Да, это бы сильно помогло нам с остальными.
— Я разделяю ваше огорчение, мистер Уиш, — произнес Сефф высоким монотонным голосом. — Но в ваши функции как раз входит исправление просчетов Люцифера. Не хотите ли вы сказать, что те, кому было поручено устранить Вобуа, не справились со своими обязанностями?
— Их поймали, — мрачно доложил Уиш. — Уж не знаю все подробности, но им каким-то образом удалось связаться с моим человеком в Париже.
— Ну?
— Они сделали две попытки за один вечер. И оба раза им помешали мужчина и женщина. Второй раз все кончилось рукопашной. Было послано шестеро. Двое из них убиты. Остальные, так сказать, убиты наполовину.
— Мужчина и женщина? Или вы шутите, мистер Уиш, или же вы не в состоянии правильно подобрать кадры для выполнения ответственного задания.
Боукер предположил, что Уиш сейчас перейдет в глухую оборону и начнет жалко оправдываться. Но вместо этого американец упрямо буркнул:
— Лучше меня, Сефф, мало кто умеет подбирать ребят. И эта парижская группа здорово знала свое дело. Но это не обычные мужчина и женщина… Мой человек сказал, что их зовут Вилли Гарвин и Модести Блейз.
— Вы придаете особый смысл этим именам, — заметил Сефф, слегка нахмурясь.
— Еще бы! — Уиш налил себе вторую порцию. — Вы только не обижайтесь, Сефф, но в этих делах вы еще новичок. Вы, конечно, человек смекалистый как не знаю кто, но вы не в курсе того, кто чего стоит. Давайте-ка я вам маленько расскажу про эту Модести Блейз, а потом уж судите, оплошал я или нет.
Его рассказ длился минут пять, и все это время Сефф молча расхаживал по комнате.
— Благодарю вас, мистер Уиш, — сказал Сефф, когда тот закончил. — Коль скоро вы не склонны преувеличивать, то замечу, что все услышанное мною окрашивает это печальное недоразумение в несколько иной цвет.
— То-то же! И я еще не рассказал вам половины всего о ней и этом самом Гарвине.
Сефф улыбнулся, обнажив искусственные зубы.
— Как вы справедливо заметили, мистер Уиш, я новичок в мире преступной деятельности, ибо лишь совсем недавно обнаружил в себе соответствующие наклонности. Может, именно в этом и заключается секрет моего успеха. Я избегаю проторенных путей.
— Сеффи неповторим, — прокудахтала Регина. — Он просто чудо. Помнишь наше первое дело, Сеффи?! Когда наш мюзик-холл прогорел и мы вообще думали, что помрем с голоду без ангажемента…
— Полагаю, сейчас не время предаваться воспоминаниям, дорогая, — перебил Сефф, качнув головой. — Может, я и неповторим, как ты изволила выразиться, но я согласен с точкой зрения мистера Уиша — я действительно не обладаю широкими познаниями в мире преступности. Поэтому я хочу услышать его мнение насчет того, какие шаги нам необходимо предпринять относительно этого самого Вобуа, — и он вопросительно посмотрел на Уиша.
— Оставить его в покое, — буркнул тот. — Если за него вступились Блейз и Гарвин, то лучше убраться подобру-поздорову. С ними шутки плохи.
— Но это означает, что мы пообещали большие неприятности, но оказались не в состоянии выполнить обещанное? — Создавалось впечатление, что Сефф не говорит, а шелестит, настолько мрачным был его голос.
— Господи, мы вполне можем позволить такое один раз! — воскликнул Уиш. — Особенно когда речь идет об убийстве. Мы и так сможем водить их за нос естественными кончинами. Глядите, с того момента, как мы этим занялись, у нас случилось сто двадцать естественных кончин, Ну, а там, где вундеркинд дал маху, я организовал ликвидации, всего шестнадцать. Ну, и еще трое из другого списка — мы думали, они заплатят, а они заартачились, верно?
— Мы теперь имеем дело с крепкими орешками, — вставил Боукер. — Это означает, что вам придется больше трудиться, Джек.
— Ничего подобного, — отозвался Сефф. — То, что уже случилось, заставит задуматься самых упрямых клиентов, доктор Боукер. Но не стоит отвлекаться. Мистер Уиш придерживается мнения, что мы вполне можем позволить себе одну неудачу, не ослабив тем самым нашей позиции. Вы не согласны?
— Это произведет достаточно слабый эффект, — пожал плечами Боукер. — Весьма незначительный, на мой взгляд. А ото все равно лучше, чем навлечь неприятности со стороны этих самых Блейз и Гарвина, если они могут являть собой угрозу.
— Очень даже могут, — подал голос Уиш. Сефф, потрескивая суставами, пересек комнату и замер у окна, глядя на Северное море.
