— Что я такого сказал?
Что мог Роберт объяснить? Как он вообще мог коснуться этого предмета? Стараясь сохранить контроль над своими мыслями, он только резко помотал головой.
— Пожалуйста, Роберт, — Финлей положил руку на дверную притолоку, не давая брату уйти, — объясни мне, в чем дело.
Медленно и с трудом Роберт повернул голову так, что взглянул в глаза брату.
— Ни в чем, Финлей. Вернись в постель. Но Финлей не собирался его отпускать.
— Ты чего-то мне не говоришь. Чего? Дело касается Береники? Или Уз? — Голос Финлея оборвался, он сделал судорожный вдох. Роберт молча приказал брату забыть, о чем тот хотел спросить, но не решился вообще стереть мысль о Беренике. Финлей почувствовал бы вмешательство. Но ему нельзя позволить соединить вместе части головоломки!
Однако сегодня боги не были добры к Роберту.
— Так тебя и правда связывали с Береникой Узы! — выдохнул Финлей, широко раскрыв глаза. — Это и сказал тебе Ключ, да? Но что в том опасного?
Этого оказалось достаточно. Роберт смахнул руку Финлея с двери, развернул брата и потащил к постели.
— Тебя все еще лихорадит, Финлей. Мне очень жаль, но обсуждать все это с тобой я больше не могу.
Однако Финлей сопротивлялся.
— Перестань, Роберт! Хорошо, я понял: ты сказать мне не можешь, но почему? Почему ты никогда не говоришь о Беренике? В чем причина? Ты отказываешься жениться даже ради того, чтобы обзавестись наследником. Почему? Из-за того, что вас соединяли Узы? Из-за того, что она умерла? В этом и заключается опасность того, что сказал тебе Ключ? Или он сказал тебе что-то еще? Пожалуйста, Роберт, объясни мне, что произошло!
— Нет!
Глаза Финлея вспыхнули гневом, и он по глупости прибег к своей колдовской силе — совсем незначительной, — чтобы удержать брата. Роберт машинально, словно отмахиваясь от мухи, нанес удар собственной силой, опрокинув Финлея на постель, и тут же раскаялся в содеянном. Куда девался его самоконтроль? Все эти годы, когда он школил себя, и вот, пожалуйста: он оказался так ужасно близко к тому, чтобы выпустить демона на свободу…
Роберт стиснул кулаки и сделал резкий вдох.
— Ты хочешь знать, да? Ты думаешь, если я все тебе расскажу, если нарушу молчание, все то, что мучает меня, само собой исчезнет? Ничего подобного, Финлей. Мне от этого никогда не избавиться.
Теперь в голосе Финлея не было гнева, в глазах его светилось спокойствие, может быть, даже жалость.
— Ключ назвал Беренику?
— Конечно, нет! — бросил Роберт и умолк: он никогда еще так близко не подходил к тому, чтобы раскрыть сказанное ему Ключом.
— Тогда откуда ты знаешь, что он имел в виду Беренику? — снова ринулся в наступление Финлей, воспользовавшись достигнутым преимуществом. — И почему ты не хочешь рассказать мне, что с ней случилось?
Роберт закрыл глаза и выпрямился. Силы, воля, даже желание скрыть от Финлея правду оставили его. Дело зашло слишком далеко, и теперь у него оставался лишь один способ положить конец мучительному разговору. Положить конец навсегда.
Открыв глаза, Роберт встретил пристальный взгляд Финлея. Медленно, мучительно подбирая слова, он начал говорить:
— Когда я вернулся сюда, она уже лежала в лихорадке. Береника обливалась потом и стонала от боли. Врачи ничем не могли облегчить ее страдания, поэтому я в надежде, что смогу помочь ей своей колдовской силой, отослал их на несколько минут. Мы остались одни, но Береника меня не узнала. Она все держалась за живот и оплакивала ребенка, которого носила. Я так хотел ей помочь, утешить ее… Я взял ее за руку, вытащил аярн и попытался уменьшить боль. Я потянулся к ней, коснулся ребенка… Сначала, казалось, это сработало. А потом что-то словно завладело моей силой и обратило ее вспять, так что я не мог контролировать ее. Не успел я опомниться, как Береника вскрикнула и умерла у меня на руках. — Роберт глубоко вздохнул, не сводя глаз с Финлея. — Я убил ее, брат. Я убил собственную жену.
Раздались два удара колокола часовни, потом, через некоторое время, третий. Печальный звук отдался от песчаниковых стен келий и поплыл над аббатством. Высокий дуб, растущий в центре монастырского двора, раскинул ветви, словно защищая строения и бросая густую тень на траву у своего подножия. В углу двора находился кирпичный колодец с деревянной крышкой, на которой лежал тонкий слой пыли.
