Я не могу жить в одной большой студии.
– Спальня, очевидно, здесь. – Он толкнул одну из дверей.
– Кровать скрипит, – предупредила я.
Он сел на край кровати и несколько раз подпрыгнул.
– И правда скрипит, – согласился он. – Только мне это вряд ли помешает.
– Ты привыкнешь.
– А что, ей часто приходилось скрипеть?
Я почувствовала, что краснею.
– Нет.
Он обнял меня за талию и привлек к себе.
– И многим приходилось привыкать к этому скрипу?
– Не знаю.
Он слегка меня отстранил и посмотрел в глаза.
– Она не знает! Сколько мужчин спало в твоей кровати с тех пор, как ты сюда приехала? Я думал, что только один. – Он спрашивал как будто в шутку, но вопрос был серьезным.
– Вряд ли только один, – улыбнулась я, смело возвращая ему взгляд.
– Ну хорошо. – Он снова прижал меня к себе. – Я зря спросил. Это несправедливо. Мне остается только надеяться, что все они были хуже меня.
Изабелла, нежная моя… Мне вдруг показалось, что Нико стоит рядом в комнате. Я даже вздрогнула. Потом еще крепче обняла Тима и поцеловала его.
– Изабель! – Голос его звучал сипло.
– Тим! – Я расстегнула ремень на его брюках.
– Изабель. – Он стащил с меня джемпер через голову.
– Тим. – Я расстегнула его рубашку.
– О Изабель!
Все получилось быстро и неистово. Кровать скрипела безбожно, и в самых кульминационных местах я едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Тим сжимал меня с такой силой, что, я думала, он меня покалечит. Впрочем, я тоже прижималась к нему изо всей силы.
– Господи, как же я по тебе соскучился! – взволнованно сказал он уже после того, как обрел дар речи. – Я столько раз воображал себе этот момент, и он доводил меня до безумия.
– Надеюсь, что он того стоил.
– Он всегда того стоит.
– Вот и хорошо.
Тим перекатился и лег поперек меня. Через некоторое время я начала задыхаться.
– Тим! – позвала я негромко. – Мне нужен ингалятор.
– Извини. – Он снова лег рядом на кровати. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Просто мы слишком активно… двигались.
Он засмеялся.
– Иди сюда, я покажу тебе по-настоящему интенсивную двигательную активность!
На этот раз все произошло медленнее и раздумчивее. Зато с большим удовольствием. И скрипа пружин я на этот раз не слышала.
На следующий день я повела его по магазинам. На Пласа де Колон мы зашли в мебельный магазин и долго рассматривали обеденный гарнитур из темного дерева. Тим спросил, как я собираюсь переправлять его в Дублин.
– Я не собираюсь никуда его переправлять. Я просто привела тебя сюда, чтобы показать, как живут испанцы.
– Хорошо живут, – согласился он. – Но для моего дома это все равно не подходит. Все слишком массивное.
– Конечно. Только почему ты думаешь, что мы всю жизнь будем жить так, как сейчас? У меня на этот счет есть разные идеи.
– Какие еще идеи?
– Ну, не знаю… Для начала хотелось бы поменять декор, мебель, планировку…
– Я тебя очень прошу: не говори мне о планировке! – взмолился он. – Я только что закончил ремонт в ванне. Тебе понравится.
– Не сомневаюсь.
– Если уж тебе так неймется, можешь заняться гостиной, – продолжал он. – Вот ею точно надо заняться. Там обои совсем отваливаются.
– Странно, с чего бы им отваливаться? Разве в доме сыро?
– Дело не в сырости. – Он покачал головой. – Просто прежние хозяева, очевидно, плохо высушили под ними стены.
– Не беспокойся, – сказала я ему. – Я все сделаю. А заодно и кое-что изменю.
– Зачем?
– Но ведь теперь это уже не совсем твой дом, – напомнила я ему. – Мне хочется, чтобы он стал моим тоже, хотя бы частично.
Мое замечание его озадачило.
– Но он и станет твоим! Когда мы поженимся, он автоматически наполовину перейдет в твою собственность.
– Да, – согласилась я. – Но я хочу чувствовать себя в нем соответственно. Этого можно достигнуть, кое-что переделав.
Он неуверенно улыбнулся, но я знала, что мои рассуждения его не очень убедили.
– Как хочешь, Изабель, – примирительно сказал он. – Делай все, что поможет тебе стать счастливой.
"Как он изменился!" – думала я, шагая рядом с ним по улицам. Два года назад и думать было невозможно, чтобы он сказал: "Делай все, что поможет тебе стать счастливой". Тогда речь шла только о его счастье. Мне было очень приятно видеть, что он так обо мне заботится. Что он меня любит. Я сжала его руку.
– Что?
– Ничего. Я тебя люблю.
– Хорошо, – сказал он и обнял меня за плечи.
Вечером мы приехали к Габриэле на такси. Мы едва не опоздали: Тим, как всегда, едва ли не час проторчал в ванной, где тщательно приводил себя в порядок. Из-за этого я никак не могла закончить свой макияж.
