С какой еще стати старался бы он не упасть в обморок посреди наполненного языческими богами сна?
Девочка склонилась над Тарджой и мягким движением убрала волосы с его лба. Он подумал, насколько должно быть ужасно он выглядит. Один глаз от удара распух и не открывался, а губы раздулись и были раза в два толще своих обычных размеров. Каждая мышца стонала, каждый сустав при движении кричал от боли. А самое ужасное — он знал, что ни одно из повреждений не было смертельным. Палачи хотели, чтобы он дожил до публичной казни. Они были слишком умны, чтобы нанести ему серьезную рану. Однако всегда можно причинить ужасную мучительную боль без всякой угрозы для жизни. Тарджа теперь в этом не сомневался.
— Ты кто? — простонал он, когда ее прохладные пальцы ласково коснулись пылающего лба.
— Я твой друг, — последовал ответ. — И ты должен меня любить.
— Конечно.
— Скажи как следует! Скажи: «Я люблю тебя, Кальяна» — и пусть это будет правдой, а то я не стану тебе помогать!
— Я люблю тебя, Кальяна, и пусть это будет правдой, а то я не стану тебе помогать! — послушно повторил Тарджа.
Девочка шлепнула его за паясничанье, и он вскрикнул от боли. Ему еще не приходилось видеть такие реальные сны.
— Ты самый невозможный из всех человеческих существ! Мне следовало бы оставить тебя страдать! Вот оставлю тебя умирать!
— Чем скорее, тем лучше. Мне никогда больше не взять в руки меча. Если я останусь в живых, то не смогу зарабатывать себе на хлеб.
— Не надо так расстраиваться.
— Я и не расстраиваюсь, я просто сплю и вижу сон.
— Шелтаран!
Тарджа не понял, что случилось потом. Ему показалось, что краем глаза он увидел еще одну внезапно возникшую ниоткуда фигуру. Прохладная рука легла ему на лоб, и все тело пронзила страшная, нестерпимая боль. Так больно ему не было еще никогда. Словно все дни пыток и истязаний сконцентрировались в единую слепящую муку. Тарджа закричал и потерял сознание, провалившись в темноту; она была еще глубже и чернее, чем когда-либо раньше. Беспомощно утопая во мраке, он подумал, что наконец умер.
Глава 26
Таверна «Голубой бык» располагалась у западного крыла амфитеатра, среди череды прочих таверн и легальных борделей, где местные проститутки предлагали услуги по ценам, установленным налоговыми органами Сестринской общины. Хотя они частенько бывали в «Голубом быке», Р'шейл почти никогда не разговаривала с проститутками, или — как они сами предпочитали себя называть — корт'есой. Слово было фардоннским — там корт'есами назывались юноши и девушки, с младых ногтей обучаемые доставлять наслаждение фардоннской знати. Корт'есы были превосходно образованны, элегантны и — как перешептывались между собой послушницы — знали шестьсот сорок семь различных способов занятий любовью. Р'шейл это завораживало и приводило в восхищение. Она привыкла относиться к проституткам с позиций взглядов, царящих в Сестринской общине. Мужчины — существа приземленные, подверженные неконтролируемой похоти. Лучше уж наладить индустрию и заставить их платить за то, чего им так хочется, чтобы избежать с их стороны попыток заполучить это силой. Но выбрать стезю корт'есы — пусть даже высокооплачиваемой, шикарной фардоннской корт'есы — казалось Р'шейл шагом, на который можно было отважиться лишь в самом безнадежном и отчаянном случае. В Медалоне корт'есы представляли собой по большей части неграмотных юношей и девушек, которые занимались этим ремеслом, не имея иной возможности заработать себе на жизнь.
Корт'есы недолюбливали послушниц — проститутки считали их раздражающимися дилетантками. Кроме того, эти выскочки крали у них столь нелегко достающийся хлеб, то и дело уводя из-под носа профессионалок защитников, которые, безусловно, тратили бы свои деньги на корт'ес, если бы им не предоставлялась возможность бесплатно получить удовольствие с этими спесивыми чистюлями в серых туниках.
Р'шейл толкнула дверь таверны, и в нос ей ударила горячая волна запаха пива и табака. Несмотря на то что в такой поздний час посетителями были только свободные от дежурства защитники и работающие корт'есы, веселье здесь шло полным ходом. Трудницы и послушницы давно спали в своих корпусах — по крайней мере так должно было быть. Р'шейл вошла и огляделась по сторонам. Несколько крашеных женщин настороженно на нее посмотрели. За столиком у дальней стенки девушка заметила Дэвидда Тайлорсона, потягивающего пиво в компании других офицеров. К Дэвидду наклонилась пышнотелая корт'еса с большими карими глазами, ее роскошный бюст едва не выскакивал из низкого выреза платья. Она что-то проворковала низким голосом, и сидящие за столом офицеры разразились громким смехом. Р'шейл глубоко вдохнула и направилась в сторону Дэвидда, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды корт'ес и защитников. Она прошла уже полпути, когда Дэвидд наконец поднял глаза и увидел ее. Он нахмурился, что-то сказал своим приятелям и вышел из-за стола. На его лице застыло хмурое выражение, он подошел к Р'шейл и, взяв ее за руку, практически выволок из таверны на террасу.
