– Он бросил меня не у алтаря, – засмеялась я, и сама удивилась своему смеху, который был похож на настоящий смех, а вовсе не на нечто среднее между смехом и рыданием. – До свадьбы оставалось две недели.
– Все равно. – Энди был неумолим. – Он поступил не очень красиво.
– Да, не очень красиво, – согласилась я. – Но все равно лучше, чем если бы мы поженились, а потом пришли к выводу, что совершили ужасную ошибку.
– Жюли рассказывала, что ты и потом продолжала с ним встречаться. Зачем тебе это надо было?
– Потому что я думала, будто мы сможем начать все с начала. Потому что я все еще его люблю…
Энди покачал головой.
– Я никогда не понимал женщин. И никогда не пойму.
– Тебе и не надо нас понимать, – поддразнила его я.
– То есть как?
– Правильно, – сказала подошедшая Жюли. – Ты должен нас любить.
– О, разумеется! – Энди с восхищением взглянул на свою возлюбленную. – Хочешь потанцевать?
Они оба вопросительно взглянули на меня.
– Я не возражаю, – успокоила их я.
Они умчались на танцплощадку, крепко обняли друг друга и начали медленно кружиться под музыку. Я смотрела на них и думала: неужели Ари такой же красивый, как Энди? Насколько я помнила, братья были очень похожи, но все равно лица Ари я так и не смогла вспомнить.
Мне захотелось напиться. Может, мне на роду написано провести весь следующий год в алкогольном тумане, подумала я, направляясь в бар. А что? Тем самым я избавлюсь от навязчивых мыслей о Тиме, пойму наконец, что с ним покончено.
Но в то же время я знала, что не напьюсь. Во-первых, потому, что от чрезмерного количества алкоголя я всегда чувствовала дурноту и терпеть не могла напиваться. А во-вторых, потому, что терпеть не могла терять самоконтроль. Поэтому я взяла еще один коктейль и утешила себя тем соображением, что могу напиться в любую минуту.
Жюли с Энди продолжали самозабвенно кружиться на танцплощадке, забыв обо всем на свете.
В полночь все встали в круг и начали громко считать до двенадцати. Оркестр заиграл «Доброе старое время», все бросились друг друга обнимать и целовать. Жюли сказала, что этот год для меня должен стать просто замечательным. Я тоже на это надеялась. Энди обнял меня и сказал, что Ари просил передать мне привет. По словам Энди, он вообще считал меня одной из самых красивых девушек, каких он когда-либо встречал в своей жизни, и еще он просил передать, что если я хочу, то он приглашает меня приехать в этом году в Штаты. Я обняла их обоих и сказала, что они замечательные друзья.
Потом Энди заказал шампанского и открыл его так профессионально, что не пролил ни одной капли. Я решила, что если уж мне суждено страдать завтра от похмелья, то пусть это будет самое изысканное похмелье – от шампанского!
Надо полагать, что вечер получился очень удачным. Я не могла этого с достоверностью подтвердить. Я думала: неужели когда-нибудь наступит время, когда я снова почувствую себя самой собой и точно буду знать, когда я счастлива, а когда нет? Глядя на Энди с Жюли, мне хотелось рыдать.
На утро меня мучило самое отвратительное похмелье…
Глава 9
ИСПАНИЯ
(Сальвадор Дали, 1938)
В квартире царил полумрак. Тяжелые льняные шторы успешно защищали ее от жаркого дневного солнца. Летом, возможно, я бы и обрадовалась такой услуге, но сейчас мне хотелось света и тепла. Я с наслаждением раздвинула занавеси и вышла на балкон.
Вид с моего балкона открывался не слишком впечатляющий. Незнакомый город казался беспорядочным скоплением многоэтажных домов и офисных зданий – без всяких ориентиров и достопримечательностей. Не то что в Дублине, подумала я. Мне стало вдруг необыкновенно одиноко и тоскливо.
Это не я выбрала Испанию. У меня и в мыслях не было сюда приезжать, но, когда подвернулась такая возможность, я поняла, что было бы просто безумием ею не воспользоваться. Испания означала бегство из Дублина, где все напоминало мне о Тиме и о моей несложившейся жизни. Уже во второй раз, напомнила я себе, я пытаюсь спастись бегством от своих несчастий.
Но пока бегства что-то не получилось. Я все еще чувствовала себя не в своей тарелке. Я прекрасно понимала, что и здесь многие сочтут меня полной неудачницей, чем-то вроде ни на что не способной феминистки. Но я не обманывала себя, потому что знала: с каждым днем дела мои идут все хуже и хуже.
Кроме того, поездка в Испанию избавляла меня от неприятной перспективы неминуемого увольнения.
После достопамятного разговора с Барри я честно постаралась взять себя в руки и вернуться к прежнему собранному состоянию. Но это прежнее состояние означало только одно – в нем я неизменно оставалась невестой Тима, и тут уж я ничего не могла с собой поделать. Помня об обещании, данном Рейчел, я покорно пролистывала газеты с предложениями о работе, но ни на чем не могла остановиться. Однажды за этим занятием меня застукал Барри, и мне пришлось сделать вид, что это случайность.
– Зайди в мой кабинет, Изабель, – произнес он командирским голосом, совершенно не свойственным ему в обычное время.
Я зашла и робко села на краешек стула. Кажется, никаких ошибок на этот раз за мной не числилось: билеты на рейсы я не перепутала, все счета прошлого месяца продублировала, участие Барри в очередной конференции подтвердила. Но он не стал ходить вокруг да около.
– Это не работа, Изабель!
Я уставилась на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
– Но я же стараюсь, Барри! – запричитала я. – Ты же знаешь, что я стараюсь и выполняю свою работу хорошо!
– Хорошо – может быть, – возразил он. – Но не эффективно. С тобой теперь очень трудно работать, Изабель. Я все время боюсь сказать что-нибудь не то и тебя расстроить.
– Ты никогда меня не расстраивал, Барри.
– Это потому, что я очень стараюсь.
Меня сильно задели его слова, и я почувствовала где-то в глубине души знакомое желание расплакаться.
– Ты потеряла всякую способность к инициативе, – продолжал Барри. – Я должен тебе постоянно обо всем напоминать. Фактически держать в голове твою работу. И постоянно ее проверять на случай, если ты напустила ошибок.
– Я не напускаю ошибок, – возразила я без выражения.
Он вздохнул.
– Да, не напускаешь. Но и радости от твоей работы тоже мало. Никакого огонька, смеха, Изабель.
– Я же на работе! – попыталась защищаться я. – Какая уж тут радость!
– Но ты же не всегда так работала.
Я рассматривала свои ногти.
– Тем не менее, – продолжал Барри, – взгляни, вот это может представлять для тебя интерес.
Он передал мне газету, и я удивилась, потому что она была на испанском языке. Я собралась с мыслями, мобилизовала свой испанский и перевела вслух…
– Актриса и певица Мадонна приезжает сегодня в Мадрид.
– Не это, – перебил меня Барри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119