– То есть как? – Мне стало не по себе. – Я думала, что вы обе пришли сюда слушать музыку. Кроме того, Бриджет, у тебя же есть Томас!
– При чем здесь Томас? – Бриджет пожала плечами. – Я его люблю. Он отец моего ребенка. Но его даже сравнивать нельзя с Нико!
– Послушай… – Я решила несколько разрядить атмосферу. – Для тебя Нико слишком высок. Смешно такой коротышке, как ты, иметь виды на такого верзилу, как Нико. К тому же он слишком тощий для образцового сексуального символа, и черты лица у него не совсем правильные.
Некоторое время мы напряженно помолчали.
– Знаешь что, – наконец сказала Бриджет, – перестань прикидываться. Лучше расскажи, как он?
– Что как?
– В постели.
Я просто не знала, что им ответить.
– Я же не сплю со всеми встречными и поперечными, – наконец выдавила я из себя.
– Неужели? – лукаво спросила Барбара. – А мне казалось, что по мужчине на ночь – это как раз для тебя.
– Я тебя умоляю! – воскликнула я. – Со мной все давным-давно не так!
– А Нико знает о твоей прежней жизни? – неумолимо продолжала расспрашивать Барбара.
– Слушай, до чего же грязно ты все это представляешь!
– Ну что ж, как было, так я и представляю, – спокойно ответила Барбара.
– Оставь ее в покое. – Бриджет положила руку на плечо своей подруги. – Не дразнись.
– Кто дразнится? – Барбара сделала вид, что оглядывается по сторонам.
– Ладно вам, – примирительно сказала я, но вечер для меня был непоправимо испорчен. Я чувствовала себя ужасно, когда Нико подошел и сел с нами рядом. Ужимки и жеманные улыбки Барбары вызывали во мне отвращение. Бриджет, глядя на нее, только веселилась. С Нико, когда он провожал меня домой, я вела себя неестественно, капризничала и говорила бестактности. С этого вечера я точно знала, что больше никогда не приглашу Бриджет и Барбару ни на одно мероприятие.
Глава 22
СИГНАЛ СТРАДАНИЯ
(Сальвадор Дали, 1936)
Мы встретились с Нико только через неделю. Он позвонил мне поздно вечером на работу и расстроенным голосом сообщил, что тоже работает допоздна и что это ему не нравится, потому что работа отнимает у него теперь время, отведенное для музыки. С момента туристического шоу прошло уже несколько дней, и я даже начала бояться, что он про меня забыл. Я сама удивилась, насколько неутешительной показалась мне эта мысль.
– Изабелла! – наконец раздался в трубке его голос. Он всегда так меня называл. Сначала я его поправляла, но потом подумала, что "Изабелла" звучит гораздо теплее и, можно сказать, нежнее. Для меня самой оставалось загадкой, для чего мне так нужна его нежность. Я еще не готова стать его любимой.
– Привет, Нико. – Я прижала трубку плечом к уху и продолжала набирать компьютерные файлы.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – сказала я, хмурясь оттого, что компьютер норовил потерять расписание лекций на следующий месяц. – А ты?
– Я тоже, – ответил он. – Меня смущает только то, что я не смогу пойти с тобой в кино в субботу вечером.
– Почему? – спросила я. – У тебя работа?
– Да, только не гитара. Компания посылает меня на некоторое время поработать в Севилью.
– В Севилью! – От этих слов я бросила копаться в своем компьютере и взяла трубку как следует. – Надолго?
– Я не знаю, моя дорогая Изабелла. Наверное, на несколько недель. В августе я должен снова вернуться в Мадрид, хотя кто знает?
– Они хотят перевести тебя туда на совсем? – спросила я, чувствуя от этой мысли едва ли не отчаяние.
– Нет, не думаю. Там открылась временная вакансия, и ее хотят заполнить мной. В том смысле, что это более высокий уровень.
– То есть тебя повышают в должности? Это же замечательно, Нико! Только мне казалось, что ты не очень серьезно относишься к своей работе. Мне казалось, что музыка для тебя важнее.
– Изабелла, надо быть реалистом. Музыкой много не заработаешь. А Севилья – это хороший шанс для меня. Я должен поехать.
– А почему ты едешь на выходные? – спросила я обидчиво.
– Потому что к работе надо приступать в понедельник, а до этого надо устроиться.
– Ну что ж, желаю тебе хорошо провести время, – сказала я и снова удивилась тому, насколько больно меня поразило его сообщение.
– Давай сходим завтра вечером в "Дон Кихот"? – предложил он.
– Как хочешь.
– Слушай, Изабелла, если ты занята, то так и скажи. На мой счет можешь не беспокоиться. – В его голосе появилась сдержанность.
– Ой, что ты, Нико! – Я сама себе стала противна со своими обидами. – Конечно, я очень хочу встретиться с тобой. И то, что ты уезжаешь, совсем не так плохо, потому что как раз в это время мне надо съездить в Ирландию.
– На свадьбу подруги?
– Да, а до этого еще столько предстоит сделать!
– А будешь ли ты по мне скучать, Изабелла?
Алисон снова встретила меня в дублинском аэропорту. Она была одета в строгий льняной костюм и выглядела очень официально.
– Я с работы, – объяснила она. – У нас сегодня встреча с региональными начальниками, а то я всегда ношу на работу джинсы и джемпер.
– Ну что ж, тебе очень к лицу, – похвалила ее я. – А Питер с тобой?
Как ни странно, она до сих пор встречалась с Питером, который был ее самым долгим любовным увлечением. Она покачала головой.
– Он повел начальников на ужин.
Мы пошли на автомобильную стоянку. Там стояла машина Питера.
– Он мне ее одолжил, – объяснила Алисон. – Но ты не беспокойся, он включил меня в свою страховку.
– Я и не беспокоюсь, – сказала я, с трудом затаскивая в багажник свой неподъемный чемодан. – Это очень мило с его стороны – включить тебя в свою страховку.
– Не бери в голову, – заметила она рассеянно и скользнула на водительское сиденье.
Мать очень обрадовалась, увидев меня. Ей казалось, что меня не было дома много лет. Она обняла меня и расцеловала, а потом слегка отстранила, чтобы получше разглядеть.
– Выглядишь ты совсем неплохо, – удивленно пропела она. – Немного пополнела со времен Рождества.
– Я пополнела во время Рождества, – устало напомнила я ей. – Все эти твои пироги, пудинги…
– Ну что ж, тебе совсем не мешало немного поправиться, а то ты была такая бледная!
– Ничего я не была!
– Девочки, девочки! – Алисон обняла за плечи нас обеих. – Птички в гнезде не должны ссориться!
– Мы не ссоримся, – уточнила я. – Мы дискутируем. А как Ян?
– Где-то шляется, – ответила Алисон.
– С Хани?
Алисон состроила рожицу.
– Не знаю. С Хани в последнее время у него некоторый облом.
– Жаль. – Я была искренне разочарована.
– Ян еще слишком молод, чтобы привязываться к кому-нибудь серьезно и окончательно, – подала голос мать, хлопоча на кухне.
– Что верно, то верно, – согласилась я. – Мужчины созревают для брака где-то после тридцати.
Наступило неловкое молчание. В семье Кавана вопросы брака вслух не обсуждались со времен моей несостоявшейся свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119