—Что ты здесь делаешь? — прошипел он. Р'шейл была обескуражена сквозившим в его голосе раздражением. — Ты что, не знаешь, в какую беду можешь вляпаться?
— Конечно, знаю, — сказала она, освобождая руку. — Но мне нужна твоя помощь.
— Это не может подождать до утра? — нетерпеливо спросил Дэвидд, оглянувшись на вход в таверну. Корт'еса, соблазнявшая его своим бюстом, с интересом смотрела на них через открытую дверь. Она слегка пошевелила пальцами и послала Дэвидду приглашающий поцелуй.
— Ах, прости. Не буду задерживать, тебя ждет твоя шлюшка, — бросила Р'шейл, злясь на корт'ес и обиженная таким отношением молодого человека. — Вижу, у тебя большие планы на вечер. Давай, твоей маленькой подружке, похоже, уже не терпится.
Девушка отвернулась и сбежала по ступенькам.
— Р'шейл! Погоди! — он бросился следом и, догнав ее через несколько шагов, схватил за руку и развернул к себе лицом. Оглянувшись, Дэвидд увидел, что они остановились прямо посередине улицы, и потащил Р'шейл за навес закрытой на ночь хлебной лавки. Вокруг было темно и пустынно, единственными источниками света и шума в этот час являлись лишь таверна «Голубого быка» и другие, расположенные чуть дальше таверны.
— Ты что, не знаешь, что за твою голову назначено вознаграждение? Если тебя узнают…
— Мне все равно, — процедила она, раскаиваясь в своем решении разыскать Дэвидда.
— Это и так ясно. Чего ты хочешь?
— Не важно.
— Нет, важно, — возразил он, — иначе бы ты меня не искала. Ну, так что?
Р'шейл набрала полные легкие холодного воздуха.
— Я хочу освободить Тарджу, — выдохнула она.
Дэвидд вполголоса выругался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Девочка склонилась над Тарджой и мягким движением убрала волосы с его лба. Он подумал, насколько должно быть ужасно он выглядит. Один глаз от удара распух и не открывался, а губы раздулись и были раза в два толще своих обычных размеров. Каждая мышца стонала, каждый сустав при движении кричал от боли. А самое ужасное — он знал, что ни одно из повреждений не было смертельным. Палачи хотели, чтобы он дожил до публичной казни. Они были слишком умны, чтобы нанести ему серьезную рану. Однако всегда можно причинить ужасную мучительную боль без всякой угрозы для жизни. Тарджа теперь в этом не сомневался.
— Ты кто? — простонал он, когда ее прохладные пальцы ласково коснулись пылающего лба.
— Я твой друг, — последовал ответ. — И ты должен меня любить.
— Конечно.
— Скажи как следует! Скажи: «Я люблю тебя, Кальяна» — и пусть это будет правдой, а то я не стану тебе помогать!
— Я люблю тебя, Кальяна, и пусть это будет правдой, а то я не стану тебе помогать! — послушно повторил Тарджа.
Девочка шлепнула его за паясничанье, и он вскрикнул от боли. Ему еще не приходилось видеть такие реальные сны.
— Ты самый невозможный из всех человеческих существ! Мне следовало бы оставить тебя страдать! Вот оставлю тебя умирать!
— Чем скорее, тем лучше. Мне никогда больше не взять в руки меча. Если я останусь в живых, то не смогу зарабатывать себе на хлеб.
— Не надо так расстраиваться.
— Я и не расстраиваюсь, я просто сплю и вижу сон.
— Шелтаран!
Тарджа не понял, что случилось потом. Ему показалось, что краем глаза он увидел еще одну внезапно возникшую ниоткуда фигуру. Прохладная рука легла ему на лоб, и все тело пронзила страшная, нестерпимая боль. Так больно ему не было еще никогда. Словно все дни пыток и истязаний сконцентрировались в единую слепящую муку. Тарджа закричал и потерял сознание, провалившись в темноту; она была еще глубже и чернее, чем когда-либо раньше. Беспомощно утопая во мраке, он подумал, что наконец умер.
