Когда стрелы отшвыривать начали, мои ребята даже луки опустили, думал, сейчас и вовсе пощады запросят. Еле удержал. А уж потом у частокола… Не колдовство ли?
– Ладно, – усмехнулся юноша. – Замечаю, ваши отряды слухами да сказаниями полнятся. Случаем, о первых походах Императора не бают? Про его первые восточные неудачи?
Пленник покосился непонимающе.
– Плели что-то схожее. Темная, помнится, там какая-то история приключилась, мрачная. Только у нас мало в те страшилки верили, тем более через пятые руки сказки добирались. А при чем тут?..
– Вы желали услышать, кто я такой? – негромко и ровно отчеканил Шагалан. – Так вот я – живой отзвук тех сказок и побасенок. Дальше разъяснять?
Надобности не было. Барокар вздрогнул, побледнел неразбитой половиной лица.
– Соображаю… – судорожно сглотнул он. – Занимательный то есть ребят наших поход ожидает. Да и здесь веселье зреет… Что ж, ныне последняя просьба… – Пленник с ощутимым усилием распрямился и заставил себя взглянуть в глаза юноши: – Я десять лет провел в сражениях. Привык ходить на смерть и драться с ней честно, грудь в грудь. Множество товарищей похоронил, сам всегда был готов пасть так. И пускай Творец не даровал мне славной кончины в бою, но все же болтаться на веревке, подобно бездомному вору, – чересчур позорный удел.
– Чего же вы хотите?
– Дозвольте пойти вслед за давно почившими друзьями, разноплеменными и разноязыкими, однако сохранившими стойкость до конца. Если погибнуть, то от достойного клинка. Вашего клинка, сир! И если мои пленные собратья подтвердят, не откажите в такой малости и им. Вы получите свое возмездие, мы – смерть, подобающую настоящим воинам.
Юноша пожал плечами.
– Я же не палач, сударь. А играться в поединки – пустая трата времени.
– Я и не прошу поединка. Один удар, сир! Считайте его просто ударом милосердия.
Шагалан внимательно посмотрел на пленника, переглянулся с Джангесом, положил ладони на рукояти сабель.
– Почему бы и нет…
IV
Тонкие, печальные звуки чередой вспыхивали и растекались по воздуху, так и не складываясь в единую мелодию. Вместо этого часть постепенно терялась в оголенной черноте ночного леса, остальные сгорали в гуле огромного костра. Тризна не заладилась с самого начала. Ни вино, ни богатое угощение не помогали. Люди сидели сумрачные, молчаливо уставившись каждый в свою кружку. Наиболее живыми здесь были яростно плещущееся пламя да Эркол, склонившийся над лютней. Хотя и у музыканта ничего путного не рождалось. Легко, конечно, все списать на завязанную тряпкой левую руку, только и пальцы правой сегодня лишь вяло пощипывали струны.
– Плохо чего-то гуляем, братья, – наконец нарушил безмолвие Сегеш. – Разве такие проводы товарищи наши павшие заслужили? Или нам сказать о них уже нечего?
– Не торопись, атаман, – отозвался с другой стороны поляны Джангес. – Видишь, переживают люди. Давненько этаких потерь не выпадало.
– Что ж, война у нас, не забава. На ней и калечат и убивают. Знали, на что шли.
– Девять человек потеряли, – буркнул кто-то из плотной массы ватажников. Эхом ему донеслось отдаленное подвывание безутешного старика Добстера. – Шургу потеряли. И все ради спасения одного несчастного мальчишки?
– Разве оно того не стоило? – нахмурился Сегеш. – Да, Йерс может и не выкарабкаться. И товарищей потеряли немало. Но пойдет ли потом кто смело в бой без веры, что и за него соратники всенепременно вступятся? Из неволи, не жалея живота, выручат или, по крайней мере, отомстят? А потери… Надеюсь, мы все же не единственно на словах повстанцы. Это шайкам воровским жертву себе послабее искать, лить рекой кровь ради наживы. У нас-то враги, чай, серьезнее, и баталий тяжелых впереди не счесть. Да и расплатились мы с барокарами достойно, их голов наверняка втрое больше попадало. За то благодарность искренняя нашим братьям с юга…
Кабо пихнул локтем Шагалана, который отвлекся на подошедшую с блюдом подружку. Редкий случай – оба разведчика в своих челночных странствиях пересеклись именно в лагере, причем аккурат в день поминок. Собственно, Шагалана задержал здесь уход сердобольной Танжины, взявшейся врачевать его раны. Непонятно, какими средствами она их пользовала, но подоспевший Кабо нашел, что другу все-таки нужно для лечения хоть чуток покоя. Получалось это с трудом. Вот и теперь Шагалан избежал откровенного поцелуя, но успел коротко пошептаться с женщиной.
– …И не посмеет никто сказать, – продолжал тем временем атаман, – будто товарищи наши полегли напрасно! Много ли чертовых хуторов сожжено, когда все их обитатели в сборе? То-то и оно! Нападали, бока драли и назад в леса ползли. Сейчас же весть о славной победе по всей стране прокатится! Народу – на вдохновенье, врагам – на заботу. Пускай знают: отныне нам никакие укрепления не преграда! Опять же и для жизни польза немалая – лошади добычу едва дотащили. Снеди, одежи, обувки до тепла хватит, оружием обильно разжились.
– Только еще пара таких славных побед, и от нас даже следа не останется, – проворчал тот же недовольный голос.
– Чепуха. Поднять дух народа сегодня самое главное. Если это получится, ватага уже никогда людьми не оскудеет, а доведись новой буре раскрутиться, вырастут как из-под земли и новые крестьянские армии. Многие из нас такое помнят.
– Но не забыли и то, чем те бури закончились. Разве что-то изменилось?
– Изменилось, братья, и резко изменилось. Не могу всего оглашать, но, поверьте, надежды на успех теперь несравнимо больше. Эркол, сыграй же наконец что-нибудь пристойное, полно душу бередить! И вина разнесите! Проводим, братья, старого Шургу с друзьями по-человечески, как и нас, даст Господь, когда-то проводят.
На дальней стороне костра встал Джангес с кубком, затянул песню. Настроение оставалось неподходящим, однако люди один за другим подхватывали, мотив поддержала лютня, и общая тягостность вроде бы чуть отступила.
– Что там подружка нашептала? – негромко спросил Кабо у вернувшегося с довольным видом Шагалана.
– Торен очнулся.
– Невероятно. И впрямь, похоже, оплатил отшельник грехи, коль позволили ему по-прежнему небо коптить.
– Тебе ли, брат, удивляться? Ведь сам его штопал.
– Штопал. Точнее, переделывал кошмар, сооруженный тобой. Очень легко шла работа, и знаешь почему? С подобными ранами все равно не выживают.
– Выходит, того не желая, сотворил чудо. – Шагалан улыбнулся. – Еще парочка таких случаев, и на тебя, брат, тут молиться начнут.
– Еще парочка таких вылазок с публичным героизмом, – проворчал Кабо, – и от тебя, брат, свои начнут шарахаться.
Мало-помалу поминальный пир набирал силу. Песни тянули уже без понуждения, бодрее застучали кружки, окрепли голоса. Убедившись, что все идет правильным чередом, атаман подозвал Джангеса и обоих юношей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88