Это воспоминание не покидало его даже после того, как он попытался выбросить из головы мысли о ней.
Теперь, когда девушка исчезла, высокая трава будет напоминать ему о том, чего он больше никогда не сможет получить. Если Брат забрал девушку себе, она для Майкла потеряна; дракианин наверняка убил ее и выбросил тело в море еще до того, как покинул Истон. О легендарном убийце почти ничего не известно, но все знают о его бессердечии.
— Сожгите тела, — приказал Майкл. — А потом соберите вещи и седлайте коней. Мы уходим.
8
ПРАКТИЧЕСКИ СРАЗУ у них возникла проблема.
Под тем местом, где Грунтор пробил дыру, оказался небольшой выступ. Скорее всего, обычный нарост лишайника. Рапсодия встала на него и посмотрела вниз — туда, где в бесконечном туннеле вместе со слабым мерцающим светом факела быстро исчезали оба ее спутника.
— Подождите, — дрогнувшим голосом попросила она. — Вы спускаетесь слишком быстро.
Тени метались по стенкам туннеля, отчего у нее кружилась голова, а на лбу выступил пот.
— Забавно, — послышался снизу скрипучий голос, усиленный гулким эхом. — Мне-то показалось, что это ты спускаешься слишком медленно.
— Пожалуйста! — взмолилась Рапсодия, которую вновь начала охватывать паника.
Тишина, лишь выступ, на котором она стояла, дрогнул. Две огромные руки появились у его края, и Рапсодия увидела голову Грунтора. Даже в темноте она разглядела ухмылку у него на лице.
— Что случилося, твоя светлость?
— Не знаю, сумею ли я, — прошептала она, ненавидя себя за слабость.
— Конечно, сумеешь, дорогая. Только не торопися, и все.
— Я — лиринка…
Огромный фирболг рассмеялся:
— Знаю, лучше не напоминай мне. Ой уже давно ничего не ел.
— …а мы плохо чувствуем себя под землей.
— Ой видит. Ой будет тебя учить, хочешь? Иди, Ой тебе покажет. — Он поманил ее свободной рукой, другой продолжая держаться за толстые волокна.
Рапсодия осторожно подобралась к краю выступа и с опаской заглянула вниз.
— Вот первая ошибка. Не смотри вниз. Закрой глаза и повернись.
Рапсодия неуверенно повиновалась.
Наручи доспехов Грунтора заскрипели, его мускулистые руки обхватили девушку за талию. Рапсодия тихонько вскрикнула.
— Хорошо. А теперь закрой глаза, пошире расставь руки и обхвати корень. Когда как следует прилипнешь к нему, ищи, за что уцепиться.
Грунтор продолжал держать Рапсодию, а она потянулась вперед, к гладкой поверхности корня. Вздрогнула, когда Грунтор слегка переместил ее ближе к корню. Тяжелый металлический запах его доспехов и пота смешался с влажным, земным ароматом. Почти сразу Рапсодии удалось найти упор для левой руки, а правой она ухватилась прямо за корень.
— Теперь ноги. Молодчага! Открывай глаза.
Рапсодия повиновалась. Перед ней находился стволовой корень, поверхность которого была испещрена пятнами и наростами лишайника. Она оказалась шершавой на ощупь. Рапсодия прижалась к корню ухом и, сделав глубокий вдох, ощутила густой, пряный запах. Девушка прислушалась к пульсу Дерева. Песнь несла утешение, хотя Рапсодия и находилась глубоко под землей.
— Ну, порядок?
Рапсодия кивнула, продолжая прижиматься щекой к призрачно белеющей в темноте поверхности. Метнулись в сторону последние тени, и факел внизу с шипением погас.
— Видишь, получается. Не гляди вниз и не поспешай. Ой тебя поймает, если свалишься. — Великан смущенно похлопал ее по спине и начал спускаться вниз.
— Спасибо, — пробормотала Рапсодия.
Она осторожно отыскала новое место для рук. Потом пошарила ногой — и снова ей повезло. Плечи болели от напряжения, руки дрожали, колени подгибались — а она ведь только начала спуск.
Рапсодия не знала, сколько времени она спускалась — наверняка прошло несколько часов, хотя ей казалось, что мучения длились уже не одни сутки. Всякий раз, когда ей удавалось отыскать заметный выступ, она останавливалась, давая мышцам плеч и ног передышку.
Она уже не видела своих спутников и даже не представляла себе, насколько они ее опередили. Акмед организовал спуск так, чтобы каждый из них имел возможность передохнуть на уступах. Всякий раз, когда он находил подходящее место, он рассказывал о нем спутникам, после чего Рапсодия с Грунтором ждали, пока Акмед отдохнет, и только после этого снова пускались в путь.
Как-то раз, во время одной из таких передышек, когда девушка стояла на узком карнизе, продолжая обнимать корень, ее вновь охватила паника.