— Хорошо, — сказал он после паузы. — Пусть так.
Джек Уиш, повеселев, осушил стакан.
— Нам нужно побольше естественных кончин от нашего вундеркинда, — сказал он, глядя на Боукера. — Если бы парень действовал со стопроцентной точностью, мне пришлось бы разбираться только с теми, кто не желает платить. А это пустяки.
— О ста процентах нечего и мечтать, — резко возразил Боукер. — Неужели не понятно, что мы и так имеем дело с самым настоящим чудом?!
— И все же мы должны продолжать наши усилия, доктор Боукер, — сказал Сефф, подходя к картине на стене и отодвигая ее в сторону. — Необходимо самым оптимальным образом использовать уникальное дарование нашего юного друга.
За картиной оказался телевизор. Сефф включил его, вскоре экран засветился, и на нем появилось изображение спальни Люцифера. Комната была просторной и богато обставленной, но исключительно в черно-белой гамме. Точно над кроватью на потолке располагалось большое черное зеркало. Передняя спинка и ножки кровати были белыми, покрывало черным. Толстый ковер был украшен орнаментом из черно-белых квадратиков с чуть закругленными углами. На стене висели две картины святотатственного содержания в рамах с опять же чуть закругленными углами. В комнате царила атмосфера подчеркнутой извращенности.
Телекамера была спрятана за резной панелью на стене. Люцифер отошел от окна и улегся на кровать, глядя в черное зеркало прямо над собой, в котором он отражался весь целиком. На нем были только красные плавки.
На губах Люцифера появилась сдержанная улыбка. Он подумал о тех ничтожных существах внизу, которые верой и правдой служили ему. Да, это были слуги, но не товарищи. Сын Утра обречен на вечное одиночество.
А теперь ему настала пора спуститься в низшие сферы своего царства. Таково было бремя, которое он нес. Он постоянно следил за всем, что происходило в разных уголках его обширных владений. Гордыня, которая привела его к падению, по-прежнему давала о себе знать. Люцифер лежал с закрытыми глазами, но вполне четко видел свое отражение в черном зеркале. Затем образ стал меняться. Его кожа почернела, а сам он стал расти, расширяться, заполняя собой все зеркало. Лицо удлинилось, из-под верхней губы показались острые клыки, которые достигли острого подбородка. Глаза превратились в желтые щели, лишенные зрачков. Руки покрылись шерстью, на пальцах выросли когти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Я разделяю ваше огорчение, мистер Уиш, — произнес Сефф высоким монотонным голосом. — Но в ваши функции как раз входит исправление просчетов Люцифера. Не хотите ли вы сказать, что те, кому было поручено устранить Вобуа, не справились со своими обязанностями?
— Их поймали, — мрачно доложил Уиш. — Уж не знаю все подробности, но им каким-то образом удалось связаться с моим человеком в Париже.
— Ну?
— Они сделали две попытки за один вечер. И оба раза им помешали мужчина и женщина. Второй раз все кончилось рукопашной. Было послано шестеро. Двое из них убиты. Остальные, так сказать, убиты наполовину.
— Мужчина и женщина? Или вы шутите, мистер Уиш, или же вы не в состоянии правильно подобрать кадры для выполнения ответственного задания.
Боукер предположил, что Уиш сейчас перейдет в глухую оборону и начнет жалко оправдываться. Но вместо этого американец упрямо буркнул:
— Лучше меня, Сефф, мало кто умеет подбирать ребят. И эта парижская группа здорово знала свое дело. Но это не обычные мужчина и женщина… Мой человек сказал, что их зовут Вилли Гарвин и Модести Блейз.
— Вы придаете особый смысл этим именам, — заметил Сефф, слегка нахмурясь.
— Еще бы! — Уиш налил себе вторую порцию. — Вы только не обижайтесь, Сефф, но в этих делах вы еще новичок. Вы, конечно, человек смекалистый как не знаю кто, но вы не в курсе того, кто чего стоит. Давайте-ка я вам маленько расскажу про эту Модести Блейз, а потом уж судите, оплошал я или нет.
Его рассказ длился минут пять, и все это время Сефф молча расхаживал по комнате.
— Благодарю вас, мистер Уиш, — сказал Сефф, когда тот закончил. — Коль скоро вы не склонны преувеличивать, то замечу, что все услышанное мною окрашивает это печальное недоразумение в несколько иной цвет.
— То-то же! И я еще не рассказал вам половины всего о ней и этом самом Гарвине.
Сефф улыбнулся, обнажив искусственные зубы.
— Как вы справедливо заметили, мистер Уиш, я новичок в мире преступной деятельности, ибо лишь совсем недавно обнаружил в себе соответствующие наклонности. Может, именно в этом и заключается секрет моего успеха. Я избегаю проторенных путей.
