На этом разговор окончился. Маслав обернулся к своей свите, стоявшей
поодаль, и крикнул:
- Пустить сокольничьих псов! Если что-нибудь попадется - спустить
соколов!
Он дал знак и сам медленно пошел к своим людям, сопровождаемый
Вшебором. Услышав за собой его шаги, князь как будто одумался.
- Подождите здесь при ладьях, - вернетесь вместе со мной!
Долива послушно остановился, а псы, соколы, мальчики, слуги и Маслав
со своим двором потянулись вдоль берега реки. Долива вернулся к Собку,
который стоял в стороне с конями.
Иначе невозможно было спасать свою голову и присматриваться к
Маславу, как только принять то предложение, которое милостиво сделал ему
Маслав.
Охотники удалились, а Вшебор подошел к Собку, который заглядывал ему
в глаза, стараясь отгадать, какие вести он принес с собой.
- Едем ко двору, - тихо проговорил Долива. - Я приехал в добрый час,
если голова моя осталась еще на плечах. Мы пробудем здесь некоторое время,
но вы и кони должны быть каждую минуту готовы к отъезду, когда настанет
время.
Собек качал головой.
- Вырваться отсюда не так уж трудно, - отвечал он. Они не очень-то
берегутся, видно, не боятся никого. - Удалой пан! Удалой! - тихо прибавил
он.
Они присели отдохнуть, а коней пустили попастись на траве.
Но Маслав недолго забавлялся охотой, приказав людям пройтись с
соколами, он сам вернулся, ища глазами Вшебора.
Тот встал и подошел к нему.
Казалось, новому повелителю приятно было поговорить о себе с
каким-нибудь свежим человеком, - переряженная чернь, окружавшая его, не
удовлетворяла его, и его тянуло к Вшебору.
Подойдя к нему он указал на город, расположенный на холме.
- Это будет моя Познань! - сказал он, смеясь. - Ты понимаешь? Отсюда
я буду владеть обоими берегами Вислы!
И вытянув руку, обвел ею вокруг.
- Пруссаки и литовцы пойдут со мной. Чехов погоним вон и поколотим,
немцам не позволим подойти к Лабе. Вырежем их, и дальше. Все, кто
ненавидит христиан, пойдут со мной. - Он все время оглядывался на Вшебора,
как будто ожидал от него похвалы и одобрения.
- Ну, что ты скажешь на это?
- Что ж, - только бы у вас было войско!
- Есть войско и еще будет, и я сам обучу их, - быстро заговорил
Маслав. - Я хоть вырос при дворе, но в душе всегда был и остался воином.
Пруссаки предприимчивый народ. Эти те самые, что убили Войташка, которого
Болько выкупил и похоронил в Гнезне, а теперь чехи взяли его оттуда! Те
самые, что сдались старому Болько. - Ну, а я им брат и сват!
Он засмеялся, с довольным потирая руки.
- Ну, что же ты ничего не говоришь? Маслав не глуп, правда?
- Увидишь сегодня сам, от них придут ко мне послы. А знаешь, почему
так случилось? Потому что я сделался язычником и повыдергивал кресты. Весь
народ со мной.
Должно быть, молчание Вшебора было ему неприятно: несколько раз
спросил его, - что же ты об этом думаешь?
- Вы очень счастливы в жизни, это все знают! - пробормотал Долива.
- В Полоцке, в замке, были отцы бенедиктинцы - теперь от них осталось
и следа. Из костела я устроил языческий храм так же, как и они из храмов
делали костелы. Гусляры хлопали в ладоши и кланялись мне в ноги от
радости: люди выкопали старых богов, прикрепили их к древкам и повтыкали в
землю, крича перед ними: Ладно! - Вот где моя сила! - Ну, - что же вы все
молчите? - смеясь, повторил он.
- Удивляюсь всему этому, - не спеша, выговорил Долива, - но советую
вам хорошенько посчитать свои силы в борьбе с христианами. Вас много, но и
тех не мало. Я не хочу вам льстить. На Руси водружены кресты, чехи -
крещены, венгры и немцы тоже христиане. А их всех вместе соберется много.
Маслав утвердительно кивнул головой, потом остановился осмотрелся
вокруг и, подойдя ближе к Вшебору, - зашептал, близко глядя ему в лицо.
- Ты ничего не понимаешь. Чей Бог окажется сильнее, тому я и
поклонюсь. Мне что? Теперь взяла верх старая вера, а что будет завтра -
почем я знаю? Князья и короли все крестятся, когда приходит время. И я
буду таким, каким захочу быть, чтобы получить власть, а теперь хорошо и
так, как есть.
Долой кресты и долой немцев, которые их принесли. Понял?
Он засмеялся, не раскрыв рта и блестя глазами. Но ему не понравилось
в новом слуге, что тот не удивлялся, не льстил ему, и даже не соглашался с
ним.
- Эх ты, человече, - возвысив голос, заговорил Маслав. - Ты, может
быть, думаешь, что мне приснилась моя сила? Ну, так я покажу ее тебе
воочию. Увидишь и сам поверишь.
Он взглянул вдаль, где стояли люди с собаками и соколами. Две собаки
выслеживали дичь в болоте, но осенний день не благоприятствовал охоте, -
до сих пор не встретилось ни одной цапли и ни одной птицы. Маслав подозвал
к себе ближайшего слугу.
- Гей, Дидко, выпустите соколов проветриться и потом возвращайтесь с
ними. Губа поедет со мной, здесь больше нечего делать.
И он указал рукой на ладьи, к которым и направился.
Вшебор глазами дал знак Собку, чтобы он не тревожился о нем, сам
Долива пошел вслед за князем. - Маслав, как бы торопясь вернуться,
поспешно спустился к ладьям, вскочил в одну из них и приказал забрать коня
для него самого и Губы.
Взгляд его упал на бедно одетого Вшебора, стоявшего перед ним в
ожидании приказаний.
- Ты не можешь ехать со мной в этой Сермяге, - сказал он, -
останешься пока в ладье, а потом пойдешь пешком в замок. Когда мы
вернемся, Губа прикажет выдать тебе одежду из моей гардеробной, и ты
будешь одет, как пристало моему охмистру. Не бойся, - со смехом прибавил
он, - будет тебе и цепь, и все прочее! У меня всего этого вдоволь. Я хочу,
чтобы люди восхищались моим двором, а не смеялись над ним.
Он подозвал Губу и шепнул ему что-то на ухо, указывая на Вшебора.
Между тем ладьи, в которых сидели на веслах и стояли с баграми несколько
мазуров, стали быстро переезжать реку. В глубоких местах все брались за
весла, а на мели отталкивались баграми. Люди работали живо, подгоняя друг
друга, как будто чувствовали, что пан их не любит ждать!
Маслав, стоя в ладье, уже не говорил ничего, хотя слушателей было
достаточно, он только несколько раз указал Вшебору рукой на замок, видимо,
гордясь и чванясь тем, что он им владел.
Действительно, замок, расположенный на возвышенном берегу реки, имел
очень величественный вид, а на валах виднелся народ, видимо, поджидавший
своего господина. Когда ладья причалила к борогу, и из нее вывели коней,
Маслав наклонением головы простился с Доливой, сел на своего великолепно
убранного коня и в сопровождении Губы поехал в замок, высоко подняв голову
и приняв вид грозного владыки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70