Поняв, куда ее ведут, он бросился на надевавшего на него кандалы защитника, но тому на помощь тут же подоспели еще двое. Р'шейл отвернулась, чтобы не видеть избиения. «Никому и никогда не позволяй сломить себя», — повторяла она. Девушка постаралась сосредоточиться на этой мысли, когда солдат втолкнул ее в палатку Локлона и растворился в ночи.
Он ждал ее, сидя на походном табурете с кружкой пива в руке.
— Ну как тебе путешествие?
Р'шейл упрямо вздернула подбородок и отвернулась.
— Знаешь, я все пытался понять, что делает тебя такой спесивой маленькой сучкой? Может, то, что ты — дочь Верховной сестры? Потому что ты занимаешь такое высокое положение в обществе? Только вот теперь выяснилось, что ты — самая обычная плебейка, — он поднялся на ноги удивительно плавным кошачьим движением и начал кружить вокруг девушки, словно хищник у своей добычи.
Р'шейл с усилием перевела на него взгляд:
— Класс важен только для тех, кто его не имеет.
Локлон больно ударил ее по лицу, на глазах девушки выступили слезы.
— Ты, надменная шлюшка! — Р'шейл смотрела на него и старалась не представлять себе, что последует потом. Кто-то сказал, что воображение может быть более страшным палачом, чем реальность. — Держу пари, ты такая же развратная, как и остальные послушницы. Уж я насмотрелся на вас в Цитадели. Интересно, сколько любовников у тебя там было?
Р'шейл не удостоила его ответом.
— Отвечай!
Она подскочила от неожиданности. Девушка почти физически ощущала его ярость, его жажду причинить ей боль — он просто излучал это. Словно воздух, дрожащий над горизонтом в жаркий день. Внутри Р'шейл боролись желание сопротивляться и страх, но слова Санни еще были свежи в ее памяти. Это была игра в силу, и, разжигая его злость, девушка лишь добавляла себе проблем. А Локлона нужно держать под контролем.
— Не думаю, что я чем-то лучше тебя, — как можно более смиренно ответила Р'шейл.
Локлон сгреб ее длинные волосы в кулак и рывком запрокинул голову девушки назад.
— Умная сучка. Не смей мне льстить!
Она молчала, жалея лишь, что в свое время просто ударила его в пах. Если бы она могла предугадать последствия, то постаралась бы действительно ранить его. Локлон повернул ее голову лицом к себе.
— Интересно, как быстро ты запросишь пощады?
Р'шейл ничего не оставалось, как, стерпев боль, смотреть ему в лицо. Вздувшийся рубец одновременно внушал ей и отвращение, и радость — это Тарджа наградил им Локлона.
— Да лучше я стану язычницей или пусть кариенцы сожгут меня живьем как ведьму, чем попрошу тебя о чем-нибудь!
Ее ответ, как и ожидалось, разозлил капитана. Он занес руку, чтобы снова ударить ее, но Р'шейл напала первой, в кровь изодрав ему ногтями правую щеку. Локлон заорал и, схватив ее за запястье, резко завел его за спину. Р'шейл отчаянно сопротивлялась, но он завел ее руку еще дальше, и девушка побоялась, что кости не выдержат. Локлон, тяжело дыша от кипящей ярости, швырнул ее на койку. Р'шейл попыталась его пнуть, но он увернулся и, легко отбросив ее ногу, прижал девушку к койке своим худощавым, но неожиданно сильным телом. Внезапно Локлон расхохотался холодным пугающим смехом.
— Ну же, кричи! Визжи! Давай, я хочу, чтобы твой ублюдок братец слышал и знал, что я с тобой делаю. Я хочу, чтобы каждую ночь он ложился спать с этим криком, так же как я каждое утро встаю и вижу то, что он сделал с моим лицом!
Р'шейл закусила губу, чтобы не проронить ни звука, глаза неподвижно уставились в сторону. Когда он стащил с нее грубое льняное платье, девушка перестала сопротивляться и лежала тихо и неподвижно, отказывая ему в удовольствии увидеть ее боль и страх. Его желание заставить ее закричать лишь закалило ее волю. «Никому и никогда не позволяй сломить себя». Ее покорность взбеленила Локлона. Он ударил Р'шейл по лицу, голова закружилась. Девушка закрыла глаза и проглотила крик, который он так отчаянно желал из нее вырвать. На мгновение Р'шейл почувствовала, как на нее нахлынула пьянящая сладость, она звала ее куда-то, но тут Локлон снова ударил ее, и ощущение исчезло, уступив место жестокой реальности.
До утра было еще далеко.
