Тогда он преодолел недоброжелателей. Теперь — снова неверующие в успех задуманного, да еще — в собственном стане. Снова надо доказывать, объяснять, убеждать!
Командующий 7-й армией генерал-адъютант Щербачев также не выказал энтузиазма по поводу наступления.
— Алексей Алексеевич, вы знаете, что я не люблю стоять на месте и всегда очень охотно иду вперед… Однако теперь я считаю решительную атаку рискованным делом и потому не могу разделить ваше мнение…
Брусилов перевел глаза на генерала Крымова, который замещал командующего 9-й армией Лечицкого, внезапно заболевшего воспалением легких. Молодой генерал поднялся и коротко, но весомо выразил от имени Лечицкого согласие на переход в наступление. Генерал-адъютант Сахаров, командующий 11-й армией, также спокойно согласился с предложениями Брусилова.
«Ну что же! — мысленно подвел итог главнокомандующий. — Двое за мою идею, двое — против. Придется их поставить на место! У нас здесь не Государственная дума, а военный совет!»
Каледин продолжал упорствовать и после того, как Щербачев снял свои возражения.
— Боюсь браться за дело! — уныло, словно заведенная шарманка, повторял генерал. — Трудно ждать успеха от этого предприятия.
Кровь внезапно бросилась в голову главнокомандующему.
— Генерал! — резко поднялся со своего места Брусилов. — В таком случае я буду поставлен перед необходимостью либо сменить вас, либо передать направление главного удара в полосу 11-й армии!
Сахаров с ехидством посмотрел на Каледина. Тот не ожидал, что Брусилов так быстро может с ним расправиться, и начал оправдываться, а закончил согласием на наступление.
— Теперь, господа, когда мы пришли к единению о необходимости наступления, хочу обсудить с вами некоторые предложения о его проведении, — вполне удовлетворенный победой над сомневающимися, приступил к главному делу Брусилов.
Каждый командующий получил указание разработать свой план, и не в кабинете по карте, а на месте — совместно с командирами подразделений — от пехоты до артиллерии. В штабном документе точно указать, кто и что именно атакует, какие для этого назначаются силы. Поставить задачи пехоте и артиллерии, определить потребное количество орудий и снарядов, установить последовательность артиллерийской подготовки, конкретные цели артатаки, чтобы не допускать напрасного расхода снарядов.
Одухотворенность, творческий огонь и воля делали маленького и сухонького генерала величественным, сильным и красивым, когда он излагал свои идеи, через несколько дней перевернувшие все понятия о тактике и стратегии в позиционной войне. Германский главнокомандующий Фалькенгайн вынужден был признать гениальную простоту «брусиловских ударов» и оригинальность всех этапов прорыва. Французский главнокомандующий Фош на завершающем этапе войны использовал идею Брусилова для организации франко-английского наступления в кампании восемнадцатого года.
Генералы, проведшие почти два года войны в действующей армии, закончившие Николаевскую академию и уже сами преподававшие в ней, с удивлением и интересом воспринимали все, что говорил им главнокомандующий. А он рисовал яркую картину будущего наступления.
Пехота поведет атаку волнами. Таких волн для главной атаки будет образовано не менее трех-четырех, а за ними последуют еще и резервы. Волны атакующих следуют одна за другой с интервалом в 150-200 шагов, причем вторая волна пополняет собой потери первой волны, третья подпирает первые две и является их непосредственной поддержкой. Четвертая волна следует за ними как резерв передовых полков.
Атака пехоты начинается сразу же после короткой артиллерийской подготовки, причем артиллерия не прекращает своего огня сразу, а переносит его на вторую линию траншей, затем на третью и так далее. Для этого пушки и гаубицы следовало подтянуть как можно ближе к передовой — не далее 2-3 верст.
Передовая и вторая волны пехоты не должны останавливаться в первой линии неприятеля, а на плечах отступающего противника захватывать вторую, третью — сколько сможет линий окопов. «Подчищать» неприятельские траншеи, закрепляться в них должны резервы полков и дивизий.
