Он недоуменно пожал плечами, не обнаружив ни одного врага.
Тарджа указал на большую резную дверь под полуютом, и они оба тихо направились к ней. Остановившись возле самой двери, Тарджа оглянулся и решительно взялся за золоченую ручку. Руку до самого плеча пронзила нестерпимая боль, Тарджа вскрикнул. Почти мгновенно палуба ожила и оказалась заполненной дюжиной выскочивших из укрытий вооруженных кариенцев. Ночь озарила вспышка света. Маленький отряд незваных гостей попятился от неожиданности, уставившись на возвышающуюся на полуюте фигуру жреца. В одной руке Элфрон сжимал сияющий жезл, а другой крепко держал за волосы Р'шейл.
— Вы пришли за ней? — прокаркал он, рывком откинув голову пленницы назад. В ту же секунду у Тарджи рассеялись все колебания относительно судьбы священнослужителя. — Бросайте оружие!
Повстанцы и фардоннцы неохотно повиновались. Кариенские матросы быстро согнали горе-пиратов в кучу, Тарджа не сводил глаз с Р'шейл. На ней не было видимых следов истязаний, но она выглядела обессиленной и измученной. Ослепленная магическим светом жезла, она даже не видела, кем были ее неудачливые спасатели. Тут Тарджа заметил, что Падрика среди них не было. Он вместе с Гззилом отвечал за полуют. Неужели он уже мертв? Или жрец появился еще до того, как старик смог подняться на борт?
Словно отвечая на этот мысленный вопрос, на полуюте раздался крик — Падрик с высоко поднятым мечом бежал к незащищенной спине Элфрона. Тот обернулся и, отшвырнув в сторону Р'шейл, в страхе прикрылся рукой. Почти случайно лорд Пайтер сделал шаг вперед, и Падрик оказался пронзенным его клинком.
Тарджа и его соратники не стали терять времени на скорбь. Перепуганный жрец выронил жезл, и корабль погрузился во мглу. Пока растерявшиеся кариенцы топтались на месте, не зная, что предпринять, «пираты» бросились за своим оружием. Тарджа нашел меч, схватил его в левую руку и сделал выпад в сторону мелькнувшей перед ним тени. Судя по раздавшемуся кариенскому проклятию, ему повезло — он не насадил на клинок кого-нибудь из своих. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Тарджа побежал к Р'шейл, из всех сил стараясь добраться до нее раньше, чем жрец снова овладеет жезлом и осветит им корабль. Элфрон, ползая на четвереньках, пытался на ощупь отыскать свою святыню, лежащую немного поодаль. Посол сражался в отчаянном поединке с фардоннским капитаном. Р'шейл лежала рядом с упавшим жезлом.
— Р'шейл!
Она отвлеклась от жреца и изумленно посмотрела на поднимавшегося к ней по лесенке Тарджу. Как только Элфрон дотянулся до жезла, в Р'шейл словно вдохнули жизнь. Она вскочила на ноги и отшвырнула проклятую святыню Хафисты. Внимание Тарджи на мгновение привлек карабкающийся за ним кариенский матрос. Тарджа повернулся, больно ударившись безжизненно висящей правой рукой о поручень, и жестоко приложил преследователя ногой в лицо. Тот рухнул на поднимавшихся за ним еще двоих кариенцев, и все трое свалились вниз. Тарджа снова повернулся к Р'шейл, и глаза ослепил яркий свет жезла. На этот раз в руках его держала она, а не жрец.
Девушка кричала, словно жезл причинял ей страшную боль. Элфрон протестующе задергался. Р'шейл с размаху ударила ненавистным символом Хафисты о мачту. На секунду воцарилась кромешная тьма, затем мачта вспыхнула огнем. Почти мгновенно странное пламя с зеленоватыми сполохами распространилось по всему кораблю. Тарджа отпрянул от зеленого огня, охватившего поручни. Волшебное пламя быстро пожирало судно.
— Тарджа! — закричала девушка, выронив сломанный жезл и протянув навстречу обожженные руки. Он побежал к ней, на ходу перескочив через разделяющий их огонь. Тарджу спасло лишь то, что после пребывания в реке на нем не осталось ни единой сухой нитки. Примерно в это же время к ним подбежал Дрендик. Кариенский посол лежал, пронзенный фардоннским клинком. Могучему капитану удалось пробить насквозь латы Пайтера. Даже если это были церемониальные доспехи, все равно, чтобы проткнуть их, требовалась немалая сила. Р'шейл без сил упала на руки Тарджи. В онемевшую правую руку словно впились тысячи иголок — она начала оживать. Тарджа бросил свой меч Дрендику. Фардоннец поймал клинок на лету и, повернувшись к жрецу, не сходя с места, рассек его от плеча до пояса. Без дальнейших колебаний, Тарджа прижал к себе Р'шейл и кинулся в спасительную реку. Одежду Р'шейл лизнуло пламя. Почувствовав, что они падают, девушка закричала. Ледяная вода сомкнулась над их головами и повлекла в хрустальные глубины.
