? Ты ответила правильно! Единороги подпускают к себе только девственниц. То есть девушек, сохранивших свою чистоту.
Класс тихо захихикал.
– Что тут смешного? Смех стал громче.
– Объясните, что вас так насмешило? – Я начал терять терпение.
– Вы… вы, – подружка Инги, Кристина Шульц, смущенно хихикая, ткнула в мою сторону пальцем, – вы же не это… не девушка! А они к вам…
Единорожиха наконец смирилась с тем, что сахара ей не видать, и в отместку принялась жевать манжет моей рубашки.
Теперь настала моя очередь смущаться. Ну что делать, если я действительно пока еще не…
– Из любого правила бывают исключения, – заявил я, стараясь выглядеть независимо в глазах пятнадцати-шестнадцатилетних девушек, которые волей случая оказались посвящены в тайны моей личной жизни – а вернее, в тайну полного отсутствия таковой. – И вообще, это к делу не относится. Мне нужен доброволец для демонстрации правил обращения с единорогами. Кто желает?
– Можно мне? – вдруг раздался знакомый голос, и вперед протолкалась Вероника. В одной руке у нее был зажат вскинутый вверх блокнотик, другой она распихивала однокурсниц.
Девушки захихикали.
– Пожалуйста. – Я слегка отодвинулся, освобождая ей место возле единорожихи. – К единорогам надо подходить осторожно, не делая резких движений и ни в коем случае не издавая громких звуков. Даже выросшие в неволе звери этого не любят. И во всяком случае, не торопиться, дать единорогу время себя обнюхать. Протяни руку и подходи не спеша.
Единорожиха насторожила уши и вытаращила глаза, натягивая цепочку. Ей было жутко интересно, как и ее партнеру, который перестал изводиться и выворачивал шею в сторону Вероники.
Вообще-то единорог – зверь опасный. Ударом копыта он пробивает насквозь латы на рыцаре, а его зубы могут перекусить любую цепь. Ему нипочем даже колдовство, которым его пытаются приручить некоторые маги. Это я уж не говорю про его рост и вес – при внешней хрупкости сложения единороги крупнее большинства лошадей – за исключением тяжеловозов, выведенных в России.
Вероника отчаянно трусила – это было видно по тому, как девушка зажмурилась, протягивая руку. Но единорожиха вела себя образцово. Она шумно обнюхала пальцы девушки, потом лизнула ей ладонь и вдруг улеглась.
– Что и требовалось доказать, – громко сказал я. – Вероника, можешь открыть глаза. Обязательно погладь зверя и скажи ей что-нибудь ласковое.
– Вставай, – произнесла девушка, и единорожиха с готовностью вскочила. Ее супруг заржал, изводясь от ревности. А Вероника с победным видом взялась за уздечку вместе со мной.
– Видите? Ничего сложного, – обратился я к остальным девушкам. – Сейчас вы по очереди будете подходить к единорогам. Не торопитесь – они звери подозрительные, и если вы броситесь к ним все сразу, результат будет обратным. Когда зверь ляжет, погладьте его и что-нибудь скажите, чтобы зверь привык к вашему голосу. И помните – единорог сам чует, кого отвергнуть, а кого допустить до себя.
После такого примера девушки осмелели, но занятие продолжилось только для восьмерых. Трое не смогли приблизиться не только к самцу, но и к более смирной самке. Оба зверя тут же прижимали уши и начинали пятиться, а самец скалил зубы и бил копытом по полу.
– Сожалею, – сказал я трем неудачницам, – но вы сами знаете, по каким признакам единороги допускают до себя девушек. Поэтому ваше задание – подготовить статьи про единорогов и их ближайших родственников. А мы с вами, – я повернулся к остальным восьми девушкам, которые, облепив впятером самку и втроем самца, гладили их и чесали за ушами, – поучимся ухаживать за единорогами в неволе. Шерсть зверей, как вы видите, чистая, но очень густая и длинная, поэтому она нуждается в вычесывании. Также особого ухода требует их рог…
Улучив минуту, когда, объяснив девушкам, как надо правильно вычесывать шерсть, чтобы единороги не испытывали беспокойства, я отошел, предоставив шестикурсницам действовать самостоятельно, Вероника – на так и держала единорожиху под уздцы – тихонько наклонилась в мою сторону.
– Спасибо вам, – прошептала девушка.
– За что?
– Вы никому не сказали… ну, что мы были в Башне Баньши.
– Это же наша тайна! – подмигнул я.
На другой день, выйдя из своей комнаты, я наступил на прямоугольный конверт, на котором стояла литера «М». И она, и почерк письма были мне знакомы. Удивление вызывал разве что способ доставки – следов почтового ворона заметно не было.
«Я внимательно слежу за твоими успехами на поприще педагогики, – было написано в письме. – Но недавно до меня дошли слухи о твоем возмутительном поведении. Совершенно безответственно рискуя жизнью, ты осмеливаешься разгуливать по замку ночью! Если хочешь жить, пореже выходи на улицу после заката и вообще держись подальше от темных уголков».
Я замер, держа письмо в руке. О нашем походе знали только трое – я, Вероника и ее незадачливый ухажер Кристиан Шульц. Неужели проболтался кто-то из них? Но кому? Кто он, скрывающийся за письмами без подписи?
Я еле дождался, когда ко мне на занятия придет группа юношей из шестого класса. Объясняя новый материал и проверяя домашнее задание, я не спускал глаз с Кристиана – как он себя ведет. Паренек сидел на своей задней парте, что-то корябал в тетради и иногда перешептывался со своим соседом. В общем, вел себя как обычно.
После занятия я сделал ему знак остаться.
– Мне нужно с тобой поговорить, Кристиан, – сказал я.
Трое приятелей Кристиана, Артем, Дэвид и Альберт, задержались было, поджидая его, но я выставил их за порог.
Некоторое время мы оба молчали.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Кристиан? – наконец заговорил я.
– О чем? Я что? Я ничего не делал! – пожал плечами он. – Вы о чем?
– О том, что произошло в Башне Баньши.
– А что там было? Ничего не было! – ощетинился он. – Мы только…
– Я не спрашиваю, что вы там делали с Вероникой. Ты кому-нибудь рассказывал об этом случае?
– Что я, совсем дурак? – хмыкнул он. – Мне жить пока не надоел о!
– Дело в том, что об этом случае стало известно. Кто, по-твоему, мог проболтаться?
– Вероника, – заявил он. – Больше некому. Девчонки всегда языками треплют. Особенно…
– Особенно после того, как кавалеры их бросают и убегают, спасаясь от привидений, которых сами же и вызвали, желая покрасоваться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106