– Зачем тебе макияж? – говорил он. – Ты и так хороша, без всякого макияжа.
– Не говори глупостей. – Я протерла полотенцем запотевшее зеркало и попыталась разглядеть себя в тусклом кружочке. Тим в это время остановился в дверном проходе и загородил собой свет.
– Нет, правда, Изабель, – продолжал он. – Сколько ты уже с ними работаешь? Должны же они узнать наконец, как ты выглядишь на самом деле.
– Они и так знают. – Я энергично втирала в кожу крем-основу. – Но сегодня официальный прием. Я всегда накладываю косметику, когда выхожу в свет. Правда, и в офис я тоже привыкла приходить в макияже.
– А раньше такого не было.
– Это потому, что раньше я не знала, что он мне нужен.
– А сейчас зачем он тебе нужен?
– Вокруг меня полно людей. Я привыкла выглядеть хорошо.
– Чепуха! – Он заправлял в брюки рубашку. – Ты всегда выглядишь хорошо.
– Спасибо. – Его разглагольствования начинали меня злить. – Только мне надо закончить лицо. Не будешь ли ты так любезен освободить мне немного пространства?
– О, исчезаю с дороги! – Он освободил дверной проход.
– Вот и правильно, уматывай, – пробормотала я вполголоса.
– Я все слышал, Изабель!
– Ну и что?
– А то, что не очень красиво говорить такое человеку, который проделал ради тебя две тысячи миль.
Внезапно мне стало очень стыдно. Это не его вина, что я привыкла проводить в ванной столько времени, сколько мне заблагорассудится. И не его вина, что зеркало запотело. Просто я стала слишком обидчивой.
– Извини.
– Ничего. По-моему, я тебя уже простил.
– Хорошенькое местечко, – заметил Тим, когда мы подходили к дому Габриэлы.
– А внутри, вот увидишь, просто сказочно!
Габриэла встречала нас в дверях.
– Прошу! – сказала она. – Рада с вами познакомиться, Тим.
– А мы с вами уже встречались. – Он мобилизовал все свое обаяние. – Вы не помните? Мы столкнулись, когда я приезжал прошлый раз к Изабель.
– Конечно, помню! – Она одарила его не менее обаятельной улыбкой. – Как можно это забыть?
Вслед за ней мы прошли в гостиную.
– Как вам нравится Мадрид? – спросила она Тима.
– Холоднее, чем можно было себе представить. – Тим потер закоченевшие руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Спальня, очевидно, здесь. – Он толкнул одну из дверей.
– Кровать скрипит, – предупредила я.
Он сел на край кровати и несколько раз подпрыгнул.
– И правда скрипит, – согласился он. – Только мне это вряд ли помешает.
– Ты привыкнешь.
– А что, ей часто приходилось скрипеть?
Я почувствовала, что краснею.
– Нет.
Он обнял меня за талию и привлек к себе.
– И многим приходилось привыкать к этому скрипу?
– Не знаю.
Он слегка меня отстранил и посмотрел в глаза.
– Она не знает! Сколько мужчин спало в твоей кровати с тех пор, как ты сюда приехала? Я думал, что только один. – Он спрашивал как будто в шутку, но вопрос был серьезным.
– Вряд ли только один, – улыбнулась я, смело возвращая ему взгляд.
– Ну хорошо. – Он снова прижал меня к себе. – Я зря спросил. Это несправедливо. Мне остается только надеяться, что все они были хуже меня.
Изабелла, нежная моя… Мне вдруг показалось, что Нико стоит рядом в комнате. Я даже вздрогнула. Потом еще крепче обняла Тима и поцеловала его.
– Изабель! – Голос его звучал сипло.
– Тим! – Я расстегнула ремень на его брюках.
– Изабель. – Он стащил с меня джемпер через голову.
– Тим. – Я расстегнула его рубашку.
– О Изабель!
Все получилось быстро и неистово. Кровать скрипела безбожно, и в самых кульминационных местах я едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Тим сжимал меня с такой силой, что, я думала, он меня покалечит. Впрочем, я тоже прижималась к нему изо всей силы.
– Господи, как же я по тебе соскучился! – взволнованно сказал он уже после того, как обрел дар речи. – Я столько раз воображал себе этот момент, и он доводил меня до безумия.
– Надеюсь, что он того стоил.
– Он всегда того стоит.
– Вот и хорошо.
Тим перекатился и лег поперек меня. Через некоторое время я начала задыхаться.
– Тим! – позвала я негромко. – Мне нужен ингалятор.
– Извини. – Он снова лег рядом на кровати. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Просто мы слишком активно… двигались.
Он засмеялся.
– Иди сюда, я покажу тебе по-настоящему интенсивную двигательную активность!
На этот раз все произошло медленнее и раздумчивее. Зато с большим удовольствием. И скрипа пружин я на этот раз не слышала.