Когда на рассвете Р'шейл вернулась к закованным в кандалы женщинам, Санни уже поджидала ее и, распихав остальных, усадила девушку поудобнее. Корт'еса ничего не сказала при виде ее покрытого синяками лица и впервые за все время не старалась заполнить тишину болтовней. Подали завтрак — жидкую склизкую кашу. Р'шейл оставалась неподвижной.
Через некоторое время показался Локлон, отдающий приказания солдатам. Капитан был явно не в духе. По дороге защитники исподтишка бросали на Р'шейл любопытные взгляды, размышляя о глубоких царапинах на лице командира, но молчали и не касались этой темы в разговорах. Тарджу держали от нее на расстоянии, но она знала, что он пребывает в жутком настроении. Если бы Локлон сделал глупость и приблизился к нему, Тарджа его убил бы.
Это повторялось еще три ночи, и каждое утро, когда Р'шейл возвращалась к заключенным, Локлон выходил из своей палатки во все более мрачном состоянии духа.
На четвертую ночь капитан послал за Санни, и она радостно сила прочь от стайки женщин в надежде применить наконец свои навыки. Ей было известно, что, ублажив Локлона сейчас, она облегчит себе жизнь по прибытии в Гримфилд. Р'шейл посмотрела ей вслед и пристроилась на ночлег рядом с остальными. Она победила. Локлон в конце концов сдался. Ему не удалось вырвать из нее ни крика, ни стона — он вообще не добился никакой реакции с ее стороны. Девушка закусила губу, чтобы истерический сотрясающий ее изнутри смех не выдал ее молчаливую личную победу.
На десятый день перехода вдалеке показался Гримфилд. Город прилепился у подножия гор Священной долины, словно жалкий шелудивый пес. По мере приближения в Р'шейл росло смешанное чувство облегчения и страха — путешествие заканчивалось. Дома, выстроенные из местного серого камня, были приземистыми и грязными, лишенными какой бы то ни было изящности и стиля. В основном они были одноэтажными, с широкими верандами, спасающими от летнего зноя. Чуть повыше были разве что постоялый двор, казармы защитников да еще нескольких зданий. Даже невысокая окружавшая город крепостная стена, сверкая на солнце покрывающим ее битым стеклом, казалось, боязливо припадала к земле.
Женщины убеждали Р'шейл, что корт'есы в Гримфилде охранялись не слишком строго, и чем выше будет звание и статус офицера, которого удастся подцепить, тем менее обременительным окажется и заключение. В Р'шейл все восставало против намеренного поиска для себя такого офицера, но, с другой стороны, идея сделаться казарменной корт'есой прельщала ее еще в меньшей степени. Таким образом, она наряду с прочими женщинами пыталась прихорошиться и хоть немного привести себя в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Он ждал ее, сидя на походном табурете с кружкой пива в руке.
— Ну как тебе путешествие?
Р'шейл упрямо вздернула подбородок и отвернулась.
— Знаешь, я все пытался понять, что делает тебя такой спесивой маленькой сучкой? Может, то, что ты — дочь Верховной сестры? Потому что ты занимаешь такое высокое положение в обществе? Только вот теперь выяснилось, что ты — самая обычная плебейка, — он поднялся на ноги удивительно плавным кошачьим движением и начал кружить вокруг девушки, словно хищник у своей добычи.
Р'шейл с усилием перевела на него взгляд:
— Класс важен только для тех, кто его не имеет.
Локлон больно ударил ее по лицу, на глазах девушки выступили слезы.
— Ты, надменная шлюшка! — Р'шейл смотрела на него и старалась не представлять себе, что последует потом. Кто-то сказал, что воображение может быть более страшным палачом, чем реальность. — Держу пари, ты такая же развратная, как и остальные послушницы. Уж я насмотрелся на вас в Цитадели. Интересно, сколько любовников у тебя там было?
Р'шейл не удостоила его ответом.
— Отвечай!
Она подскочила от неожиданности. Девушка почти физически ощущала его ярость, его жажду причинить ей боль — он просто излучал это. Словно воздух, дрожащий над горизонтом в жаркий день. Внутри Р'шейл боролись желание сопротивляться и страх, но слова Санни еще были свежи в ее памяти. Это была игра в силу, и, разжигая его злость, девушка лишь добавляла себе проблем. А Локлона нужно держать под контролем.
— Не думаю, что я чем-то лучше тебя, — как можно более смиренно ответила Р'шейл.
Локлон сгреб ее длинные волосы в кулак и рывком запрокинул голову девушки назад.
— Умная сучка. Не смей мне льстить!
Она молчала, жалея лишь, что в свое время просто ударила его в пах. Если бы она могла предугадать последствия, то постаралась бы действительно ранить его. Локлон повернул ее голову лицом к себе.
— Интересно, как быстро ты запросишь пощады?
Р'шейл ничего не оставалось, как, стерпев боль, смотреть ему в лицо. Вздувшийся рубец одновременно внушал ей и отвращение, и радость — это Тарджа наградил им Локлона.