Леди Маргарет Дуглас, глядя из окна своей комнаты, следила за послушницей, которая подошла к колодцу и стала набирать воду. Кажется, судя по длинным тонким пальцам и решительному развороту плеч, это была сестра Хелен, одетая в серое платье и черный плащ. Белое полотно покрывала в солнечных лучах было почти прозрачным, оно окружало лицо послушницы мягким ореолом. Маргарет с трудом оторвала от него взгляд и посмотрела вверх — мимо церковного шпиля, туда, где утесы, окружающие обитель, служили подножием неприступным горам. Воздух здесь, вдали от городов и деревень, был чист и прозрачен. Когда святая Хилари более двухсот лет назад основала аббатство, ее целью было избавить орден от повседневных тягот мирской жизни. В первые пятьдесят лет его существования это желание казалось трудно выполнимым: зимой обитель была полностью отрезана от мира. Святая Хилари умерла в преклонном возрасте, ее тело было погребено под алтарем церкви; за последующие годы вокруг монастыря выросло небольшое, но процветающее селение. Оно по-прежнему было отрезано от мира, однако теперь жителям не приходилось так бороться за существование. Обитель Святой Хилчри была укромным и очень мирным уголком: очень подходящим убежищем для вдовы, которая не могла и не хотела расставаться с траурными одеждами.
Внимание Маргарет привлекло какое-то движение высоко на перевале; через некоторое время темная точка увеличилась и разделилась — стало видно, что к монастырю приближаются двое всадников. Пока они спускались по крутому склону, женщина узнала одного из них по пламенеющим рыжим волосам, которые раздувал слабый ветерок. Следовательно, вторым мог быть только один человек. Маргарет подождала еще немного, потом спустилась в приемную.
Вскоре дверь отворилась, и Маргарет приветствовала вошедшего улыбкой.
— Милосердное небо, Роберт! Два посещения меньше чем за месяц! О чем ты только думаешь!
Ее сын приблизился и взял руки матери в свои. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, Маргарет ощутила, какой холодной была его кожа после поездки по горам.
— Я подумал, что ты могла по мне соскучиться.
— И Мика тоже явился! — Маргарет сделала шаг вперед. — Как поживаешь, мой милый? Я не видела тебя с тех пор, как вы вернулись. Тебе хорошо дома или теперь все кажется скучным после тех экзотических мест, где вы побывали?
Мика поклонился.
— Вы выглядите так же прекрасно, как и всегда, леди Маргарет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Что мог Роберт объяснить? Как он вообще мог коснуться этого предмета? Стараясь сохранить контроль над своими мыслями, он только резко помотал головой.
— Пожалуйста, Роберт, — Финлей положил руку на дверную притолоку, не давая брату уйти, — объясни мне, в чем дело.
Медленно и с трудом Роберт повернул голову так, что взглянул в глаза брату.
— Ни в чем, Финлей. Вернись в постель. Но Финлей не собирался его отпускать.
— Ты чего-то мне не говоришь. Чего? Дело касается Береники? Или Уз? — Голос Финлея оборвался, он сделал судорожный вдох. Роберт молча приказал брату забыть, о чем тот хотел спросить, но не решился вообще стереть мысль о Беренике. Финлей почувствовал бы вмешательство. Но ему нельзя позволить соединить вместе части головоломки!
Однако сегодня боги не были добры к Роберту.
— Так тебя и правда связывали с Береникой Узы! — выдохнул Финлей, широко раскрыв глаза. — Это и сказал тебе Ключ, да? Но что в том опасного?
Этого оказалось достаточно. Роберт смахнул руку Финлея с двери, развернул брата и потащил к постели.
— Тебя все еще лихорадит, Финлей. Мне очень жаль, но обсуждать все это с тобой я больше не могу.
Однако Финлей сопротивлялся.
— Перестань, Роберт! Хорошо, я понял: ты сказать мне не можешь, но почему? Почему ты никогда не говоришь о Беренике? В чем причина? Ты отказываешься жениться даже ради того, чтобы обзавестись наследником. Почему? Из-за того, что вас соединяли Узы? Из-за того, что она умерла? В этом и заключается опасность того, что сказал тебе Ключ? Или он сказал тебе что-то еще? Пожалуйста, Роберт, объясни мне, что произошло!
— Нет!
Глаза Финлея вспыхнули гневом, и он по глупости прибег к своей колдовской силе — совсем незначительной, — чтобы удержать брата. Роберт машинально, словно отмахиваясь от мухи, нанес удар собственной силой, опрокинув Финлея на постель, и тут же раскаялся в содеянном. Куда девался его самоконтроль? Все эти годы, когда он школил себя, и вот, пожалуйста: он оказался так ужасно близко к тому, чтобы выпустить демона на свободу…
Роберт стиснул кулаки и сделал резкий вдох.
