Единственно, последние два дня пришлось путать по Топи, но там, где сгинул бы любой эльф, почитаемый непревзойденным следопытом, генерал всё же шел, припомнив тайные метки, которые сам же и понаставил, играя в детстве на болотах. Пока ломился сквозь туман — часть зловещего заклятия, гибельного для всякого, дерзнувшего испытать на себе мощь древних друидов, — слышал совсем рядом хриплое дыхание кого-то ну очень крупного — с колокольню, пожалуй, ростом, да раз обдало таким жестоким потоком страха, что волосы встали дыбом, меч сам прыгнул в руку, а кони рванулись в панический аллюр, насилу удержал и выправил… Эк, однако, запустили! Вот отдохнуть немного, промочить глотку знатным местным элем, взять пяток ребят покрепче да и сходить выкорчевать этих страшных… вот тоже моду взяли — генералов пугать! Панку-то что, он привычен ко всему на свете, а вот кто другой может и впрямь испугаться! Вконец обленились братья гоблины — такое соседство терпеть!
Но вот Топь осталась, как и весь прочий путь, позади, и генерал чуть более поспешно, чем планировал, влетел в распахнутые настежь и в таком виде заклиненные насмерть ворота родного замка.
За прошедшие годы внутреннее устройство замка, в отличие от внешнего, изменилось разительно. Если неприхотливые и мало склонные к архитектуре гоблины селились как придется, наспех и вразнобой возводя бревенчатые или — реже — каменные бараки, то вселившиеся на их место хумансы по вечному своему обыкновению разбили внутренности замка на небольшие, идеально ровные кварталы, на полученные от гномьей управы средства старательно и аккуратно выстроили небольшие домики и, дойдя до крайнего обалдения, даже развесили на улочках таблички с их названиями. Хундертауэр вообще для замка был велик чрезвычайно, башен в его стенах и впрямь было сто — скорее уж небольшой городок посреди леса. Была в нём даже главная площадь — в самом центре, вокруг Башни Лорда, которую занял лично Наместник, отреставрировав предварительно в лучших традициях Подгорного Королевства. Предлагалось мастерам — дварфам заняться и стенами, но непревзойдённые каменщики долго разглядывали неведомую им кладку, озадаченно переговаривались, стукали гранитные глыбы молотками, вслушиваясь в неслышные другим отзвуки, — и наконец отказались, хоть Наместник и обещал не поскупиться. Легендарный оплот гоблинов, даром что покинутый своими создателями, хранил ещё немало секретов… Но все они мирно спали, никем не потревоженные, а новые жители вели свою размеренную и спокойную жизнь. Было теперь в замке очень тихо и чисто, не было заметно никаких пережитков гоблинского присутствия, и даже бригада плотников, подновлявшая здание у самых ворот, производила шума меньше, нежели один глухонемой гоблин преклонных лет. Впрочем, генерал в это с ходу не въехал, будучи занят личной проблемой. Широкая лента, повязанная по новой моде, дабы показаться провинциальным дамочкам столичной штучкой, внезапно сползла со лба на глаза и полностью скрыла от них окружающий мир. Не подумайте, будто у умудрённого жизнью Панка не хватило ума поправить повязку! Это пришло ему в голову четыре раза подряд. Но увы… обе руки знаменитого полководца судорожно цеплялись за переднюю луку седла, ибо ездить верхом генерал не любил и почти не умел, а разогнавшийся конь скакал так резво, что содержимое генеральского желудка впало в панику. Генерал тихо ахал и морщил в раздумьях и без того невысокий лоб.
«Вот влип-то, — думал он. — Давненько уже эдак не попадал… Пожалуй, что с самого Туманного Ущелья… Вот уж где влип так влип, аж вспомнить приятно — кругом враги, и даже меча нету… А тут — вот он, меч-то, эвон как ни уху колотит. Щас выну и… Хмммм!»
Мысль зашла в тупик. Генерал с досады сморщился так, что повязка сползла ещё ниже — на нос. И очень вовремя — бестолковый конь явно собирался махнуть через телегу, перегородившую путь. Ай да чудо-зверь лошадка: башка как колода, а мозгов хоть у гоблина занимай! В поводу второй конь трусит, в седле офицер мается, как сноп сена, а он скачет, что твой суслик. Панк нащупал узду, потом плюнул и ухватил коня за голову неслабыми своими лапищами. Конь содрогнулся в ужасе, взвился на дыбы — генерал удержался в седле только милостью Железнохвостого Мотаро.
