– Что вы хотите сделать? – встрепенулся Лекс.
– Как – что? Спасать мальчишек.
– Вы скажете…
– Директору? Нет времени. Если вы считаете, что я не смогу это сделать, предупредите остальных взрослых. И больше никакой самодеятельности! А я пошел.
И я в самом деле развернулся и отправился на второй этаж, откуда открывался выход в Башню Баньши.
Я шел быстро, словно стараясь обогнать собственные сомнения и страхи. Здесь явно не обошлось без Белого Мигуна – в том, что Даниил Мельхиор может оказаться его адептом, я уже не сомневался. Вопрос в другом – при чем тут Эмиль Голда и я сам? Стоит ли мне вообще совать туда свой нос? Не проще ли разбудить мессира Леонарда или пойти поискать Искателя? Пусть пес-охотник пойдет первым! Да и Берегиня тут бы не помешала… Но я шел один, не представляя, что и как буду делать. Хорош спасатель – лезет вперед очертя голову!
Я шел, а в голове роились сомнения. Что я смогу один? Зачем иду в подземелья? Что меня там ждет? Нужен ли я там вообще? Но все сомнения отметались одним соображением – там, внизу, дети, которым нужна помощь. И на третьем этаже тоже остались дети. Они надеются на меня, ждут, что я смогу это сделать…
А что сделать? Спасти мальчишек? От чего? От самих себя? Или от Закладной Жертвы? Или от обладателя таинственного Голоса?
На узкой лестнице, ведущей в подвалы, на меня пахнуло холодом, и перед носом материализовался Нетопырь Карлик. За его спиной маячили еще две-три полупрозрачные фигуры.
– Куда спешим? – воинственно окликнул меня он.
– Мальчишки ушли к Закладной Жертве, – ответил я и попытался пройти сквозь призрака.
– Поучился бы врать у мелкоты, – проворчал Нетопырь, снова оказываясь передо мной. – Куда ты лезешь? Жить надоело?
– Уйди, а то развею, – предупредил я, сжимая в кулаке амулет.
– Ой-ой, какие мы страшные, – проворчал Нетопырь, но взлетел повыше, – а я тебе говорю – поворачивай назад!
– В самом деле, мастер Мортон, – вокруг меня закружились привидения, – не надо этого делать! Это опасно для вас! Подождите до утра!
Они пробовали меня остановить и даже хватали за руки. Ощущение не из приятных – руки словно окунались в лед. Пальцы левой, которой я сжимал амулет, окоченели и утратили чувствительность, а правая онемела, и поднять ее, чтобы перехватить амулет, сил не было.
Одно– два привидения не могут причинить вред человеку, но когда их пятеро, они становятся опасны. Поняв, что меня просто не пропустят, я рванулся с места бегом. Пришлось врезаться головой в живот Неугомонному Строителю – словно в сорокаградусный мороз выскочить без шапки, – я на миг потерял ориентацию и натолкнулся плечом на стену, а когда снова открыл глаза, передо мной замер Безумный Проповедник.
– Остановитесь! – возопил он, простирая руки к своим собратьям. – Прочь, порождения Тьмы! Сей доблестный отрок решил вознести свою жизнь на алтарь Господа, через жертвы идя на это ради любви! Не следует становиться на пути того, кого влечет мученический венец! Ибо Господь наш…
Дальше я дослушивать не стал. Пользуясь тем, что привидения приостановились, дабы послушать Проповедника, я бросился бежать по лестнице вниз.
Она была запутанная – несколько раз разветвлялась, шла то вверх, то вниз, выходила в темные мрачные залы и превращалась в прямые коридоры. Спотыкаясь в темноте на каждом шагу, я спешил вперед. Ориентировался я интуитивно, догадываясь, когда надо свернуть, а когда лучше двигаться по прямой. Меня вело нечто сильнее меня. Успеть найти мальчишек до того, как их нашла Закладная и…
С разбегу я вылетел в круглый зал и затормозил, в последний момент заметив на полу нечто белое. Откуда-то сверху сочился бледный свет, позволяя рассмотреть мрачные своды, низкий потолок, три черных провала боковых ходов – и тело в центре зала.
Крадучись, словно в каждой щели ждала засада, я подобрался ближе – и вскрикнул, падая на колени. Передо мной лежало тело Эмиля Голды!
Мальчик был обнажен, его торс, руки и ноги были разрисованы рунами. За запястья и щиколотки он был привязан к четырем железным костылям – к пятому тянулась цепочка от его шеи. Глаза мальчишки были распахнуты, в них застыло изумление. Мне показалось, что он не дышит.
Я ужасно боюсь трупов и еще недавно мог упасть в обморок при виде крови. Меня и сейчас трясло, но я понимал, что должен убедиться, жив Эмиль или уже мертв. На первый взгляд на теле не было повреждений, но тут было так темно…
Было темно – до того момента, когда я дотронулся до мальчишеской груди кончиками пальцев. Тут же с боков вспыхнул желтый свет, озаряя и сам зал, и нас с Эмилем, и огромную пентаграмму, в центре которой мы находились.
Я плохо учился в школе, когда мы проходили темные науки. Как раз в то время я простыл и был отослан домой, а экзамены сдавал по конспектам сводного брата Эраста. Да и билет мне достался… Короче говоря, я только по лежащему телу Эмиля и по крови, которой он был разрисован, догадался, что мы имеем дело с черной магией. И что это – ловушка, в которую я влез и сам захлопнул за собой дверцу.
Но руки мои опирались о тело Эмиля, и я услышал, как в груди у него еле-еле стучит сердце. Мальчишка был еще жив, но жизнь покидала его тело с каждой минутой. Дотянувшись, я закрыл ему глаза и попробовал снять петлю с его шеи.
– Как трогательно!
От страха руки мои дрогнули, и я отдернул их, пока окончательно не придушил Эмиля. Голос был абсолютно чужим. Я могу поклясться жизнью, что никогда прежде не слышал его даже во снах. И в то же время…
Сбоку послышались тяжелые уверенные шаги. Некто подошел и остановился на краю пентаграммы.
– Я давно ждал тебя, Максимилиан Мортон. Посмотри на меня!
Шея моя одеревенела, и голову я поворачивал очень долго, а когда наконец увидел…
У края пентаграммы стоял Даниил Мельхиор! Но лицо его! И глаза! И осанка! Это был он! И – не он!
– Я долго тебя искал, – улыбнулся он. – Почти двадцать лет. А теперь ты сам пришел ко мне!
– Кто ты?
– Твой отец бы догадался. Твоя мать тоже. И родители еще многих и многих, те, кто остался мне верен, несмотря ни на что.
– Белый Мигун?
Тонкие губы раздвинулись в улыбке:
– Белый Мигун.
– Но как?
– Ах, это! – Он оглядел себя. – Пришлось воспользоваться этим телом. Отец этого юного дарования пожертвовал ради моей свободы самым дорогим… Глупец, он думал, что мне нужна его жалкая жизнь! Мне нужно было новое тело, молодое, сильное. Тело, которое может привести меня куда угодно. Ведь главное – дух, а не оболочка, в которую он заключен. И я взял его сына. Йозеф пытался мне помешать. Пришлось его убрать, ибо родительская любовь пересилила в нем преданность мне. Когда Светлый Путь снова будет восстановлен, я запрещу своим последователям самим воспитывать своих детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106