Глава 52
Тлеющий корпус кариенской бригантины одиноко покачивался среди обгоревших обломков. Еще накануне это был величественный, хотя и несколько нелепый корабль. Судно сгорело до ватерлинии. Еще одна тлеющая кучка на берегу представляла собой кремированные останки кариенских матросов. Гэзил, Эйбер и Гэри провели остаток ночи за этим неприятным занятием — сначала они вылавливали из реки трупы, затем складывали их на земле, сооружая импровизированный погребальный костер. Фардоннцы, отрицательно относящиеся к кремации, с удовольствием сделали исключение для кариенцев. Их особенно убедило предложение Тарджи подумать о том, что будет, когда течение где-нибудь вынесет на берег тела покойников. Тело посла так и не нашли. Возможно, тяжелые доспехи утащили его на дно. Тело жреца отложили в сторону. Тарджа пока не велел его сжигать. Все были измотаны бессонной ночью и чувствовали тот спад, который обычно наступает после столкновения со смертью, когда человек еще не в силах поверить, что он — на удивление — еще жив. Тарджа окинул взглядом западный горизонт, но на небе пока не появилось ничего необычного. Он со вздохом повернулся к небольшому костерку, разожженному Дрендиком в укромном месте. Рядом с костерком сидела Р'шейл. На ней еще были остатки коричневой рясы. Девушка зябко куталась в серое шерстяное одеяло. Глаза ее были пусты. Тарджу очень тревожило ее состояние. С тех пор как Р'шейл оказалась на берегу, никому не удалось услышать от нее ни слова. Девушка каждый раз вздрагивала, если кто-нибудь — даже случайно — дотрагивался до нее. Руки, где их касался жезл, обгорели, еще один огромный ожог зиял на правом плече. Гэри поднялся на холмик и встал рядом с Тарджой.
— Какая горькая ирония, — обратился к юноше Тарджа. — Мы, сами того не желая, развязали войну. Как только кариенцы узнают, что в Медалоне убили их посла, они тут же перейдут границу. Альянс разрушен окончательно и бесповоротно.
— Мне кажется, Падрик это понимал, — ответил Гэри. На мгновение они замолчали, почтив память старого повстанца. Его тело они обнаружили одним из первых.
— С ней все будет в порядке? — Гэри с грустью посмотрел на сгорбившуюся фигурку Р'шейл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Тарджа указал на большую резную дверь под полуютом, и они оба тихо направились к ней. Остановившись возле самой двери, Тарджа оглянулся и решительно взялся за золоченую ручку. Руку до самого плеча пронзила нестерпимая боль, Тарджа вскрикнул. Почти мгновенно палуба ожила и оказалась заполненной дюжиной выскочивших из укрытий вооруженных кариенцев. Ночь озарила вспышка света. Маленький отряд незваных гостей попятился от неожиданности, уставившись на возвышающуюся на полуюте фигуру жреца. В одной руке Элфрон сжимал сияющий жезл, а другой крепко держал за волосы Р'шейл.
— Вы пришли за ней? — прокаркал он, рывком откинув голову пленницы назад. В ту же секунду у Тарджи рассеялись все колебания относительно судьбы священнослужителя. — Бросайте оружие!
Повстанцы и фардоннцы неохотно повиновались. Кариенские матросы быстро согнали горе-пиратов в кучу, Тарджа не сводил глаз с Р'шейл. На ней не было видимых следов истязаний, но она выглядела обессиленной и измученной. Ослепленная магическим светом жезла, она даже не видела, кем были ее неудачливые спасатели. Тут Тарджа заметил, что Падрика среди них не было. Он вместе с Гззилом отвечал за полуют. Неужели он уже мертв? Или жрец появился еще до того, как старик смог подняться на борт?
Словно отвечая на этот мысленный вопрос, на полуюте раздался крик — Падрик с высоко поднятым мечом бежал к незащищенной спине Элфрона. Тот обернулся и, отшвырнув в сторону Р'шейл, в страхе прикрылся рукой. Почти случайно лорд Пайтер сделал шаг вперед, и Падрик оказался пронзенным его клинком.
Тарджа и его соратники не стали терять времени на скорбь. Перепуганный жрец выронил жезл, и корабль погрузился во мглу. Пока растерявшиеся кариенцы топтались на месте, не зная, что предпринять, «пираты» бросились за своим оружием. Тарджа нашел меч, схватил его в левую руку и сделал выпад в сторону мелькнувшей перед ним тени. Судя по раздавшемуся кариенскому проклятию, ему повезло — он не насадил на клинок кого-нибудь из своих. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Тарджа побежал к Р'шейл, из всех сил стараясь добраться до нее раньше, чем жрец снова овладеет жезлом и осветит им корабль. Элфрон, ползая на четвереньках, пытался на ощупь отыскать свою святыню, лежащую немного поодаль. Посол сражался в отчаянном поединке с фардоннским капитаном. Р'шейл лежала рядом с упавшим жезлом.
