А чтобы идти, нужны настоящие ноги. Значит…
Все еще укрывая лампу мантией, я скользнул к двери склепа. Она была прикрыта – не заперта, но прикрыта достаточно плотно, чтобы с первого раза не отличить от запертой. Но когда я коснулся замка амулетом, дверь вспыхнула на миг желтоватым светом.
Ее только что открывали с помощью магии.
Как ни коротка была вспышка, я успел заметить, что заклинание было ужасно сложным и страшным, ибо на пороге были начертаны кровью две руны, одна скандинавская, другая кельтская, и обе означали дорогу. Кровь еще не успела подсохнуть. Ручка двери тоже была выпачкана в крови – я заметил следы маленьких пальцев. Интересно, чем он вскрыл себе вену?
Раздумывать было некогда, и я поспешил по следам беглеца. Ах, Даниил Мельхиор, что же ты наделал!
Я был так раздосадован, что не позаботился об осторожности, и мальчишка, конечно, меня услышал. На какой-то миг мы даже увидели друг друга. Он, кравшийся на цыпочках, замер на одной ноге на повороте лестницы, но в следующий миг сорвался с места и помчался прочь, прыгая через три ступеньки.
– Стой, Даниил! – закричал я, бросаясь следом.
Он летел сломя голову, чудом не промахиваясь мимо поворотов. Я бежал, стараясь не потерять лампу и одновременно зовя мальчишку. Но тот на все мои крики только прибавлял ходу.
– Ага! Попался! Кто тут хо…
На нашем пути возник Неугомонный Строитель. Он раскинул руки, пытаясь удержать Даниила, но тот пронесся сквозь него, и Строитель от изумления так и замер, выпучив глаза и присев.
– Извините, – пробормотал я, протискиваясь мимо. Терпеть не могу прикасаться к привидениям – всегда чувствуешь при этом жуткий холод и все тело покалывает.
– Вернитесь немедленно, оба! – закричал он нам вслед. – Вы мне так весь замок раскурочите, а я еще не придумал, что в нем переделать! Немедленно вернитесь!.. Вот я вас…
Его крики стихли вдали.
Хотя я и успел достаточно изучить замок, все-таки часть его залов и галерей оставалась для меня тайной. Я по натуре домосед и не люблю лазить по пыльным чердакам и спускаться в подземелья. Поэтому вскоре после встречи со Строителем я потерял направление и не знал, куда бегу. Просто чудо, что мне удалось не оторваться от Даниила, хотя когда мальчик наконец остановился, я едва дышал и был готов лечь и умереть на месте.
От усталости я не сразу сообразил, куда мы прибежали. Пытаясь руками унять бешено колотящееся сердце и одновременно вспомнить, на каком повороте потерял лампу, я привалился к стене. Даниил точно так же отдыхал в противоположном конце помещения. Я видел его белое лицо и широко разинутый рот, слышал хриплое дыхание.
– Даниил, – позвал я, – пойми, я… не хочу тебе зла!.. Я не… хотел… Пойми, ты должен… вернуться… я обещаю, что…
Мальчик помотал головой. Он прижимался лопатками и спиной к стене и смотрел в потолок.
– Ты должен вернуться, – настаивал я. – Так ты сделаешь только хуже…
– Ни за что, – прошептал он.
– Так надо!
– Я не хочу умирать, – промолвил он еле слышно.
– Не бойся! Доверься мне, Даниил! Я сумею…
Внезапно он выпрямился. Я рванулся следом, но усталое тело не слушалось. Мальчишка оказался быстрее. Он сделал два шага, подпрыгнул – и я поздно понял, что это он там высматривал в потолке.
Там был люк на крышу. На некоторых башнях были устроены площадки для наблюдений за звездами. Лестницы убирали, чтобы ученики не лазили на крышу в неурочное время, но Даниил цеплялся за выбоины в камнях и, как ящерица, карабкался к люку.
Я еле успел подбежать и схватил его за ногу в тот миг, когда он уже дотянулся до люка и распахнул его свободной рукой.
– Назад!
– Пустите меня! – закричал мальчишка, повисая на руках. – Я не хочу!
– Надо, Даниил!
– Они будут меня пытать! Как пытали отца! Я не хочу! Я лучше умру!
– С тобой ничего не случится, обещаю!
– Вы врете! Вы все врете! Он тоже врал!
– Кто – он? Твой отец?
– Нет!
Второй ногой мальчишка лягнул меня, попав по голове. Я вскрикнул от боли, но рук не разжал. Мелькнула мысль, что если я повисну на Данииле, то он не удержит на руках двойной тяжести.
– Мама! – закричал Даниил, когда я повис на нем.
– Слезай!
– Я лучше умру!
Он попытался лягнуть меня второй ногой, но я поймал ее, и он мог только извиваться, вися на руках. Я болтался в каком-нибудь локте над землей и удивлялся силе этого хрупкого паренька.