Глава 26
Таверна «Голубой бык» располагалась у западного крыла амфитеатра, среди череды прочих таверн и легальных борделей, где местные проститутки предлагали услуги по ценам, установленным налоговыми органами Сестринской общины. Хотя они частенько бывали в «Голубом быке», Р'шейл почти никогда не разговаривала с проститутками, или — как они сами предпочитали себя называть — корт'есой. Слово было фардоннским — там корт'есами назывались юноши и девушки, с младых ногтей обучаемые доставлять наслаждение фардоннской знати. Корт'есы были превосходно образованны, элегантны и — как перешептывались между собой послушницы — знали шестьсот сорок семь различных способов занятий любовью. Р'шейл это завораживало и приводило в восхищение. Она привыкла относиться к проституткам с позиций взглядов, царящих в Сестринской общине. Мужчины — существа приземленные, подверженные неконтролируемой похоти. Лучше уж наладить индустрию и заставить их платить за то, чего им так хочется, чтобы избежать с их стороны попыток заполучить это силой. Но выбрать стезю корт'есы — пусть даже высокооплачиваемой, шикарной фардоннской корт'есы — казалось Р'шейл шагом, на который можно было отважиться лишь в самом безнадежном и отчаянном случае. В Медалоне корт'есы представляли собой по большей части неграмотных юношей и девушек, которые занимались этим ремеслом, не имея иной возможности заработать себе на жизнь.
Корт'есы недолюбливали послушниц — проститутки считали их раздражающимися дилетантками. Кроме того, эти выскочки крали у них столь нелегко достающийся хлеб, то и дело уводя из-под носа профессионалок защитников, которые, безусловно, тратили бы свои деньги на корт'ес, если бы им не предоставлялась возможность бесплатно получить удовольствие с этими спесивыми чистюлями в серых туниках.
Р'шейл толкнула дверь таверны, и в нос ей ударила горячая волна запаха пива и табака. Несмотря на то что в такой поздний час посетителями были только свободные от дежурства защитники и работающие корт'есы, веселье здесь шло полным ходом. Трудницы и послушницы давно спали в своих корпусах — по крайней мере так должно было быть. Р'шейл вошла и огляделась по сторонам. Несколько крашеных женщин настороженно на нее посмотрели. За столиком у дальней стенки девушка заметила Дэвидда Тайлорсона, потягивающего пиво в компании других офицеров. К Дэвидду наклонилась пышнотелая корт'еса с большими карими глазами, ее роскошный бюст едва не выскакивал из низкого выреза платья. Она что-то проворковала низким голосом, и сидящие за столом офицеры разразились громким смехом. Р'шейл глубоко вдохнула и направилась в сторону Дэвидда, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды корт'ес и защитников. Она прошла уже полпути, когда Дэвидд наконец поднял глаза и увидел ее. Он нахмурился, что-то сказал своим приятелям и вышел из-за стола. На его лице застыло хмурое выражение, он подошел к Р'шейл и, взяв ее за руку, практически выволок из таверны на террасу.
—Что ты здесь делаешь? — прошипел он. Р'шейл была обескуражена сквозившим в его голосе раздражением. — Ты что, не знаешь, в какую беду можешь вляпаться?
— Конечно, знаю, — сказала она, освобождая руку. — Но мне нужна твоя помощь.
— Это не может подождать до утра? — нетерпеливо спросил Дэвидд, оглянувшись на вход в таверну. Корт'еса, соблазнявшая его своим бюстом, с интересом смотрела на них через открытую дверь. Она слегка пошевелила пальцами и послала Дэвидду приглашающий поцелуй.
— Ах, прости. Не буду задерживать, тебя ждет твоя шлюшка, — бросила Р'шейл, злясь на корт'ес и обиженная таким отношением молодого человека. — Вижу, у тебя большие планы на вечер. Давай, твоей маленькой подружке, похоже, уже не терпится.
Девушка отвернулась и сбежала по ступенькам.
— Р'шейл! Погоди! — он бросился следом и, догнав ее через несколько шагов, схватил за руку и развернул к себе лицом. Оглянувшись, Дэвидд увидел, что они остановились прямо посередине улицы, и потащил Р'шейл за навес закрытой на ночь хлебной лавки. Вокруг было темно и пустынно, единственными источниками света и шума в этот час являлись лишь таверна «Голубого быка» и другие, расположенные чуть дальше таверны.
— Ты что, не знаешь, что за твою голову назначено вознаграждение? Если тебя узнают…
— Мне все равно, — процедила она, раскаиваясь в своем решении разыскать Дэвидда.
— Это и так ясно. Чего ты хочешь?
— Не важно.
— Нет, важно, — возразил он, — иначе бы ты меня не искала. Ну, так что?
Р'шейл набрала полные легкие холодного воздуха.
— Я хочу освободить Тарджу, — выдохнула она.
Дэвидд вполголоса выругался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132