— Р'шейл!
Она отвлеклась от жреца и изумленно посмотрела на поднимавшегося к ней по лесенке Тарджу. Как только Элфрон дотянулся до жезла, в Р'шейл словно вдохнули жизнь. Она вскочила на ноги и отшвырнула проклятую святыню Хафисты. Внимание Тарджи на мгновение привлек карабкающийся за ним кариенский матрос. Тарджа повернулся, больно ударившись безжизненно висящей правой рукой о поручень, и жестоко приложил преследователя ногой в лицо. Тот рухнул на поднимавшихся за ним еще двоих кариенцев, и все трое свалились вниз. Тарджа снова повернулся к Р'шейл, и глаза ослепил яркий свет жезла. На этот раз в руках его держала она, а не жрец.
Девушка кричала, словно жезл причинял ей страшную боль. Элфрон протестующе задергался. Р'шейл с размаху ударила ненавистным символом Хафисты о мачту. На секунду воцарилась кромешная тьма, затем мачта вспыхнула огнем. Почти мгновенно странное пламя с зеленоватыми сполохами распространилось по всему кораблю. Тарджа отпрянул от зеленого огня, охватившего поручни. Волшебное пламя быстро пожирало судно.
— Тарджа! — закричала девушка, выронив сломанный жезл и протянув навстречу обожженные руки. Он побежал к ней, на ходу перескочив через разделяющий их огонь. Тарджу спасло лишь то, что после пребывания в реке на нем не осталось ни единой сухой нитки. Примерно в это же время к ним подбежал Дрендик. Кариенский посол лежал, пронзенный фардоннским клинком. Могучему капитану удалось пробить насквозь латы Пайтера. Даже если это были церемониальные доспехи, все равно, чтобы проткнуть их, требовалась немалая сила. Р'шейл без сил упала на руки Тарджи. В онемевшую правую руку словно впились тысячи иголок — она начала оживать. Тарджа бросил свой меч Дрендику. Фардоннец поймал клинок на лету и, повернувшись к жрецу, не сходя с места, рассек его от плеча до пояса. Без дальнейших колебаний, Тарджа прижал к себе Р'шейл и кинулся в спасительную реку. Одежду Р'шейл лизнуло пламя. Почувствовав, что они падают, девушка закричала. Ледяная вода сомкнулась над их головами и повлекла в хрустальные глубины.
Глава 52
Тлеющий корпус кариенской бригантины одиноко покачивался среди обгоревших обломков. Еще накануне это был величественный, хотя и несколько нелепый корабль. Судно сгорело до ватерлинии. Еще одна тлеющая кучка на берегу представляла собой кремированные останки кариенских матросов. Гэзил, Эйбер и Гэри провели остаток ночи за этим неприятным занятием — сначала они вылавливали из реки трупы, затем складывали их на земле, сооружая импровизированный погребальный костер. Фардоннцы, отрицательно относящиеся к кремации, с удовольствием сделали исключение для кариенцев. Их особенно убедило предложение Тарджи подумать о том, что будет, когда течение где-нибудь вынесет на берег тела покойников. Тело посла так и не нашли. Возможно, тяжелые доспехи утащили его на дно. Тело жреца отложили в сторону. Тарджа пока не велел его сжигать. Все были измотаны бессонной ночью и чувствовали тот спад, который обычно наступает после столкновения со смертью, когда человек еще не в силах поверить, что он — на удивление — еще жив. Тарджа окинул взглядом западный горизонт, но на небе пока не появилось ничего необычного. Он со вздохом повернулся к небольшому костерку, разожженному Дрендиком в укромном месте. Рядом с костерком сидела Р'шейл. На ней еще были остатки коричневой рясы. Девушка зябко куталась в серое шерстяное одеяло. Глаза ее были пусты. Тарджу очень тревожило ее состояние. С тех пор как Р'шейл оказалась на берегу, никому не удалось услышать от нее ни слова. Девушка каждый раз вздрагивала, если кто-нибудь — даже случайно — дотрагивался до нее. Руки, где их касался жезл, обгорели, еще один огромный ожог зиял на правом плече. Гэри поднялся на холмик и встал рядом с Тарджой.
— Какая горькая ирония, — обратился к юноше Тарджа. — Мы, сами того не желая, развязали войну. Как только кариенцы узнают, что в Медалоне убили их посла, они тут же перейдут границу. Альянс разрушен окончательно и бесповоротно.
— Мне кажется, Падрик это понимал, — ответил Гэри. На мгновение они замолчали, почтив память старого повстанца. Его тело они обнаружили одним из первых.
— С ней все будет в порядке? — Гэри с грустью посмотрел на сгорбившуюся фигурку Р'шейл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132