И тут…
Я скорее почувствовал, чем увидел, что на сцене появилось новое действующее лицо. Вернее, что оно вот-вот готово появиться. Оно возвестило о своем визите ледяным прикосновением к сердцу, дрожью в руках и туманом в глазах. Короче, мне просто стало плохо, когда противоположная стена озарилась мертвенным белым светом и в этом сиянии проступила фигура молодой женщины, связанной по рукам и ногам, с кляпом во рту и безумно вытаращенными глазами. Закладная Жертва явилась на шум.
От страха руки мои разжались, и я рухнул на пол. Закладная Жертва рванулась, завыла и нашла меня вытаращенными глазами. Если бы не путы, она бы достала меня в тот же миг, а так она только забилась и злобно замычала через кляп, пытаясь добраться до меня.
Пятясь, я отползал назад, пока не уперся спиной в стену. Встать сил не было, к тому же я, кажется, подвернул ногу – уж больно сильно болела лодыжка. Проверять времени не было – Жертва слышала меня, меня заметила, и спастись я не мог. Даже если бы я успел начертить защитный круг…
Говорят, перед смертью в памяти человека проносится вся его жизнь. Но у меня в те мгновения в голове билась только одна мысль – если я буду сопротивляться, то Жертве придется со мной повозиться, и это даст время мальчишке убраться на безопасное расстояние.
И только я об этом подумал, как наверху что-то мелькнуло. Там оставался открытый люк, в который проникал холодный ночной воздух и свет молодого месяца. Сейчас в люке мелькнула голова Даниила. Видимо, его заинтересовало завывание Закладной Жертвы.
– У… уходи, – прошептал я, дрожащей рукой нашаривая амулет. Если я успею вспомнить хоть одно боевое защитное заклинание, я проживу на несколько секунд дольше, прежде чем…
Жертве удалось наконец выпрямиться. Она издала торжествующий вопль-мычание и качнулась, собирая силы для разгона. Я сжал в кулаке амулет, зажмурился и… Мягкий шлепок об пол. Затем беззвучный хлопок. И резкий запах озона. И глухой вой, в котором смешались боль и злоба.
Я осторожно приоткрыл один глаз. Прямо передо мной, расставив ноги, приняв боевую позу, замер Даниил Мельхиор. Его худая угловатая мальчишеская фигура закрывала от меня искрящийся, переливающийся Знак Света, по ту сторону которого корчилась от боли Закладная Жертва. Мальчишка стоял удивительно твердо, словно настоящий боевой маг. Он не шевелился, но я чувствовал напряжение его сознания, когда он начал теснить Жертву вон отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Все еще укрывая лампу мантией, я скользнул к двери склепа. Она была прикрыта – не заперта, но прикрыта достаточно плотно, чтобы с первого раза не отличить от запертой. Но когда я коснулся замка амулетом, дверь вспыхнула на миг желтоватым светом.
Ее только что открывали с помощью магии.
Как ни коротка была вспышка, я успел заметить, что заклинание было ужасно сложным и страшным, ибо на пороге были начертаны кровью две руны, одна скандинавская, другая кельтская, и обе означали дорогу. Кровь еще не успела подсохнуть. Ручка двери тоже была выпачкана в крови – я заметил следы маленьких пальцев. Интересно, чем он вскрыл себе вену?
Раздумывать было некогда, и я поспешил по следам беглеца. Ах, Даниил Мельхиор, что же ты наделал!
Я был так раздосадован, что не позаботился об осторожности, и мальчишка, конечно, меня услышал. На какой-то миг мы даже увидели друг друга. Он, кравшийся на цыпочках, замер на одной ноге на повороте лестницы, но в следующий миг сорвался с места и помчался прочь, прыгая через три ступеньки.
– Стой, Даниил! – закричал я, бросаясь следом.
Он летел сломя голову, чудом не промахиваясь мимо поворотов. Я бежал, стараясь не потерять лампу и одновременно зовя мальчишку. Но тот на все мои крики только прибавлял ходу.
– Ага! Попался! Кто тут хо…
На нашем пути возник Неугомонный Строитель. Он раскинул руки, пытаясь удержать Даниила, но тот пронесся сквозь него, и Строитель от изумления так и замер, выпучив глаза и присев.
– Извините, – пробормотал я, протискиваясь мимо. Терпеть не могу прикасаться к привидениям – всегда чувствуешь при этом жуткий холод и все тело покалывает.
– Вернитесь немедленно, оба! – закричал он нам вслед. – Вы мне так весь замок раскурочите, а я еще не придумал, что в нем переделать! Немедленно вернитесь!.. Вот я вас…
Его крики стихли вдали.
Хотя я и успел достаточно изучить замок, все-таки часть его залов и галерей оставалась для меня тайной. Я по натуре домосед и не люблю лазить по пыльным чердакам и спускаться в подземелья. Поэтому вскоре после встречи со Строителем я потерял направление и не знал, куда бегу. Просто чудо, что мне удалось не оторваться от Даниила, хотя когда мальчик наконец остановился, я едва дышал и был готов лечь и умереть на месте.