Туннель, внутри которого находился корень, возле ствола был достаточно широким. Он формировался в течение столетий, пока росло Дерево, и, когда путешественники только начали спуск, вокруг вздымались стены необъятной пещеры.
Однако чем дальше они продвигались вниз, тем уже становился туннель. Сам корень также постепенно сужался, от него все чаще отходили в стороны ответвления. Земля смыкалась вокруг путников, стены туннеля подбирались все ближе, и сердце Рапсодии стучало все сильнее. Наполовину лиринка, дочь неба и открытых равнин, она не была создана для скитаний по подземным лабиринтам, подобно фирболгам — расе Грунтора. С каждым новым вдохом легкие Рапсодии наполнялись тяжелым воздухом подземелья, а душа претерпевала невыносимые муки.
У девушки закружилась голова. Она больше не увидит неба, она погребена заживо — так глубоко, что ее никто и никогда не найдет. Даже после смерти лирины никогда не закапывают своих мертвых в землю, они отправляют их на погребальный костер, чтобы развеять прах под небом и звездами.
Рапсодии казалось, что огромные толщи над головой немилосердно давят на нее, вызывая животный ужас. Глубоко забрались. Слишком глубоко!..
И ей вдруг показалось, что громадная масса земли, глины, камней и песка словно бы опустилась ей на плечи, выдавливая воздух из легких. Она изо всех сил вцепилась в корень. Девушку бросило в жар, голова кружилась все сильнее.
Песнь Дерева, такая успокаивающая, постоянно звучавшая в начале спуска, превратилась в едва слышный шепот. Шорох дыхания и тяжелый стук сердца наполнили уши. У Рапсодии было такое чувство, что она тонет. Она стала задыхаться. Слишком глубоко. СЛИШКОМ ГЛУБОКО.
И тут в памяти прозвучал голос отца:
— ПРЕКРАТИ ИСТЕРИКУ.
Рапсодия закрыла глаза, сосредоточив остатки воли на собственной Именной ноте. ЭЛА, шестая нота. Когда началось обучение, будущей Певице сразу рассказали о замечательном способе, позволяющем выделить истинную составляющую любого звука. Она сразу все вспомнит, даже если будет охвачена ужасом. Рапсодия сделала глубокий вдох и начала тихонько напевать свою ноту…
…Вода в пруду была холодной, зеленая ряска плавала на поверхности.
— Отец!
— Я здесь, дитя. Медленно передвигай руки. Так, уже лучше.
— Тут так холодно, отец. Я не могу оставаться на поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
Теперь, когда девушка исчезла, высокая трава будет напоминать ему о том, чего он больше никогда не сможет получить. Если Брат забрал девушку себе, она для Майкла потеряна; дракианин наверняка убил ее и выбросил тело в море еще до того, как покинул Истон. О легендарном убийце почти ничего не известно, но все знают о его бессердечии.
— Сожгите тела, — приказал Майкл. — А потом соберите вещи и седлайте коней. Мы уходим.
8
ПРАКТИЧЕСКИ СРАЗУ у них возникла проблема.
Под тем местом, где Грунтор пробил дыру, оказался небольшой выступ. Скорее всего, обычный нарост лишайника. Рапсодия встала на него и посмотрела вниз — туда, где в бесконечном туннеле вместе со слабым мерцающим светом факела быстро исчезали оба ее спутника.
— Подождите, — дрогнувшим голосом попросила она. — Вы спускаетесь слишком быстро.
Тени метались по стенкам туннеля, отчего у нее кружилась голова, а на лбу выступил пот.
— Забавно, — послышался снизу скрипучий голос, усиленный гулким эхом. — Мне-то показалось, что это ты спускаешься слишком медленно.
— Пожалуйста! — взмолилась Рапсодия, которую вновь начала охватывать паника.
Тишина, лишь выступ, на котором она стояла, дрогнул. Две огромные руки появились у его края, и Рапсодия увидела голову Грунтора. Даже в темноте она разглядела ухмылку у него на лице.
— Что случилося, твоя светлость?
— Не знаю, сумею ли я, — прошептала она, ненавидя себя за слабость.
— Конечно, сумеешь, дорогая. Только не торопися, и все.
— Я — лиринка…
Огромный фирболг рассмеялся:
— Знаю, лучше не напоминай мне. Ой уже давно ничего не ел.
— …а мы плохо чувствуем себя под землей.
— Ой видит. Ой будет тебя учить, хочешь? Иди, Ой тебе покажет. — Он поманил ее свободной рукой, другой продолжая держаться за толстые волокна.
Рапсодия осторожно подобралась к краю выступа и с опаской заглянула вниз.
— Вот первая ошибка. Не смотри вниз. Закрой глаза и повернись.
Рапсодия неуверенно повиновалась.
Наручи доспехов Грунтора заскрипели, его мускулистые руки обхватили девушку за талию. Рапсодия тихонько вскрикнула.
