— Оставь на время.
Он кивнул и, подойдя к контейнеру, спросил:
— А эта полость для чего?
— А! Это любопытно. — Эксперт показал карандашом на отверстие в основании. — Здесь есть клапан, и вот это устройство запирает его, когда контейнер находится в вертикальном положении. Тут помещалось несколько фунтов свинцовой дроби. — Он выжидательно посмотрел на Вилли.
— Значит, эти дробинки начинают выпадать, когда контейнер оказывается на боку, то есть когда его начинают тащить на буксире? — спросил тот.
— Верно. Дробь высыпается, и контейнер делается более плавучим минут на десять.
— Зачем?
— Понятия не имею. — У эксперта вдруг сделался испуганный вид. — Я сам был бы рад услышать объяснение.
Вилли усмехнулся и спросил:
— Контейнер настолько легкий, что даже может всплыть на поверхность?
— Нет, от этого его удерживает балласт в нижней части. Когда высыпается вся дробь, он оказывается погружен на два фатома, или двадцать футов.
Вилли досадливо взъерошил свою шевелюру.
— Ни то ни се, — пробормотал он.
Десять минут спустя он уже сидел на переднем сиденье малолитражки, которую Модести обычно использовала для езды по городу. Модести сидела рядом. Они ехали на «Мельницу».
— Не горюй, Вилли-солнышко, — сказала Модести, положив ему руку на плечо. — От тебя никто не ожидал, чтобы ты разок взглянул на аппарат и разложил все по полочкам, словно Шерлок Холмс.
— Понимаю, Принцесса. Только сдается мне, что я нашел бы ответ, если бы сложил все куски головоломки воедино — и, главное, если бы знал, где они, эти куски.
— Выкинь это из головы на время. Впереди у нас тренировка на «Мельнице». Потом быстро перекусим, и к Тарранту. Вдруг он что-то узнал от Боултера.
— Ладно. — Вилли заметно повеселел. — Ты можешь вести машину и играть партию, которую мы начали, когда летели из Парижа?
— Если в обоих случаях не будут горячиться, — ответила Модести.
Она перевела взгляд на дорогу и сфокусировала свое внимание на ней, но часть ее сознания представила себе шахматную доску. До этого ими было сделано восемь ходов. Модести играла белыми и предложила ферзевый гамбит, на что Вилли ответил индийской защитой.
— Мой последний ход — конь берет коня, — напомнил Вилли.
— Да, помню. — Когда-то Модести не могла запомнить и четыре хода, но теперь она умело доводила партию до конца, ясно представляя расположение фигур на доске. Некоторое время она сидела, погрузившись в раздумья, потом сказала: — Ферзь берет коня.
Был уже полдень, когда их машина подъехала к пивной Вилли на реке. Они вышли, обогнули пивную и двинулись туда, где у деревьев расположилось низкое длинное строение без окон. У реки маячила одинокая фигура. Это был Таррант.
Он махнул сложенным зонтиком, приветствуя их, и двинулся навстречу.
— Решил вот заехать, — сказал он, беря в свои руки руку Модести. — Ну как, есть результаты?
— Пока трудно сказать, сэр Джеральд. У Вилли имеются кое-какие смутные догадки.
Вилли тем временем открывал первую из двойных дверей, что вела в звуконепроницаемое помещение. Таррант вдруг забеспокоился и смущенно спросил:
— Надеюсь, это не один из тех знаменитых поединков?
— Нет, не из тех, — улыбнулась Модести. — Просто надо немножко размяться, привести себя в форму.
Таррант с облегчением кивнул. Это означало тренировку на стендах для стрельбы из лука, пистолета и метания ножей, которые были оборудованы внутри. Потом занятия гимнастикой и, возможно, учебное единоборство. Правда, иногда в конце таких занятий эти двое могли устроить настоящий бой. Ему случилось присутствовать на одном таком сражении, когда Модести потеряла сознание. Таррант понимал, что такое могло случиться и с Вилли, но ему решительно не хотелось больше видеть ничего подобного.
Вслед за Модести и Вилли он прошел в помещение. Вилли запер за собой вторую дверь и включил лампы дневного света. Посреди зала находился борцовский ковер, а справа и слева от ковра были оборудованы тиры. По одной из стен расположилась коллекция современного огнестрельного, а также холодного оружия всех времен и стран.
В конце помещения, в обложенной мешками с песком стене, имелась дверь, которая вела в мастерскую Вилли.
Модести подошла к перегородке, за которой находилась раздевалка с душем, и сказала:
— Потолкуйте пока, а я переоденусь.
— Ладно, Принцесса, — откликнулся Вилли. — Жаль только, мне пока нечего сообщить сэру Джи. — Он посмотрел на коллекцию оружия и снял со стены нож с длинным лезвием и кожаной рукояткой. — Вот этой штукой они хотели зарезать Рене Вобуа, — сказал он. — Такими ножами пользуются в Луизиане, а в Европе я их что-то не встречал. Но это была какая-то новая банда.
Он вдруг взмахнул рукой, и нож, сверкнув в воздухе, вонзился в грудь человека-мишени в конце зала.
— Это может навести на след? — с надеждой в голосе спросил Таррант.
— Не знаю. Самое обидное, что в этом деле при всей туманности есть много информации, только мы этого не замечаем.
— В каком смысле?
Вилли вздохнул и сказал с досадой:
— У Боултера имеется контейнер. И у спецслужб других стран, надо полагать, тоже. Похожая ситуация и с информацией. Каждый знает какой-то свой кусочек, только вот некому сложить все воедино. Кто платит? Кто нанял панамское торговое судно, чтобы сбросить контейнер в Северном море на прошлой неделе? Или где-то там еще.
— Все сведения передаются в Интерпол, Вилли. У них должна быть полная картина.
— Черта с два! — беззлобно сказал Гарвин. — В Интерпол входит сорок стран, и все они сообщают ему то, что считают нужным. Нет, это все идет слишком медленно. Интерпол, конечно, порой творит чудеса, но тут другой случай. Прежде чем они начнут действовать слаженно, пройдет год, а то и больше.
— Что же делать?
— Надо, чтобы представители заинтересованных стран собрались вместе и взяли дело под свой контроль.
— На это уйдет больше чем год, — рассмеялся Таррант.
— Да, я знаю, — ухмыльнулся Вилли. — Ладно, что-то я разворчался. Такая неповоротливость меня вполне устраивала, когда мы трясли нашей Сетью. — Он озадаченно почесал щеку и спросил: — Только как это все скрывают от газетчиков?
— Кое-что все-таки просочилось, но в целом тут правительства проявили завидное единодушие, — сухо сказал Таррант. — Сначала писать было не о чем — это казалось сущим бредом, потом сделалось слишком сенсационным. Тут Боултер совершенно прав. Ни одно правительство не заинтересовано в такой антирекламе — получается, что оно не способно защитить своих граждан. Но с другой стороны, как защитить человека, если ему суждено умереть от удара током в ходе устройства фонтана в своем саду?
Появилась Модести — в черных брюках и рубашке и туфлях на резиновой подошве. На ней висела кобура «ган хоук», которую Таррант видел и раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83