— Ты хочешь знать, да? Ты думаешь, если я все тебе расскажу, если нарушу молчание, все то, что мучает меня, само собой исчезнет? Ничего подобного, Финлей. Мне от этого никогда не избавиться.
Теперь в голосе Финлея не было гнева, в глазах его светилось спокойствие, может быть, даже жалость.
— Ключ назвал Беренику?
— Конечно, нет! — бросил Роберт и умолк: он никогда еще так близко не подходил к тому, чтобы раскрыть сказанное ему Ключом.
— Тогда откуда ты знаешь, что он имел в виду Беренику? — снова ринулся в наступление Финлей, воспользовавшись достигнутым преимуществом. — И почему ты не хочешь рассказать мне, что с ней случилось?
Роберт закрыл глаза и выпрямился. Силы, воля, даже желание скрыть от Финлея правду оставили его. Дело зашло слишком далеко, и теперь у него оставался лишь один способ положить конец мучительному разговору. Положить конец навсегда.
Открыв глаза, Роберт встретил пристальный взгляд Финлея. Медленно, мучительно подбирая слова, он начал говорить:
— Когда я вернулся сюда, она уже лежала в лихорадке. Береника обливалась потом и стонала от боли. Врачи ничем не могли облегчить ее страдания, поэтому я в надежде, что смогу помочь ей своей колдовской силой, отослал их на несколько минут. Мы остались одни, но Береника меня не узнала. Она все держалась за живот и оплакивала ребенка, которого носила. Я так хотел ей помочь, утешить ее… Я взял ее за руку, вытащил аярн и попытался уменьшить боль. Я потянулся к ней, коснулся ребенка… Сначала, казалось, это сработало. А потом что-то словно завладело моей силой и обратило ее вспять, так что я не мог контролировать ее. Не успел я опомниться, как Береника вскрикнула и умерла у меня на руках. — Роберт глубоко вздохнул, не сводя глаз с Финлея. — Я убил ее, брат. Я убил собственную жену.
Раздались два удара колокола часовни, потом, через некоторое время, третий. Печальный звук отдался от песчаниковых стен келий и поплыл над аббатством. Высокий дуб, растущий в центре монастырского двора, раскинул ветви, словно защищая строения и бросая густую тень на траву у своего подножия. В углу двора находился кирпичный колодец с деревянной крышкой, на которой лежал тонкий слой пыли.
Леди Маргарет Дуглас, глядя из окна своей комнаты, следила за послушницей, которая подошла к колодцу и стала набирать воду. Кажется, судя по длинным тонким пальцам и решительному развороту плеч, это была сестра Хелен, одетая в серое платье и черный плащ. Белое полотно покрывала в солнечных лучах было почти прозрачным, оно окружало лицо послушницы мягким ореолом. Маргарет с трудом оторвала от него взгляд и посмотрела вверх — мимо церковного шпиля, туда, где утесы, окружающие обитель, служили подножием неприступным горам. Воздух здесь, вдали от городов и деревень, был чист и прозрачен. Когда святая Хилари более двухсот лет назад основала аббатство, ее целью было избавить орден от повседневных тягот мирской жизни. В первые пятьдесят лет его существования это желание казалось трудно выполнимым: зимой обитель была полностью отрезана от мира. Святая Хилари умерла в преклонном возрасте, ее тело было погребено под алтарем церкви; за последующие годы вокруг монастыря выросло небольшое, но процветающее селение. Оно по-прежнему было отрезано от мира, однако теперь жителям не приходилось так бороться за существование. Обитель Святой Хилчри была укромным и очень мирным уголком: очень подходящим убежищем для вдовы, которая не могла и не хотела расставаться с траурными одеждами.
Внимание Маргарет привлекло какое-то движение высоко на перевале; через некоторое время темная точка увеличилась и разделилась — стало видно, что к монастырю приближаются двое всадников. Пока они спускались по крутому склону, женщина узнала одного из них по пламенеющим рыжим волосам, которые раздувал слабый ветерок. Следовательно, вторым мог быть только один человек. Маргарет подождала еще немного, потом спустилась в приемную.
Вскоре дверь отворилась, и Маргарет приветствовала вошедшего улыбкой.
— Милосердное небо, Роберт! Два посещения меньше чем за месяц! О чем ты только думаешь!
Ее сын приблизился и взял руки матери в свои. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, Маргарет ощутила, какой холодной была его кожа после поездки по горам.
— Я подумал, что ты могла по мне соскучиться.
— И Мика тоже явился! — Маргарет сделала шаг вперед. — Как поживаешь, мой милый? Я не видела тебя с тех пор, как вы вернулись. Тебе хорошо дома или теперь все кажется скучным после тех экзотических мест, где вы побывали?
Мика поклонился.
— Вы выглядите так же прекрасно, как и всегда, леди Маргарет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124