— Хорошо. А теперь закрой глаза, пошире расставь руки и обхвати корень. Когда как следует прилипнешь к нему, ищи, за что уцепиться.
Грунтор продолжал держать Рапсодию, а она потянулась вперед, к гладкой поверхности корня. Вздрогнула, когда Грунтор слегка переместил ее ближе к корню. Тяжелый металлический запах его доспехов и пота смешался с влажным, земным ароматом. Почти сразу Рапсодии удалось найти упор для левой руки, а правой она ухватилась прямо за корень.
— Теперь ноги. Молодчага! Открывай глаза.
Рапсодия повиновалась. Перед ней находился стволовой корень, поверхность которого была испещрена пятнами и наростами лишайника. Она оказалась шершавой на ощупь. Рапсодия прижалась к корню ухом и, сделав глубокий вдох, ощутила густой, пряный запах. Девушка прислушалась к пульсу Дерева. Песнь несла утешение, хотя Рапсодия и находилась глубоко под землей.
— Ну, порядок?
Рапсодия кивнула, продолжая прижиматься щекой к призрачно белеющей в темноте поверхности. Метнулись в сторону последние тени, и факел внизу с шипением погас.
— Видишь, получается. Не гляди вниз и не поспешай. Ой тебя поймает, если свалишься. — Великан смущенно похлопал ее по спине и начал спускаться вниз.
— Спасибо, — пробормотала Рапсодия.
Она осторожно отыскала новое место для рук. Потом пошарила ногой — и снова ей повезло. Плечи болели от напряжения, руки дрожали, колени подгибались — а она ведь только начала спуск.
Рапсодия не знала, сколько времени она спускалась — наверняка прошло несколько часов, хотя ей казалось, что мучения длились уже не одни сутки. Всякий раз, когда ей удавалось отыскать заметный выступ, она останавливалась, давая мышцам плеч и ног передышку.
Она уже не видела своих спутников и даже не представляла себе, насколько они ее опередили. Акмед организовал спуск так, чтобы каждый из них имел возможность передохнуть на уступах. Всякий раз, когда он находил подходящее место, он рассказывал о нем спутникам, после чего Рапсодия с Грунтором ждали, пока Акмед отдохнет, и только после этого снова пускались в путь.
Как-то раз, во время одной из таких передышек, когда девушка стояла на узком карнизе, продолжая обнимать корень, ее вновь охватила паника.
Туннель, внутри которого находился корень, возле ствола был достаточно широким. Он формировался в течение столетий, пока росло Дерево, и, когда путешественники только начали спуск, вокруг вздымались стены необъятной пещеры.
Однако чем дальше они продвигались вниз, тем уже становился туннель. Сам корень также постепенно сужался, от него все чаще отходили в стороны ответвления. Земля смыкалась вокруг путников, стены туннеля подбирались все ближе, и сердце Рапсодии стучало все сильнее. Наполовину лиринка, дочь неба и открытых равнин, она не была создана для скитаний по подземным лабиринтам, подобно фирболгам — расе Грунтора. С каждым новым вдохом легкие Рапсодии наполнялись тяжелым воздухом подземелья, а душа претерпевала невыносимые муки.
У девушки закружилась голова. Она больше не увидит неба, она погребена заживо — так глубоко, что ее никто и никогда не найдет. Даже после смерти лирины никогда не закапывают своих мертвых в землю, они отправляют их на погребальный костер, чтобы развеять прах под небом и звездами.
Рапсодии казалось, что огромные толщи над головой немилосердно давят на нее, вызывая животный ужас. Глубоко забрались. Слишком глубоко!..
И ей вдруг показалось, что громадная масса земли, глины, камней и песка словно бы опустилась ей на плечи, выдавливая воздух из легких. Она изо всех сил вцепилась в корень. Девушку бросило в жар, голова кружилась все сильнее.
Песнь Дерева, такая успокаивающая, постоянно звучавшая в начале спуска, превратилась в едва слышный шепот. Шорох дыхания и тяжелый стук сердца наполнили уши. У Рапсодии было такое чувство, что она тонет. Она стала задыхаться. Слишком глубоко. СЛИШКОМ ГЛУБОКО.
И тут в памяти прозвучал голос отца:
— ПРЕКРАТИ ИСТЕРИКУ.
Рапсодия закрыла глаза, сосредоточив остатки воли на собственной Именной ноте. ЭЛА, шестая нота. Когда началось обучение, будущей Певице сразу рассказали о замечательном способе, позволяющем выделить истинную составляющую любого звука. Она сразу все вспомнит, даже если будет охвачена ужасом. Рапсодия сделала глубокий вдох и начала тихонько напевать свою ноту…
…Вода в пруду была холодной, зеленая ряска плавала на поверхности.
— Отец!
— Я здесь, дитя. Медленно передвигай руки. Так, уже лучше.
— Тут так холодно, отец. Я не могу оставаться на поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183