Гноллов пригласили на ваши эльфийские роли — в ту пору мы с ними в большой дружбе были… вот, кстати, когда через Гиблую Топь ехал — должон был повстречать, а вот и не нашёл… ну это ещё проясним. Так наваляли они нам по первое число. И не то чтобы силой взяли, куда там — я и в те года их двоих задавить бы мог, и не шибко чтобы количеством… а как-то с умом — тут нам плетень завалили, тут сваю выдернули, а здесь из засады коварно насыпались. Вот папаша взял меня за шкирку опосля этой баталии — ты ж, говорит, был за наших, как да почему проигрался? Ведь Занги-то так лихо отбился, что ваша эльфская братия пух и перья долгонько собирала!
— Ну уж будто бы, — огрызнулась Тайанне. — Дожать бы вас надо было, да маху дали… С вами ж не фиг баталии с поединка начинать, какой там боевой дух, когда поединщику сволочь вроде тебя прямо на честном бранном поле задницу отгрызает… Ты дальше вещай, про семейные распри.
— Так вот я ж оправдываюсь — Кано, говорю, его знает, каким путём ухитрились прое… ну, в смысле, Вово, проиграть… Вроде ж всё делали согласно легенде. Или, как вот рыжая говорит, воздавая дань традициям. И вот тут он мне ка-а-ак даст по балде! В ушах до сих пор звенит, как припомню… Может, даже какой процесс необратимый пошёл, вона, все видели, аж в офицеры занесло… И сквозь звон — такой глас душевный, аки рыканье драконье: «Болван ты позорный, где Занги, а где ты? Оно, конечно, хорошо знать, КАК БЫЛО, но тебе-то что с того? У тебя ж ныне свои проблемы, и не Занги их решать, а тебе, дубина стоеросовая!» Вот тебе и слово о традициях…
— А у нас и вопроса не возникает, как оно надо. Это ты за себя решаешь, а отец твой за себя, а мой-то папа чуть ли не того самого твоего хвалёного Занги застал… он всё тот же, ему те традиции — не история, а собственная привычка. И не понять ему, что времена не те, что мы больше не народ, а так…
— Ты зато злая за целую семью, — утешил Вово. — За небольшую такую, но очень ехидную. А вдвоём с папой небось сойдёте за цельный гномский консилиум. А ежели ещё свою маму найдёте, то вовсе за оркскую шайку рейдеров!
Генерал запоздало метнул в утешателя полешком, Вово ойкнул, но дело было сделано — печальное выражение на тонком личике эльфийки сменилось привычной циничностью, даже, почудилось в тускло-красных зловещих отблесках костра, мелькнули змеиное жало и клыки как у вампира.
— Должны ж мы от вас, божьих одуванчиков, хоть чем-то отличаться! Раз вы поголовно то краснеете, как девица перед кирасирами, то лепечете и ухи закладываете грязными лапами, то вон красавиц спасаете и прямо отдельный стол им накрывать готовы, дабы не оскорблять грубостью своей повседневной пищи, и вообще смахиваете на богадельню на выезде, что ещё остается скромной эльфийке?!
Вово напыжился, собрал свои умственные и моральные резервы в один ком, прокряхтел с обидой:
— Ты, что ли, скромная?! Да ты наглая! Как… как…
И свалил в темноту, примерно в те края, куда удалились двое предыдущих товарищей, на ходу яростно пиная какой-то обломок.
Генерал хмыкнул ему вслед.
— Ишь какие хрупкие! Прямо не поверишь, что такие же вот парни в своё время прошли огнём и мечом по всему Дримланду, по пути черепов порасшибали больше чем горшков, да городов порушили, да ценностей понизвергли, да баб всех рас, не снимая снегоступов, это самое! Не, все мы выродились, рыжая. Тебе вон подавай оркские пляски под их блатной фольклор, а эти, страшно подумать, хлюпики ажно от девчонки прыснули! Нет бы веслом или за неимением оного хоть прутом каким поучить невоспитанную! Совсем охумансели. И вот с таким составом приходитсявоевать гномов, а?
Тайанне прищурилась, нацелила палец туда, куда ретировались трусливые гоблины, и выстрелила туда одинокой искрой. Искра погасла среди деревьев, кто-то сдавленно ругнулся. Эльфийка тоскливо фыркнула.
— А гномы-то тебе чем не угодили?
— Да они и не пытались особо угодить. И вообще, надо ж чем-то себя занимать, чтобы не скиснуть, как эти вот крендели.
Генерал сокрушённо покачал головой, взрыл золу прутиком, обстукал им обнаруженный продукт, пожал плечами и принялся по одному выкатывать яйца в сторону эльфийки.
— А что вы питаетесь одной травой — тоже, что ли, басни?
— Басни? Да враньё чистейшей воды. Одной травой вон коровы питаются… Я что, корова, что ли? Грубиян ты всё-таки, хоть и офицер!