— Сеффи неповторим, — прокудахтала Регина. — Он просто чудо. Помнишь наше первое дело, Сеффи?! Когда наш мюзик-холл прогорел и мы вообще думали, что помрем с голоду без ангажемента…
— Полагаю, сейчас не время предаваться воспоминаниям, дорогая, — перебил Сефф, качнув головой. — Может, я и неповторим, как ты изволила выразиться, но я согласен с точкой зрения мистера Уиша — я действительно не обладаю широкими познаниями в мире преступности. Поэтому я хочу услышать его мнение насчет того, какие шаги нам необходимо предпринять относительно этого самого Вобуа, — и он вопросительно посмотрел на Уиша.
— Оставить его в покое, — буркнул тот. — Если за него вступились Блейз и Гарвин, то лучше убраться подобру-поздорову. С ними шутки плохи.
— Но это означает, что мы пообещали большие неприятности, но оказались не в состоянии выполнить обещанное? — Создавалось впечатление, что Сефф не говорит, а шелестит, настолько мрачным был его голос.
— Господи, мы вполне можем позволить такое один раз! — воскликнул Уиш. — Особенно когда речь идет об убийстве. Мы и так сможем водить их за нос естественными кончинами. Глядите, с того момента, как мы этим занялись, у нас случилось сто двадцать естественных кончин, Ну, а там, где вундеркинд дал маху, я организовал ликвидации, всего шестнадцать. Ну, и еще трое из другого списка — мы думали, они заплатят, а они заартачились, верно?
— Мы теперь имеем дело с крепкими орешками, — вставил Боукер. — Это означает, что вам придется больше трудиться, Джек.
— Ничего подобного, — отозвался Сефф. — То, что уже случилось, заставит задуматься самых упрямых клиентов, доктор Боукер. Но не стоит отвлекаться. Мистер Уиш придерживается мнения, что мы вполне можем позволить себе одну неудачу, не ослабив тем самым нашей позиции. Вы не согласны?
— Это произведет достаточно слабый эффект, — пожал плечами Боукер. — Весьма незначительный, на мой взгляд. А ото все равно лучше, чем навлечь неприятности со стороны этих самых Блейз и Гарвина, если они могут являть собой угрозу.
— Очень даже могут, — подал голос Уиш. Сефф, потрескивая суставами, пересек комнату и замер у окна, глядя на Северное море.
— Хорошо, — сказал он после паузы. — Пусть так.
Джек Уиш, повеселев, осушил стакан.
— Нам нужно побольше естественных кончин от нашего вундеркинда, — сказал он, глядя на Боукера. — Если бы парень действовал со стопроцентной точностью, мне пришлось бы разбираться только с теми, кто не желает платить. А это пустяки.
— О ста процентах нечего и мечтать, — резко возразил Боукер. — Неужели не понятно, что мы и так имеем дело с самым настоящим чудом?!
— И все же мы должны продолжать наши усилия, доктор Боукер, — сказал Сефф, подходя к картине на стене и отодвигая ее в сторону. — Необходимо самым оптимальным образом использовать уникальное дарование нашего юного друга.
За картиной оказался телевизор. Сефф включил его, вскоре экран засветился, и на нем появилось изображение спальни Люцифера. Комната была просторной и богато обставленной, но исключительно в черно-белой гамме. Точно над кроватью на потолке располагалось большое черное зеркало. Передняя спинка и ножки кровати были белыми, покрывало черным. Толстый ковер был украшен орнаментом из черно-белых квадратиков с чуть закругленными углами. На стене висели две картины святотатственного содержания в рамах с опять же чуть закругленными углами. В комнате царила атмосфера подчеркнутой извращенности.
Телекамера была спрятана за резной панелью на стене. Люцифер отошел от окна и улегся на кровать, глядя в черное зеркало прямо над собой, в котором он отражался весь целиком. На нем были только красные плавки.
На губах Люцифера появилась сдержанная улыбка. Он подумал о тех ничтожных существах внизу, которые верой и правдой служили ему. Да, это были слуги, но не товарищи. Сын Утра обречен на вечное одиночество.
А теперь ему настала пора спуститься в низшие сферы своего царства. Таково было бремя, которое он нес. Он постоянно следил за всем, что происходило в разных уголках его обширных владений. Гордыня, которая привела его к падению, по-прежнему давала о себе знать. Люцифер лежал с закрытыми глазами, но вполне четко видел свое отражение в черном зеркале. Затем образ стал меняться. Его кожа почернела, а сам он стал расти, расширяться, заполняя собой все зеркало. Лицо удлинилось, из-под верхней губы показались острые клыки, которые достигли острого подбородка. Глаза превратились в желтые щели, лишенные зрачков. Руки покрылись шерстью, на пальцах выросли когти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83