— Да лучше я стану язычницей или пусть кариенцы сожгут меня живьем как ведьму, чем попрошу тебя о чем-нибудь!
Ее ответ, как и ожидалось, разозлил капитана. Он занес руку, чтобы снова ударить ее, но Р'шейл напала первой, в кровь изодрав ему ногтями правую щеку. Локлон заорал и, схватив ее за запястье, резко завел его за спину. Р'шейл отчаянно сопротивлялась, но он завел ее руку еще дальше, и девушка побоялась, что кости не выдержат. Локлон, тяжело дыша от кипящей ярости, швырнул ее на койку. Р'шейл попыталась его пнуть, но он увернулся и, легко отбросив ее ногу, прижал девушку к койке своим худощавым, но неожиданно сильным телом. Внезапно Локлон расхохотался холодным пугающим смехом.
— Ну же, кричи! Визжи! Давай, я хочу, чтобы твой ублюдок братец слышал и знал, что я с тобой делаю. Я хочу, чтобы каждую ночь он ложился спать с этим криком, так же как я каждое утро встаю и вижу то, что он сделал с моим лицом!
Р'шейл закусила губу, чтобы не проронить ни звука, глаза неподвижно уставились в сторону. Когда он стащил с нее грубое льняное платье, девушка перестала сопротивляться и лежала тихо и неподвижно, отказывая ему в удовольствии увидеть ее боль и страх. Его желание заставить ее закричать лишь закалило ее волю. «Никому и никогда не позволяй сломить себя». Ее покорность взбеленила Локлона. Он ударил Р'шейл по лицу, голова закружилась. Девушка закрыла глаза и проглотила крик, который он так отчаянно желал из нее вырвать. На мгновение Р'шейл почувствовала, как на нее нахлынула пьянящая сладость, она звала ее куда-то, но тут Локлон снова ударил ее, и ощущение исчезло, уступив место жестокой реальности.
До утра было еще далеко.
Когда на рассвете Р'шейл вернулась к закованным в кандалы женщинам, Санни уже поджидала ее и, распихав остальных, усадила девушку поудобнее. Корт'еса ничего не сказала при виде ее покрытого синяками лица и впервые за все время не старалась заполнить тишину болтовней. Подали завтрак — жидкую склизкую кашу. Р'шейл оставалась неподвижной.
Через некоторое время показался Локлон, отдающий приказания солдатам. Капитан был явно не в духе. По дороге защитники исподтишка бросали на Р'шейл любопытные взгляды, размышляя о глубоких царапинах на лице командира, но молчали и не касались этой темы в разговорах. Тарджу держали от нее на расстоянии, но она знала, что он пребывает в жутком настроении. Если бы Локлон сделал глупость и приблизился к нему, Тарджа его убил бы.
Это повторялось еще три ночи, и каждое утро, когда Р'шейл возвращалась к заключенным, Локлон выходил из своей палатки во все более мрачном состоянии духа.
На четвертую ночь капитан послал за Санни, и она радостно сила прочь от стайки женщин в надежде применить наконец свои навыки. Ей было известно, что, ублажив Локлона сейчас, она облегчит себе жизнь по прибытии в Гримфилд. Р'шейл посмотрела ей вслед и пристроилась на ночлег рядом с остальными. Она победила. Локлон в конце концов сдался. Ему не удалось вырвать из нее ни крика, ни стона — он вообще не добился никакой реакции с ее стороны. Девушка закусила губу, чтобы истерический сотрясающий ее изнутри смех не выдал ее молчаливую личную победу.
На десятый день перехода вдалеке показался Гримфилд. Город прилепился у подножия гор Священной долины, словно жалкий шелудивый пес. По мере приближения в Р'шейл росло смешанное чувство облегчения и страха — путешествие заканчивалось. Дома, выстроенные из местного серого камня, были приземистыми и грязными, лишенными какой бы то ни было изящности и стиля. В основном они были одноэтажными, с широкими верандами, спасающими от летнего зноя. Чуть повыше были разве что постоялый двор, казармы защитников да еще нескольких зданий. Даже невысокая окружавшая город крепостная стена, сверкая на солнце покрывающим ее битым стеклом, казалось, боязливо припадала к земле.
Женщины убеждали Р'шейл, что корт'есы в Гримфилде охранялись не слишком строго, и чем выше будет звание и статус офицера, которого удастся подцепить, тем менее обременительным окажется и заключение. В Р'шейл все восставало против намеренного поиска для себя такого офицера, но, с другой стороны, идея сделаться казарменной корт'есой прельщала ее еще в меньшей степени. Таким образом, она наряду с прочими женщинами пыталась прихорошиться и хоть немного привести себя в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132