— Нужно иметь в виду, — Брусилов обвел глазами всех присутствующих, — что наш противник нормально основывает всю силу своей обороны на второй линии окопов, и задержка на первой линии подвергает войска сосредоточенному огню неприятеля. В общем, атака укрепленных позиций в современной войне — операция трудная, искусная. Твердо уверен, что продолжительный совместный боевой опыт будет нами использован полностью и при наступлении будет применен в полной мере.
Особенно подчеркнул главнокомандующий роль артиллерии в предстоящей боевой работе. Он разделил ее на два этапа. На первом — уничтожение проволочных заграждений австрийцев, разрушение укреплений первой и второй линий противника, причем главное внимание артиллеристов обращалось на подавление пулеметных гнезд. После начала штурма пехоты батареи должны перенести огонь от места скопления резервов неприятеля на укрепления, примыкающие к флангам его, на третью линию обороны:
Торжественные от предстоящего великого дела, сидели генералы, и каждый из них уже примеривал указания главнокомандующего к своей армии. Покряхтывал старик Сахаров, Щербачев задумчиво подергивал свой ус. Каледин ревностно слушал, желая подчеркнутым вниманием загладить свою оплошку, когда он отказывался от столь блестящей возможности снискать славу и популярность при царском дворе. А что будет именно успех — в этом никто не сомневался, особенно молодой Крымов.
76. Бердичев, май 1916 года
К десятому мая Юго-Западный фронт был готов к наступлению. Был накоплен боезапас, к передовым позициям противника скрытно подведены траншеи. В некоторых местах окопы русской пехоты отстояли от австрийских на двести шагов, которые наступающие могли преодолеть за минуту-полторы. Все делалось под покровом темноты, с первыми проблесками дня саперы уходили в тыл. Австрийские наблюдатели не находили ничего тревожного в поведении русских и соответственно докладывали об этом своему командованию.
Фон Гетцендорф затеял на начало мая наступление против итальянской армии и стал снимать многие части с русского фронта для отправки в район Трентино.
Брусилов внимательно наблюдал за всеми изменениями оперативной обстановки, инспектировал войска, заряжал боевым духом офицеров. Генерал уважал и ценил разведку всех видов, внимательно изучал разведсводки, присылаемые из Ставки, и донесения собственных войсковых разведчиков. Особенно его интересовали возможности воздушных наблюдателей. Он запрашивал у Алексеева как можно больше летательных аппаратов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Командующий 7-й армией генерал-адъютант Щербачев также не выказал энтузиазма по поводу наступления.
— Алексей Алексеевич, вы знаете, что я не люблю стоять на месте и всегда очень охотно иду вперед… Однако теперь я считаю решительную атаку рискованным делом и потому не могу разделить ваше мнение…
Брусилов перевел глаза на генерала Крымова, который замещал командующего 9-й армией Лечицкого, внезапно заболевшего воспалением легких. Молодой генерал поднялся и коротко, но весомо выразил от имени Лечицкого согласие на переход в наступление. Генерал-адъютант Сахаров, командующий 11-й армией, также спокойно согласился с предложениями Брусилова.
«Ну что же! — мысленно подвел итог главнокомандующий. — Двое за мою идею, двое — против. Придется их поставить на место! У нас здесь не Государственная дума, а военный совет!»
Каледин продолжал упорствовать и после того, как Щербачев снял свои возражения.
— Боюсь браться за дело! — уныло, словно заведенная шарманка, повторял генерал. — Трудно ждать успеха от этого предприятия.
Кровь внезапно бросилась в голову главнокомандующему.
— Генерал! — резко поднялся со своего места Брусилов. — В таком случае я буду поставлен перед необходимостью либо сменить вас, либо передать направление главного удара в полосу 11-й армии!
Сахаров с ехидством посмотрел на Каледина. Тот не ожидал, что Брусилов так быстро может с ним расправиться, и начал оправдываться, а закончил согласием на наступление.
— Теперь, господа, когда мы пришли к единению о необходимости наступления, хочу обсудить с вами некоторые предложения о его проведении, — вполне удовлетворенный победой над сомневающимися, приступил к главному делу Брусилов.
Каждый командующий получил указание разработать свой план, и не в кабинете по карте, а на месте — совместно с командирами подразделений — от пехоты до артиллерии. В штабном документе точно указать, кто и что именно атакует, какие для этого назначаются силы. Поставить задачи пехоте и артиллерии, определить потребное количество орудий и снарядов, установить последовательность артиллерийской подготовки, конкретные цели артатаки, чтобы не допускать напрасного расхода снарядов.