— Тпггу, твою бать, — просипел он очень в нос, поскольку повязка теперь закупорила ему ноздри. — Бобгыгай у бедя, сдейкбедаб бгодаб да колбасу!! Бодял, дет?
Конь его, как ни странно, понял — даже не задумавшись, где хозяин планирует отыскать снейкмена, да ещё такого дурня, чтобы купил у гоблина лошадь, да и колбасу, если по большому счету, змеелюди никогда не производили. Глупая скотина ржанула для порядка и приняла конскую стойку «вольно» — упор на три ноги, четвёртая бьет копытом. Генерал убедился, что держаться больше не надо, и яростно рванул проклятую повязку вниз. Чуть не оторвал ухо, в носу что-то скрипнуло, он яростно чертыхнулся и содрал-таки её через макушку. Сразу стало легче дышать. Окружающие дома были Панку незнакомы — впрочем, это ничего, мелочи, в былые дни Хундертауэр отстраивался по-новому едва ли не каждый месяц — зато хорошо знакома была ближайшая вывеска. Что значат причудливые фигурки, выписанные чёрным, генерал не знал; не смог бы он даже сказать, буквы ли это, резы, руны или иероглифы. Читать бравый генерал, понятное дело, не умел, зато умел писать своё имя на Всеобщем и почему-то китонском языках. Но зрительная память у него была дай бог каждому, особенно на вывески питейных заведений. Лоснящийся красный кувшин под буквицами — это у нас, стало быть, таверна Ордена Гулга или, как сами хозяева ее обзывают, кантина. Генерал умеренно помрачнел. Орден Гулга — организация чисто гномья, и какого чёрта они ставят свои заведения в самом сердце Гобляндии — это требовало немедленного разъяснения. Гном — это небось не то страшное в тумане, это серьёзно. Зазеваешься — и, глядь, уже отращиваешь бороду на их манер и бьёшь поклоны этому их нечестивому Шан Цунгу. Видывал Панк в походах всякое… С другой стороны, цены в гномьей пивнухе всегда были умеренные, напитки крепкие, да и вот ещё чего — крушить по пьяни лучше гномье, нежели своё, народное.
Генерал с облегчением ссыпался с седла на брусчатку — пятки приятно ударились в твёрдое. Хорошо же стоять на своих двоих (трёх, чётырех), не опасаясь дикого фортеля подседельной скотины! Для карьеры Панк избрал авиацию, а точнее, воздушно-десантные войска, и летал по долгу службы главным образом на больших боевых драконах, а это зверюга, которая крылами накроет средних размеров село, на таком хоть пляши вприсядку. Ко всякой твари, неспособной поднять дюжину воинов зараз, генерал относился с пренебрежением, даже собираясь на родину, долго перетряхивал мошну, тщетно надеясь наскрести монет на прокат привычного зверя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Но вот Топь осталась, как и весь прочий путь, позади, и генерал чуть более поспешно, чем планировал, влетел в распахнутые настежь и в таком виде заклиненные насмерть ворота родного замка.
За прошедшие годы внутреннее устройство замка, в отличие от внешнего, изменилось разительно. Если неприхотливые и мало склонные к архитектуре гоблины селились как придется, наспех и вразнобой возводя бревенчатые или — реже — каменные бараки, то вселившиеся на их место хумансы по вечному своему обыкновению разбили внутренности замка на небольшие, идеально ровные кварталы, на полученные от гномьей управы средства старательно и аккуратно выстроили небольшие домики и, дойдя до крайнего обалдения, даже развесили на улочках таблички с их названиями. Хундертауэр вообще для замка был велик чрезвычайно, башен в его стенах и впрямь было сто — скорее уж небольшой городок посреди леса. Была в нём даже главная площадь — в самом центре, вокруг Башни Лорда, которую занял лично Наместник, отреставрировав предварительно в лучших традициях Подгорного Королевства. Предлагалось мастерам — дварфам заняться и стенами, но непревзойдённые каменщики долго разглядывали неведомую им кладку, озадаченно переговаривались, стукали гранитные глыбы молотками, вслушиваясь в неслышные другим отзвуки, — и наконец отказались, хоть Наместник и обещал не поскупиться. Легендарный оплот гоблинов, даром что покинутый своими создателями, хранил ещё немало секретов… Но все они мирно спали, никем не потревоженные, а новые жители вели свою размеренную и спокойную жизнь. Было теперь в замке очень тихо и чисто, не было заметно никаких пережитков гоблинского присутствия, и даже бригада плотников, подновлявшая здание у самых ворот, производила шума меньше, нежели один глухонемой гоблин преклонных лет. Впрочем, генерал в это с ходу не въехал, будучи занят личной проблемой. Широкая лента, повязанная по новой моде, дабы показаться провинциальным дамочкам столичной штучкой, внезапно сползла со лба на глаза и полностью скрыла от них окружающий мир. Не подумайте, будто у умудрённого жизнью Панка не хватило ума поправить повязку! Это пришло ему в голову четыре раза подряд. Но увы… обе руки знаменитого полководца судорожно цеплялись за переднюю луку седла, ибо ездить верхом генерал не любил и почти не умел, а разогнавшийся конь скакал так резво, что содержимое генеральского желудка впало в панику. Генерал тихо ахал и морщил в раздумьях и без того невысокий лоб.
