Между тем те, что остались в Ольшовском городище и были свидетелями
победы, - испытывали глубокое успокоение. Они еще не знали, кто был этот
Богом посланный спаситель, но видели, что свершилось чудо, предсказанное
капелланом.
Настежь открылись ворота... Белина с старшими рыцарями, только теперь
узнав о прибытии Казимира, хотел тотчас же спешить к нему и припасть к его
ногам.
Все собрались идти вместе с ним с поклоном и благодарностью, когда
Потурга, очень беспокоясь, как бы на нем не исполнилось пророчество о.
Гедеона, побежал к нему, чтобы умолить его отвести от него грозящую ему
судьбу.
О. Гедеон как раз готовился идти вместе с Белиной к королю, когда
Потурга, испуганный, бледный, упал ему в ноги и, обнимая их, говорил:
- Отец мой! Смилуйся, ради Бога! Я виновен, я согрешил, но не карай
меня! Вот я каюсь и исповедуюсь перед вами, умоляя о прощении. Сжальтесь
надо мной!
- Чего вы хотите от меня? Я не понимаю вас! - мягко выговорил он.
- Но как же, отец мой? Ведь вы мне предсказали, что я дождусь чуда,
но не испытаю его на себе, потому что не верил в него.
Отец Гедеон стоял в задумчивости. Он уже не помнил всех слов,
сказанных им в гневе и досаде.
- Это я говорил? Я? - говорил он, обводя взглядом присутствующих.
- Да, отец мой, вы это сказали! - отозвался, склоняя голову Белина. -
Вы сказали так!
- Не знаю, не знаю! Может быть, какой-нибудь дух говорил через меня!
- опустив глаза, отвечал о. Гедеон. - Я не помню.
- Пусть Бог простит тебе твой грех. Идите с миром.
- Я же могу молиться и буду молиться.
- Я - человек. Только Бог властен простить нашу судьбу.
Потурга обнял ксендза за ноги, но не был доволен ответом.
Он не выпускал его, плакал, умолял, и окружавшие напрасно старались
успокоить его.
Все это происходило как раз у открытых настежь ворот, над которыми на
укрепленном возвышении лежала груда камней, приготовленных для защиты.
Белина делал знаки своим, напоминая им, что пора двинуться в путь
навстречу королю, как вдруг наверху раздался треск: треснула доска, и
огромный камень с шумом обрушился вниз; все отскочили в разные стороны, и
только Потурга, который не успел встать с колен, был раздавлен на месте.
Все были так поражены неожиданностью происшедшего, что не сразу
пришли в себя, только о. Гедеон, опустившись на колени подле убитого,
поднял его голову, уже покрывшуюся мертвенной бледностью.
Тихо зашептали молитвы. Был ли это случай или перс Божий?
Этого не мог объяснить и сам капеллан, забывший о грозном
пророчестве, вырвавшемся у него в припадке гнева. Со слезами склонился он
над убитым. Труп его тотчас же распорядились унести прочь, чтобы вид его
не испортил радостных минут встречи короля.
Белина с сыном, Лясотой и оставшимися в городище магнатами, все в
богатых нарядах - двинулся на встречу государю. У всех были веселые лица,
влажные от счастья глаза, - все сердца были полны несказанной радостью.
Казимир уже сошел с коня и собирался расположиться лагерем над
городищем, не желая обременять заботами обитателей замка, и так уже
истощенных и измученных длительной осадой.
Он уже знал, сколько они там вытерпели, и хотел дать им теперь отдых.
Когда Белина явился к нему с поклоном и просьбой пожаловать к нему в
замок, Казимир обещал посетить его в другое время, теперь же он хотел быть
вместе со всеми своими товарищами по оружию и делить с ними все трудности
и неудобства на том самом месте, где перед тем стоял Маслав со всеми
людьми.
Рыцари не имели времени на отдых; все хорошо понимали, что Маслав,
побежденный в одной битве, не так-то легко покорится своей судьбе. Он не
располагал большими силами, да и союзники его могли дать ему много людей;
при этом он знал, что Казимир был еще слаб и не имел опоры в своем
царстве. Это было только начало битвы и до окончания ее, возвращения
королевства, водворения порядка, усмирения бунта и разгрома победоносного
язычества было еще очень далеко. Те, кто знал Маслава еще в бытность его
при дворе, были уверены, что самый характер этого вождя черни указывает на
возможность долгой и кровавой борьбы.
Возвращение Казимира было гораздо опаснее для самозваного князя, чем
те силы, которые действовали против него. Теперь все, которые раньше,
обмануты Маславом, выступали против Казимира и содействовали его изгнанию,
должны были сгруппироваться около него. Уж одно появление этого смелого
юноши, внука Болеслава, вернувшегося с небольшим войском в опустошенную и
разоренную страну, - возбуждало радость, бодрость и мужество.
По пути, из опустевших селений, - выходили откуда-то, словно по
волшебству, уцелевшие толпы людей, - бледные мужчины, оборванные женщины,
исхудавшие дети, и, протягивая к нему руки, называли его своим спасителем.
И по прошествии многих веков, со страниц хроник того времени до нас
долетают эти возгласы, которыми вся страна единогласно приветствовала
молодого короля.
- Привет тебе, привет, горогой наш государь!
Но все эти добрые признаки приближающихся лучших дней не могли
заставит Казимира забыть его главную заботу - освобождение страны от
насилия и разбоев врага, который по численности в десять раз превосходил
горсточку верных слуг короля, присоединившихся к нему.
Простой народ, испугавшийся мести, готовился к отчаянной обороне.
Маслав, боявшийся показаться, также должен был сражаться для спасения
своей жизни, потому что для него не было прощения. Казимир стоял за крест
и христианство; Маслав - боролся во имя умирающего язычества, которое
упорно отстаивал народ. Готовился страшный смертельный бой, без пощады и
милосердия.
Молодой король предчувствовал это, и потому, оглядывая поле сражения,
устланное трупами, он не мог утешать себя первой победой, так как она не
являлась залогом уверенности в будущем.
Пока устанавливали палатки, Казимир стоял, окруженный своими. В это
время подъехал к нему Белина, Лясота и другие послы из городища и, обнажив
головы, склонились перед ним. Потом, подняв руки кверху, они воскликнули:
- Привет тебе, милостивый пан! Привет тебе, наш спаситель!
Король, заметив среди прибывших капеллана, тотчас же двинулся к нему
навстречу и, смиренно целуя его руку, попросил благословить его.
Растроганный старец, осеняя монарха крестным знамением, произнес с
чувством:
- Бог победы да будет с тобой!
За ними подошел к руке короля Белина, один из самых верных слуг
королевы и ее сына.
- Я видел тебя, государь, еще ребенком, - сказал он, - и вот ты
явился передо мной, как ангел-спаситель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70