Одухотворенность, творческий огонь и воля делали маленького и сухонького генерала величественным, сильным и красивым, когда он излагал свои идеи, через несколько дней перевернувшие все понятия о тактике и стратегии в позиционной войне. Германский главнокомандующий Фалькенгайн вынужден был признать гениальную простоту «брусиловских ударов» и оригинальность всех этапов прорыва. Французский главнокомандующий Фош на завершающем этапе войны использовал идею Брусилова для организации франко-английского наступления в кампании восемнадцатого года.
Генералы, проведшие почти два года войны в действующей армии, закончившие Николаевскую академию и уже сами преподававшие в ней, с удивлением и интересом воспринимали все, что говорил им главнокомандующий. А он рисовал яркую картину будущего наступления.
Пехота поведет атаку волнами. Таких волн для главной атаки будет образовано не менее трех-четырех, а за ними последуют еще и резервы. Волны атакующих следуют одна за другой с интервалом в 150-200 шагов, причем вторая волна пополняет собой потери первой волны, третья подпирает первые две и является их непосредственной поддержкой. Четвертая волна следует за ними как резерв передовых полков.
Атака пехоты начинается сразу же после короткой артиллерийской подготовки, причем артиллерия не прекращает своего огня сразу, а переносит его на вторую линию траншей, затем на третью и так далее. Для этого пушки и гаубицы следовало подтянуть как можно ближе к передовой — не далее 2-3 верст.
Передовая и вторая волны пехоты не должны останавливаться в первой линии неприятеля, а на плечах отступающего противника захватывать вторую, третью — сколько сможет линий окопов. «Подчищать» неприятельские траншеи, закрепляться в них должны резервы полков и дивизий.
— Нужно иметь в виду, — Брусилов обвел глазами всех присутствующих, — что наш противник нормально основывает всю силу своей обороны на второй линии окопов, и задержка на первой линии подвергает войска сосредоточенному огню неприятеля. В общем, атака укрепленных позиций в современной войне — операция трудная, искусная. Твердо уверен, что продолжительный совместный боевой опыт будет нами использован полностью и при наступлении будет применен в полной мере.
Особенно подчеркнул главнокомандующий роль артиллерии в предстоящей боевой работе. Он разделил ее на два этапа. На первом — уничтожение проволочных заграждений австрийцев, разрушение укреплений первой и второй линий противника, причем главное внимание артиллеристов обращалось на подавление пулеметных гнезд. После начала штурма пехоты батареи должны перенести огонь от места скопления резервов неприятеля на укрепления, примыкающие к флангам его, на третью линию обороны:
Торжественные от предстоящего великого дела, сидели генералы, и каждый из них уже примеривал указания главнокомандующего к своей армии. Покряхтывал старик Сахаров, Щербачев задумчиво подергивал свой ус. Каледин ревностно слушал, желая подчеркнутым вниманием загладить свою оплошку, когда он отказывался от столь блестящей возможности снискать славу и популярность при царском дворе. А что будет именно успех — в этом никто не сомневался, особенно молодой Крымов.
76. Бердичев, май 1916 года
К десятому мая Юго-Западный фронт был готов к наступлению. Был накоплен боезапас, к передовым позициям противника скрытно подведены траншеи. В некоторых местах окопы русской пехоты отстояли от австрийских на двести шагов, которые наступающие могли преодолеть за минуту-полторы. Все делалось под покровом темноты, с первыми проблесками дня саперы уходили в тыл. Австрийские наблюдатели не находили ничего тревожного в поведении русских и соответственно докладывали об этом своему командованию.
Фон Гетцендорф затеял на начало мая наступление против итальянской армии и стал снимать многие части с русского фронта для отправки в район Трентино.
Брусилов внимательно наблюдал за всеми изменениями оперативной обстановки, инспектировал войска, заряжал боевым духом офицеров. Генерал уважал и ценил разведку всех видов, внимательно изучал разведсводки, присылаемые из Ставки, и донесения собственных войсковых разведчиков. Особенно его интересовали возможности воздушных наблюдателей. Он запрашивал у Алексеева как можно больше летательных аппаратов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140