«Вот влип-то, — думал он. — Давненько уже эдак не попадал… Пожалуй, что с самого Туманного Ущелья… Вот уж где влип так влип, аж вспомнить приятно — кругом враги, и даже меча нету… А тут — вот он, меч-то, эвон как ни уху колотит. Щас выну и… Хмммм!»
Мысль зашла в тупик. Генерал с досады сморщился так, что повязка сползла ещё ниже — на нос. И очень вовремя — бестолковый конь явно собирался махнуть через телегу, перегородившую путь. Ай да чудо-зверь лошадка: башка как колода, а мозгов хоть у гоблина занимай! В поводу второй конь трусит, в седле офицер мается, как сноп сена, а он скачет, что твой суслик. Панк нащупал узду, потом плюнул и ухватил коня за голову неслабыми своими лапищами. Конь содрогнулся в ужасе, взвился на дыбы — генерал удержался в седле только милостью Железнохвостого Мотаро.
— Тпггу, твою бать, — просипел он очень в нос, поскольку повязка теперь закупорила ему ноздри. — Бобгыгай у бедя, сдейкбедаб бгодаб да колбасу!! Бодял, дет?
Конь его, как ни странно, понял — даже не задумавшись, где хозяин планирует отыскать снейкмена, да ещё такого дурня, чтобы купил у гоблина лошадь, да и колбасу, если по большому счету, змеелюди никогда не производили. Глупая скотина ржанула для порядка и приняла конскую стойку «вольно» — упор на три ноги, четвёртая бьет копытом. Генерал убедился, что держаться больше не надо, и яростно рванул проклятую повязку вниз. Чуть не оторвал ухо, в носу что-то скрипнуло, он яростно чертыхнулся и содрал-таки её через макушку. Сразу стало легче дышать. Окружающие дома были Панку незнакомы — впрочем, это ничего, мелочи, в былые дни Хундертауэр отстраивался по-новому едва ли не каждый месяц — зато хорошо знакома была ближайшая вывеска. Что значат причудливые фигурки, выписанные чёрным, генерал не знал; не смог бы он даже сказать, буквы ли это, резы, руны или иероглифы. Читать бравый генерал, понятное дело, не умел, зато умел писать своё имя на Всеобщем и почему-то китонском языках. Но зрительная память у него была дай бог каждому, особенно на вывески питейных заведений. Лоснящийся красный кувшин под буквицами — это у нас, стало быть, таверна Ордена Гулга или, как сами хозяева ее обзывают, кантина. Генерал умеренно помрачнел. Орден Гулга — организация чисто гномья, и какого чёрта они ставят свои заведения в самом сердце Гобляндии — это требовало немедленного разъяснения. Гном — это небось не то страшное в тумане, это серьёзно. Зазеваешься — и, глядь, уже отращиваешь бороду на их манер и бьёшь поклоны этому их нечестивому Шан Цунгу. Видывал Панк в походах всякое… С другой стороны, цены в гномьей пивнухе всегда были умеренные, напитки крепкие, да и вот ещё чего — крушить по пьяни лучше гномье, нежели своё, народное.
Генерал с облегчением ссыпался с седла на брусчатку — пятки приятно ударились в твёрдое. Хорошо же стоять на своих двоих (трёх, чётырех), не опасаясь дикого фортеля подседельной скотины! Для карьеры Панк избрал авиацию, а точнее, воздушно-десантные войска, и летал по долгу службы главным образом на больших боевых драконах, а это зверюга, которая крылами накроет средних размеров село, на таком хоть пляши вприсядку. Ко всякой твари, неспособной поднять дюжину воинов зараз, генерал относился с пренебрежением, даже собираясь на родину, долго перетряхивал мошну, тщетно надеясь наскрести монет на прокат привычного зверя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135