— Оно так, — покладисто сообщил генерал. — Грубиян, дубина, раздолбай и бестолочь. Я и есть. Угощайся.
Тайанне осторожно тюкнула яйцом о край торчавшего из костра брёвнышка.
— А мой папа не грубит, — поделилась она. — По крайней мере, прямым текстом. Зато очень любит ставить в неловкое положение. О чём сразу предупреждаю, на тот случай, ежели вдруг придётся переведаться.
— Нас не вдруг и поставишь. Чай не гзуры.
— А малышня твоя?
— А чего малышня? Подумаешь, справилась! Грамотей начитался книжек беспутных, вот и возомнил себе, что к тебе отношение должно быть особливое. А папа — он папа и есть, ему небось не по чину эдак, как ты, глазами-то стрелять, а на нет и суда нет.
— Чего-о-о? Какими такими глазами?
Тут, однако, выяснение отношений было прервано появлением из чащи троицы беглых. Вернее, двоих беглых и конвоирующего их Чумпа. На физиономии Хастреда помалу стихали отблески пожара смущения, а Вово явно не знал куда девать руки, потому Чумп впарил ему ободранные кроличьи тушки. Сам ущельник шел, подталкивая слабонервных в спины, и так лучезарно ухмылялся, что даже свирепая эльфийка вмиг завяла и решила не связываться. С такого слезешь не то что там же, где сядешь, — ещё и отвезёт куда совсем не надо, и хорошего морального пинка отвесит на добрую память. Погорячился, пожалуй, генерал, объявляя всех подряд недееспособными. Тайанне покривилась, однако подчёркнуто опустила очи долу и углубилась в очистку яйца от скорлупы. Опытный генерал закопал яйца совсем неглубоко, так что пропечься они успели насквозь, ничего из них не плескало, даже придраться не нашлось к чему, а на вялое замечание, что, мол, где уж было гоблинам догадаться прихватить соли, через костёр в эльфийку полетели сразу четыре замотанных в тряпочку комка искомого продукта.
Разговоров больше не затевалось, и помалу накал страстей сошёл на нет. Генерал отбил себе руки, шлёпая по тянущимся к насаженным на прутья тушкам лапищам Вово. Хастред столь тщательно подошёл к вопросу заточки топора, что поставил бы в недоумение целый совет оружейников. Чумп бесцеремонно обшмонал карманы и поясную амуницию Зембуса и предложил генералу на выбор десяток пучков самых разных травок для приправы ужина, но мудрый офицер решил воздержаться от непроверенных средств. Тогда ущельник распихал травки по собственным карманам — просто чтобы не пропали.
И ничего, надо отметить, интересного больше не произошло Замотавшиеся гоблины развалились вокруг костра плотным полукольцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Ну уж будто бы, — огрызнулась Тайанне. — Дожать бы вас надо было, да маху дали… С вами ж не фиг баталии с поединка начинать, какой там боевой дух, когда поединщику сволочь вроде тебя прямо на честном бранном поле задницу отгрызает… Ты дальше вещай, про семейные распри.
— Так вот я ж оправдываюсь — Кано, говорю, его знает, каким путём ухитрились прое… ну, в смысле, Вово, проиграть… Вроде ж всё делали согласно легенде. Или, как вот рыжая говорит, воздавая дань традициям. И вот тут он мне ка-а-ак даст по балде! В ушах до сих пор звенит, как припомню… Может, даже какой процесс необратимый пошёл, вона, все видели, аж в офицеры занесло… И сквозь звон — такой глас душевный, аки рыканье драконье: «Болван ты позорный, где Занги, а где ты? Оно, конечно, хорошо знать, КАК БЫЛО, но тебе-то что с того? У тебя ж ныне свои проблемы, и не Занги их решать, а тебе, дубина стоеросовая!» Вот тебе и слово о традициях…
— А у нас и вопроса не возникает, как оно надо. Это ты за себя решаешь, а отец твой за себя, а мой-то папа чуть ли не того самого твоего хвалёного Занги застал… он всё тот же, ему те традиции — не история, а собственная привычка. И не понять ему, что времена не те, что мы больше не народ, а так…
— Ты зато злая за целую семью, — утешил Вово. — За небольшую такую, но очень ехидную. А вдвоём с папой небось сойдёте за цельный гномский консилиум. А ежели ещё свою маму найдёте, то вовсе за оркскую шайку рейдеров!
Генерал запоздало метнул в утешателя полешком, Вово ойкнул, но дело было сделано — печальное выражение на тонком личике эльфийки сменилось привычной циничностью, даже, почудилось в тускло-красных зловещих отблесках костра, мелькнули змеиное жало и клыки как у вампира.
