ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Кто-то из конюхов взял на себя заботы о собаке и кошке, а Патрицию через боковую дверь препроводили на галерею, скамьи которой были сейчас пусты. Она уселась в верхнем ряду и посмотрела на манеж, изо всех сил стараясь удержаться от того, чтобы не начать грызть ногти.
Мигель, в своем неизменном черном костюме в обтяжку и в плоской шляпе, стоя посреди арены, инструктировал группу учеников, разъезжавших по кругу медленным галопом. У каждого из наездников в руке был бокал с жидкостью алого цвета, которая выплескивалась на их белые бриджи. Патриция поднесла руку по рту, чтобы не рассмеяться, и все же ей стало жалко этих неумех – особенно девушек, – которые изо всех сил старались не расплакаться. Когда, как ей показалось, ни в одном из бокалов уже не осталось ни капли, Мигель крикнул: «Время!» И обескураженных учеников, шедших, понурив головы, проводили с арены его помощники.
Мигель несколько мгновений стоял, не двигаясь, а затем, как будто внезапно ощутив присутствие Патриции, повернулся в ее сторону и с легкой улыбкой на губах пошел к ней. Патриция нарушила молчание первой:
– Должно быть, вы разбрызгиваете безумное количество вина!
– Дешевого вина, – ответил он. – А в вашем случае это было неизменно лучшее вино из погребов семейства Фонсека.
Она рассмеялась.
– Что ж, я готова приступить к занятиям.
– Не сегодня. Время уроков уже прошло.
Он прикоснулся к ее руке, покоящейся на перилах.
– Я рад, Патриция, что вы приехали. А где ваши вещи?
– Один из конюхов позаботился о них.
– Отлично, тогда позвольте препроводить вас в гостевые покои.
Не произнеся больше ни слова, он повел ее по каменному пассажу, стены которого были расписаны чудесными, голубоватых тонов, фресками, открыл литые чугунные ворота и вывел ее в усыпанный галькой двор главного здания. Здесь было тихо – два высоких дерева отбрасывали пышную тень, а в середине журчал фонтан. Дом представлял собой серое каменное прямоугольное здание, со множеством французских веранд, выходящих во внутренний двор.
– Здесь вы будете жить, – объявил Мигель, провожая ее в западное крыло.
Войдя внутрь, Патриция обнаружила, что Таксомотор и Феба уже спят на старинном ложе, покоящемся на четырех массивных ножках.
– Тсс! – Патриция поднесла палец к губам. Затем расстегнула молнию на одной из дорожных сумок и протянула Мигелю маленький сверток в подарочной бумаге. – Так, просто книжица, – сказала она, – на память о разговорах, которые мы вели на ферме.
– Как мне забыть о них! – без улыбки откликнулся Мигель. Затем указал на изящный томик, лежащий на ночном столике у старинного ложа. – Я тоже приготовил для вас кое-какое чтение.
Патриция взяла книжку в руки.
– «Метод уравнивания шансов», – прочитала она по-французски. – Ну, что ж… Французский я немного подзабыла, но постараюсь вспомнить.
– Автор книги оказался парализован на обе ноги, и ему пришлось заново открывать для себя верховую езду. Отец заставил меня прочесть эту книгу еще в больнице.
– Ах да, кстати, как себя чувствует ваш отец?
– Так, как и следовало ожидать. Он по распоряжению врачей прикован к постели, но с нетерпением ждет встречи с вами. Не хотите ли поздороваться с ним прямо сейчас?
Патриция последовала за Мигелем в глубь дома. Они прошли узким коридором и очутились в низком каменном портале с массивной дверью, оказавшейся полураскрытою.
Пауло был не в постели. Он сидел за большим резным деревянным столом в белом мавританском халате, подпоясанном алым кушаком.
– Отец, ты ведь помнишь мисс Деннисон?
Пауло поднялся с места, в глазах у него вспыхнули огоньки.
– Ну, конечно, помню. – Подавшись вперед, он шутливо погрозил ей пальцем. – Вы выцыганили у меня двух моих самых лучших коней. И сын очень рассердился на меня за это.
Патриция вопросительно посмотрела на Мигеля, а тот стоял с улыбкой на губах.
– Но почему рассердился? Мигель подмигнул.
– Мне стало противно, что два наших лучших коня отправятся за океан к какой-нибудь богатой американской толстухе.
Патриция рассмеялась.
– Ну, Ультимато, по крайней мере, вам удалось вернуть.
Ей было легко в компании отца и сына.
– Садитесь же, садитесь! – Пауло обеими руками указал на кресло прямо перед собой. – Надеюсь, Мигель позаботился о том, чтобы вам было хорошо.
– Позаботился. Обо всех нас.
– Обо всех?
– Обо мне, о моей собаке и о кошке.
– Ах, вот как! Собака и кошка. Что ж, это создает необходимый баланс. Собака вас обожает, а кошка унижает.
– Боюсь, что с балансом тут слабовато. Моя кошка тоже обожает меня.
Пауло рассмеялся, но его смех сразу же перешел в приступ кашля.
– Отец, тебе лучше лечь. Пауло прокашлялся.
– Я никогда не принимаю молодых дам, лежа в постели.
– Если только они не готовы к тебе присоединиться, – поддразнил Мигель.
Пауло подмигнул Патриции.
– Ездить верхом мне не позволяют, в кресле сидеть не позволяют. Требуют, чтобы я пребывал в горизонтальном положении – и тренировался, прежде чем лечь в могилу.
Патриция краешком глаза увидела, с какой заботой смотрит Мигель на отца.
– Ты проживешь еще очень долго, – сказал Мигель.
– Надеюсь, что так, потому что мне еще много чего предстоит сделать, – хмыкнул Пауло. – Пока я лежу неподвижно, граф фон Штейнбрехт внушает всем и каждому, что его солдафонские замашки – это истинное искусство верховой езды. – И туг же громогласно объявил: – Венская школа верховой езды – это сплошное надувательство!
Патриция удивленно подняла брови.
– А разве она не слывет самым изысканным и безупречным заведением во всем мире?
– Патриция, – мягко возразил Пауло, артикулируя ее имя точь-в-точь так же, как его сын, – классическая школа заключается в том, чтобы научить лошадей плясать – легко, грациозно и красиво. – Его голос напрягся. – А пруссаков волнуют только три вещи: сила, послушание и точность. Айнс, цвай, драй! Это спорт, а никакое не искусство. Надеюсь, Мигелино научил вас понимать, в чем заключается разница.
– Что да, то да. Это стоило мне нескольких пар белых бриджей.
Пауло от всей души рассмеялся. Он кажется мужественным и сильным, а вовсе не больным, – подумалось Патриции.
– Отец сколотил состояние вовсе не на лошадях и не на уроках верховой езды, – с насмешливой серьезностью произнес Мигель. – Он сколотил его на услугах, которые предоставляет наша прачечная.
– Не смейся надо мной, Мигель. Моя цель заключается в том, чтобы сохранить традицию. А ты решил нарушить ее, чтобы участвовать в бое быков.
Патриция обратила внимание на то, что Мигель больше не улыбался.
– А вы не любите боя быков, мистер Кардига? – поинтересовалась она.
– У меня к нему сложное отношение. Он позволяет сохранить высокое и чистое искусство выездки у нас в Португалии, это, конечно, так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83