От усталости я не сразу сообразил, куда мы прибежали. Пытаясь руками унять бешено колотящееся сердце и одновременно вспомнить, на каком повороте потерял лампу, я привалился к стене. Даниил точно так же отдыхал в противоположном конце помещения. Я видел его белое лицо и широко разинутый рот, слышал хриплое дыхание.
– Даниил, – позвал я, – пойми, я… не хочу тебе зла!.. Я не… хотел… Пойми, ты должен… вернуться… я обещаю, что…
Мальчик помотал головой. Он прижимался лопатками и спиной к стене и смотрел в потолок.
– Ты должен вернуться, – настаивал я. – Так ты сделаешь только хуже…
– Ни за что, – прошептал он.
– Так надо!
– Я не хочу умирать, – промолвил он еле слышно.
– Не бойся! Доверься мне, Даниил! Я сумею…
Внезапно он выпрямился. Я рванулся следом, но усталое тело не слушалось. Мальчишка оказался быстрее. Он сделал два шага, подпрыгнул – и я поздно понял, что это он там высматривал в потолке.
Там был люк на крышу. На некоторых башнях были устроены площадки для наблюдений за звездами. Лестницы убирали, чтобы ученики не лазили на крышу в неурочное время, но Даниил цеплялся за выбоины в камнях и, как ящерица, карабкался к люку.
Я еле успел подбежать и схватил его за ногу в тот миг, когда он уже дотянулся до люка и распахнул его свободной рукой.
– Назад!
– Пустите меня! – закричал мальчишка, повисая на руках. – Я не хочу!
– Надо, Даниил!
– Они будут меня пытать! Как пытали отца! Я не хочу! Я лучше умру!
– С тобой ничего не случится, обещаю!
– Вы врете! Вы все врете! Он тоже врал!
– Кто – он? Твой отец?
– Нет!
Второй ногой мальчишка лягнул меня, попав по голове. Я вскрикнул от боли, но рук не разжал. Мелькнула мысль, что если я повисну на Данииле, то он не удержит на руках двойной тяжести.
– Мама! – закричал Даниил, когда я повис на нем.
– Слезай!
– Я лучше умру!
Он попытался лягнуть меня второй ногой, но я поймал ее, и он мог только извиваться, вися на руках. Я болтался в каком-нибудь локте над землей и удивлялся силе этого хрупкого паренька.
И тут…
Я скорее почувствовал, чем увидел, что на сцене появилось новое действующее лицо. Вернее, что оно вот-вот готово появиться. Оно возвестило о своем визите ледяным прикосновением к сердцу, дрожью в руках и туманом в глазах. Короче, мне просто стало плохо, когда противоположная стена озарилась мертвенным белым светом и в этом сиянии проступила фигура молодой женщины, связанной по рукам и ногам, с кляпом во рту и безумно вытаращенными глазами. Закладная Жертва явилась на шум.
От страха руки мои разжались, и я рухнул на пол. Закладная Жертва рванулась, завыла и нашла меня вытаращенными глазами. Если бы не путы, она бы достала меня в тот же миг, а так она только забилась и злобно замычала через кляп, пытаясь добраться до меня.
Пятясь, я отползал назад, пока не уперся спиной в стену. Встать сил не было, к тому же я, кажется, подвернул ногу – уж больно сильно болела лодыжка. Проверять времени не было – Жертва слышала меня, меня заметила, и спастись я не мог. Даже если бы я успел начертить защитный круг…
Говорят, перед смертью в памяти человека проносится вся его жизнь. Но у меня в те мгновения в голове билась только одна мысль – если я буду сопротивляться, то Жертве придется со мной повозиться, и это даст время мальчишке убраться на безопасное расстояние.
И только я об этом подумал, как наверху что-то мелькнуло. Там оставался открытый люк, в который проникал холодный ночной воздух и свет молодого месяца. Сейчас в люке мелькнула голова Даниила. Видимо, его заинтересовало завывание Закладной Жертвы.
– У… уходи, – прошептал я, дрожащей рукой нашаривая амулет. Если я успею вспомнить хоть одно боевое защитное заклинание, я проживу на несколько секунд дольше, прежде чем…
Жертве удалось наконец выпрямиться. Она издала торжествующий вопль-мычание и качнулась, собирая силы для разгона. Я сжал в кулаке амулет, зажмурился и… Мягкий шлепок об пол. Затем беззвучный хлопок. И резкий запах озона. И глухой вой, в котором смешались боль и злоба.
Я осторожно приоткрыл один глаз. Прямо передо мной, расставив ноги, приняв боевую позу, замер Даниил Мельхиор. Его худая угловатая мальчишеская фигура закрывала от меня искрящийся, переливающийся Знак Света, по ту сторону которого корчилась от боли Закладная Жертва. Мальчишка стоял удивительно твердо, словно настоящий боевой маг. Он не шевелился, но я чувствовал напряжение его сознания, когда он начал теснить Жертву вон отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106