— Должны ж мы от вас, божьих одуванчиков, хоть чем-то отличаться! Раз вы поголовно то краснеете, как девица перед кирасирами, то лепечете и ухи закладываете грязными лапами, то вон красавиц спасаете и прямо отдельный стол им накрывать готовы, дабы не оскорблять грубостью своей повседневной пищи, и вообще смахиваете на богадельню на выезде, что ещё остается скромной эльфийке?!
Вово напыжился, собрал свои умственные и моральные резервы в один ком, прокряхтел с обидой:
— Ты, что ли, скромная?! Да ты наглая! Как… как…
И свалил в темноту, примерно в те края, куда удалились двое предыдущих товарищей, на ходу яростно пиная какой-то обломок.
Генерал хмыкнул ему вслед.
— Ишь какие хрупкие! Прямо не поверишь, что такие же вот парни в своё время прошли огнём и мечом по всему Дримланду, по пути черепов порасшибали больше чем горшков, да городов порушили, да ценностей понизвергли, да баб всех рас, не снимая снегоступов, это самое! Не, все мы выродились, рыжая. Тебе вон подавай оркские пляски под их блатной фольклор, а эти, страшно подумать, хлюпики ажно от девчонки прыснули! Нет бы веслом или за неимением оного хоть прутом каким поучить невоспитанную! Совсем охумансели. И вот с таким составом приходитсявоевать гномов, а?
Тайанне прищурилась, нацелила палец туда, куда ретировались трусливые гоблины, и выстрелила туда одинокой искрой. Искра погасла среди деревьев, кто-то сдавленно ругнулся. Эльфийка тоскливо фыркнула.
— А гномы-то тебе чем не угодили?
— Да они и не пытались особо угодить. И вообще, надо ж чем-то себя занимать, чтобы не скиснуть, как эти вот крендели.
Генерал сокрушённо покачал головой, взрыл золу прутиком, обстукал им обнаруженный продукт, пожал плечами и принялся по одному выкатывать яйца в сторону эльфийки.
— А что вы питаетесь одной травой — тоже, что ли, басни?
— Басни? Да враньё чистейшей воды. Одной травой вон коровы питаются… Я что, корова, что ли? Грубиян ты всё-таки, хоть и офицер!
— Оно так, — покладисто сообщил генерал. — Грубиян, дубина, раздолбай и бестолочь. Я и есть. Угощайся.
Тайанне осторожно тюкнула яйцом о край торчавшего из костра брёвнышка.
— А мой папа не грубит, — поделилась она. — По крайней мере, прямым текстом. Зато очень любит ставить в неловкое положение. О чём сразу предупреждаю, на тот случай, ежели вдруг придётся переведаться.
— Нас не вдруг и поставишь. Чай не гзуры.
— А малышня твоя?
— А чего малышня? Подумаешь, справилась! Грамотей начитался книжек беспутных, вот и возомнил себе, что к тебе отношение должно быть особливое. А папа — он папа и есть, ему небось не по чину эдак, как ты, глазами-то стрелять, а на нет и суда нет.
— Чего-о-о? Какими такими глазами?
Тут, однако, выяснение отношений было прервано появлением из чащи троицы беглых. Вернее, двоих беглых и конвоирующего их Чумпа. На физиономии Хастреда помалу стихали отблески пожара смущения, а Вово явно не знал куда девать руки, потому Чумп впарил ему ободранные кроличьи тушки. Сам ущельник шел, подталкивая слабонервных в спины, и так лучезарно ухмылялся, что даже свирепая эльфийка вмиг завяла и решила не связываться. С такого слезешь не то что там же, где сядешь, — ещё и отвезёт куда совсем не надо, и хорошего морального пинка отвесит на добрую память. Погорячился, пожалуй, генерал, объявляя всех подряд недееспособными. Тайанне покривилась, однако подчёркнуто опустила очи долу и углубилась в очистку яйца от скорлупы. Опытный генерал закопал яйца совсем неглубоко, так что пропечься они успели насквозь, ничего из них не плескало, даже придраться не нашлось к чему, а на вялое замечание, что, мол, где уж было гоблинам догадаться прихватить соли, через костёр в эльфийку полетели сразу четыре замотанных в тряпочку комка искомого продукта.
Разговоров больше не затевалось, и помалу накал страстей сошёл на нет. Генерал отбил себе руки, шлёпая по тянущимся к насаженным на прутья тушкам лапищам Вово. Хастред столь тщательно подошёл к вопросу заточки топора, что поставил бы в недоумение целый совет оружейников. Чумп бесцеремонно обшмонал карманы и поясную амуницию Зембуса и предложил генералу на выбор десяток пучков самых разных травок для приправы ужина, но мудрый офицер решил воздержаться от непроверенных средств. Тогда ущельник распихал травки по собственным карманам — просто чтобы не пропали.
И ничего, надо отметить, интересного больше не произошло Замотавшиеся гоблины развалились вокруг костра плотным полукольцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135