На следующий день я повела его по магазинам. На Пласа де Колон мы зашли в мебельный магазин и долго рассматривали обеденный гарнитур из темного дерева. Тим спросил, как я собираюсь переправлять его в Дублин.
– Я не собираюсь никуда его переправлять. Я просто привела тебя сюда, чтобы показать, как живут испанцы.
– Хорошо живут, – согласился он. – Но для моего дома это все равно не подходит. Все слишком массивное.
– Конечно. Только почему ты думаешь, что мы всю жизнь будем жить так, как сейчас? У меня на этот счет есть разные идеи.
– Какие еще идеи?
– Ну, не знаю… Для начала хотелось бы поменять декор, мебель, планировку…
– Я тебя очень прошу: не говори мне о планировке! – взмолился он. – Я только что закончил ремонт в ванне. Тебе понравится.
– Не сомневаюсь.
– Если уж тебе так неймется, можешь заняться гостиной, – продолжал он. – Вот ею точно надо заняться. Там обои совсем отваливаются.
– Странно, с чего бы им отваливаться? Разве в доме сыро?
– Дело не в сырости. – Он покачал головой. – Просто прежние хозяева, очевидно, плохо высушили под ними стены.
– Не беспокойся, – сказала я ему. – Я все сделаю. А заодно и кое-что изменю.
– Зачем?
– Но ведь теперь это уже не совсем твой дом, – напомнила я ему. – Мне хочется, чтобы он стал моим тоже, хотя бы частично.
Мое замечание его озадачило.
– Но он и станет твоим! Когда мы поженимся, он автоматически наполовину перейдет в твою собственность.
– Да, – согласилась я. – Но я хочу чувствовать себя в нем соответственно. Этого можно достигнуть, кое-что переделав.
Он неуверенно улыбнулся, но я знала, что мои рассуждения его не очень убедили.
– Как хочешь, Изабель, – примирительно сказал он. – Делай все, что поможет тебе стать счастливой.
"Как он изменился!" – думала я, шагая рядом с ним по улицам. Два года назад и думать было невозможно, чтобы он сказал: "Делай все, что поможет тебе стать счастливой". Тогда речь шла только о его счастье. Мне было очень приятно видеть, что он так обо мне заботится. Что он меня любит. Я сжала его руку.
– Что?
– Ничего. Я тебя люблю.
– Хорошо, – сказал он и обнял меня за плечи.
Вечером мы приехали к Габриэле на такси. Мы едва не опоздали: Тим, как всегда, едва ли не час проторчал в ванной, где тщательно приводил себя в порядок. Из-за этого я никак не могла закончить свой макияж.
– Зачем тебе макияж? – говорил он. – Ты и так хороша, без всякого макияжа.
– Не говори глупостей. – Я протерла полотенцем запотевшее зеркало и попыталась разглядеть себя в тусклом кружочке. Тим в это время остановился в дверном проходе и загородил собой свет.
– Нет, правда, Изабель, – продолжал он. – Сколько ты уже с ними работаешь? Должны же они узнать наконец, как ты выглядишь на самом деле.
– Они и так знают. – Я энергично втирала в кожу крем-основу. – Но сегодня официальный прием. Я всегда накладываю косметику, когда выхожу в свет. Правда, и в офис я тоже привыкла приходить в макияже.
– А раньше такого не было.
– Это потому, что раньше я не знала, что он мне нужен.
– А сейчас зачем он тебе нужен?
– Вокруг меня полно людей. Я привыкла выглядеть хорошо.
– Чепуха! – Он заправлял в брюки рубашку. – Ты всегда выглядишь хорошо.
– Спасибо. – Его разглагольствования начинали меня злить. – Только мне надо закончить лицо. Не будешь ли ты так любезен освободить мне немного пространства?
– О, исчезаю с дороги! – Он освободил дверной проход.
– Вот и правильно, уматывай, – пробормотала я вполголоса.
– Я все слышал, Изабель!
– Ну и что?
– А то, что не очень красиво говорить такое человеку, который проделал ради тебя две тысячи миль.
Внезапно мне стало очень стыдно. Это не его вина, что я привыкла проводить в ванной столько времени, сколько мне заблагорассудится. И не его вина, что зеркало запотело. Просто я стала слишком обидчивой.
– Извини.
– Ничего. По-моему, я тебя уже простил.
– Хорошенькое местечко, – заметил Тим, когда мы подходили к дому Габриэлы.
– А внутри, вот увидишь, просто сказочно!
Габриэла встречала нас в дверях.
– Прошу! – сказала она. – Рада с вами познакомиться, Тим.
– А мы с вами уже встречались. – Он мобилизовал все свое обаяние. – Вы не помните? Мы столкнулись, когда я приезжал прошлый раз к Изабель.
– Конечно, помню! – Она одарила его не менее обаятельной улыбкой. – Как можно это забыть?
Вслед за ней мы прошли в гостиную.
– Как вам нравится Мадрид? – спросила она Тима.
– Холоднее, чем можно было себе представить. – Тим потер закоченевшие руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119